Сцена 7. Тот же день. Гранитные ступени Дворца Правосудия в Бруклине

Тот же день. Гранитные ступени Дворца Правосудия в Бруклине. Холодно и солнечно. В ларьке рядом торгуют бутербродами с горячими сосисками. Луис в поношенном пальто сидит на ступенях и задумчиво жует купленный бутерброд. Появляется Джо. В руках у него три бутерброда с сосисками и банка Кока-колы.

Джо: Можно я...?

Луис: Конечно. Конечно. Мороз и солнце, день чудесный.

Джо: (усаживаясь) Надо ловить момент.

Как ваш друг?

Луис: Мой...? О-о. Ему хуже. Моему другу хуже.

Джо: Мне очень жаль.

Луис: Да. Спасибо, что спросили. Это очень мило. Вы очень милый. Даже не верится, что вы голосовали за Рейгана.

Джо: Надеюсь, ему станет получше.

Луис: Кому? Рейгану?

Джо: Вашему другу.

Луис: Нет, не станет. И Рейгану тоже не станет.

Джо: Не будем говорить о политике, ладно?

Луис: (указывает на булочки Джо) Вы можете съесть целых три штуки?

Джо: Ну... я... проголодался.

Луис: Но это же так вредно. В них куча крысиных какашек, тараканьих лапок, и стружек, и всякого дерьма.

Джо: Ха.

Луис: И еще... э-э... что-то химическое, токсины.

Джо: Вы же сами их едите.

Луис: Да, но видите ли, их форма, против нее я бессилен, плюс я пытаюсь совершить самоубийство, а у вас какая уважительная причина?

Джо: У меня нет уважительной причины. Только настойка от изжоги.

(Джо достает бутылочку с настойкой и делает глоток из горлышка. Луис вздрагивает и издает восклицание.)

Джо: Ага, я знаю, а теперь запьем Кока-Колой.

(Он запивает. Луис делает вид, будто его вырывает Джо на колени. Джо отталкивает от себя голову Луиса.)

Джо: Вы всегда такой?

Луис: Я сильно переживаю за его детей.

Джо: Чьих детей?

Луиса: Рейгана. За Морин и Майка, и маленькую сиротку Патти, и за Мисс Рон Рейган Младшего, прошу прощения, " гетеросексуалиста" в кавычках.

Джо: Рой Рейган Младший не... Не стоит так безапелляционно высказываться о людях. Откуда вы знаете? Про него? Вы не знаете.

Луис: Ну, милочка, он ни разу не сосал мой член, но...

Джо: Послушайте, это пошлость...

Луис: Ладно, ладно, серьезно, я хочу сказать... Интересно, каково это - быть ребенком самого Зейтгейста[43]? Иметь в папах олицетворение Американской Враждебности? Ведь они даже не семья, Рейганы, я читаю " People" [44], их ничто не связывает, они друг друга не любят и общаются через своих секретарей. Интересно, каково это - быть маленьким Рейганом? Желают знать пытливые умы.

Джо: Нельзя верить всему, что вы...

Луис: (отворачивается) Но... Я думаю, мы все знаем, каково это. В наше-то время. Ведь нас ничто не связывает. Никакие обязательства. Все мы... увиливаем от собственной совести и сложностей любви.

Джо: Неужели вы всегда... Вам наверное все равно и вы всегда говорите именно то, что чувствуете или хотите сказать.

Луис: Хочу сказать что?

Джо: Что угодно. Что бы ни взбрело вам на ум.

Луис: Вы хотите со мной чем-то поделиться?

(Короткая пауза, сексуальная. Они смотрят друг на друга. Джо отворачивается.)

Джо: Нет, я просто заметил, что вы...

Луис: Импульсивен.

Джо: Да, это, наверное, страшновато, вы...

Луис: (пожимает плечами) Земля свободных. Край смельчаков. Зовите меня безответственным.

Джо: А меня это пугает.

Луис: Да, свобода кого угодно напугает. И окатит жестокостью.

Джо: О, вы не жестокий.

Луис: Откуда вы знаете?

Доедайте свою сосиску.

(Он треплет Джо по колену и собирается уходить.)

Джо: Э-э...

(Луис оборачивается, смотрит на него. Джо пытается найти тему для разговора.)

Джо: Вчера было воскресенье, но я в последнее время страшно рассеян и я решил, что уже понедельник. И я пришел сюда, как обычно прихожу на работу. Но здание было абсолютно пустым. Сперва я не мог понять, почему, и меня на миг охватил дикий... ужас и одновременно... у меня в голове пронеслось: Дворец Правосудия абсолютно пуст; оставлен; заброшен. Навсегда. Все работники его покинули.

Луис: (смотрит на здание) Жуть.

Джо: Да, но. Я думал, я заору. Не потому что мне было жутко, а потому что эта пустота была такой неожиданной.

И... ну, замечательной. Я чуть не заорал... от счастья.

И я подумал, вот было бы здорово... если бы за одну ночь все наши профессиональные или личные обязанности действительно испарились. И мы бы стали свободны.

Это было бы... бесконечно ужасно. Да. Страшно, но...

Просто замечательно. Сбросить свою чешую, все старые чешуи, одну за другой и встретить рассвет не обремененным.

(Короткая пауза. Он смотрит на здание.)

Не могу я сидеть там сегодня.

Луис: Так не сиди.

Джо: (не слышит Луиса) Не могу там сидеть, мне нужно...

(Оглядывается по сторонам в поисках того, что ему нужно. Делает еще один глоток настойки.)

Не могу больше быть всем этим. Мне необходима... перемена, мне надо просто...

Луис: (не обязательно заигрывает; просто он не хочет оставаться в одиночестве) Составить тебе компанию? Мне все равно, что делать.

(Пауза. Джо смотрит на Луиса, со страхом отворачивается. Луис пожимает плечами.)

Луис: Иногда, даже если это до смерти страшно, приходится переступать закон. Понимаешь, о чем я?

(Снова короткая пауза.)

Джо: Да.

(Опят короткая пауза.)

Луис: Я съехал. Я бросил моего...

Я плохо сплю в последнее время.

Джо: Я тоже.

(Луис придвигается к Джо, облизывает свой платок и вытирает Джо рот.)

Луис: Молочные усы.

(указывает на здание) Может суд не соберется. Никогда больше. Может, мы действительно свободны. И можем делать все, что угодно.

Дети новой эры, преступные умы. Эгоистичные и жадные, разнолюбые и слепые. Отпрыски Рейгана.

Тебе страшно. Мне тоже. Всем страшно на этой земле свободных. Боже, помоги нам.