Старый Хельсинки

Ориентация | Сенаатинтори | Круунунхака | Кауппатори | Эспланады | Алексантеринкату | Раутатиентори и окрестности

Старый Хельсинки (не путать с Ванхакаупунки, Старым городом) - скопление протокольных достопримечательностей, магазинов, транспортных развязок и ампирной архитектуры (что роднит его с Петербургом). Сходство вводит в конфуз. Путешественник из России норовит задрать нос: у нас, мол, понарядней будет. И правда - будет. Финская столица напрочь лишена снобизма: пафоса, роскоши в старом Хельсинки не найти. Город строили для людей. Он строг и аккуратен, как правильная визитная карточка. С визитки знакомство начинать - и ей не ограничиваться.

Провозгласил Хельсинки столицей княжества Финляндского Александр I в 1812 году, когда деревянный городок при свеаборгском форте на столицу походил куда меньше, чем Турку, административный центр шведской Финляндии. Александр же, с тайной мыслью о повторении петровского успеха здесь, по соседству, произнес слово " столица" и поселил смятение в сердцах финнов.

Петербург оплачивал хельсинкские счета сполна. Четырехтысячный город, выжженный пожаром 1808 года, нуждался в плане реконструкции - и получил его в один день со статусом столицы. Царь учредил комитет по реконструкции и назначил его главой военного инженера Йохана Альбректа Эренстр ма. В соответствии с градостроительными веяниями в Российской империи, Эренстр му было велено строить не просто город, но роскошную столицу Великого княжества Финляндского. В 1817 году план, ядром которого стала Сенатская площадь (Senaatintori) с собором и парадными зданиями, выстроившимися в строгой иерархии, получил высочайшее одобрение в Петербурге. Но для того чтобы претворить в жизнь эренстр мовых планов громадье, был нужен опытный архитектор. Им стал пруссак Карл Людвиг Энгель.

Сенаатинтори возникла не на пустом месте. Еще в XVII веке, когда город переехал на юг из устья реки Вантаа, здесь появились первая ратуша и первая церковь с небольшим кладбищем - все элементы главной городской площади. Первым на обновленной площади выросло здание Сената (где сегодня заседает правительство страны). Фасад был закончен в 1822 году, южное крыло, выходящее на Алексантеринкату (Aleksanterinkatu), двумя годами позже, а северное строили и перестраивали вплоть до конца века. На втором этаже - рабочий кабинет премьер-министра. Каждую пятницу в 13.00 на третьем этаже собирается кабинет министров, а президент подписывает в бывшем тронном зале законы. Власти в старой колыбели до сих пор комфортно, и ничто ее здесь не тревожит уже около ста лет, с тех пор как в 1904 году террорист Шауман застрелил в Сенате генерал-губернатора Бобрикова - к вящей радости финского народонаселения. Губернатор проводил предписанную Николаем II политику русификации - за что и был убит.

В 1832 году напротив Сената вырос Университет (Yliopisto). Решением императора его перевели из Турку в столицу после пожара 1827 года, и вместе с новой пропиской и роскошным зданием Университет получил название Александровского. Обывателю старое здание Университета кажется зеркальным отражением Сената (наружностью поскромнее), Энгель же видел в нем противопоставление пафосному дворцу. За ионическим ордером фасада (у Сената он - коринфский) обнаруживается парадное убранство вестибюля с прелестной дорической колоннадой и копиями античных статуй на лестничных пролетах. Оригинальные росписи в актовом зале были уничтожены во время советской бомбежки в 1944 году, изрядно зал попортившей. Маленькие бюсты за кафедрой принадлежат основательнице Университета, шведской королеве Кристине, и его благодетелю - царю Александру I. В зале дирижировал на премьерах своих произведений Сибелиус, здесь впервые в городе играли Малер и Стравинский.

Здание Университета достраивал в 1930-е годы со стороны Фабианинкату (Fabianinkatu) автор здания парламента Йохан Зигфрид Сирен. В новом крыле самое интересное - четвертый этаж, выстроенный в духе скандинавского классицизма; здесь обитает кафедра финского языка.

Вслед за завершением главного здания вдоль Юлиопистонкату (Yliopistonkatu) и Фабианинкату вырос целый кампус, где от рассвета до заката назначают встречи, опаздывают на занятия и - жуткое дело! - переходят улицу там, где им вздумается, студенты. Сердце кампуса - " Портания" (Porthania), постройка 1950-х годов, облицованная помутневшей плиткой и снабженная летним кафе, - нежно любима студентами. Если главное здание - официальное лицо Университета, то вечер-встречу с эстонским президентом, рекламную раздачу презервативов или выяснение отношений с любимыми заведено устраивать именно в " Портании", а с закрытием в 2001 году излюбленного студентами бара Tube на соседней Вуоренкату (Vuorenkatu) " Портания" оказалась главным и единственным местом встреч в кампусе.

Одна из самых значительных работ Энгеля в Хельсинки - Главная университетская библиотека (Yliopiston pä ä kirjasto) на углу Сенаатинтори, законченная уже после смерти архитектора, в 1844 году. Вход в библиотеку, как и в Университет, открыт для всех. Стоит заглянуть в два первых зала, с уходящими ввысь, к расписным сводчатым потолкам, рядами древних фолиантов. В библиотеке собрана уникальная коллекция славянской литературы, которая по сей день вызывает зависть у отечественных филологов и историков. Как обычно, украшению (в нашем случае - созданию коллекции) способствовал пожар. После того как в 1827 году университетская библиотека выгорела в Турку дотла, Александр I постановил в обязательном порядке отправлять сюда экземпляр каждой новой книги, выходившей в империи. Сегодня " Славика", до которой не дотянулись руки советских вахтеров от библиотечного дела, - мекка для всех славистов мира. В круглом зале, где находится информационная служба, по узким лесенкам слева и справа от входа можно подняться на второй ярус; два его главных достоинства - отличный вид на весь зал-яйцо и бесплатный Интернет на компьютерах вдоль окон.

Главный вход библиотеки (осторожно: голубям он тоже очень нравится) смотрит на торец кафедрального собора Хельсинки, белоснежного Туомиокиркко (Tuomiokirkko). На сооружение лютеранского собора на Сенаатинтори ушло 22 года - закончен он был только в 1852 году, уже после смерти начавшего его Энгеля. Крестово-купольный собор тянется к небу - и это движение напоминает не полет, не растяжку гимнаста, но рост могучего гриба. Диспропорция удлиненного купола определяет характер храма. Ученик Энгеля Эрнст Лорманн распорядился надстроить над крышей четыре меньших купола и поставить на каждом краю соборного плато по павильону. В западном находятся колокола, в восточном - приходская капелла. Впоследствии по требованию Николая I над собором появились статуи двенадцати апостолов - по аналогии с образцом, Исаакиевским собором в Петербурге. Статуи напоминают скульптуры Торвальдсена в перестроенной в XIX веке копенгагенской Вор-Фру-кирке.

Долгое время остававшийся безымянным храм получил в конце концов название Николаевского - определились, таким образом, со святым (покровителем моряков, в чью честь названо множество кирок на финском побережье), и императору сделали книксен. Также по требованию Николая от площади к собору сложили невиданных размеров лестницу. Это самое публичное место в городе - отсюда уходили на фронт войска, здесь принимал после войны парад Маннергейм, здесь до конца 1980-х буянили на 1 мая коммунисты с красными знаменами, а в 1990-х устраивали концерты Leningrad Cowboys с хором песни и пляски Александрова. Лестница - классическая ловушка для путешественника: до конца далеко, ступени высокие, вид на гавань открывается уже с середины. Сенаатинтори - и в особенности лестницу - нежно любят и студенты, которые принимают здесь в свою братию первокурсников или, за неимением иного повода посидеть на ступеньках, затевают перед храмом какой-нибудь пикет.

Предельная строгость в интерьере лютеранской кирки разочаровывает. Интереснее отправиться в мрачноватую крипту под собором, где летом открыто кафе (вход со стороны Кирккокату, параллельной Сенаатинтори).

Вокруг памятника Александру II в центре Сенаатинтори стоят четыре символические фигуры, олицетворяющие Закон, Мир, Просвещение и Труд. В 1863 году Александр легализовал финский язык, обязав чиновников обслуживать посетителей-финнов на нем, а не на шведском, как было заведено, - за что финны по сей день испытывают к царю самые теплые чувства. Памятник спроектировал сын одного из самых известных финских поэтов, Йохана Людвига Рунеберга, - Вальтер Рунеберг.

Каждое лето на Сенаатинтори проходят шумные празднества, посвященные той или иной провинции страны, и тогда в жаровнях горит огонь, а пиво льется рекой. На Новый год Сенаатинтори превращается в полигон для испытания петард, огненных змеев и прочих достижений китайской промышленности - земля уходит из-под ног, и чтобы устоять на месте, надо быть царем Александром II.

На южной стороне Сенаатинтори лепятся друг к другу трогательные дома городских торговцев - это старожилы площади, возникшие еще в XVIII веке и успешно пережившие пожары и реконструкции. Самые живописные в Хельсинки лавочки и магазины находятся здесь; наибольшее их скопление - в бывшем доме сахарного купца Киселева (Aleksanterinkatu 28). До постройки нового здания на углу Алексантеринкату и Маннерхейминтие в доме Киселева располагался главный торговый зал Stockmann, хоть и верится сейчас в это с трудом. Рядом, на Унионкату (Unioninkatu 25), заманчиво блестят витрины Kalevala Koru, одного из лучших ювелирных магазинов в стране, эксплуатирующего национальную тематику.

Миниатюрные масштабы старых городских учреждений на Алексантеринкату (Aleksanterinkatu) показывают, как скромен был город при форте. В компактном здании XVIII века с колоннами (N22), отреставрированном Энгелем, располагалась старая ратуша. В красно-коричневом доме со ставнями по сей день находится резиденция бургомистра (N20), а благообразная серая постройка XVIII века, бывший дом купца Седерхолма (N16), - самое старое (1775) и до поры до времени самое роскошное здание в Хельсинки.

Сегодня здесь находится отделение Городского музея, где проходят сменные выставки. Сам Городской музей (Kaupungin museo) - главный его корпус - находится рядом, на Софианкату (Sofiankatu 4). Здание выстроил в начале XX века Ларс Сонк, автор величественной церкви в Каллио.

Впрочем, Софианкату, отреставрированная к 450-летнему юбилею Хельсинки, сама по себе музей. Замощенная булыжниками улица - пытка для барышни на высоких каблуках. Тут же обнаруживается табличка на трех языках, якобы как встарь. В угоду соображениям политкорректности табличка привирает: шведское " Sofiegatan" и русское " Софiйская улица" - вполне себе исторические названия, а вот финские наименования улиц на табличках появились значительно позже; до национального подъема второй половины XIX века финский был языком крестьян, знать говорила по-шведски, военные, чиновники и купцы, приезжавшие из России, - по-русски. Из предметов старины на Софианкату обнаруживаются водяная колонка и причудливая зеленая будка с работающим телефоном (в парке Сеурасаари такая будка вызывает еще больший шок, и неизвестно, что удивляет больше - патриархальная конструкция или работающий таксофон внутри). На Софианкату, 8, фактически на Сенаатинтори, стоит магазин букинистической книги Hiltunen: хозяин - книготорговец в третьем поколении.

Прелестные магазинчики вокруг Сенаатинтори многое объясняют: русские купцы, обосновавшиеся в Хельсинки в XIX веке, оказались в городе законодателями мод, иные из которых переросли в традиции. Так, русским город обязан любовью к мороженому и табаку (последнюю не могут истребить даже цены на сигареты, по сравнению с которыми Монте-Карло кажется оптовым рынком). Русские виноваты в чаепитиях вокруг финского самовара и в финских народных блинах (blini) в феврале. Лучший сахар по-прежнему - от Киселева, лучшее пиво - от Синебрюхова. Лучший молочный соус, правда, от Vallio. Но называется он " smetana".

Университетская библиотека
Unioninkatu 36
19 12 27 40
Сентябрь-май: пн-пт 9.00-20.00, сб 9.00-16.00; июнь-август: пн-пт 9.00-18.00, сб 9.00-16.00; в июле закрыто по сб

Самый старый район современного Хельсинки начинается сразу за Сенаатинтори. Круунунхака (Kruununhaka) родилась еще в середине XVIII века, когда город переехал к Южной гавани. На месте Круунунхака находились крестьянские угодья, принадлежавшие короне. Они-то и дали имя району (от krona - " корона" и hagen - " пастбище"). Когда Хельсинки стал столицей, Круунунхака (на сленге Круникка) нежданно-негаданно проснулась светской дамой. Строго говоря, ее-то эренстр мовский план и коснулся в первую очередь, ведь Сенаатинтори - ее южная оконечность. Круунунхака сдержанна и неспешна. Квартиры в столетних домах с витыми воротами и росписями в подъездах переходят из поколения в поколение и никогда не будут проданы. Да и соседи - как на подбор.

Три неоренессансных здания на Снеллманинкату (Snellmaninkatu) - памятники финской государственности. Бывший Сейм (Sä ä tytalo) выстроен в конце XIX века. В непривычном к украшательству Хельсинки Сейм стоит особняком - в первую очередь благодаря своему пафосному фронтону с барельефом, на котором Александр I провозглашает конституцию Финляндии (дело было в городке Порвоо в 1809 году). В Сейме собирались новоиспеченные буржуа, зажиточные крестьяне, духовенство - те, кому был закрыт вход в Дворянское собрание, заседавшее в соседнем Ритаритало (см. ниже). Свежеотреставрированный в начале 1990-х Сейм - предмет гордости городских властей; тут проходят представительские мероприятия. Характерная картина - разъезд гостей с официального приема, когда в трамвай садится джентльмен во фрачной тройке; по местным канонам официоза сие не зазорно.

На Сейм выходит фасад главного здания Национального банка (Suomen pankki), построенного Людвигом Бонстедтом, автором Юсуповского дворца в Питере. Перед банком установлен памятник Йохану Вильхельму Снеллману, главному идеологу фенноманов - движения национального возрождения в XIX веке. В числе заслуг Снеллмана, в частности, - предложение ввести собственную валюту, марку, продержавшуюся со времен автономии до перехода на евро в 2002 году; за это перед банком и стоит. Впрочем, более знакомые с популярной маркой мясопродуктов Snellman школьники на экскурсии, бывает, удивляются, почему памятник поставили не у колбасного цеха. Выбоины в пьедестале - напоминание об ударе советской авиации в 1944 году.

И здание банка, и постройка с ажурной колоннадой по соседству, где находится Государственный архив (Valtionarkisto) - сверстники Сейма. Самый старинный документ в архиве, пергамент с охранной грамотой главы шведского государства Биргера карелам, датируется XIII веком. Столь трепетное отношение к артефактам собственной истории - характерная черта для страны, где первая азбука возникла в XVI веке (когда просветитель Микаэль Агрикола перевел на финский Новый Завет), а первый роман на финском (" Семеро братьев" Алексиса Киви) появился в 1870 году. Дама на крыше архива - богиня истории.

Южная Круунунхака, кажется, притворяется Питером, но для того чтобы вывести притвору на чистую воду, достаточно повернуть на Ритарикату (Ritarikatu) - Рыцарскую улицу. Если в стране не было рыцарей, но завести их хочется - отчего не поддаться самообману. Неоготика Рыцарского дома, Ритаритало (Ritaritalo), 1862 года, с удлиненными окнами-надрезами на красном кирпиче, тешила самолюбие финской знати (стопроцентно, впрочем, шведскоязычной). Дворянское собрание, с гербами благородных родов на стенах и креслами, навечно закрепленными за главами этих родов, до конца XIX века служило домом для финского Сейма, покуда тот не перебрался на Снеллманинкату. Молодая конституционная монархия спешно обзаводилась историей или играла в нее - за неимением оной.

Несмотря на близость к хрестоматийным достопримечательностям, Круунунхака будто отгорожена от города невидимым щитом. У набережной Похйойсранта (Pohjoisranta) теснятся яхты и лодки. Похйойсранта застраивалась в конце XIX - начале XX века, в экономически благополучные для автономии времена, когда на роскошь в оформлении жилых кварталов не скупились. Вид на православный Успенский собор со старыми складами под ним сменяется панорамой тесно лепящихся друг к другу домов на Катаянокка, желтого здания МИДа, ледоколов на причале, зеленых лужаек острова Тервасаари с его летними кафе и ресторанчиками. Земляная насыпь, ведущая на Тервасаари, - выставка достижений яхтенного хозяйства. За насыпью сказку сменяют прозаические доки Серняйнена (Sö rnä inen); здесь можно и повернуть.

На пересечении Лиисанкату (Liisankatu) и Мауринкату (Maurinkatu) стоят два строгих здания в английском стиле. Одну из этих достопримечательностей местные гиды вам порекомендуют, про другую, скорее всего, умолчат. Первая - Военный музей, унаследовавший здание от Национальной военной академии. Вторая - ресторан Svenska klubben (Liisankatu 2), один из самых закрытых в Хельсинки. Довольно эклектичное здание было выстроено шотландским архитектором в начале XX века для семьи инженера Оссиана Доннера. После того как страна получила независимость, общественный деятель Доннер стал первым послом Суоми в Великобритании, а его сын Патрик был избран членом английского парламента - можно сказать, ассимиляция состоялась. Дом Доннеров в Хельсинки приглянулся Шведскому клубу, купившему его в начале 1930-х годов. Уходящий в прошлое местный стереотип (финские шведы - белая кость, хозяева жизни) в Шведском клубе будет полностью подтвержден. Аура приватных собраний, званых ужинов, камерных вечеров вокруг стейнвеевского рояля красного дерева - в общем, закрытого рая для своих - национальный реликт. " Свенска клуббен" - то редкое место, где Хельсинки вновь становится Гельсингфорсом, спина выпрямляется, как пружина, и о посещении аквапарка Serena хочется срочно забыть как о проступке, достойном простолюдина.

Неподалеку, на Кристианинкату (Kristianinkatu), стоят самые старые деревянные здания в Хельсинки, XIX века постройки; в древнейшем открыт Дом-музей городского брандмейстера (N12). Кристианинкату приводит на Ойкокату (Oikokatu), одну из самых милых улочек Круунухака. Пешеходная прогулка по согнутой углом Ойкокату, по лестнице вверх от набережной, - мероприятие совершенно обязательное. Пряничный югенд на желтом здании школы (N7), изящная башня углового здания (N5), красный кирпич, пунктиром обрамляющий окна дома N4, - улицу хочется растянуть в несколько раз и идти по ней час, день, но, увы и ах, Круунунхака так и не выпрямил эренстр мовский план. Ойкокату - наследница старого, доэрeнстр мовского Хельсинки, подчиненного холмистому ландшафту.

Северная часть Круунунхака занята университетскими зданиями, возвышающимися над заливом неприступной крепостью. Комплекс строили с конца XIX века до 1960-х годов, и не по-университетски тихая обстановка здесь контрастирует с бурной жизнью кампуса вокруг Юлиопистонкату.

Улицу Лиисанкату (Liisankatu), что бежит внизу под университетскими зданиями, назвали в честь жены Александра I Елизаветы Алексеевны. Традиция давать улицам имена императоров, великих князей и княжон была в Хельсинки сильна существовали в центре и Николайнкату, и Константининкату, и Катаринанкату, и Марианкату (так и оставшаяся непереименованной). Поворот направо - и сзади останется луковица часовни при православном приходе; впереди - ожившая выставка национального романтизма. Обильная позолота дома N16 перекликается с ощетинившимся гранитом здания напротив (N17); в этой полифонии звучит настроение Круунунхака, слоеного пирога, простоявшего в духовке на медленном огне не один век.

Дом брандмейстера (Ruiskumestarin talo)
Kristianinkatu 12
3 января 29 апреля, ср-вс 11.00-17.00, вход €3

На открытке, отправленной из финской столицы, должен быть олень. И лосось. И Nokia. И яхты в гавани. И женщина-президент. И, по возможности, северное сияние. В целях создания подобных открыток в городе успешно функционирует площадь Кауппатори (Kauppatori, Торговая площадь), где все вышеозначенное, за исключением северного сияния, редко случающегося на юге Финляндии, регулярно демонстрируют всем желающим. Женщину-президента устанавливают на балконе президентского дворца по торжественным дням; деревянные мобильники с надписью Nokia отпускают здесь же; от оленя - рожки, ножки, шкура, сладкое мясо в кебабе; красные ленты лосося распластаны на прилавках, а перед прилавками сменяют друг друга корабли всех мастей. Гавань все-таки. Летом, соответственно, основной язык на площади - японский.

На Кауппатори находятся дворец президента - бывшая резиденция императора (Pohjoisesplanadi 1) - и ратуша (Pohjoisesplanadi 11-13), и, вопреки усвоенной туристом логике, в Хельсинки это едва ли не самые неприметные здания. Самое интересное здание на площади (Pohjoisesplanadi 7В) - посольство Швеции, заметно напоминающее королевский дворец в Стокгольме. Бывший дом хельсинкского коммерц-советника, построенный в середине XIX века, был специально перестроен в начале 1920-х годов.

В скромном здании мышиного цвета справа от президентского дворца, у мостов на Катаянокка, находится городская гауптвахта, опознаваемая по солдату в резиновых сапогах на посту. Солдат в карауле. Над головой солдата - небольшая крыша, непреодолимо напоминающая грибок в песочнице.

На Кауппатори надо попасть в первой половине дня, когда здесь шумит рынок; по хельсинкским меркам он действительно шумит, и не вздумайте в этом прилюдно усомниться. Торговцы меховыми шапками, оленьими шкурами, свежей рыбой, помидорами и репой (финские помидоры и репа - предмет особой гордости) честно отрабатывают репутацию туристического места. У изящного крытого павильона, выстроенного на юге площади в 1888 году Густавом Нюстремом тоже аншлаг. Более натуралистичные рынки, без зевак, но с опрятными молчаливыми торговками, продающими картошку и грибы литрами, как здесь принято, стоит искать в Хаканиеми или Хиеталахти. Кауппатори же преображается в начале октября, когда рыбаки бог весть в каком поколении съезжаются со всего побережья на Салачную ярмарку. История ярмарки восходит к XVIII веку, когда напротив южной гавани начали строить крепость Свеаборг. Голодных ртов оказалось не в пример обычному много, и экспедиторские лодки стали заходить в город с приятным для окрестных рыбаков постоянством.

Каждый день, с салакой или без, рынок открывается под гранитным обелиском, установленным в честь императрицы Александры, посетившей Хельсинки в 1835 году. Любопытная история связана с двуглавым орлом, которого сняли со стелы после провозглашения независимости и вернули на прежнее место в 1972 году - к нескрываемому недовольству советских официальных делегаций.

Еще одна дама - в отличие от проезжей императрицы получившая на площади постоянную прописку - фонтан Хавис Аманда (Havis Amanda), коротко - Манта (Manta), а накоротке с ней каждый студент. Обнаженная кокотка на утесе, изваянная в 1908 году Вилли Вальгреном, произвела в чопорном Хельсинки невероятный переполох. Противники французских штучек (Вальгрен обитал в Париже) требовали сей момент убрать распутницу с глаз долой. Хавис (что по-шведски значит " морская") Аманда безмятежно улыбалась ретроградам - и благополучно улыбается по сей день: на первое мая из-под белого студенческого кемпеля, в день победы сборной по хоккею на чемпионате мира - из хоккейной формы. У Аманды же делает остановку трамвай 3Т, на котором, если нет времени, можно проехать по кварталам Кайвопуйсто и Эйры, насладившись достижениями национального романтизма за окном и выпрыгнув из вагона на торговом Маннерхейминтие (Mannerheimntie).

От Аманды начинаются Эспланады, Северная (Похйойсэспланади, Pohjoisesplanadi) и Южная (Этеляэспланади, Etelä esplanadi), - родственницы парижских Елисейских Полей или стокгольмского Кюнгстрэдгорден. Сюда и на параллельную Алексантеринкату (Aleksanterinkatu) отправляются за покупками туристы, здесь - средоточие бутиков, дорогих кафе, обменных пунктов. По дорожкам в центре бульвара, столь широкого, что его называют парком, бродят влюбленные парочки, родители с детьми, компании навеселе; вокруг загорают или валяются в траве с книжкой горожане. Эспланады - улыбка Хельсинки, редкая и оттого особенно ценная. Над улыбкой работали лучшие стоматологи.

Эспланады - часть плана Эренстр ма - поначалу выполняли функцию прозаичную: отгораживали роскошь Сенаатинтори от старого деревянного Хельсинки. В конце 1820-х годов по замыслу Энгеля здесь разбили парк - так нивелировался контраст между Хельсинки-столицей и Хельсинки-окраиной. Когда во второй половине XIX века напряжение между финно- и шведскоязычным населением достигло пика, по Эспланадам пролегла линия фронта. Финны демонстративно гуляли по Южной Эспланаде, шведы - по Северной.

На углу Похйойсэспланади и Унионинкату, в здании, украшенном изнутри югенд-орнаментом, находится городской турофис (Pohjoisesplanadi 19). Здание - ровесник Эспланад. Некоторые консультанты говорят по-русски. Напротив расположен национальный турофис (Etelä esplanadi 4). Узнать, где заказывать коттедж на озере, рыболовный тур, собачье или оленье сафари, гольф на льду залива, буде обнаружится свободное время, можно именно здесь. В здании с балконом по соседству (Etelä esplanadi 6), выстроенном Энгелем в 1824 году, обитал генерал-губернатор - царево око в автономии. Когда после провозглашения независимости в стране разразилась гражданская война, здесь укрепился штаб красных. В честь Смольного дворца в Петрограде и с мыслью о повторении успеха соседей здание переименовали в " Смольну" (Smolna). После переворота 28 января 1918 года сюда въехало красное правительство Финляндии, впрочем, быстро выкуренное вернувшимися белыми под предводительством Маннергейма.

Изначально Эспланады были разделены на три части. Часть, выходящая на Кауппатори, называлась Каппелин Эспланади, по ресторанчику Kappeli. " Часовня" (так переводится с финского kappeli) из стекла и почерневшего металла напоминает благородные старинные часы. Во времена, когда морской путь был в Хельсинки главным, здесь, у Южной гавани, встречали и провожали корабли - и Kappeli работал до двух часов ночи, что для города было немыслимо. Впрочем, хронический аншлаг на террасе и сегодня.

Эффектное здание на Похйойсэспланади, 25-27, - бывший доходный дом 1883 года, оказавшийся в свое время самым высоким в Скандинавии частным строением и прозванный " каменной стеной Гр нквиста", по имени владельца-промышленника. Здесь же находился первый офис хельсинкской телефонной компании. Неоренессансный ансамбль на Северной Эспланаде спроектировал Теодор Хейер. Он же - автор стоящего поблизости (N29) отеля Kä mp - единственного в Хельсинки, соответствующего категории " пять звезд". В Kä mp в 1910 году открылся и первый в городе кинотеатр Helikon. Непривычно роскошная гостиница с хрустальными люстрами (половина на газу, половина на электричестве), названная по имени ресторатора Карла Кэмпа, просуществовала вплоть до середины 1960-х годов, когда здание перешло в собственность одного из финских банков. Строительный бум 1960-х, подаривший хельсинкскому центру множество уродливых зданий на месте былого югенда и неоренессанса, не обошел Kä mp стороной. Хейеровский дворец восстановили лишь в 1999 году.

Отрезок Эспланад под Kä mp связан с именем самого известного финского поэта Йохана Людвига Рунеберга, которому в 1885 году здесь установили памятник - первый в городе памятник, посвященный не императору. Статую автора национального гимна воздвиг его сын, скульптор Вальтер Рунеберг, а текст гимна приведен на пьедестале.

Рядом с Рунебергом, на верхнем этаже Этеляэспланади, 14, находится один из самых дорогих ресторанов в Хельсинки - Savoy, спроектированный Аалваром Аалто и его женой Айно в 1937 году и сохранившийся в первозданном виде, с великолепной террасой, смотрящей поверх Эспланад на Туомиокиркко. Аалто же, вместе со второй женой Элиссой, построил в 1969 году главный книжный магазин страны Akateeminen Kirjakauppa. Под сводами из каррарского мрамора подписывали хрустящие фронтисписы Воннегут, Эко и Бродский.

Эспланады заканчиваются у Шведского театра, к которому лепится ресторан Teatteri, а за ними шумит главный проспект столицы Маннерхейминтие. Строгий бронзовый мужчина перед Teatteri - поэт Эйно Лейно; обнаженные аллегорические фигуры, у которых непременно кто-нибудь фотографируется, - памятник историку и сказочнику Захариусу Топелиусу. Еще один памятник Топелиусу (где он больше на себя похож) установлен на юг от Эспланад, в Каартинкаупунки, а скульптура на его могиле - одна из самых примечательных в Хиетаниеми. Скульптурная же группа на Эспланадах называется " Сага и истина" - скульптор Гуннар Финне развернул барышню-сагу лицом к Южной Эспланаде, а барышню-истину - к Северной.

Городской турофис 169 37 57, www.hel.fi/tourism
Май-сентябрь: пн-пт 9.00-20.00, сб-вс 9.00-18.00; октябрь-апрель: пн-пт 9.00-18.00, сб-вс 10.00-16.00

Национальный турофис 41 76 93 00, www.mek.fi
Май-сентябрь: пн-пт 9.00-17.00, сб-вс 11.00-15.00; октябрь-апрель: пн-пт 9.00-17.00

Между магазинами Stockmann и Akateeminen Kirjakauppa бежит Кескускату (Keskuskatu) - то есть Центральная улица. Неприметное отделение турагентства Matka-Vekka (Keskuskatu 1) - подходящее место, чтобы узнать о скидках на однодневные круизы в Стокгольм и Таллин. Matka-Vekka продает билеты по специальным предложениям как минимум за три дня до отплытия, но не в сезон двухместную каюту в Стокгольм (туда-обратно) можно купить за каких-нибудь €60.

Начиная с конца 1950-х годов, кварталы вдоль Алексантеринкату - Алекси - начали застраивать блоками, в которые охотно вписывались бутики и торговые дома, бюро и крупные компании, кафе и рестораны. Скромный Раутатало (Rautatalo) - " Железный дом" Алвара Аалто на углу Кескускату и Алексантеринкату, с крытым двором, где бьют фонтаны, был первой ласточкой - центр заболел квартальной застройкой. В лабиринтах, соединенных разноуровневыми переходами, уходящими под землю и выныривающими откуда ни возьмись, с открытыми двориками и площадями под куполом, заблудиться проще простого. На Раутатало смотрит полукруглыми окнами фаст-фуда мрачный World Trade Center, въехавший сюда в депрессию 1990-х, после того как обанкротился бывший постоялец - крупный банк.

Алексантеринкату - идеальное место для бизнес-центра. Улица, на которой в тесноте, да не в обиде соседствуют ампир, югенд, конструктивизм, всегда была торговой. Здесь открывали лавки купцы: и в шведские времена, когда улица, ведущая к гавани, именовалась Королевской - хоть и называли ее невежественные горожане просто Большой; и после прихода русских, когда ей довелось побывать Рауханкату (улицей мира); и наконец, после появления Эренстрема, вытеснившего рынок с новоиспеченной Сенатской площади к Южной гавани. Переименовали ее в 1819 году к приезду Александра I. Изначально в честь Александра, впрочем, хотели назвать другую улицу (Унионинкату), но царь по-детски закапризничал: " Хочу эту, длинную", - и спорить с ним по понятным причинам не стали. Впоследствии " эту длинную" захотели банкиры и рестораторы. Впрочем, масса клубов, кафе, ресторанов в пешеходных шхерах вокруг Алексантеринкату рассчитана в первую очередь на туристов (в том числе из Финляндии или, пуще того, из спальных районов города). Как и любая главная улица, Алексантеринкату всегда была магнитом для приезжих, и о паломничестве в двухэтажный бильярдный салон на месте нынешнего гранитного дома на Фабианинкату, 14 до сих пор ходят легенды, хоть и было это сто лет назад, а сейчас в бильярд лучше играть у Каурисмяки в Corona, что в Камппи. В Камппи стоит и памятник Элиасу Леннроту, жившему над бильярдной в том же доме. Местные, увы и ах, на Алекси не задерживаются.

Ездить по Алексантеринкату дозволяется лишь такси, транспорту дипкорпуса и трамваям. В 2002 году улицу закрывали на полгода, чтобы проложить под ней трубы отопления. Сегодня Алекси - воплощенная мечта финна: здесь никогда не залеживается снег, а слякоть быстро высыхает - правда, весной 2003-го улицу снова превратили в полосу препятствий с экскаваторами напротив дорогих витрин. Лучшее - враг хорошего.

Шопинг на Алекси начинается в Stockmann и продолжается вплоть до Сенаатинтори. В непривычном для Хельсинки здании центральноевропейского югенда (N13) за широкими окнами находится универмаг Aleksi 13. Напротив - самое, пожалуй, известное здание Алексантеринкату - дом страхового общества " Похйола", выстроенный в 1901 году архитектурным трио Гезеллиус-Линдгрен-Сааринен. Подъезд Pohjola стерегут воинственные тролли-атланты и медведи-дозорные. Pohjola, как и железнодорожный вокзал, - тот редкий случай, когда искать архитектурные аналоги в соседних столицах бесполезно: национальный продукт. Рядом находится вход в галерею Kä mp, занимающую целый квартал. Галерее, как и реинкарнации отеля, несколько лет.

Разноцветные полотнища над пешеходной Клуувикату напоминают флажковую сигнализацию. Два полосатых, один в крапинку: пора пить кофе. Местонахождение кафе Fazer легко определить по сюрреалистической скульптуре Бьерна Вестрема перед входом. Скульптура, к ужасу Гринписа, напоминает птицу, насквозь простреленную в полете. Прострелили пернатую к столетию кафе. Швейцарец Фазер, прибывший из Питера, открыл свое заведение 17 сентября 1891 года. Бизнес пошел успешно, и впоследствии Фазер основал собственную фабрику, в цехах которой до 1960-х общались по-русски: у шоколадника работала целая армия эмигрантов с востока.

Matka-Vekka Keskuskatu 1, 687 75 30, www.matka-vekka.fi, пн-пт 9.00-18.00, сб 10.00-14.00

Вокзальная площадь Раутатиентори (Rautatientori) - поле боя. Здесь спорят друг с другом хмурая сказка Саариненова вокзала, европейская элегантность " Атенеума", полет Национального театра и безобразная коробка Маккаратало. Тут же - квартал Фенния (Fennia), со времен царских офицеров пестрящий увеселительными заведениями. Раутатиентори - остановка, на которой встретились старушка с палочкой, яппи с портфелем и панк с бутылкой, и каждый оставил что-то свое; oстановка и в буквальном смысле. Если Сенатская - это военные парады и фейерверки, Кауппатори - Ваппу и Аманда в белом кемпеле, Хаканиементори - ропот рабочих демонстраций, то Раутатиентори, в первую очередь, - транспортный терминал. Отсюда (справа от вокзала) уходит большинство автобусов, в том числе ночных и в аэропорт; здесь (слева от вокзала) - стоянка такси.

Всего этого могло бы и не случиться, когда бы в XIX веке на месте Раутатиентори, как планировалось, прошел канал и соединил залив Тееленлахти с Южной гаванью. Нужных денег не нашлось, Венецией Хельсинки не стал, зато здесь (одним из первых в Российской империи) появился железнодорожный вокзал (Rautatieasema). Если шведские короли, как правило, прибывали морем на Кауппатори, то русские цари добирались до автономии поездом. Сюда приезжали Хрущев и Брежнев, отсюда отбывал в Москву президент Кекконен. Первый вокзал открылся в Хельсинки в 1862 году - стокилометровая ветка связала столицу с городком Хямеенлинна в озерной Финляндии. Первый паровоз назывался " Илмаринен" (так же, кстати, как и первый пароход) - по имени героя " Калевалы". За строительством железной дороги, как, впрочем, и за другими важными делами Финляндии, следил лично Александр II, приехавший освидетельствовать вокзал в 1863 году. Восемь лет спустя открылось сообщение между Хельсинки и Петербургом, и с тех пор поезда преодолевают границу без остановки: ширина колеи в Финляндии - 1, 524 метра, как в России, а не 1, 435, как во всей остальной Европе (такой стандарт привез из Америки инженер Уистлер, строивший Николаевскую железную дорогу).

Новый вокзал открылся в 1919 году и с тех пор остается одним из главных символов Хельсинки. Здание из розового гранита, увенчанное тяжелой башней, - безусловно, главное произведение Элиеля Сааринена. Четыре мускулистых стража держат сферические лампы над головами прохожих - в самое темное время года, в декабре, лампы горят по восемнадцать часов в сутки. Тяжелые двери со стороны площади открываются сами, лишь потяни - к ужасу несведущих путешественников: слишком архаичным выглядит здание для таких удобств. Внутри вокзала, направо от входа, находится ресторан Eliel с фресками Ээро Ярнефельта. Перед Eliel - офис Forex, предлагающего лучшие обменные курсы в городе (второй такой - на Похйойсэспланади). Внутреннюю территорию вокзала (финский нулевой километр) накрыли в 2001 году прозрачной крышей. Вокзал таким образом вписали в единый архитектурный комплекс с новым домом печати Саноматало и строящимся рядом отелем.

За неполный век существования хельсинкский вокзал увидел рекордное количество политиков и шпионов. Страна, выдававшая беженцев Советскому Союзу и не скрывавшая наличие у себя западных резидентур, была настоящим шпионским раем. Норвежские агенты, например, с вокзала отправлялись на задания в ссср и здесь же вплоть до конца 1950-х годов устраивали явки. Отсюда уезжал в Россию и прототип Джеймса Бонда, агент британской разведки Сидней Рилли, свободно говоривший не только по-русски, но и по-фински. Рилли (настоящая фамилия - Розенблюм) жил в Петербурге, был одновременно женат на шести женщинах и собирался устроить переворот, взорвать мосты и уничтожить Ленина - до тех пор пока в его планы не вмешалась Фанни Каплан, предвосхитившая события. Рилли эмигрировал в Хельсинки, но вскоре вернулся в Россию, где и был задержан, став самым ценным языком в истории чк, сдавшим всю агентуру британской разведки.

Вокзал - одно из немногих мест в Хельсинки, где стоит следить за кошельком и вообще быть внимательным. Классическая отговорка наркомана, пойманного с поличным: " Где вы это купили? " - " У какого-то афрофинна на вокзале, не помню".

Напротив вокзала расположена, пожалуй, самая убогая постройка в центре, которую горожане окрестили " колбасным домом", - Маккаратало (Makkaratalo, Kaivokatu 6-8). На нижних этажах находятся магазины, на верхних - офисы, а на выступающем пандусе посередине - автомобильная стоянка, та самая колбаса. Дом построили в пору увлечения утилитаризмом в 1960-х. Архитекторам Маккаратало, впрочем, придется повертеться в гробу: в 2002 году городские власти решили снести ужасный пандус, заменив его стеклянной стеной. В ответ на это пресса разразилась гневными призывами: " Руки прочь от нашей колбасы". С логикой " как бы хуже не вышло" - не поспоришь.

За (и под) Маккаратало тянется длинный, многоуровневый пассаж, заканчивающийся на Алексантеринкату у Stockmann, - с многочисленными магазинами, кабаками и бюро услуг. Туннель, ведущий к вокзалу, и надземная часть квартала - подходящее место для того чтобы сэкономить: в самом дешевом супермаркете Alepa (под землей), в молодежном турагентстве Kilroy, в студенческом Unicafe (оба - во дворе Kaivopiha). В счастливые 80-е, когда страна переживала экономический расцвет и не подозревала об обвале 1991-го, старые кварталы в районе вокзала начали перестраивать под полутемные блоки-пассажи, где не понять, на улице ты находишься или в здании, а из бара насквозь просматриваются два соседних магазина. Рядом с проходом в Kaivopiha стоит отель Seurahuone - один из самых известных в городе.

Величавый замок из неотесанного гранита на Раутатиентори - Национальный театр (Kansallisteatteri) с тремя сценами (четвертая находится в соседнем здании, у памятника актрисе Иде Аалберг), просторный, о двух башнях, построил его в 1902 году Онни Тарьянне. В репертуаре непременно обнаруживаются пьесы первого финского драматурга Алексиса Киви. Когда скульптору Вяйне Аалтонену поручили отлить памятник Киви, ему было не позавидовать - исторических свидетельств после смерти литератора почти не осталось, и к тому моменту никто не знал точно, как Киви выглядел. В результате статую Аалтонена, законченную в 1939 году, приняли за образец, хотя историки и сетовали, что получилось слишком депрессивно, в то время как Киви, мол, до болезни был здоровяком, охотником, рыбаком и просто образцом для подражания. Сегодня настроение памятника (" глаза-бы-мои-не-глядели") чаще объясняют тем, что перед Киви то устраивают прыжки на батуте, то строят тенты, где танцуют сальсу полуголые дивы, то происходит еще что-нибудь прекрасное.

Напротив Национального театра стоит " Атенеум", Государственный художественный музей. Над входом в построенное Хейером в 1887 году здание - бюсты Браманте, Фидия и Рафаэля. Космополит-европеец смотрит на форт Национального театра в другом конце площади, и между югендом и неоренессансом возникает электрическое поле: две твердыни противоречат друг другу.

Обширный парк Кайсаниеми (Kaisaniemi) за Национальным театром включает в себя университетский ботанический сад, заложенный в 1830-е годы. Кайсаниеми - излюбленное место студентов, а на Ваппу, 1 мая, местный ресторанчик резервируют студенты шведскоязычные - и сопровождают празднество застольными песнями. (В извечном русско-финском споре, закусывать или не закусывать, шведы, предпочитающие между делом непрерывно петь, традиционно побеждают.) Парк получил свое название по имени владелицы ресторанчика Кайсы Валлунд - и сам дал название прилегающей к нему улице Кайсаниеменкату. Деревянные здания XIX века в северной оконечности парка были перенесены сюда из разраставшегося района Пунавуори.

На юг от парка обнаруживается несколько пристойных заведений вроде пивного ресторана Kaisla (Vilhonkatu 4) - с личными кружками завсегдатаев и их именами на табличках на барной стойке; переполненный иностранцами в любую погоду ирландский паб Molly Malone`s (Kaisaniemenkatu 1); Wayne`s Coffee (Kaisaniemenkatu 3) - редкий пример милой сетевой кофейни. Если по каким-то причинам этих заведений не хватило, чтобы отнять у вас пару часов, загляните в хозяйственный универмаг Kodin Ykkö nen (" Все для дома") на Кайсаниеменкату, 5, - даже если вы ничего не собирались покупать, с пустыми руками выйти отсюда нереально.

Национальный театр (Kansallisteatteri) Lä ntinen Teatterikuja 1B, 17 33 11, 17 33 13 31, Metro Kaisaniemi, Билеты €17-26