Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Гендерная сегрегация и мужские союзы. Интерлюдия






Явление это старше самого человечества. Автор знаме­нитого бестселлера «Мужчины в группах» американский антрополог Лайонел Тайгер (Tiger, 1969), собравший во-

едино множество разнородных данных о различных муж­ских союзах и сообществах, начиная с животных и кон­чая современными тайными обществами, пришел к выво­ду, что феномен мужской солидарности и группирования по половому признаку является всеобщим и имеет биоло­го-эволюционные предпосылки. Поскольку все мужчины когда-то были охотниками, выживание и жизненный ус­пех не только отдельного мужчины, но и всей человече­ской группы зависел от способности мужчин координи­ровать свои усилия в борьбе с общим врагом. Групповая солидарность и эмоциональная привязанность мужчин друг к другу и к группе как целому являлись предпосыл­кой и одновременно условием жесткой групповой дисци­плины, уменьшая внутригрупповую конкуренцию и свя­занное с ней социальное напряжение.

Хотя Тайгера и близких к нему авторов часто крити­куют за биологический редукционизм, указывая, что не все древние общества промышляли охотой и что сущест­вуют другие способы проявления маскулинности (Гил-мор, 2004; Connell, 1995), феномен гендерной сегрегации и связанной с ним мужской групповой солидарности ка­жется исторически всеобщим.

Особые мужские дома, союзы и тайные общества су­ществовали едва ли не во всех архаических обществах. Бременский этнограф Генрих Шурц (1863—1903) в кни­ге «Возрастные классы и мужские союзы» (1902), опира­ясь на обширный эмпирический материал из жизни не­скольких африканских, одного индийского и четырех се­вероамериканских народов, пришел к выводу, что возрастные классы — древнейший тип социальной орга­низации, основанный, с одной стороны, на общности воз­растных переживаний и антагонизме поколений, а с дру­гой — на противоположности полов. В отличие от жен­щин, жизнь которых целиком подчинена потребности и обязанности рожать и воспитывать детей, причем то и другое реализуются в семье, движимые сексуальным и социальным импульсом мужчины создают все общест­венные и политические институты. Главная предпосылка

общественной жизни, по Шурцу, «инстинктивная симпа­тия» между мужчинами, из которой вырастают все соци­альные связи, патриотизм и воинские доблести.

Идеи Шурца были с восторгом приняты учеными всех специальностей и получили дальнейшее развитие в кни­гах Ганса Блюера «Немецкое молодежное движение как эротический феномен» (1912) и «Роль эротизма в муж­ском обществе» (1917). Агрессивные арийские мужчины постоянно воевали, покоряли другие народы и основыва­ли империи. Проводя большую часть жизни в походах, они часто имели, наряду с женами, рожавшими им детей, любовников-мужчин, причем такие связи укрепляли их воинское братство. В основе современных молодежных союзов и движений также лежит, по Блюеру, гомоэроти-ческая дружба в сочетании со строгой половой сегрегаци­ей и беспрекословным повиновением вождю. Принцип элитарных и иерархически организованных мужских со­юзов Блюер открыто противопоставлял идее женского равноправия и политической демократии. После того как эти идеи взяли на вооружение немецкие фашисты, они надолго утратили популярность в научном мире. Однако универсальность мужских союзов не вызывает у антро­пологов сомнений (Volger, Welck, 1990).

Сходные группировки самцов существуют и у некото­рых животных, включая приматов.

Многолетние наблюдения за несколькими популяция­ми диких шимпанзе (Wilson, Wrangham, 2003; Mitani, 2006; Mitani, Amsler, 2003), в том числе с применением ге­нетических методов (определение ДНК), позволяющих точно установить родственные отношения животных (Langergraber et al, 2007), показали, что внутри каждого семейства шимпанзе складываются устойчивые диадические (парные) отношения между самцами. Самая тесная близость возникает между братьями по матери (посколь­ку самцы шимпанзе спариваются с несколькими самками, института индивидуального отцовства у них не сущест­вует, зато матери опекают своих детенышей до 12 лет, так что у детенышей формируется устойчивое чувство близо-

сти, какого не может быть у братьев по отцу). Но многие, до 90%, самцовые пары не связаны узами родства и созда­ются в результате индивидуального выбора. Эти коопера­тивные дружеские отношения составляют существенный элемент социальной структуры стада и выполняют преж­де всего функции взаимопомощи при разрешении внут-ригрупповых конфликтов, конкурентной борьбе за ста­тус и т. п.

Кроме того, отправляясь на охоту или совершая набег на территории соседей (межгрупповые конфликты), самцы шимпанзе объединяются в особые группы (типа воинских отрядов), преследующие прежде всего функ­циональные цели. Исследователь, который наблюдал по­ведение большой группы шимпанзе в национальном парке Уганды Кибале на протяжении семи лет, зафиксировал 753 объединения для борьбы с врагами и 421 — для деле­жа добычи. Интересно, что добытое на совместной охоте мясо не отдается самкам в уплату за секс, а делится меж­ду самцами — для поддержания их групповой солидарно­сти, направленной, в том числе, против других самцов (Mitani, Watts, 2001).

Ученые рассматривают такие постоянные или времен­ные самцовые коалиции как прототипы древнейших мужских союзов.

Групповая солидарность была необходима мужчинам не только для борьбы с внешними врагами, но и для того, чтобы поддерживать свой привилегированный статус и власть над женщинами. Мужские дома и тайные союзы тесно связаны с наличием особых мужских культов, вы­ражающих мужские сексуальные страхи перед женщина­ми. Эти культы, как правило, сексуальны, агрессивны и направлены против женщин, которых нужно покорить и принудить к сексу. В них явно выражены мотивы сексу­ального насилия, как индивидуального, так и группового. Именно секс утверждает принцип мужского верховенст­ва и власти: «мужчина сверху». Вторая главная идея муж­ских культов — представление, что мальчик становится мужчиной только благодаря другим мужчинам, откуда

вытекает необходимость отделения мальчиков от жен­щин.

Американский антрополог Томас Грегор (Gregor, 1985; 1990) различает два основных способа охраны мужского господства: «комплекс мужского дома» и ис­ключение женщин из публичной жизни.

Первый, древнейший, способ типичен для маленьких оседлых общин Южной Америки и Новой Гвинеи, в кото­рых существуют закрытые для женщин мужские дома, где хранятся священные предметы культа и осуществляются тайные обряды. Грегор подробно описывает «комплекс мужского дома» живущего в джунглях бразильской Ама­зонии индейского племени мехинаку. Мифология мехинаку отличается выраженным андроцентризмом. Муж­чины этого племени верят, что бог Кваумути создал жен­щин специально для того, чтобы мужчины могли заниматься с ними сексом. В то же время они явно поба­иваются женщин. Центр социальной и эмоциональной жизни у мужчин мехинаку — не семья, а мужской дом. Это единственное место, где мужчины могут расслабить­ся и чувствуют полную свободу. Мехинаку говорят, что «в мужском доме нет стыда». Мужчины свободно обни­маются, часами раскрашивают друг друга, шутливо хва­тают друг друга за гениталии. Однако эти действия не считаются сексуальными. Чем больше времени мужчина проводит в мужском доме, с себе подобными, а не в семье или занимаясь сексом с женщинами в лесу, тем более он «настоящий мужчина».

В мужском доме хранятся культовые предметы, преж­де всего — священная флейта каука, воплощающая одно­именного духа. Женщины не имеют права видеть ни саму флейту, ни играющих на ней мужчин. Если женщина под­смотрит этот ритуал, ее наказывают коллективным изна­силованием, в котором участвуют все мужчины деревни, кроме ближайших родственников этой женщины. Сексу­альную мотивацию такого акта мехинаку признают лишь отчасти, его главный его смысл не удовольствие, а утвер­ждение коллективной власти мужчин над женщинами.

В акте группового изнасилования присутствует и опреде­ленный гомоэротизм, мужчины буквально купаются в се­мени друг друга, и это укрепляет их групповую солидар­ность. Вместе с тем понятие гомосексуальности в языке мехинаку отсутствует, секс между мужчинами считается одной из странностей белого человека.

Гендерно-возрастная групповая солидарность мальчи­ков мехинаку создается обрядом инициации, главный элемент которого — прокалывание уха — интерпретируе­мое как символический аналог женских менструаций. Со­циальная и эмоциональная связь между мальчиками, од­новременно проходившими инициацию, сохраняется на протяжении всей их жизни. Эмоциональная значимость общих переживаний усугубляется тем, что у мальчиков поощряется агрессия по отношению к женщинам, кото­рые рассматриваются исключительно как сексуальный объект и награда за мужество. Этот тип социализации практически исключает возможность социального равен­ства и взаимопонимания мужчин и женщин.

Второй, исторически более поздний способ поддержа­ния гендерной сегрегации, широко распространенный у народов Средиземноморья и Ближнего Востока, — ис­ключение женщин из публичной жизни, содержание их в своего рода домашних гетто. Налагаемые на женщин ог­раничения обычно мотивируются соображениями скром­ности и защиты женского целомудрия, но главное здесь — резкое разграничение публичной и домашней жизни. В Южной Италии, в испанской Андалузии, в Тунисе и Алжире мужской и женский мир пространственно строго разделены. Большую часть своей жизни женщина проводит дома, сначала с родителями, потом с детьми. Напротив, место настоящего мужчины — на улице, среди других мужчин, с которыми он одновременно сопернича­ет и дружит.

Для алжирских кабилов, которым Пьер Бурдье посвя­тил одну из своих первых книг, мужчина, который прово­дит днем много времени дома, подозрителен или смешон: это «домашний мужчина», он «сидит дома, как курица на

насесте». Уважающий себя мужчина должен быть види­мым, постоянно выставлять себя на обозрение других, состязаться с ними, смотреть им в глаза. Он мужчина среди мужчин.

Характерно, что по мере исчезновения или ослабления од­них специфически мужских институтов их немедленно заме­няют другие.

В Средние века место первобытных мужских домов и тай­ных обществ занимают рыцарские ордена, позже их сменяют студенческие братства, масонские ложи, затем пивные, ко­фейни, клубы.

В современном обществе удельный вес исключительно мужских сообществ и учреждений резко уменьшился. Даже армия, включая военные училища, перестала быть чисто мужским институтом. Тем не менее потребность в закрытом для женщин пространстве общения с себе подобными у муж­чин по-прежнему велика, мужское товарищество и дружба остаются предметами культа и ностальгии.

Чем заметнее присутствие женщин в публичной жизни, тем больше мужчины ценят такие занятия и развлечения, ко­гда они могут остаться сами с собой, почувствовать себя сво­бодными от женщин, нарушить стесняющие их правила эти­кета. Подчас трудно понять, являются ли такие исключи­тельно мужские формы развлечений и массовой культуры, как футбол, бокс или рок-музыка, проявлением специфиче­ских мужских пристрастий и интересов или же их главный смысл заключается именно в консолидации мужской обособ­ленности.

Это не может не накладывать отпечатка на психологию и идеологию маскулинности.

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.