Глава 49. — Почему медлим? — спросил Кингсли

Обмен

— Почему медлим? — спросил Кингсли. Он стоял, привалившись к стене автозаправки. — Вы скрытничаете, ребята. Ну‑ ка, признавайтесь.

— Не ревнуй! — одернула его Мими и, подойдя, обняла. — Мы просто немного поболтали.

Оливер фыркнул, но спорить не стал.

— Ладно, — усмехнулся Кингсли. — Хельда на месте… Я полагаю, нам следует зайти и вежливо попрощаться?

— Подожди на заправке. Она захочет видеть только нас двоих, — возразила Мими, дав знак Оливеру.

Они прошли в кабинет Хельды. Он выглядел так же, как и в прошлый раз, со столом, заваленным папками, книгами, квитанциями и конвертами. И Хельда не изменилась. Перед ними предстала суровая пожилая дама с ручкой, заложенной за ухо. Она изучающе взглянула на вошедших.

— Это и есть та самая душа, на которую ты обмениваешь Араквеля? — поинтересовалась королева мертвых, открыла гроссбух и сделала в нем пометку.

— Да, — подтвердил Оливер.

Мими прикусила губу. Она взглянула на своего спутника, усталого и напряженного, в куртке‑ сафари и потрепанных джинсах. Сколько они пробыли в аду? Потом девушка посмотрела в окно, на Кингсли — тот сидел на скамейке и ждал, когда она вернется и оба наконец начнут новую жизнь.

Мими любила обоих. Одного — как друга, а второго — как спутника жизни. Ей хотелось отречься от привязанности к Оливеру, но девушка осознавала, что без него она бы даже не смогла спуститься в преисподнюю и отыскать Кингсли. Она слишком многим обязана парню.

— Ну? — спросила Хельда, занеся ручку. Сейчас она впишет Оливера в Книгу Мертвых, пути назад не будет. Чернила не смыть — имя записано навеки.

— Постой! — воскликнула Мими. — Мне нужно кое‑ что сказать Кингсли!

Она выскочила из кабинета и захлопнула за собою дверь с сеткой.

— Что стряслось? — спросил Мартин.

Мими схватила его за руки:

— Я тебя люблю. Сильнее всего на свете. Я хочу, чтобы ты помнил об этом.

— Да, конечно… эй, в чем дело?! — заволновался Кингсли. Похоже, он мог впасть в панику.

— И ты меня любишь, правда? Остальное — неважно, — продолжала гнуть свою линию Мими.

— Я люблю тебя, — серьезно подтвердил Кингсли. — Что это значит, Форс?

— Ничего, — отозвалась Мими. — Я хотела убедиться. Не забывай меня никогда.

— Объясни мне, что творится? — растерянно и испуганно спросил Кингсли.

Вместо ответа Мими крепко поцеловала его в губы. А потом метнулась в кабинет Хельды — поскорее, пока сама не передумала.

— Оливер, мне нужно переговорить с Хельдой наедине, — заявила Мими, вернувшись.

— Пожалуйста, — согласился юноша и, извинившись, вышел. На улице его встретил обозленный Кингсли.

— Что, блин, происходит?! — возмутился вампир.

Оливер пожал плечами:

— А кто его знает…

Хельда побарабанила пальцами по столу:

— Итак, Азраил? У тебя есть другой вариант?

Девушка недоумевала, что собирается сделать такое, но за время, проведенное в преисподней, она открыла в себе нечто новое. Она не сможет предать Оливера и обречь парня на столь мрачную участь. С друзьями так не поступают. Если она пойдет на сделку, то перестанет быть Мими, которую любит Кингсли.

— Тебе нужна душа взамен? Любая? — небрежно поинтересовалась Мими, словно в ее голове возникла забавная идея. — И тогда Араквель покинет преисподнюю?

А ее друг вернется обратно. Иного способа нет.

— Да.

Мими склонила голову:

— Забирай мою.

«Нью‑ Йорк таймс»

Раздел «Свадьбы»

Аллегра ван Аллен и Стефан Чейз

Аллегра Элизабет ван Аллен и Стефан Бендикс Чейз поженились сегодня вечером в частном доме в Сан‑ Франциско. Церемонию проводил Эндрю Р. Хазард, судья Девятого округа, друг семьи Чейзов.

Невесте двадцать три года. Она с отличием окончила Гарвард, в данный момент занимается виноделием в долине Напа. Ее родители — Корделия и Лоуренс ван Аллены из Манхэттена. Мать невесты состоит в Обществе сохранения Центрального парка и Комитете банка крови. Отец невесты, ныне покойный, был профессором лингвистики и истории в университете округа Колумбия.

Жениху двадцать пять лет. Он — художник, чьи работы можно видеть в галерее «Ночная» в Сан‑ Франциско, а также в Музее современного искусства Сан‑ Франциско. Окончил Стэндфордский университет. Его родители — Рональд и Дебора Чейз известны в своем родном городе Напе и Аспене. Отец жениха — живописец. Его мать, известная под прозвищем Декка, входит в совет попечителей Музея современного искусства Сан‑ Франциско, оперного театра и театра балета. Прадед жениха основал «Трест Бендикса», транснациональную корпорацию, занимающуюся производством стали и добычей нефти. В 1985 году «Трест Бендикса» был продан «Бритиш Петролеум».