Песни, выражающие любовь к другому полу

Исключая народных гимнов и тех немногих песен, в которых выражаются то жалоба (протест) молодых невест, насильно выдаваемых в замужество за стариков, то плач на притеснение от мачехи или свекрови, — все прочие светские и мирские песни что же иное, как не голос страстной любви к другому полу вне законного брака? Поются ли они в домах или на улицах, рабочими на работе или путешественником в дороге, мужчиною или женщиною, возрастными или малыми детьми (дети поют их, как иные мальчики и сквернословятся, по примеру старших), — дух в них один: это дух похоти, блуда (ты мой... моя..., я люблю...). Сказать, что здесь воспевается та любовь, которой требуют Бог и закон, будет странно и преступно. Услаждение этими-то песнями и показывает в человеке нецеломудренную душу. А чем ближе кто стоит к грубому, плотскому греху: тем грубее и бесстыднее того песни. Но и, так называемые, романсы и пьесы ни­сколько не лучше простонародных песен, хоть выражаются в более мягких и красивых словах, хоть поются более нежным или же тоскливым голосом. Напротив, романсы еще пленительнее, еще более расслабляют душу: вместе с тем между ними есть самые бесстыдные (как например: «прекрасная Елена»). Любители искусственного пения романсов и пьес даже до того пристращаются к ним, до того привыкают к этой рассеянности, что первая свободная минута у них или только малый промежуток в занятиях, и они начинают выпивать романсы своим голосом или же свистом, например, проходя улицей; до того они этими романсами изнеживают свою душу, что скучают в церкви простым пением, что ради только искусных певчих с охотою вдуть в церковь, что желали бы и здесь слышать более оперное пение. В какой степени мирские и любовные песни составляют запрещенный плод пред Богом, это видно из того, что к ним, как к запрещенному, осо­бенно располагается поврежденная грехом природа человека: многие, например, из крестьян знают по десятку песен, и не знают ни одной молитвы; самые малые дети, осо­бенно женского пола, воспитанные не под строгим христианским надзором, скорее выучивают нехорошие песни и поют их бессознательно, чем знают хоть одну краткую молитву. О, какая печаль для христолюбивой души! На этот раз все люди ученые и все очень памятливые. Что же до внутреннего действия или влияния на человека любовных песен, романсов и пьес, то, без сомнения, они растлевают душу и подготовляют к телесному блуду. (Укажут ли на потребность к пению? Но зачем же ее обращать к превратную сторону? Если б люди так воспитывались, что с малолетства привыкали бы к духовному пению: то всей душой полюбили бы пение духовное. И есть такие, даже из светских. Быв певчими, они и дома не поют мирских песен, но в часы досуга - благодушия поют только духовное, к которому приучили свое ухо и вкус)