Дары Святого Духа

Старец Анатолий обладал всей полнотой даров Святого Духа: даром прозорливости и духовного рассуждения, исцеления душевных и телесных недугов. Он предузнавал о смерти близких его духовных детей, их болезни и невзгоды, и осторожно предупреждал тех, к кому приближалось испытание. Воспоминания его духовных детей полны описанием подобных событий. Упомянем некоторые. Одной инокине и одному иноку ещё задолго он предуказал на ожидавшие их настоятельства; одной девушке приоткрыл скорую смерть, а инокине болезнь ног, предупреждал о готовящихся испытаниях и отрешении от постигших скорбей.

Был и такой случай. Осталась одна молодая девушка в монастыре; родные, узнав об этом, рассердились и отвернулись от нее. Мать приехала было, но, увидев твердое решение дочери, в тот же день уехала, не захотев даже с ней проститься; почувствовав свое сиротство и одиночество, смутилась духом юная подвижница и, горько заплакав, пошла к батюшке Анатолию. Сидя в приемной, она через несколько минут услыхала за дверью в коридоре сначала шаги, а затем голос, певший: Отец мой и мать моя остависта мя, Господь же восприят мя... (Пс. 26, 10). При этом дверь отворилась и на пороге показался преподобный Анатолий, светлый, радостный. Несомненно, что Старцу свыше было открыто происшедшее, и смысл его он выразил словами псалма.

В самой наружности старца отражалась его духовная высота и высокое молитвенное настроение. Даже в мелочах было видно поразительное его смирение; ревность духа и скромность его была чужда как человекоугодничества, так и видимого сурового подвижничества.

Он был очень доверчив и сам, относясь ко всем просто, никогда не подозревал в ком-нибудь лжи или обмана. Часто, выслушав рассказ кого-нибудь о своих скорбях, он принимал это близко к сердцу и скорбел об этом человеке. Иногда кто-нибудь скажет ему: «Батюшка, да правду ли они вам говорили?» Батюшка отвечал: «Да зачем же они будут меня обманывать?»

Он терпеть не мог лицемерия и лести, любил прямоту и откровенность, и сам был очень прямой. В обращении своем простотою он очень напоминал старца Льва, которому он верно и подражал. Батюшка отец Амвросий говорил о нём словами Евангелия: «Это израильтянин, в нем же лести нет».

Невозможно описать доброту и любовь отца Анатолия к ближним, - он душу готов был положить за других; много он терпел от людей, но никогда не боялся, что про него скажут дурное, а радовался, когда слышал что невыгодное, говоря: «Видел бы Бог правду». Иногда он говорил: «Мне это всё равно, что про меня скажут, правда выше всего, у святого Макария Египетского сказано, что он двенадцать лет просил у Бога даровать ему простоту; а я семнадцать лет просил и не могу ради людских мнений поступаться ею».

С большой любовью вспоминая старца Анатолия, отец Варсонофий говорил своему келейнику Никону (Беляеву): «Он любил Бога, как только можно Его любить. И это чувствовалось всякому, кто к нему приходил. Врагов у него не было, он всех любил, даже тех, которые его не любили: он их как бы более любил, чем других».

К.Н.Леонтьев хорошо знал отца Анатолия, считая его одной из своеобразнейших лич­ностей среди насельников обители. Восхищаясь мудростью старца Амвросия, он писал: " Здесь были и есть духовники, которые проще его серд­цем: например, отец Анатолий, скитоначальник. Это, как зовет его один из его почитателей, - огромное дитя (сердцем, характером). Увлекаю­щийся, жалостливый, безконечно добрый, доверчивый до наивности, без всякой природной хитрости и ловкости, при этом не только не глупый и даже не простой умом, но очень мыслящий, любящий пофило­софствовать и побогословствовать серьезно. Понимает прекрасно (по-моему, лучше отца Амвросия) теоретические вопросы вообще".

Всегда сердечный и внимательный к родным, преподобный Анатолий и к ним относился не более любяще, как и к прочим: все ему уже были родные, - его сердце горело любовью Христовой. Когда он служил Литургию, после внимательного и тщательного приготовления, и во время херувимской стоял с воздетыми горе руками, этот преклонный старец, поистине, казался уже неземным обитателем для чтущей его братии.

Его отеческое, любвеобильное и в то же время твердое пастырское окормление взрастило таких великих старцев Оптиной Пустыни последних времен, как схиархимандрит Варсонофий и иеросхимонах Нектарий.