Помощники

Сентябрь 1992 года. В Берлине организуется Международный Конгресс жертв радиации. От Международной Организации «Союз Чернобыль» приглашены два представителя: Юрченко Александр Серафимович из Киева и ваш почетный слуга из Минска. Конгресс представлен всеми странами мира, имеющими хоть какое-то отношение к военной или «мирной» атомной энергии.

Нам хотелось как можно подробнее познакомить присутствовавших с последствиями чернобыльской аварии на Украине, в Белоруссии и в России. Для этого мы привезли огромную карту зон поражения на территориях этих трех республик. Были у нас и репродукции картин Народного художника СССР Савицкого Михаила Андреевича «Черная Быль». Эти картины обладают исключительной способностью вводить зрителей в психологическое состояние сопричастности к чернобыльской беде народа. Организаторы Конгресса отнеслись к нашим планам весьма доброжелательно: в программу был включен наш доклад, а все материалы было предложено разместить в фойе, через которое все делегаты проходили в ресторан и обратно. Исключительно удобное для агитационной работы место. В Берлин из Регенсбурга приехала и наша знакомая по прежнему визиту в Германию Флора Марталер. Я даже не могу себе представить, как мы обходились бы без ее помощи. Она хорошо знает русский язык, работает преподавателем на курсах для немцев – выходцев из Советского Союза.

Итак, карта, репродукции картин и другие материалы размещены в фойе. Ждать «экскурсантов» долго не пришлось. Особенно потрясала всех карта. Похоже, никто из них не мог себе даже представить сколь обширные территории поражены выбросами взорванного реактора. Белоруссия на этой карте выделялась уровнями загрязнения и значительностью пораженной территории. Все это требовало от нас ответа на множество вопросов и подробнейших пояснений. Приходилось большую часть времени находиться около карты. А ведь и в зале, и в других фойе происходило много интересного, в чем нам нужно было участвовать. Но времени на это у нас почти не оставалось. Мы, буквально, разрывались на части.

И вдруг … узнаем: из Белоруссии прибыла большая группа людей, имеющих отношение к чернобыльским проблемам. 13 человек во главе с супругой Президента фонда «Детям Чернобыля» Грушевой И.Л. прибыли специальным автобусом. И среди них: депутаты Верховного Совета Дробышевская И.М. – главврач Гомельского онкодиспансера и Зверев Л.А. – врач-радиолог, главный специалист по Могилевской области, Каменков -- председатель организации инвалидов Чернобыля, врачи и члены правления чернобыльских общественных организаций. Радость-то какая: столько помощников сразу!

Тут же собрал всех для обсуждения наших планов. Предложил организовать постоянное дежурство у нашего стенда Что-то особого энтузиазма не почувствовал. Члены «делегации» предпочитали отмалчиваться. Но надежда меня не покидала, ведь проблема же наша общая.

Ждем-пождем «помощников» у карты. А их все нет и нет. Пошли искать. Оказалось, что все они очень заняты: бегают, выискивают себе (лично себе!) компаньонов, обмениваются адресочками, договариваются о поездках к ним. Особенно активно «мельтешили» Дробышевская и Каменков, да еще некто Пименов, усиленно убеждавший всех, что более выдающегося чернобыльского деятеля, чем он, и в природе не сыщешь. Было видно, все это для них куда важнее, чем какие-то чернобыльские проблемы! Вот тут я и понял, что плевать этим людям на чернобыльские беды нашей страны, что не они привели их в Берлин. Обидно было, что такая мразь пытается выступать здесь от имени пострадавших людей Белоруссии.

Кульминация наступила на одном из заседаний, где я выступал с докладом. Госпожа Грушевая обратилась к председательствующему – профессору Себастьяну Пфлюгбайлю из Германии с просьбой предоставить ей возможность выступить. Ей такую возможность обещали предоставить в конце заседания. А пока все шло своим чередом. Интересные материалы были представлены в докладе профессора-медика из Киева и молодой женщины, объединившей в организации «Мать--1986» матерей пострадавших от чернобыльской аварии детишек Украины. Они убедительно доказали, что массовые операции по вывозу наших детей за границу якобы «на оздоровление» вместо пользы приносят огромный вред в медицинском и, особенно, морально-психологическом аспектах как самим детям, так и всем окружающим их людям. Говорилось и о том, что эти «вывозы» детей давно превратились в выгоднейшие коммерческие операции для их организаторов. Предлагались иные пути, не приносящие вреда детям и значительно более разумные.

Для меня сказанное ими не стало новостью. Многие медики высказывали такое же мнение об этом. Видел и наших детишек в детском «санатории» под Дрезденом, куда своих внуков я ни за что не отпустил бы. Достаточно того, что прямо за заборчиком этого так называемого «санатория» располагается обширный пляж нудистов. А ведь туда ежемесячно фонд «Детям Чернобыля» вывозил по 50 белорусских детишек. Знаю я о том, как организаторы «оздоровления» вывозили с Украины и Белоруссии группы детей и размещали их … Где бы вы думали? Ни за что не догадаетесь! В старом брошенном бараке на закрытой территории туберкулезной клиники. Нашелся в Германии добрый и небезразличный к нашим бедам человек – Виктория Николаевна Кулясова, с ее активнейшей помощью это безобразнейшее и небезопасное «оздоровление» удалось прекратить. Делягам удалось пропустить через туберкулезный барак лишь две группы с Украины и одну группу детишек-инвалидов из Белоруссии. Детям, пострадавшим от чернобыльской трагедии, только туберкулеза и не хватало. Узнал я из одного Испанского журнала и о том, во что вылился выезд в Испанию 323 детей, организованный так называемым «благотворительным» фондом «Белоруссия». Жители Барселоны очень хотели хоть чем-нибудь поддержать подростков из беднейших и многодетных чернобыльских семей (так их представили!), собирали деньги среди небогатых людей. На поверку же оказалось, что прибыли дети из весьма богатых семей, не имеющих ни малейшего отношения к Чернобылю. Они «сорили» деньгами, буквально издеваясь над приютившими их людьми. Вот так бесчестные дельцы играют на добрых чувствах людей ради наполнения собственного кармана.

Немного позднее остановимся на этом более подробно. А пока, вернемся к Конгрессу. Вслед за теми двумя выступавшими на трибуну поднялся один из делегатов Конгресса и выразил полную солидарность с выступившими киевлянами. Он так и сказал, что считает подобные выезды детей вредными и слишком дорогими. Вот уж этого госпожа Грушевая выдержать никак не смогла. Ведь «фирма», называемая фондом «Детям Чернобыля» и возглавляемая ею и ее супругом, только этим и живет. Она рванулась к трибуне, схватила микрофон и стала требовать «немедленной сатисфакции». Председательствовавший профессор Пфлюгбайль еще раз напомнил, что слово он даст в конце заседания и что не видит необходимости в аварийном порядке менять программу. После длительного и шумного, очень напоминающего «базарное», возмущения госпожа Грушевая вынуждена была оставить трибуну. Сопровождавшая ее «делегация» немедленно покинула стены Конгресса. Видимо, в знак очень сильного протеста.

Всем присутствовавшим на Конгрессе стало очевидно, что не забота о детишках двигала этими деятелями, а собственные и очень корыстные мотивы.

А мы окончательно лишились последних надежд на помощь от этой «компании туристов-коммерсантов». Пришлось до конца Конгресса выходить из положения только своими силами.

г.Берлин, сентябрь 1992 года

Серийное «оздоровление»

Июль 1992 года. Город Лейпциг, Германия. Наш гостеприимный хозяин – Председатель правления общества Красного Креста округа Лейпцига Рюдигер Унгер решил свозить нас в город Дрезден. По пути заехали мы в один из пригородов Дрездена.

Перед нами большой фанерный щит, из которого следует, что мы находимся у входа в детский санаторий. Входим на территорию. Четыре одноэтажных здания барачного типа расположены по сторонам прямоугольника. Левое от нас здание жилое. В нем находятся 50 детишек из Белоруссии. Начинаем знакомство с санаторием с этих ребят.

У входа в барак сидят несколько ребят. Вид у них скучающий и безразличный. Разговорились с ними. Осталось им несколько дней до возвращения домой. Вот они и коротают эти последние дни. Заняться или развлечься практически нечем. Небольшая площадка, ограниченная бараками, им уже основательно надоела. Проходим вместе с ними в барак. В нем несколько больших комнат, по 10-15 детишек в каждой. Все удобства в конце барака. У нас давно не приходилось видеть даже пионерских лагерей со столь блеклыми бытовыми условиями. А тут санаторий, да еще и в Германии!

Проходим в следующий барак. Половину его занимает теплоузел. Вторую же половину занимают немецкие дети, больные болезнью Дауна. Воспитатели, не считаясь с детишками, говорят о них все что угодно, а дети лишь безразлично взирают на них. Похоже, они не понимают говорящих. Состояние у нас ужасное. Тяжело смотреть на этих бедных, больных детишек. А ведь нашим детям приходится сталкиваться с ними ежедневно. Зачем это обнаженное издевательство и над теми детьми, и над другими!? Найти что-то полезное в таком «совместном оздоровлении» детей нам так и не удалось. На нас даже эта кратковременная встреча произвела тяжелейшее впечатление.

Третий барак лечебно-физкультурный. Небольшой и практически пустой зал. По краям расположены одна ванна, покрытая толстым слоем пыли, один велотренажер и один аппарат для ингаляции. Все это, по-видимому, и должно создавать предприятию имидж санатория. Подобных «санаториев» нам до сих пор видеть не доводилось.

В последнем бараке расположены столовая и администрация «санатория». Пытаемся выяснить, на что же живут наши дети. Оказывается, земельное Правительство выделяет на каждого ребенка то ли по 600, то ли по 700 марок. Не так уж и мало! Это ведь порядка 300 долларов. Вряд ли даже в очень хороших наших детских санаториях стоимость путевки приближается к этой цифре. А нам еще «по секрету» рассказали, что порядочные суммы добавляются к этим деньгам за счет гуманитарных поступлений. Правда, о суммах говорить постеснялись. Из разговоров мы поняли, что и с поступлением так называемой «second hand» дела тоже обстоят не плохо. Периодически различные благотворительные организации привозят детскую одежду и обувь. Но все это «организованно» собирается и отправляется чартерным рейсом в Минск. Что с ним происходит дальше, мне выяснить не удалось.

Так что же это за оздоровление! Разве за такие деньги нельзя организовать не просто отдых, но и серьезное лечение наших детишек в наших же приличных санаториях? А тут еще и откровенное пренебрежение самыми элементарными требованиями, предъявляемыми к любым детским учреждениям, не говоря уже о санаторных. Вот и возникает вопрос: зачем и кому это нужно? И кому это выгодно? Конечно же, лучше бы задать эти вопросы организаторам таких поездок, то есть деятелям фонда «Детям Чернобыля» и его руководителю Геннадию Грушевому, но ответа от них мы наверняка не дождемся.

Во время беседы с работниками санатория я тихонько выскользнул во двор и направился к калитке, ведущей в сторону расположенного невдалеке озера. Вышел за и … О ужас! Рядом со мной бодро дефилировал мужчина средних лет с явно неспортивной фигурой, заметно выше средней упитанности, с трясущимися в такт движению обрюзгшими телесами. И без каких либо, даже символических прикрытий. Мое состояние было близким к шоковому. Уж очень резким оказался переход от обстановки детского санатория к вальяжным картинкам пляжа нудистов!

Я попытался представить себе на моем месте своих внуков и понял, что в такой, извините за выражение, «санаторий» я их не отпустил бы. Да, и им вряд ли все это доставило бы удовольствие.

Так вот и спекулируют на чернобыльской беде различного рода любители легкой наживы, готовые в явно небескорыстных целях загнать детишек в любое самое неприемлемое для них место. Деляги, способные превратить добрую идею заботы о детях, испытавших на себе злое дыхание Чернобыля, в некое «серийное» мероприятие, не имеющее ничего общего с лечением или оздоровлением детей.

Уже после возвращения из Германии я часто вспоминал тот «санаторий», и каждый раз у меня возникал вопрос: с какой целью привез нас туда наш добрый друг Рюдигер Унгер. Ведь мы были хорошо знакомы с чудесным домом для престарелых людей, который создавался в пригороде Лейпцига именно им. Представил он нам, мягко выражаясь, непривлекательную картину того «санатория» явно не для того, чтобы на этом примере продемонстрировать доброе отношение немцев к нашим детям. А тогда для чего же? Напрашивался единственный ответ: ему хотелось показать нам, что корыстные деляги (и наши, и немецкие) способны извратить любое, даже самое доброе дело, каким является забота о пострадавших детях.

Лейпциг-Дрезден, июль 1992 года.