Джек Маклахлан. Дерьмо! Я опоздал? Неужели она переспала с этим

Дерьмо! Я опоздал? Неужели она переспала с этим

Чарли лишь бы забыть меня?

Когда дело касается Лорелин, я превращаюсь в

эгоистичного ублюдка и собственника. Я не хочу, чтобы она была счастлива с другим человеком. А что, если это уже произошло? Я боюсь, что он дает ей то, чего я не смог. И говорит слова, которые я так и не решился сказать, потому что был слишком упрям, чтобы увидеть правду.

Закрываю глаза, мысленно готовясь услышать её ответ

на вопрос.

- Вы занимались с ним сексом?

Лорелин не станет врать, чего я и боюсь. Вглядываюсь

в темноту. Я не вынесу, если она скажет, что впустила

его вовнутрь. Я не знаю, как справиться с этим. Она

обхватывает мое лицо руками.

- Посмотри на меня.

Не знаю, смогу ли я, пока не узнаю, что она не была с

другим человеком.

- Пожалуйста, посмотри на меня.

Еще никогда в жизни, я не был так напуган, но всё же

открываю глаза, ведь она просит меня об этом. Она

сама серьзность. Наверняка, тщательно подбирает

слова, чтобы как можно мягче преподнести мне их,

убивая медленно.

Я смотрю в её карамельного цвета глаза, ожидая

вердикта. Она поглаживает своими руками мое лицо.

- Джек Генри.

Услышав, как она произносит мое имя, я готов упасть к

её ногам.

- С тех пор, как ты появился, в моих мыслях, сердце и

теле нет места другому человеку.

Она тянется к моей руке и кладет её рядом со своим

сердцем.

- Оно всецело принадлежит тебе. В нем нет места

другим мужчинам.

С облегчением выдыхаю. Словно камень с души упал.

Я чувствую, как её сердечко учащенно бьется под моей

рукой. Совсем, как мое.

Другой рукой касаюсь её груди, кончиками пальцев

поглаживая кожу, чтобы снять с плеч одежду.

Наклонившись вперед, я глубоко вдыхаю, прежде чем

поцеловать между её обнаженных грудей. Несмотря на

мой гель для душа, ей присущ свой собственный

женский аромат, который сводит меня с ума. Я не могу

насытится им; я так сильно скучал по этому.

Коснувшись велюрового пояса, завязанный вокруг её

талии, я тяну его на себя, распахиваю халат и снимаю

его. Наконец, я могу лицезреть её наготу, но одного

взгляда мало. Когда дело касается Лорелин, просто

смотреть на нее никогда не будет достаточно. Мне

нужно дотронуться до неё, что я и делаю.

- Ты стала еще красивее.

Хватаю её бедра и пробегаю рукой по ним, сильно

сжимая. Затем ладонь ложится на её живот, грудь и

возвращается обратно.

Наклонившись вперед, я беру её бледно-розовый сосок

в рот и чувствую, как он становится твердым под моим

умелым языком. Она же кладет мне на голову руку,

притягивая тем самым ближе к себе, выгибая при этом

спину и опрокидывая голову. Слабый стон срывается с

её губ. Абсолютно обнаженная она извивается на и без

того твердом, как кол, члене. Лишь ткань моих штанов

и её трусики разделяют нас. Не думаю, что это

затянется надолго, ведь я в любой момент готов снять

штаны. Еще никогда я не хотел её так сильно.

В одно мгновение я встаю с дивана и отношу её на

кровать, она крепко держится за мои плечи, ноги

обернуты вокруг талии. Во время нашего путешествия

из гостиной в спальню она вытаскивает руки из халата и позволяет ему упасть на пол.

Положив её на кровать, я замечаю, что на её тонкой

шейке красуется бриллиантовый кулон в виде звезды,

отчего я непроизвольно начинаю улыбаться.

- Ты носишь мой подарок на день рождения.

Она тут же дотрагивается до него в выемке у самого

горла.

- Я не снимала его с того раза, как ты подарил его мне.

Будь я проклят, но я люблю эту девушку.

Я рад, что, пока мы были порознь, она смогла

сохранить эту вешицу. Тот факт, что она носила мой

подарок рядом со своим сердцем, позволяет любить её

еще больше, если это, конечно, возможно.

Опустившись вниз, я прикасаюсь своими губами к её.

Во мне разгорается непреодолимое желание сплести

свой язык с её, попробовать сладкие губки моей

американской девочки. Она приоткрывает рот,

приглашая вовнутрь. Лучше и не придумаешь. Её язык

по-хозяйски блуждает у меня во рту, танцуя

головокружительный танец с моим.

Мой поцелуй решительный, поскольку слишком давно я не прикасался к Лорелин. Да, и представить себе не

могу, как с ней может быть иначе. Разорвав поцелуй,

чтобы отдышаться, я скольжу губами по её шее до

самого плеча.

- Мне нравятся эти маленькие веснушки. Я скучал по

ним.

Она тихонько хихикает, когда я спускаюсь вниз по её

груди. Вобрав её грудь в рот, она перестает смеяться и

делает столь необходимый глоток воздуха. Я слышу её

стон " Ооо", когда тяну зубами сосок, пока он не

становится твердым и не вытягивается. Слегка

прикусываю его, поскольку знаю, насколько

чувствительны её соски, и как легко она возбуждается,

когда я проделываю это. Перемещаюсь к другому её

соску и проделываю с ним то же самое, прежде чем

спуститься ниже.

Растянувшись на кровати, я не могу перестать

пялиться на её живот. Ласкаю его рукой, не касаясь

пирсинга, как в памяти всплывает наполовину пустая

пачка противозачаточных. Я не могу перестать

размышлять или даже надеяться на то, что когда-то

здесь могла бы расти часть меня. Поверить только, я

мечтаю о нашем с Лорелин ребенке, и меня ничуть не

смущает это.

Коснувшись губами её живота, я чувствую, как её

пальцы скользят по моим волосам. Я смотрю на нее.

Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

- Что такое?

Сегодня я не буду поднимать этот вопрос; еще не

время. Я не хочу, чтобы хоть что-то помешало мне

оказаться внутри неё.

- Ничего, - шепчу я, дабы не упустить местечко, где она

больше всего хочет меня.

Я хочу продлить это удовольствие как можно дольше,

как только возможно. Став на колени между её ног,

поднимаю её ногу, чтобы поцеловать, и замечаю нечто,

чего не было три месяца назад - надпись,

вытутаированная на внутренней стороне лодыжки.

- Что это?

Оперевшись на локти, она смотрит на меня взглядом

умной задницы, тем самым говоря " а что это по-

твоему? " А ей и не надо ничего говорить, у нее и так всё написано на лице. Некоторые вещи никогда не

меняются, но, должен признаться, я даже рад. Я

скучал по её скверному характеру. Ни одна девушка не

ругала меня так, как это делает Лорелин - за

исключением Маргарет Маклахлан.

Я постоянно слышу, что мужчины женятся на

женщинах, похожих на их мать. Может быть поэтому я

так сильно люблю мою американскую девочку.

Мыслями возвращаюсь к насущному вопросу,

наклоняя голову, чтобы, как следует, рассмотреть

татуировку.

- Он всегда будет песней, которую я пою.

Я смотрю на нее.

- Когда ты её сделала?

- Спустя пару недель, как вернулась из Австралии.

Думаю, её татуировка как-то связана со мной, по

крайней мере, я надеюсь на это, но я хочу знать

наверняка.

- И о ком же идет речь?

Она вздыхает, качая головой.

- Ты действительно хочешь знать правду?

Да.

- Черт, да. Я хочу услышать это от тебя.

- Она о тебе, Джек Генри. Ты всегда будешь в каждой

песне, которую я пою.

- Мне нравится.

Она наблюдает за тем, как я целую место, где она

заклеймила меня своим телом навсегда.

- Я хочу быть твоей песней, Лорелин.

Я поднимаю её ногу и целую внутреннюю часть бедра.

- Всегда.

Не разрывая зрительного контакта, я перемещаюсь на

другое бедро.

- И навсегда.

Она закрывает глаза и снова опускается на кровать. Я

слышу, как она тяжело дышит, когда я губами

приближаюсь к местечку, где она хочет меня, где она

больше всего нуждается во мне. Её ноги дрожат, когда

я развожу их в сторону. Прижимаюсь носом к гладкой

коже там и делаю глубокий вдох.

- Я люблю твой запах.

Она извивается подо мной. Стоя между её ног, я тянусь

к ней губами, но не прикасаюсь. Должно быть она

ощущает мое теплое дыхание на её коже. Я слышу, как

она шепчет:

- Пожалуйста...Джек Генри...не заставляй меня

умолять тебя, - прижимаясь при этом бедрами к моему

рту. Её перемещения говорят о том, что она страстно

желает, чтобы мой мягкий, влажный язык облизал её.

Держу пари, я мог бы заставить её кончить, даже не

прикасаясь к ней, но оставим эту маленькую хитрость

на другой раз.

Я целую её заветное местечко.

- Помнишь ли ты, как легко я могу заставить тебя

кончить только с помощью моего рта?

- Нет. Напомни мне, - шепчет она, приподнимая бедра.

- Давай посмотрим, смогу ли я пробудить в твоей

памяти те воспоминания.

Я целую её влажную сердцевину и слышу её стон.

- О...о...не смей останавливаться.

На вкус она просто божественна, так что я и не

собираюсь останавливаться.

Она часто и громко дышит, раскачивая бедрами у меня

перед лицом. Я мог бы сказать, как много она

упустила. И я тоже. Но словами этого не опишешь, а её

удовлетворенные звуки лишь подтверждают, что всё

идет на высшем уровне. Кажется, я еще помню, как

доставить удовольствие моей малышке.

Начинаю медленно облизывать её, ведь я знаю, как ей

это нравится. Я полностью уверен в том, что она

получает от меня то, в чем действительно нуждается,

сильнее раскачивая при этом бедрами. Я хочу

подарить ей лучший оргазм в её жизни, поэтому ввожу в нее сначала один палец, а затем и второй,

продолжая при этом использовать язык. Мой язык в

сочетании с пальцами вынуждают Лорелин кричать

мое имя, сжимая в кулаках волосы, чтобы притянуть

еще ближе.

Её ноги дрожат. Мгновение спустя, она успокаивается и ослабляет хватку на моих волосах. Дыхание

углубляется и замедляется.

Облизываю губы, наслаждаясь вкусом Лорелин, и

снимаю футболку. Бросаю её на пол и перекатываюсь

на край кровати, чтобы снять брюки с трусами.

Обнажившись до гола, я подползаю к ней, сдерживая

себя от того, чтобы еще раз поцеловать её животик.

Жаль, что прямо сейчас внутри нее не зарождается

маленькое чудо.

Устраиваюсь у нее между ног, так что мы оказываемся

лицом друг к другу. Сердце к сердцу. Тело к телу. Она

касается моего лица, кончиками пальцев поглаживая

щеки.

- А эта щетина возбуждает.

Надеюсь, это хорошо. Может быть, даже здорово.

- Значит возбуждает, да? Хочешь, чтобы я её оставил?

- Да, черт его подери, - говорит она с ухмылкой на лице.

- Если бы я только знала, что она так классно будет

ощущаться на моей коже, то уже давно спрятала бы

все твои бритвы.

Она веселится, но то, что я собираюсь ей сказать,

далеко не так забавно. Опираясь на локти, чтобы не

придавить её своим весом, я беру её лицо в свои руки

и смотрю ей прямо в глаза.

- Я люблю тебя, Лорелин Пейдж Прескотт.

Её глаза наполняются слезами, из-за чего я

прислоняюсь своим лбом к её, потому что не могу

смотреть на это. Я никогда не мог просто спокойно

стоять и смотреть, как она плачет.

- Пожалуйста, не плачь, детка.

Она отталкивает мою голову от своей. Я вынужден

смотреть на нее и наблюдать за тем, как слезы

катятся по её щекам.

- Это слезы счастья, ведь я тоже тебя люблю.

У нее есть тысяча и одна причина, чтобы оттолкнуть

меня, и она, вероятно, должна была именно так и

поступить, но, похоже, что она не собирается этого

делать. Каким-то чудом, она всё ещё любит меня.

- Ты единственный ангел в моей жизни, Лорелин.

Она хватает меня за шею, притягивая к себе. Медленно

и нежно целует меня, а когда отпускает, я продолжаю

ощущать её губы на своих.

- Люби меня.

Я по-прежнему нахожусь у неё между ног. Она

поднимает их вверх и разводит шире, подталкивая к

себе еще ближе.

Я тверд и готов войти в её влажную киску, но не уверен, должен ли я использовать презерватив. Не хочу портить момент, спрашивая её об этом, и, честно

говоря, не хочу услышать от нее, что мне он

действительно нужен. Я хочу быть внутри неё без

всяких преград между нами, поэтому решаю весь

контроль передать противозачаточным и женщине,

которую я просто обожаю.

Она знает, что я готов. Если она не скажет, что нам

нужен презерватив, то только по двум причинам: она

начала курс своих таблеток или же она уже беременна

моим ребенком.

Как будто чувствуя, что в моей голове творится

революция, она поднимает бедра и умоляет войти в

неё. Она покачивает бедрами в приглашающем жесте,

на что я вхожу в неё на всю длину так глубоко, как

только можно в таком положении.

Вот, черт! Как хорошо. Я так скучал по этому.

Лишь единожды мы с Лорелин занимались любовью, и

тогда я понятия не имел, что чувствую к ней. Сейчас

же, я знаю, что люблю её. Без всякого сомнения.

- Прошло так много времени с тех пор, как я

прикасался к тебе.

Я скольжу в/из нее, борясь с потребностью рассказать

ей, что она значит для меня. Поцелуями прокладываю

путь к её шее, а затем мои губы нависают над её ухом.

- Я так сильно люблю тебя, Лорелин. Клянусь.

Я должен говорить ей это снова и снова, чтобы

восполнить то время, когда я этого не делал.

Оторвав руки от моей спины, она запускает их в мои

волосы. Её ногти нежно массируют кожу головы, отчего мурашки пробегают по всему телу.

- Я тоже тебя люблю, Джек Генри. Очень сильно.

Я замедляю толчки, потому что хочу, чтобы это

длилось вечно. Мои руки находят ее, и я заношу их ей

за голову, переплетая наши пальцы вместе. Она - моё

все, и я никогда не позволю ей уйти от меня.

Открыв глаза, она смотрит на меня, как я двигаюсь

внутри неё. Невероятно тугая. Я могу без всякого

сомнения сказать, что она ни с кем не занималась

сексом. Я поверил ей, когда она сказала, что у нее не

было никого, но прочувствовав её таким способом, я

получил больше удовлетворения. И удовольствия.

Я делаю еще несколько толчков. Черт, я даже не

спросил её, нужно ли мне выйти из нее, когда я буду

кончать, хотя она наверняка сказала бы, если бы

хотела этого.

- О, Лорелин, - стон вырывается из моего горла.

Крепко сжав её руки, в последний раз толкаюсь и

кончаю внутри неё. Она обвивает ноги вокруг моей

талии и скрещивает лодыжки у меня за спиной.

Используя всю свою силу, она притягивает меня

настолько близко, что между нами нет ни грамма

свободного места.

Ммм. Кончить в нее. Это что-то новенькое.

Пресыщенный и довольный я выхожу из нее и

переворачиваюсь на спину. Лорелин ложится мне на

грудь, и я своей рукой нежно ласкаю её. Она по-

прежнему холодная, поэтому я беру одеяло и укрываю

нас.

Пытаясь отдышаться, я целую её в макушку и крепко

обнимаю. Где бы я ни находился, всё, что мне нужно -

это моя американская девочка в моих объятьях.

- Каким же я был дураком, что не говорил тебе о своих

чувствах. Когда я пришел домой, а тебя там нет, мысль

об этом стала преследовать меня по пятам. Если бы

ты только знала, как я укорял себя за то, что позволил

тебе уйти. И этого больше никогда не произойдет,

потому что я никогда не отпущу тебя. Что бы ни

случилось.

Она даже не догадывается, что свое будущее я хочу

провести с ней, хочу, чтобы она стала моей женой, но я

не буду поднимать сейчас эту тему, поскольку не хочу

раньше времени пугать её разговорами о браке. Она

еще недостаточно мне доверяет, поэтому будет лучше,

если мы отложим этот разговор.

Её рука нежно потирает мой сосок.

- Если же ты знал, что любишь меня, почему не сказал

мне об этом?

- Я отказывался принимать те чувства, что испытывал

к тебе. И в конце концов убедил себя, что не знаю, что

действительно чувствую к тебе. В то время всё было

так сложно, что мне хотелось избежать всяких

трудностей. Но как бы я не пытался, я не смог убежать

от любви к тебе. Ты заставила меня влюбиться в тебя.

До тебя я никогда и никого не любил.

Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

- Я еле сдерживала себя от того, чтобы не вернуться в

Австралию и не попросить тебя принять меня обратно.

Знаю, мы договорились, но я всё же сохранила твой

номер телефона. Ты даже представить себе не

можешь, сколько раз я хотела позвонить по нему,

чтобы просто услышать твой голос, но я боялась, что

ты прогонишь меня. Я бы не вынесла этого.

Невероятно! Всё это время наш разделял лишь один

телефонный звонок.

- Я каждый день носил твой телефон с собой и знал,

что у тебя есть номер телефона, поскольку с помощью

него ты передала фотографии на свой телефон. В

телефонных записях я нашел твой номер и попытался

позвонить, но было уже слишком поздно. Ты была

недоступна.

- Да. Мне пришлось выключить его и сменить номер.

Я не хочу слушать истории давно минувших дней прямо сейчас, а просто насладиться совместно проведенным временем.

- Я не переставал надеяться, что в один прекрасный

день ты позвонишь, и на другом конце провода я

услышу твой голос.

- Мне жаль. Если бы я только знала, что ты чувствуешь

ко мне, я бы позвонила. Черт, я бы ни за что не ушла от

тебя. Представляю, как тебе было плохо, когда ты

нашел мое письмо.

Это был ужасно - худший день в моей жизни.

Мы оба совершили много ошибок, и сказав " я люблю

тебя" не означает, что она буквально сразу же

согласится прожить эту жизнь долго и счастливо со

мной.

- Что, если я изменил свое мнение и хочу этих

сложностей? Что, если я хочу попробовать?

Её палец вырисовывает невидимый знак

бесконечности у меня на животе. Она всегда так

делает, когда нервничает.

- Когда я падала, ты меня не поймал.

Как всегда права. Она сказала, что любит меня, а я

подвел её. Но больше никогда. Никогда.

- Я всегда буду сожалеть об этом, Лорелин. В твоей

жизни не было ни одного человека, кто бы не подводил тебя, но это не значит, что и я таким буду. Я буду рядом с тобой, если ты только позволишь.

У Лорелин однозначно проблемы с доверием, а всё из-

за мужчин, которые были у нее прошлом, чего она

никогда не скрывала от меня. Когда в нашем

соглашении были определены четкие ожидания, у нас

не было никаких проблем, но нормальные отношения -

это нечто иное. Да, знаю, будет нелегко, но я готов

сделать что угодно, лишь бы быть с ней.

- Я не умею врать. Я - это я, и отношения с тобой до

смерти пугают меня.

Я бы забеспокоился, не будь она напугана.

- Я тоже, но не лучше ли бояться вместе, чем страдать

по одиночке? Потому что я знаю, что значит быть без

тебя.

- Ты права. Я был виновником того, что на протяжении

трех месяцев мы были несчастными порознь, а теперь

я готов пройти эту до смерти страшную часть вместе.