XXXVIII 19 страница. Фрэнк испытывал такое отвращение, что даже говорить не мог

Фрэнк испытывал такое отвращение, что даже говорить не мог. И это его отец?!

Да, конечно, Фрэнк понимал, что его мать – герой. Он понимал, что она спасала жизни других людей и была по‑ настоящему храброй. Но она оставила его одного. Это было несправедливо. Неправильно.

– Я ухожу, – сказал Марс. – Но сначала вот что. Ты сказал, что ты слаб. Это неправда. Хочешь знать, почему Юнона сохранила тебе жизнь? Почему эта деревяшка еще не догорела? Потому что тебе отведена некая важная роль. Ты думаешь, что ты хуже, чем другие римляне. Ты считаешь, что Перси Джексон лучше тебя.

– Так оно и есть, – проворчал Фрэнк. – Он сражался с тобой и победил.

– Может быть. – Марс пожал плечами. – Может, и так. Но у каждого героя есть роковой недостаток. Перси Джексон? Он слишком предан своим друзьям. Он не сможет от них отказаться. Ни за что на свете. Ему было так предсказано. Много лет назад. А вскоре ему предстоит встать перед выбором – принести жертву, которую он не может принести. Без тебя, Фрэнк, – без твоего чувства долга – он потерпит поражение. Вся война пойдет прахом – и Гея одержит победу.

Фрэнк покачал головой. Ему было невыносимо слышать это.

– Война – это долг, – продолжал Марс. – Выбор здесь в только в том, принимаешь ли ты ее и на чью сторону становишься. На кону наследство Рима – пять тысяч лет закона, порядка, цивилизации. Боги, традиции, культура, сформировавшая мир, где ты живешь: все это обрушится, Фрэнк, если ты не победишь. Я думаю, ради этого стоит сражаться. Подумай об этом.

– А у меня какой? – спросил Фрэнк.

– Что – какой? – Марс поднял бровь.

– Роковой недостаток. Ты сказал, что у всех героев есть недостатки.

Бог иронически улыбнулся.

– Ты должен ответить на этот вопрос сам, Фрэнк. Но наконец‑ то ты задаешь правильные вопросы. А теперь поспи. Тебе нужно отдохнуть.

Бог махнул рукой. Веки у Фрэнка отяжелели. Он рухнул на пол… все вокруг потемнело.

– Фай! – сказал знакомый голос, резкий и нетерпеливый.

Фрэнк моргнул. Комната была залита солнечным светом.

– Вставай, Фай. Как бы мне ни хотелось отвесить тебе затрещину, я не в состоянии подняться с кровати.

– Бабушка?

Ее очертания приобрели резкость – она лежала на кровати и смотрела на него. Фрэнк, оказывается, спал, распростершись на полу. Кто‑ то накрыл его ночью одеялом и подсунул подушку под голову, но он понятия не имел, когда это случилось.

– Да, мой глупый бычок. – Бабушка по‑ прежнему казалась ужасно слабой и бледной, но голос ее был таким же стальным, как всегда. – Ну‑ ка, вставай. Великаны окружили дом. Нам нужно многое обсудить, если ты с друзьями хочешь уйти отсюда живым.

XXXV

Фрэнк

Стоило Фрэнку выглянуть из окна, как он понял, что у него крупные неприятности.

На краю полянки лестригоны складывали бронзовые ядра. Их кожа отливала зловещим красным загаром. В утреннем свете растрепанные волосы, татуировки и когти монстров выглядели ничуть не привлекательнее, чем ночью.

Одни великаны были вооружены дубинками или копьями. Другие, напротив, имели при себе доски для серфинга, словно попали не на ту вечеринку. У всех, кажется, было праздничное настроение – они хлопали друг друга по ладоням, повязывали себе на шеи пластиковые салфетки, доставали ножи и вилки. Один из великанов разжигал переносное барбекю и пританцовывал вокруг него в фартуке, на котором было написано «ПОЦЕЛУЙ ПОВАРА».

Эта сценка могла бы показаться забавной, если бы Фрэнк не знал, что главное блюдо на предполагающейся трапезе – он.

– Я отправила твоих друзей на чердак, – сказала бабушка. – Ты можешь присоединиться к ним, когда мы закончим.

– На чердак? – Фрэнк внимательно посмотрел на бабушку. – Ты всегда запрещала мне подниматься туда.

– Потому что мы держим на чердаке оружие, дурачок. Ты что думаешь – монстры в первый раз нападают на нашу семью?

– Оружие? – переспросил Фрэнк. – Ну да, я никогда прежде не пользовался оружием.

Крылья ноздрей бабушки раздулись, кажется, она гневалась.

– Это что – сарказм в твоем исполнении, Фай Чжан?

– Да, бабушка.

– Хорошо. Тогда, может быть, для тебя еще есть надежда. Сядь. Ты должен поесть.

Она махнула рукой в сторону ночного столика, куда кто‑ то поставил стакан апельсинового сока и тарелку с яйцами‑ пашот и беконом на жареных хлебцах – любимый завтрак Фрэнка.

Несмотря на все тревоги, Фрэнк вдруг почувствовал голод. Он удивленно посмотрел на бабушку.

– Ты что…

– Приготовила тебе завтрак? Да нет, конечно, Будда милостивый! И не прислуга. Здесь слишком опасно для слуг. Нет, это твоя подружка Хейзел постаралась. Она и одеяло с подушкой принесла ночью. И чистое белье из твоей спальни. Кстати, тебе нужно принять душ – от тебя пахнет, как от козла.

Фрэнк молча открыл и закрыл рот, как рыба. Не смог произнести ни звука. Все это сделала для него Хейзел? А ведь Фрэнк был уверен, что вчера, вызвав Серого, навсегда утратил какие‑ либо шансы на дружбу с ней.

– Она… ммм… она не…

– Не твоя подружка? – спросила бабушка. – Так должна стать, недоумок! Не упусти ее. Тебе в жизни нужна сильная женщина, если ты этого еще не понял. А теперь к делу.

Пока бабушка докладывала ему боевую обстановку, Фрэнк ел. Утром ее кожа казалась такой прозрачной, что сквозь нее просвечивали вены. Дышала бабушка так хрипло, будто у нее в груди надували и спускали пакет из хрустящей бумаги, но говорила она твердым голосом.

Бабушка рассказала, что великаны вот уже три дня как окружили дом в ожидании Фрэнка.

– Они хотят тебя зажарить и съесть, – с отвращением сказала она. – Это просто смешно. На вкус ты абсолютно ужасен.

– Спасибо, бабушка.

– Признаюсь, я немного порадовалась, когда они сказали, что ты возвращаешься. Хорошо, что я смогла увидеть тебя еще раз, хотя ты весь грязный, а волосы нестрижены. А ведь по тебе будут судить о нашей семье.

– Я тут был… немного занят, бабушка.

– Для неряшливости не может быть извинений. Ну, хотя бы твои друзья выспались и поели. Они выбирают оружие на чердаке. Я сказала им, что ты скоро придешь, но великанов тут слишком много и долго отбиваться от них вы не сможете. Мы должны обсудить ваш план бегства. Посмотри‑ ка там, в моем ночном столике.

Фрэнк выдвинул ящик столика и достал запечатанный конверт.

– Ты помнишь посадочную площадку в конце парка? – спросила бабушка. – Сможешь ее найти?

Фрэнк молча кивнул. Площадка была в трех милях к северу, по главной дороге в каньоне. Бабушка иногда водила его туда, когда фрахтовала самолеты, привозившие ей специальные грузы из Китая.

– Но…

– Не спорь, мальчик, – пробормотала она. – В эти последние дни меня посещал Марс… составлял мне компанию. Он рассказал о вашем поиске. Найти Смерть на Аляске и освободить. Исполни свой долг, Фай.

– Но если мне это удастся, то ты умрешь. И я тебя никогда не увижу.

– Верно, – согласилась с ним бабушка. – Но я, так или иначе, умру. Я старая. Думаю, что по мне это ясно видно. А теперь скажи, твой претор дала тебе рекомендательное письмо?

– Ммм, да, но…

– Хорошо. Покажи его пилоту вместе с моим. Пилот – ветеран легиона. Если у него возникнут сомнения или он струсит, эти письма обяжут его помочь тебе всеми имеющимися средствами. Вам только нужно добраться до посадочной площадки.

Дом задрожал. Снаружи в воздухе взорвался огненный шар, залив всю комнату ослепительным светом.

– Великаны начинают проявлять нетерпение, – констатировала бабушка. – Мы должны поспешить. Теперь насчет твоих способностей. Я надеюсь, ты уже сообразил, что к чему?

– Ммм…

Бабушка пробормотала – словно из пулемета выстрелила – проклятия на китайском.

– Боги твоих предков, мальчик! Неужели ты ничему не научился?

– Научился! – Фрэнк неуверенно передал бабушке подробности его разговора с Марсом, но с бабушкой он был намного косноязычнее, чем в разговоре с богом. – Дар Периклимена… я думаю. Я думаю, он был сыном Посейдона, то есть Нептуна. То есть… – Он развел руками. – То есть морского бога.

Бабушка неохотно кивнула.

– Он был внуком Посейдона, но, в общем, верно. И как же твой блестящий интеллект постиг это?

– Ясновидец в Портленде… он говорил что‑ то про моего прадедушку Шень Луня. Ясновидец сказал, что прадедушка был обвинен в землетрясении тысяча девятьсот шестого года, которое разрушило Сан‑ Франциско и прежнее место, где был лагерь Юпитера.

– Продолжай.

– В лагере говорили, что потомок Нептуна вызвал катастрофу. Нептун – бог землетрясений. Но… но я не думаю, что это и вправду дело рук прадедушки. Вызывать землетрясения – это не наш дар.

– Верно, – подтвердила бабушка. – Но вину и в самом деле возложили на него. Как потомок Нептуна он не пользовался любовью. А еще он не пользовался любовью, потому что его истинный дар был гораздо более странным, чем вызывать землетрясения. К тому же его не любили потому, что он был китайцем. Никогда прежде китайский мальчик не утверждал, что в его жилах течет римская кровь. Отвратительная правда, но отрицать ее бессмысленно. Он был ложно обвинен и изгнан с позором.

– Значит… если он не сделал ничего плохого… почему ты сказала мне, что я должен за него извиниться?

– Потому что лучше извиниться за то, что ты не сделал, чем умереть за это! – Щеки бабушки зарделись. – Они вполне могли возложить вину и на тебя. Я не знала, избавились ли римляне от прежних предрассудков.

Фрэнк доел завтрак и задумался. На улицах и в школе его иногда дразнили, но нечасто. А в лагере Юпитера – никогда. Никто в лагере не высмеивал его за то, что он азиат. Никого это не волновало. Если над ним и смеялись, то потому, что он такой неповоротливый и медлительный. Он не мог представить себе, что чувствовал его прадедушка, когда его обвинили в уничтожении всего лагеря и изгнали из легиона за то, чего он не совершал.

– А наш настоящий дар? – спросила бабушка. – Ты, по крайней мере, понял, в чем он состоит?

В мозгах Фрэнка крутились старые истории, которые рассказывала ему бабушка. «Сражался, как рой пчел. Он был сильнейшим из всех драконов». Он вспомнил, как мама мгновенно появилась во дворе, словно слетела с чердака, когда маленький Фрэнк повстречался с медведицей гризли.

– «Ты можешь быть кем угодно…» Вот что мне всегда говорила мама, – сказал наконец Фрэнк.

Бабушка глубоко вздохнула.

– Наконец‑ то ты произнес что‑ то разумное. Да, Фай Чжан. Твоя мать не просто хотела повысить твою самооценку. Она говорила тебе правду в буквальном смысле.

– Но…

Еще один взрыв сотряс дом. С потолка посыпалась штукатурка. Но Фрэнк был так заворожен, что даже не заметил этого.

– Кем угодно?

– Ну, с ограничениями, конечно. Живым существом. Лучше если ты будешь хорошо знать это существо. Еще лучше, если тебе будет грозить смертельная опасность, например в бою. Почему у тебя такой удивленный вид, Фай? Ты всегда говорил, что тебе неудобно в твоем теле. Мы все так чувствуем – все, в ком течет кровь Пилоса. Такой дар смертная семья получила только раз в истории. Мы единственные среди полубогов. Посейдон, когда наделил нашего предка этим даром, видимо, пребывал в особенно щедром расположении духа… или в особенно злобном. Этот дар часто оборачивался проклятием. Он не спас твою мать…

Снаружи до них донеслись радостные крики лестригонов. Кто‑ то прокричал:

– Чжан! Чжан!

– Ну, ты должен идти, глупый мальчишка, – сказала бабушка. – Наше время истекло.

– Но я… я не знаю, как пользоваться моим даром. Я никогда… я не умею…

– Сумеешь! – отрезала бабушка. – Иначе ты не доживешь до того дня, когда должен будешь исполнить свое предназначение. Не нравится мне это пророчество семи, о котором говорил Марс. Семерка – несчастливое число у китайцев, число‑ призрак. Но с этим ничего нельзя поделать. А теперь ступай. Завтра вечером – Праздник Фортуны. Времени в обрез. Обо мне не беспокойся. Я умру, когда и как мне суждено. У меня нет намерений быть сожранной этими идиотскими великанами. Иди!

Фрэнк повернулся к двери. Сердце сдавило так, словно оно попало в соковыжималку. Но он поклонился, как подобает.

– Спасибо, бабушка. Тебе не будет стыдно за меня.

Она пробормотала что‑ то себе под нос. Фрэнку показалось, что бабушка сказала: «Уже не стыдно».

Он удивленно посмотрел на нее, но на ее лице тут же появилось сердитое выражение.

– Прекрати на меня пялиться, мальчик! Иди, прими душ и оденься! Причешись! Вижу тебя в последний раз, а ты с такими патлами!

Фрэнк пригладил волосы и снова поклонился.

Когда он в последний раз поглядел на бабушку, она смотрела в окно, словно думая о той жуткой нахлобучке, которую она устроит великанам, когда те войдут в дом.

XXXVI

Фрэнк

Фрэнк быстренько принял душ, надел то, что приготовила ему Хейзел – темно‑ зеленую рубашку, бежевые брюки, потом схватил свой запасной лук и колчан и бросился по лестнице на чердак.

На чердаке было полно оружия. Его семья собрала столько старинного вооружения, что можно было оснастить целую армию. На одной стене висело множество щитов, копий и колчанов со стрелами – ничуть не меньше, чем в арсенале лагеря Юпитера. У заднего окна стоял здоровенный арбалет, уже заряженный стрелами. У переднего окна располагалось нечто похожее на пулемет, а рядом с ним – несколько бочонков.

– Гранатомет? – вслух спросил он.

– Нет‑ нет, – сказал голос из угла. – Картошка. Элла не любит картошку.

Гарпия соорудила себе гнездо между двумя старыми чемоданами. Она сидела на горке китайских свитков и читала сразу семь или восемь.

– Элла, а где остальные? – спросил Фрэнк.

– Крыша. – Гарпия посмотрела наверх и тут же вернулась к чтению, попеременно пощипывая свои перышки и переворачивая страницы. – Крыша. Следить за великанами. Элла не любит великанов. Картошка.

– Картошка? – Фрэнк понял, о чем речь, когда развернул пулемет. Все его восемь стволов были заряжены картофелинами. У основания пулемета стояла корзинка, наполненная съедобными снарядами.

Он выглянул в окно – в это же окно на него смотрела мама, когда он повстречался с медведицей. Во дворе толпились великаны, подталкивали друг друга, время от времени кричали и бросали в сторону дома бронзовые ядра, которые взрывались в воздухе.

– У них ядра, а у нас картофельный пулемет, – посетовал Фрэнк.

– Крахмал, – задумчиво проговорила Элла. – Крахмал вреден для великанов.

Еще один взрыв сотряс дом. Фрэнку нужно было выбраться на крышу, чтобы посмотреть, как там дела у Перси и Хейзел, но ему не хотелось оставлять Эллу одну.

Он присел рядом с ней, но не очень близко.

– Элла, тут небезопасно, когда великаны рядом. Мы скоро полетим отсюда на Аляску. Ты полетишь с нами?

Элла нервно вздрогнула.

– Аляска. Шестьсот двадцать шесть тысяч четыреста двадцать пять квадратных миль. Символ штата – лось.

Внезапно она перешла на латынь, которую Фрэнк с трудом, но понимал – благодаря урокам в лагере Юпитера.

– «На севере, где у богов нету силы, корону свою потерял легион, там сын Нептуна со льда упадет и рыбам пойдет на корм…» – Она замолчала и почесала растрепанную красноволосую голову. – Ммм. Сожжено. Остальное сожжено.

У Фрэнка аж дыхание перехватило.

– Элла… это что было – пророчество? Где ты это прочла?

– Лось, – произнесла Элла. Ей явно нравилось это слово. – Лось. Лось. Лось.

Дом снова сотрясся. С балок посыпалась пыль. Снаружи донесся голос великана:

– Фрэнк Чжан! Покажись!

– Нет! – запротестовала гарпия. – Фрэнк не должен. Нет.

– Ты… ты оставайся здесь, ладно? – попросил Фрэнк. – Мне нужно помочь Хейзел и Перси.

Он подтащил лестницу к слуховому окну.

– Доброе утро, – мрачно поприветствовал его Перси. – Хороший денек, верно?

На нем была та же одежда, что и вчера, – джинсы, алая футболка, теплая куртка, – но явно постиранная. В одной руке он держал свой меч, в другой – садовый шланг. Фрэнк сначала не понял, зачем на крыше нужен садовый шланг, но когда гиганты в очередной раз бросили ядро, Перси вызвал мощную струю воды и взорвал ядро в воздухе. Судя по отработанности действий, делал он это не впервые. Тут Фрэнк вспомнил, что его семья тоже восходит к Посейдону. Бабушка говорила, что их дом и прежде подвергался нападениям. Может, для этого и вывели сюда шланг?

Хейзел с мечом в руках прохаживалась по площадке между двумя чердачными окнами… она была так красива, что у Фрэнка защемило сердце. В джинсах, куртке кремового цвета и белой рубашке, по контрасту с которой ее кожа приобрела теплый оттенок какао. Ее кудрявые волосы ниспадали на плечи, а когда она подошла к Фрэнку, он почувствовал запах жасминового шампуня.

Хейзел посмотрела на Фрэнка, ее глаза загорелись озабоченностью.

– Как ты? – спросила она. – Что ты улыбаешься?

– Нет‑ нет, ничего, – проговорил он. – Спасибо за завтрак. И за одежду. Я думал… ну… что ты меня ненавидишь…

– С чего это я должна тебя ненавидеть? – Хейзел ошеломленно уставилась на него.

Лицо Фрэнка зарделось. Он пожалел, что не держал рот на замке, но теперь было слишком поздно. «Не упусти ее, – сказала ему бабушка. – Тебе в жизни нужна сильная женщина».

– Ну… вчерашний вечер, – запинаясь, начал Фрэнк. – Когда я вызвал скелета. Я подумал… Я подумал, что ты можешь подумать… что я отвратителен…

Хейзел вскинула брови, недоуменно тряхнула головой.

– Фрэнк, я, может, и была удивлена. Возможно, этот скелет и напугал меня. Но отвращение?.. Ты им так командовал – так уверенно, ну, типа: «Да, ребята, кстати, тут у меня есть такой всемогущий спартус – мы им можем воспользоваться». Я глазам своим не могла поверить. Но при чем тут «отвратительный», Фрэнк? Ты произвел на меня сильное впечатление.

– Я? Я на тебя произвел впечатление? – Фрэнк не был уверен, что правильно понял ее.

Перси рассмеялся.

– Да, парень, это было что‑ то!

– Честно? – спросил Фрэнк.

– Честно, – заверила его Хейзел. – Но сейчас нам нужно подумать о другом.

Она указала на армию великанов, которые наглели с каждой минутой и подходили все ближе и ближе к дому.

– У меня в запасе есть еще один трюк. – Перси поднял садовый шланг. – Система полива газона. Могу ее взорвать и вызвать среди них небольшую панику, но тогда здесь не будет водоснабжения. Не будет воды, шланг будет бесполезен, и тогда ядра начнут взрываться в доме.

Похвала Хейзел все еще звучала в ушах Фрэнка, что мешало его мыслительному процессу. На газоне собрались десятки великанов, горящих желанием разорвать его на части, а Фрэнк едва сдерживал улыбку.

Хейзел не испытывала к нему ненависти! Он произвел на нее впечатление!

Фрэнк заставил себя сосредоточиться. Вспомнил, что говорила ему бабушка о природе его дара и что он должен оставить ее здесь умирать.

«Тебе отведена некая роль», – сказал Марс.

Фрэнк не мог поверить, будто он – секретное оружие Юноны или что исполнение великого пророчества семи зависит от него. Но Хейзел и Перси рассчитывали на него. Фрэнк должен был показать все, на что способен.

Он подумал о странном оборванном пророчестве, продекламированном на чердаке Эллой, – об утонувшем сыне Нептуна.

«Вы не понимаете ее истинную цену», – так сказал им Финей в Портленде? Слепой старик полагал, что, владея Эллой, он может стать царем.

Части головоломки вертелись в голове Фрэнка. У него было такое ощущение, что они наконец складываются в картинку… и она ему сильно не понравилась.

– Ребята, у меня есть план, как нам вырваться отсюда. – Фрэнк рассказала своим друзьям о самолете, который ждет на посадочной полосе, и о письме бабушки пилоту. – Он ветеран легиона. Он нам поможет.

– Но Арион не вернулся, – напомнила Хейзел. – И как быть с твоей бабушкой? Не можем же мы оставить ее?

Фрэнк подавил рыдание.

– Может быть… Арион нас найдет. А что касается бабушки… она совершенно ясно сказала: «Со мной все будет в порядке».

Это было не совсем так, но большего Фрэнк не смог из себя выдавить.

– Тут есть и другая проблема, – сказал Перси. – Я не очень хорошо переношу самолеты. Сыну Нептуна летать опасно.

– Тебе придется рискнуть… как и мне, – сказал Фрэнк. – Кстати, мы ведь родственники.

– Что? – Перси чуть не свалился с крыши.

Фрэнк сократил свой рассказ до пяти секунд:

– Периклимен. Родственник со стороны матери. Аргонавт. Внук Посейдона.

– Ты… потомок Нептуна? – изумилась Хейзел. – Фрэнк, это…

– Невероятно? Да. А еще этот мой семейный дар. Правда, я пока не знаю, как им пользоваться. Если мне удастся понять…

Лестригоны издали еще один громкий крик. Фрэнк понял, что они смотрят на него, показывают пальцами, машут и смеются. Они наконец увидели свой завтрак.

– Чжан! – вопили они. – Чжан!

Хейзел подошла к нему.

– Они все время это делают. Почему они выкрикивают твое имя?

– Не бери в голову, – сказал Фрэнк. – Слушайте, мы должны защитить Эллу и взять ее с собой.

– Конечно, – согласилась Хейзел. – Бедняжке нужна наша помощь.

– Нет. То есть да… но дело не в этом. Она декламировала там, на чердаке, пророчество. Я дума… думаю, оно относится к нашему поиску.

Он не хотел сообщать Перси дурное известие об утонувшем сыне Нептуна, но все же повторил эти строки.

Перси стиснул зубы.

– Не понимаю, как может утонуть сын Нептуна? Я могу дышать под водой. Но корона легиона…

– …это, вероятно, орел, – подсказала Хейзел.

Перси кивнул.

– И Элла цитировала что‑ то вроде этого еще в Портленде – строчку из старого Великого пророчества.

– Что? – переспросил Фрэнк.

– Потом скажу. – Перси развернул садовый шланг и сбил в воздухе еще одно ядро.

Оно взорвалось оранжевой шаровой молнией. Великаны одобрительно захлопали и закричали:

– Красиво! Красиво!

– Дело в том, что Элла помнит все прочитанное, – сказал Фрэнк. – Она говорила что‑ то о сгоревшей странице, будто она читала поврежденный текст пророчества.

– Сгоревшие книги пророчеств? – Глаза Хейзел расширились. – Ты думаешь… но это невозможно!

– Те книги, которые хотел заполучить в лагерь Октавиан? – предположил Перси.

– Книги Сивиллы, в которых предсказана вся судьба Рима. – Хейзел присвистнула. – Если Элла каким‑ то образом и в самом деле прочла экземпляр и запомнила его…

– …тогда она самая ценная гарпия в мире. Неудивительно, что Финей хотел завладеть ею.

– Фрэнк Чжан! – закричал снизу великан. Он был крупнее остальных, носил львиную накидку на римский манер и пластиковую салфетку с нарисованным омаром на шее. – Спускайся, сын Марса! Мы тебя ждем. Давай, будешь почетным гостем!

Хейзел ухватила Фрэнка за руку.

– Почему у меня такое чувство, что «почетный гость» у него – то же самое, что и «обед»?

Фрэнк пожалел, что здесь нет Марса. Ему бы хотелось, чтобы кто‑ нибудь щелкнул пальцами и у него прошло это волнение перед схваткой.

«Хейзел верит в меня, – подумал он. – Я это могу».

Он посмотрел на Перси.

– Ты водишь машину?

– Конечно. А что?

– В гараже машина бабушки. Старый «кадиллак». Это самый настоящий танк. Если тебе удастся его завести…

– Но нам все равно придется прорываться сквозь толпу этих типов, – напомнила Хейзел.

– Поливочная система, – сказал Перси. – Ее можно использовать для отвлечения?

– Точно. – Фрэнк кивнул. – Я выиграю для вас столько времени, сколько смогу. Берите Эллу и садитесь в машину. Я попытаюсь присоединиться к вам в гараже, но не ждите меня.

– Фрэнк… – Перси нахмурился.

– Дай нам ответ, Фрэнк Чжан! – завопил лестригон. – Спускайся – и мы пощадим твоих друзей и твою старенькую бабушку. Нам нужен только ты!

– Они врут! – пробормотал Перси.

– Да, я знаю. Бегите!

Его друзья бросились к лестнице.

Фрэнк попытался успокоиться – сердце у него билось как сумасшедшее. Он усмехнулся и крикнул:

– Эй, вы там! Кто из вас проголодался? – Фрэнк вышел на площадку у края крыши и помахал лестригонам, словно рок‑ звезда на концерте.

Великаны радостно завопили.

Фрэнк попытался воспользоваться своим семейным даром. Он вообразил себя огнедышащим драконом. Напрягся, сжал кулаки и так сосредоточился на мысли о драконе, что у него на лбу выступили капельки пота. Ему хотелось броситься на врагов и уничтожить их. Вот это был бы номер! Но ничего не случилось. Фрэнк не знал, как изменить себя. Он никогда не видел настоящего дракона. Он запаниковал на мгновение, подумав, что бабушка решила сыграть с ним злую шутку. Может быть, он неправильно понял свой дар? Может быть, Фрэнк был единственным членом семьи, который не унаследовал дар. Что ж, значит, такова его судьба.

Великаны начали проявлять нетерпение. Они уже не только кричали, но и свистели. Несколько лестригонов взвешивали в руках ядра.

– Постойте! – закричал Фрэнк. – Вы же не хотите меня сжечь? Тогда я стану очень невкусным.

– Спускайся! – заорали они. – Есть хочется!

Время использовать запасной план. Вот только у Фрэнка его не было.

– Вы обещаете оставить в живых моих друзей? – спросил Фрэнк. – Клянетесь на реке Стикс?

Великаны рассмеялись. Один швырнул ядро, которое просвистело над головой Фрэнка и снесло трубу. Чудом ни один осколок не задел Фрэнка.

– Значит, делаю вывод: ваш ответ, ребятки, – «нет», – пробормотал он. Потом крикнул вниз: – Ладно, договорились. Вы победили. Сейчас спускаюсь. Ждите!

Великаны радостно заржали, но их главный в римской накидке подозрительно нахмурился. У Фрэнка почти не было времени. Он сбежал по лестнице на чердак. Элла исчезла. Он надеялся, что это хороший знак. Наверно, ее унесли в «кадиллак». Фрэнк прихватил дополнительный колчан со стрелами, на котором аккуратным почерком матери было написано: «СБОРНАЯ СОЛЯНКА». После этого побежал к пулемету.

Он развернул ствол, прицелился в главаря великанов и нажал на спусковой крючок. Восемь высокомощных картофелин ударили в грудь лестригона, откинули его назад с такой силой, что он рухнул на горку бронзовых ядер, и та мгновенно взорвалась, образовав во дворе дымящуюся воронку.

Да, судя по всему, крахмал был вреден для великанов.

Пока остальные великаны в смятении бегали по двору, Фрэнк натянул лук и обрушил на них град стрел. Некоторые стрелы, попадая в цель, взрывались. Другие расщеплялись наподобие картечи, и у гигантов появлялись новые татуировки, доставлявшие им мучительную боль. Один из великанов после попадания стрелы мгновенно превратился в розовый куст в горшке.

К несчастью, лестригоны быстро пришли в себя и принялись кидать ядра – по десятку одновременно. Весь дом застонал под их ударами. Фрэнк бросился к лестнице. Чердак разрушился у него за спиной. В коридор второго этажа хлынули дым и пламя.

– Бабушка! – крикнул он, но жар не позволил ему добежать до ее комнаты. Он помчался на первый этаж, держась за перила. Дом сотрясался, обваливались громадные куски потолка.

У основания лестницы образовался огненный котел. Фрэнк перепрыгнул через него и пробежал через кухню. Задыхаясь от пепла и сажи, он влетел в гараж. Фары «кадиллака» были включены. Двигатель работал, дверь гаража открывалась.

– Садись! – крикнул Перси.

Фрэнк прыгнул на заднее сиденье рядом с Хейзел. Элла свернулась в комочек впереди, закрыв голову крыльями и бормоча: «Ой‑ ой! Ой‑ ой! Ой‑ ой!»

Перси нажал на газ. Они выкатились из гаража, не дожидаясь, когда дверь откроется полностью, оставив в дверях дыру в форме «кадиллака».

Великаны бросились наперехват, но Перси закричал страшным голосом, и система полива взорвалась, забили в воздух сотни гейзеров, подняв комья земли, куски труб и очень тяжелые верхушки разбрызгивателей.

Когда они врезались в первого великана, «кадиллак» набрал скорость около сорока миль, и монстр рассыпался от удара. Пока остальные монстры пришли в себя, «кадиллак» промчался около полумили по дороге. У них за спиной начали взрываться ядра.

Фрэнк оглянулся и увидел, как горит его родной дом, как обрушиваются внутрь стены и устремляется в небо дым. Он увидел большую черную точку – может быть, канюка, вырвавшегося из огня. Может, это было игрой воображения, но ему показалось, что птица вылетела из окна второго этажа.

– Бабушка? – пробормотал он.

Это казалось невероятным, но она обещала, что умрет на свой манер, а не от рук великанов. Фрэнк надеялся, бабушка знает, что говорит.

«Кадиллак» мчался на север через лес.

– Тут мили три! – крикнул Фрэнк. – Не пропустишь!

Сзади раздались новые взрывы. В небе клубился дым.

– С какой скоростью бегают лестригоны? – спросила Хейзел.

– Давай не будем это выяснять, – отозвался Перси.

Перед ними возникли ворота посадочной полосы – всего в нескольких сотнях ярдов. На дорожке стоял частный самолет с опущенным трапом.

«Кадиллак» пробил дыру в воротах и подскочил в воздух. Голова Фрэнка ударилась в потолок. Когда колеса снова коснулись земли, Перси нажал на тормоза, и они остановились за воротами.

Фрэнк выскочил из машины и вытащил лук.

– Садитесь в самолет! Они наступают!

Лестригоны приближались с пугающей скоростью. Первый ряд великанов выбежал из леса и бросился к посадочной полосе – пятьсот ярдов, четыреста ярдов…