Об авторе 13 страница

- Он прав, - соглашается Лау.

- Тогда сделайте узкое звено выполняющим работу только для того, что будет превращено в деньги сегодня... а не через девять месяцев, - говорит Иона. - Это один способ увеличить пропускную способность узкого звена. Другой способ увеличить ее - переложить работу узкого звена на не узкие звенья.

- Да, но как это сделать? - спрашиваю я.

- Именно поэтому я задавал те вопросы, когда мы были на заводе, - говорит он. - Действительно все детали должны проходить через узкое звено? Если нет, то они должны быть обработаны на другом оборудовании. А в результате вы получаете прирост пропускной способности вашего узкого звена. Другой вопрос: есть ли у вас другие машины для выполнения той же самой работы, которую выполняет узкое звено. Если у вас есть такое оборудование или поставщик, который его имеет, вы можете разгрузить свое узкое звено. И опять же, повысить производительность.

На следующее утро я захожу на кухню позавтракать и сажусь возле большой кастрюли с овсянкой... которую я ненавидел в детстве. Я пялюсь на овсянку (а она на меня) когда мама-бабушка спрашивает.

- Как прошел вчерашний вечер?

- Ну, на самом деле, у тебя и детей был правильный обед.

- У нас? - спрашивает Дэйви.

- Нам нужно заставить Герби бежать быстрее, - отвечаю я, - И вчера Иона показал несколько способов как это сделать. Так что мы многому научились.

- Разве это не хорошая новость? - спрашивает мама.

Она наливает себе чашку кофе и садится за стол. Затем я замечаю, что мама и дети переглядываются.

- Что-то не так? - спрашиваю я.

- Их мама вчера вечером опять звонила, пока тебя не было, - говорит моя мама.

Джули звонила детям регулярно с тех пор как уехала. Но по каким-то только ей понятным причинам она так и не сказала им, где она находится. Я подумал, может нанять детектива, чтобы найти, где она скрывается.

- Шарон говорит, что она что-то слышала, пока говорила по телефону, - говорит мама.

Я смотрю на Шарон.

- Ты знаешь эту музыку, которую всегда слушает дедушка? - говорит она.

- Ты говоришь про дедушку Барнета?

- Ага, ты знаешь, эта музыка, от которой хочется спать, как она называется?

- Скрипки, - говорит Дэйви.

- Точно, скрипки, - говорит Шарон. - Когда мама не говорила, я слышала их по телефону вчера вечером.

- Я тоже, - говорит Дэйви.

- Правда? - говорю я. - Это очень интересно. Спасибо обоим, что заметили это. Может, я позвоню бабушке и дедушке Барнетам сегодня вечером.

Я допил кофе и встал.

- Алекс, ты даже не притронулся к овсянке, - говорит мама.

Я наклонился и поцеловал ее в щеку.

- Извини, я уже опаздываю в школу.

Я помахал ей и детям и схватил свой портфель.

- Хорошо, я поставлю ее в холодильник, чтобы ты мог поесть ее завтра.

По дороге на завод я проезжаю мимо мотеля, где на ночь останавливался Иона. Я знаю, что он уже давно уехал потому, что ему нужно было успеть на самолет в 6: 30. Я предлагал отвезти его в аэропорт, но он отказался (к счастью для меня) и сказал, что вызовет такси.

Как только я приезжаю в офис, я говорю Фрэн созвать совещание. А пока я записываю список действий, которые предложил сделать Иона вчера вечером. Но я в голову приходит Джулия и не хочет уходить. Я закрываю дверь в кабинет и сажусь за свой стол. Я нахожу номер телефона ее родителей и набираю его.

Первый день, как Джулия ушла, ее родители спрашивали меня, слышал ли я что-нибудь о ней. С тех пор они не звонили. Я пытался узнать у них, слышали ли они что-то про нее. Я звонил после обеда и разговаривал с ее мамой, Адой. Она сказала, что она не знает где Джулия. Уже тогда я ей не поверил.

Сейчас трубку взяла опять Ада.

- Привет, это Алекс, - говорю я ей, - я хотел бы поговорить с Джулией.

Ада заволновалась:

- Ну, мм, э... ее нет здесь.

- Есть.

Я слышу, как Ада вздыхает.

- Она у вас, так ведь? - говорю я.

Наконец Ада сказала.

- Она не хочет говорить с тобой.

- Как давно, Ада? Как давно она у вас? Неужели вы мне врали даже тогда, когда я звонил в воскресенье?

- Нет, мы не врали тебе, - говорит она с возмущением, - Мы сами не знали где она. Она несколько дней была у своей подруги Джейн.

- Конечно, а как на счет второго раза, когда я звонил?

- Джулия, просто попросила меня не говорить где она, - говорит Ада, - я бы не сказала тебе и сейчас. Она хочет некоторое время побыть одна.

- Ада, мне нужно поговорить с ней.

- Она не подойдет к телефону.

- Откуда ты знаешь, если даже не спрашивала ее?

Трубка стукнулась об стол. Шаги растворились вдалеке и вернулись через минуту.

- Она говорит, что позвонит тебе, когда будет готова.

- Что это значит?

- Если бы ты не игнорировал ее все это время, ты не оказался бы в этой ситуации.

- Ада...

- Пока, - сказала она.

Она повесила трубку. Я пытался перезвонить еще раз, но никто не взял трубку. После нескольких минут я взял себя в руки и приготовился к встрече с персоналом.

Встреча началась в 10 часов в моем кабинете.

- Я бы хотел знать, что вы думаете о том, что слышали вчера вечером, - говорю я, - Лау, как ты отреагировал?

- Ну... я никак не мог поверить, что он говорил про стоимость часа узкого звена. Я пошел домой и обдумал, имеет ли все это здравый смысл. И в самом деле, мы ошибались, что потеря часа стоит $2'700.

- Неужели?

- Только восемьдесят процентов нашей продукции проходит через узкие звенья, - сказал Лау и достал карандаш и лист бумаги из своего кармана, - Поэтому настоящая цена узкого звена должна быть восемьдесят процентов от наших операционных расходов, значит стоимость часа $2'188.

- О, - говорю я, - я надеюсь, ты прав.

Затем Лау улыбается.

- Несмотря на это, - говорит он, - я должен согласиться, что он просто открыл глаза нам на ситуацию с другой точки зрения.

- Я согласен, - говорю я, - а что думают остальные?

Я беседую с каждым, и мы все вынуждены согласиться. Хотя Боб, колеблется в применении некоторых рекомендаций Ионы. А Ральф все еще не уверен, где это может пригодиться. Но Стаси несомненный адвокат.

- Я думаю, - подытоживает она, - что все это достаточно логично, чтобы рискнуть.

- Хотя меня и раздражает некоторые увеличения расходов, - Я согласен со Стаси. Как сказал Иона, мы можем столкнуться с еще большим риском, оставаясь на нашем привычном пути.

Боб поднимает одну из своих мясистых рук, приготавливаясь сделать замечание.

- О'кей, но некоторые из тех вещей, о которых говорит Иона достаточно простые и не требуют никаких затрат, почему бы нам не опробовать сначала самые простые и посмотреть как это будет работать, пока мы не изобретем что-то другое.

- Все логично, - говорю я, - что будем делать в первую очередь?

- Я думаю, что мне нужно переставить некоторых инспекторов на вход узких мест, - говорит Боб. - Остальные измерения займут очень мало времени, но мы можем поставить инспектора на эти места мгновенно, если ты хочешь, к вечеру.

Я кивнул.

- Хорошо. Как насчет правил обеденного перерыва?

- Нам нужно послать жалобу в объединение или две, - сказал Боб.

Я покачал головой.

- Я думаю, что они будут долго их читать. Подготовьте детали, я сам поеду и поговорю с О'Доннелом

Боб делает пометку в своем блокноте. Я встаю и обхожу вокруг стола, чтобы придать весомость своей речи.

- Один из вопросов, которые поднял Иона вчера вечером, действительно меня расстроил. Почему мы тратим время узкого звена на обработку деталей, которые не увеличивают производительность?

Боб смотрит на Стаси, а она на него.

- Это хороший вопрос, - говорит она.

- Мы принимаем решение..., - говорит Боб.

- Я знаю, как мы принимаем решение, - прерываю я, - делать запасы, чтобы повысить коэффициент использования оборудования. Но проблема не в коэффициенте использования. Наша проблема - очередь просроченных заказов. И это очень заметно потребителям и менеджменту объединения. Нам непременно нужно улучшить наши сроки поставки, и Иона дал нам понимание, что для этого необходимо делать. До сегодняшнего момента, мы экспедировали заказы по принципу 'кто громче крикнет', с сегодняшнего дня задержанные заказы должны выполняться в первую очередь. Заказ, который задерживается на две недели, получает больший приоритет чем тот, который задержан на неделю и так далее.

- Мы пытались сделать это каждый раз, - говорит Стаси.

- Да, но отличие этого раза в том, что мы будем уверены в том, что узкое звено обслуживает задержанные заказы согласно их приоритету, - говорю я.

- Это тот же самый подход к проблеме, Эл, - говорит Боб. - Как мы сейчас сделаем его рабочим?

- Нам нужно найти какая незавершенная продукция, направляющаяся к узкому звену, требуется для просроченных заказов, и что собирается закончиться на складе. Вот, что нам необходимо сделать, - говорю я. - Ральф, я хотел бы, чтобы ты составил перечень всех просроченных заказов и расставил им приоритет согласно дням задержки. Сколько тебе потребуется на это времени?

- Само по себе это не сложно, но проблема в том, что у нас таких заказов на месяц работы.

Я покачал головой.

- Для нас нет сейчас ничего более важного, чем повышение производительности узкого звена. Нам нужен этот список как можно быстрее. Потому, что как только вы ты его получишь, я хочу, чтобы ты поработал со Стаси и ее людьми из контроля незавершенной продукции и выяснил, какие детали до сих пор ожидаются из обработки на узких звеньях, чтобы затем мы могли выполнить в первую очередь просроченные заказы и получить по ним деньги.

Я поворачиваюсь к Стаси.

- После того, как ты узнаешь, каких комплектующих не хватает, садитесь вместе с Бобом и составляете программу использования узкого звена, чтобы в первую очередь были выполнены заказы с самым большим сроком давности.

А что делать с деталями, которые не проходят через узкие места? - спрашивает Боб.

- Сейчас это не важно, - говорю я ему. - Давайте исходить из того, что все, что необходимо для финальной сборки уже готово или появится там до того, как придут комплектующие обрабатываемые на узком звене.

Боб кивнул.

- Всем понятно? - спросил я. - Нет ничего более важного, чем это. У нас нет времени на отступление или на игры в какие-то цифры для совета директоров, которые будут анализироваться в течение шести месяцев. Мы знаем, что нам нужно делать. Значит нужно сделать это.

В этот вечер я еду вдоль границы штата. Я смотрю на заходящее солнце сквозь крыши домов на противоположной стороне автомагистрали. Дорожный знак сообщает, что я в двух милях от Лесного Ущелья. Родители Джулии живут там. Я сворачиваю на эту дорогу.

Ни Барнеты, ни Джулия не знают, что я приеду. Я сказал своей маме, чтобы она ничего не говорила детям. Я просто катаюсь на машине после работы и заезжаю сюда. Мне уже порядком надоела эта игра в прятки, которую устроила Джулия.

С четырех полосной автомагистрали я сворачиваю на милую асфальтированную улочку, которая пролегает между тихими домиками. Это приятное место. Дома, несомненно, дорогие и их лужайки выглядят безупречно. Улицы выровнены деревьями, которые выпустили новые листья наступившей весны. Они светятся бриллиантово-зеленым светом в лучах золотого заходящего солнца.

Я смотрю на дом посредине улицы. Это белый двухэтажный кирпичный дом. На нем ставни, у них нет петель, и они не закрываются, но это дань традиции. Здесь и выросла Джулия.

Я паркую автомобиль возле тротуара перед входом. Я смотрю за ворота и вижу, что Аккорд Джулии стоит возле гаража.

До того, как я дохожу до двери, она открывается. На сцене появляется Ада Барнет. Я вижу, что ее рука тянется вниз и закрывает дверь на цепочку, как только я приближаюсь.

- Привет, - говорю я.

- Я сказала тебе, что она не хочет с тобой говорить, - говорит Ада.

- Спроси у нее, пожалуйста. Она все-таки моя жена.

- Если ты хочешь говорить с Джулией, ты можешь сделать это через ее адвоката.

Она начинает закрывать дверь.

- Ада, я не уеду, пока не поговорю с твоей дочерью.

- Если ты не уберешься, я вызову полицию, чтобы они убрали тебя с частных владений.

- Тогда я подожду в моей машине. Улица ведь вам не принадлежит?

Дверь закрывается. Я пересекаю лужайку и сажусь в машину. Я сижу и рассматриваю дом. Почти сразу же, я замечаю, что занавески на одном из окон зашевелились. После почти сорока пяти минут солнце уже почти заходит, и я серьезно начинаю задумываться, сколько мне нужно будет еще просидеть, пока дверь опять откроется.

Джулия выходит. Она одета в джинсы, кроссовки и свитер. В джинсах и кроссовках она выглядит моложе. Это напоминает мне встречу подростков, когда ее родители не одобряют ее парня. Она проходит вдоль газонов и подходит к машине. Когда она в трех метрах, она останавливается, как будто она подошла слишком близко, где я могу схватить ее и увезти в свой шалаш где-то в пустыне. Мы смотрим друг на друга. Я засовываю руки в карманы.

Чтобы сделать шаг навстречу, я говорю.

- Ну... как твои дела?

- Если по правде неважно. А как у тебя?

- Беспокоился о тебе.

Она отводит взгляд. Я шлепаю по крыше Бьюика.

- Давай проедем, - говорю я.

- Нет, я не могу.

- Как на счет прогулки пешком?

- Алекс, только скажи, чего ты хочешь? - говорит она.

- Я хочу знать, что ты здесь делаешь!

- Потому, что я не знаю, хочу ли я быть твоей женой или нет. Разве не понятно?

- Хорошо, давай поговорим об этом.

Она ничего не отвечает.

- Давай пройдемся - только один раз вокруг квартала. Если ты не хочешь, чтобы соседи начали придумывать сплетни.

Джулия смотрит по сторонам и понимает, что мы представляем зрелище. Сопротивляясь, она подходит ко мне. Я предлагаю ей свою руку. Она не берет ее, но мы поворачиваемся друг к другу, и прогуливаемся вдоль аллеи. Я машу рукой дому Барнетов и вижу волнение занавесок. Я с Джулией прохожу сто метров прежде, чем мы начинаем говорить. Я начинаю:

- Знаешь, я сожалею, что случилось на выходных. Но что я еще мог сделать, Дэйви ждал меня...

- Это не потому, что ты ушел в поход с Дэйви. Это было последней каплей. Я не смогла больше выдерживать это. Мне нужно было уйти.

- Джулия, почему ты даже не сказала мне, где ты находишься?

- Послушай, я ушла от тебя потому, что хотела побыть одна.

В нерешительности я спрашиваю:

- Значит... ты хочешь развода?

- Я еще не знаю.

- А когда узнаешь?

- Эл, у меня последнее время все перемешалось, я не знаю что делать. Я не могу ничего решить. Моя мать говорит одно. Отец говорит что-то другое. Друзья - третье. Все за исключением меня знают, что я должна делать.

- Ты ушла, чтобы побыть наедине и принять решение, которое повлияет и на нас и на наших детей. И ты слушаешь всех, кроме троих людей, чьи жизни могут круто измениться, если ты не вернешься.

- Это что-то что я должна обдумать самостоятельно без давления вас троих.

- Все, что я тебе предлагаю, поговорить о том, что тебя беспокоит.

Она вздыхает рассерженно

- Эл, мы уже говорили об этом миллион раз!

- Скажи, у тебя роман?

Джулия остановилась. Мы дошли до угла.

- Я уже слишком далеко от тебя, - сказала она холодно.

Я остановился на мгновение, когда она повернула свою голову в сторону дома родителей. Я взял ее за руку.

- Скажи, да или нет.

- Конечно же, нет! - закричала она. - Неужели ты думаешь, что я оставалась бы у родителей, если бы у меня был роман.

Мужчина, проходивший мимо с собакой, остановился и уставился на нас. Джулия и я шагнули за ним в натянутой тишине.

- Я просто хотел знать..., - прошептал я, - и все.

- Если ты думаешь, что я оставила своих детей только для того, чтобы пофлиртовать с каким-то случайным знакомым, ты совершенно меня не знаешь.

Я почувствовал, как будто она шлепнула меня по лицу.

- Джулия, прости, это иногда бывает, мне нужно было убедиться в том, что происходит.

Она замедлила шаг. Я положил ей руку на плечо, она ее убрала.

- Эл, мне долго было очень плохо. Я чувствую, что сама в этом виновата. Я чувствую, как будто я не имею права на счастье. Я просто знаю, что это так.

С раздражением я смотрю на дом ее родителей. Мы наша прогулка слишком быстро закончилась. Ада стоит и смотрит в окно, ничуть не скрываясь. Я и Джулия останавливаемся. Я опираюсь на заднее крыло Бьюика.

- Может тебе упаковать вещи и поехать со мной домой? - предложил я, но она замотала головой, когда я еще не закончил предложение.

- Нет, я еще не готова для этого.

- Хорошо, смотри, какой есть выбор: ты остаешься здесь и мы разводимся. Или мы возвращаемся вместе и сражаемся за то, чтобы наш брак был счастливым. Чем дольше ты здесь остаешься, тем быстрее мы отдаляемся друг от друга и ближе к разводу. И если мы разведемся, ты знаешь, что случится. Ты видела на примере своих друзей. Ты действительно этого хочешь? Давай, поехали домой. Я обещаю, что мы сможем сделать его лучше.

Она покачала головой.

- Я не могу. Я слышала уже много обещаний.

-- Значит ты хочешь развод?

- Я сказала тебе, я не знаю!

- Конечно, я не могу помочь тебе принять решение. Может быть, это будет твое решение. Все, что я хочу - вернуть тебя обратно. Я уверен, что дети тоже хотят этого. Позвони мне, когда ты будешь знать, чего ты хочешь.

- Это как раз то, что я собираюсь сделать.

Я сажусь в Бьюик и завожу мотор. Опуская окно, я вижу, как она стоит на тротуаре возле машины.

- Ты знаешь, что я действительно тебя люблю, - говорю я ей.

Это, наконец, ее трогает. Она подходит к машине и наклоняется. Потянувшись через окно, я беру на мгновение ее руку. Она целует меня. Затем, не говоря ни слова, выпрямляется и уходит прочь. На полпути к двери она переходит на бег. Я наблюдаю, пока она не исчезает в двери. Затем я трясу головой, включаю передачу и уезжаю вон.

Я возвращаюсь домой в десять того же вечера. Расстроенный, зато дома. Шарю по холодильнику, пытаясь найти что поесть. Решаю удовлетвориться холодными спагетти и оставшимся горошком. Заливаю это все это оставшейся водкой. Ужинаю в паршивом настроении.

Пока я ем, то представляю, что же я буду делать, если Джулия не вернется. Если у меня не будет жены, буду ли я встречаться опять с женщинами? Где я смогу с ними встретиться? Я с трудом представляю себя стоящего в баре Берингтон Холидэй Инн пытаясь быть сексуальным и спрашивая незнакомых девушек: 'Кто ты по зодиаку? '

Неужели это моя судьба? О господи. Видимо все идет к тому, даже на работе. Неужели это так?

Я должен знать кого-нибудь с кем можно встречаться.

Некоторое время я вспоминаю всех знакомых женщин, которых я знаю. Кто будет со мной встречаться? Или с кем бы я хотел встречаться? Очень скоро список истощился. Одна женщина есть. Я встаю со стула и иду к телефону. Около пяти минут я стою и думаю звонить или нет?

Нервничая, я набираю номер. Я вешаю трубку, прежде чем телефон зазвонит. Что за черт! Единственное, что она может сказать - нет. Я опять набираю номер. Он звонит раз десять, затем кто-то берет трубку.

- Алло, - это ее отец.

- Могу я поговорить с Джулией?

Пауза.

- Одну минуту.

- Алло, - говорит Джулия.

- Привет, это я.

- Эл?

- Да, послушай, я знаю, что уже поздно, я только хочу спросить у тебя кое-что.

- Если это что-то о необходимости или развестись или приехать домой...

- Нет, нет, нет. Я просто подумал, что пока ты будешь решать, не будет ничего плохого, если мы один раз встретимся.

- Ну... наверно нет.

- Отлично. Что ты делаешь в субботу вечером?

Следует несколько мгновений молчания, пока улыбка появляется на ее лице. Наконец она спрашивает.

- Ты приглашаешь меня на свидание?

- Да, приглашаю.

Длинная пауза.

- Так ты хотела бы встретиться со мной?

- Да, с удовольствием

- Отлично. Как, если я заеду в 19: 30?

- Я буду готова.

На следующее утро с нами двое мастеров узких звеньев. Под нами я подразумеваю Стаси, Боба, Ральфа и себя. Тэд Спенсер мастер, ответственный за термообработку. Он пожилой парень, с волосами похожими на стальную шерсть и телом похожим на стальной футляр. У нас он и Марио ДэМонте, мастер NCX-10, такой же пожилой, но более округлый.

У Стаси и Боба красные глаза. Перед тем как мы садимся, они рассказывают о работе проделанной до сегодняшней встречи.

Получение перечня просроченных заказов было самым простым. Компьютер вывел его отсортированным по сроку задержки. Это не заняло даже часа. Но затем, им пришлось составлять список материалов, необходимых для их производства и какие из этих материалов обрабатываются узкими звеньями. И им понадобилось проверить, какая часть уже произведена. Это заняло практически всю ночь.

У каждого из нас появился на руках этот список, приготовленный Ральфом. В списке значилось всего 67 заказов, которые мы задерживаем. В начале стоит самый мертвый заказ, который задержан уже на 58 дней, в конце - на один день. Таких заказов три.

- Мы кое-что проверили, - говорит Ральф. - Около 90 процентов этого списка проходят через один или оба узких звена. Из них около 85 процентов ожидают уже на финальной сборке потому, что нет каких-то комплектующих.

- Видите, это очевидно, что данные комплектующие имеют наивысший приоритет, - говорю я обоим мастерам.

- Мы пошли дальше, - говорит Ральф, - и сделали список и для печи и для суперробота какие детали необходимо обрабатывать в первую очередь, чтобы отгрузить заказы в той же последовательности, в которой они в списке. Через неделю мы сможем мы сможем создавать такой отчет на компьютере и прекратить бессонные ночи.

- Фантастика, Ральф. Я благодарю тебя и Стаси за проделанную супер работу, - говорю я им. За тем я поворачиваюсь к Тэду и Марио. - Сейчас, джентльмены, все, что вам необходимо сделать, это начать выполнение списка с начала и выполнить его до конца.

- Выглядит достаточно просто, - говорит Тэд, - я думаю, мы сможем с этим справится.

- Знаешь, может оказаться, что нам что-то надо будет искать, - говорит Марио.

- Ну и покопаетесь в незавершенке, - говорит Стаси, - в чем проблемы?

- Да нет проблем, - пробурчал Марио, - Значит, вы хотите, чтобы мы сделали то, что в этом списке?

- Да, это просто, - говорю я. - Я также не хочу, чтобы вы работали над чем-то, чего нет в этом списке. Если экспедиторы будут доставлять вам какие-то проблемы, отправляйте их ко мне. И следуйте той последовательности, которая указана.

Тэд и Марио кивнули.

Я поворачиваюсь к Стаси и говорю.

- Ты понимаешь, как важно обеспечить, чтобы экспедиторы не мешали нашему распорядку?

- Хорошо, - кивает Стаси, - но ты должен пообещать мне ничего не изменять из-за звонков службы маркетинга.

- Мое честное слово, - говорю я ей. Затем я говорю Марио и Тэду, со всей серьезностью, - я надеюсь, что вы оба знаете, что термообработка и NCX-10 самые важные процессы на всем заводе. От того, как вы будете управлять ими, зависит, существование завода вообще.

- Мы сделаем все что возможно.

- Они сделают, - говорит Боб.

Сразу после встречи я спускаюсь в службу персонала, чтобы встретиться с О'Доннелом, местным президентом профсоюза. Когда я вхожу, я вижу, что мой менеджер по персоналу Скотт Долин сжимает подлокотники кресла, а О'Доннел говорит ему срывающимся голосом.

- В чем проблемы? - спрашиваю я.

- Ты знаешь, в чем проблема. Это твои новые распорядки обеденного перерыва для термообработки и станка с ЧПУ, - говорит О'Доннел. - Они противоречат контракту. Секция семь, параграф четыре...

- О'кей, не горячись, Майк. Сейчас пришло время прояснить, что ситуация на заводе изменилась.

Оставшуюся часть утра я объясняю ему реальную ситуацию на заводе. Затем я говорю ему о некоторых открытиях, которые мы сделали и объясняю ему почему необходимы изменения.

- Понимаешь, ты или нет, - говорю я в заключение, - что это повлияет на работу максимум двадцати человек?

Он качает головой.

- Послушай, я ценю то, что ты попытался все это объяснить, - говорит он, - но у нас есть контракт. Теперь мы смотрим с другой точки зрения на ту же вещь, а что если ты захочешь поменять все, что тебе не нравится?

- Майк, по правде говоря, я не могу тебе сказать, что мы не будем больше ничего изменять. Но мы говорим исключительно о порядке работы. Я не спрашиваю тебя об уменьшении зарплаты или уменьшении премий. Я прошу только о гибкости. Нам нужно чуть-чуть смещать перерывы, чтобы позволить заводу зарабатывать деньги. Или, нас просто закроют через несколько месяцев.

- Похоже на тактику угроз, - говорит он, наконец.

- Майк, я только хочу сказать, что если ты собираешься подождать пару месяцев, чтобы проверить угрожаю я тебе или нет, то будет поздно что-то изменять.

На минуту О'Доннел замолкает.

- Мне нужно подумать над этим и поговорить со всеми остальными. Мы свяжемся с тобой.

С началом обеда я уже не могу больше ждать. Мне не терпится посмотреть, как работает новая система. Я пытаюсь позвонить Бобу Доновану, но его нет на заводе. Поэтому я решаю посмотреть самостоятельно.

Вначале я проверяю NCX-10. Но когда я подхожу к машине, там никого нет. Будучи автоматическим оборудованием, оно работает большинство времени без участия кого-то. Но проблема в том, что когда я подхожу к этой чертовой штуковине, то вижу что до сих пор в том же состоянии. Она ничего не обрабатывает и никто не делает ей настройку. Я прихожу в бешенство.

Я нахожу Марио.

- Почему, черт возьми, машина не работает? - спрашиваю я его.

Он спрашивает у бригадира, а затем возвращается ко мне.

- У нас нет материалов.

- Что ты хочешь сказать, этим у нас нет материалов? - кричу я, - Чем ты назовешь эти стопки железяк, лежащих повсюду?

- Но вы же сказали, работать согласно перечня заказов, - отвечает Марио.

- Ты хочешь сказать, что вы его уже выполнили?

- Нет, только первые две партии, - говорит Марио. - Когда они принялись за третью партию по списку, то нигде не смогли найти материалов. Поэтому мы приостановили работу, пока не появятся материалы.

Я уже готов задушить его.

- Это же то, что вы говорили, так? - говорит Марио. - Вы сказали, что делать надо все согласно порядку, изложенному в этом списке, или нет? Вы же это сказали?

- Да, я так сказал. Но неужели не понятно, что если у вас нет одних деталей, то нужно переходить к следующей партии по списку?

Марио выглядит беспомощным.

- Ладно, где эти чертовы материалы, которые вам нужны? - спрашиваю я.

- Я не представляю. Они могут быть где-то в полудюжине мест. Но я думаю, что Боб Донован наверно уже кого-то отправил их искать.

- Хорошо, послушай, - говорю я, - тебе нужно взять наладчиков и настраивать станок на производство какой-нибудь партии по списку, для которой есть материалы. Все время придерживаться этого порядка.

- Да, сэр.

Злой как собака, я направляюсь в кабинет Донована, чтобы оставить ему сообщение и выяснить, что происходит не так. На полпути я прохожу мимо токарного оборудования, и вижу его, разговаривающего с бригадиром Отто. Не думаю, что их разговор этично озвучивать. Отто, похоже, напуган появлением Боба. Я останавливаюсь, и жду, пока Боб закончит и заметит меня. Это происходит сразу. Отто уходит и зовет всех своих наладчиков. Боб подходит ко мне.

- Ты знаешь, что происходит? - спрашиваю я.

- Да, знаю, поэтому я здесь.

- В чем проблема?

- Нет, никаких проблем. Это стандартная рабочая процедура.

Боб объясняет, что детали для NCX-10 находятся здесь уже неделю. Отто выполнял другие партии. Он ничего не знал о важности деталей предназначенных для NCX-10. Для него они выглядят точно такими же, как и все остальные партии. Даже менее важные потому, что эти партии небольшие. Когда Боб пришел, они дошли до середины другой большой партии. Отто не хотел останавливать ее, пока Донован... не объяснил это ему.

- Черт, Эл, все как и раньше, - Они делают настройку оборудования и начинают выполнять одну партию, когда посреди партии им приходится останавливаться, чтобы мы могли сделать что-то другое. Все то же самое!

- Прекрати сейчас же, - говорю я. - Давай подумаем об этом секунду.

- Да о чем тут думать?

- Давай выясним причину, по которой это происходит. В чем проблема?

- Детали не поступают к NCX-10, что означает, что операторы не могут обрабатывать партии, которые запланированы, - нараспев говорит Боб.

- И причина в том, что детали узкого звена не могут выполняться потому, что предшествующее ему не узкое звено производит детали не для узкого звена. Теперь мы должны спросить, а почему так происходит?

- Парни, которые управляют им, пытаются выполнять какую-то работу.

- Правильно. Потому, что если они не будут этого делать, то кто-то вроде тебя будет скакать вокруг них.

- Да, потому, что если я не сделаю этого, то кто-то вроде тебя будет скакать вокруг меня.