По способу научения 1 страница

Этот критерий подразумевает сам способ, с помощью которо­го субъект приобретает новую форму поведения. Это может быть самостоятельное, «один на один» взаимодействие со стимулом и «личное» получение подкрепления — индивидуальное научение, а может быть при наблюдении за поведением других особей — научение по подражанию.

Индивидуальное научение

Индивидуальным является любое научение, при котором субъект самостоятельно выполняет все действия и получает под­крепление. Это не значит, что в ситуации научения не присут­ствуют другие особи. Более того, их присутствие может улучшать процесс научения у субъекта (эффект социального облегчения, описанный М.Миллером и Дж.Доллардом для животных, веду­щих групповой образ жизни). Однако связь между стимулами и своими реакциями животное устанавливает на основе только соб­ственного опыта, а присутствие других особей является дополни­тельным фактором, влияющим на успешность индивидуального научения.

Научение по подражанию

При научении по подражанию наблюдающий («зритель») не получает подкрепления, а наблюдает за тем, как его получает «ак­тер». Для того чтобы зритель таким образом научился (т. е. образо­вал связи между стимулами и ответной реакцией), он должен от­разить само подкрепление, «захотеть его получить» (иметь соот­ветствующую мотивацию), отразить компоненты ситуации, взаи­модействуя с которыми актер получает подкрепление, и, нако­нец, перенести на себя способ выполнения ответной реакции. Все перечисленные компоненты научения по подражанию возникают в филогенезе последовательно, обусловливая способность к тако­му научению субъектов разного уровня развития. Только на выс­ших стадиях развития психики животные способны отразить саму операцию (как ответную реакцию) и частично сформировать ее как способ действия только по наблюдению, без получения подкрепления. Подкреплением в данном случае будет пред­ставление о достижении результата, которое сохра­няется в памяти как компонент всей ситуации вместе с частич­ной схемой движения, получаемой на основе непроизвольной ими­тации движений актера. Более простой формой является эффект аллеломимитического поведения (взаимного стимулирования), когда поведение одной особи (например, реакция бегства) стимулиру­ет такое же поведение другой. При этом по механизму классиче­ского условно-рефлекторного научения может формироваться от­вет на условный стимул, вызывающий реакцию первого живот-

ного. Например, тревожный крик сороки первоначально является индифферентным для детенышей копытных, но вызывает реак­цию испуга и бегства у взрослых членов стада. Детеныши убегают вслед за взрослыми и постепенно образуют условно-рефлектор­ную реакцию на сам крик сороки.

Высшей формой научения по подражанию является усвоение способов действия у человека, возникающее в онтогенезе в про­цессе ситуативно-делового общения. Ребенок со второго полуго­дия жизни стремится повторять за взрослым все действия с пред­метами, постепенно переходя к позиции «активного присвоения» специфически человеческих способов действия, частично (а с возрастом и почти полностью) заменяя этим самостоятельное формирование операций. У человека возникает специфическое свойство — способность к распредмечиванию заложенных в пред­метах культуры способов действия с ними. Эти способы не осваи­ваются путем самостоятельного опробывания, а выявляются на основе осмысления функций предмета и возможностей действия с ним для получения определенного результата (для чего данный предмет и создан). У высших млекопитающих появляются предпо­сылки такой формы научения — направленное ожидание показа способа действия, когда субъект научения намеренно наблю­дает за демонстрацией обучающего, предоставляет ему возмож­ность поправлять свои движения и т. п. (например, при обучении понгид искусственным знаковым средствам, при котором обезья­на может спросить, как называется предмет, и протягивает руку тренеру для складывания правильного жеста).

Каждый вид научения может классифицироваться по разным критериям, например: факультативное научение может форми­роваться по способу как индивидуальное или по подражанию, мгновенное научение может быть облигатным научением (имп-ринтинг) или факультативным, как жестко фиксированная ин­дивидуальная реакция, сформировавшаяся в стрессовой ситуации, а дифференцировочное научение в одних случаях может стать по­следствием привыкания, а в других — активного процесса фа­культативного научения. Предложенная классификация может при­меняться для характеристики научения на всех уровнях развития психики и позволяет описывать не только феноменологию, но и закономерности усложнения научения в филогенезе. На самых ранних стадиях эволюции еще нет полноценного ассоциативного научения, позднее основную роль начинает играть облигатное на­учение, а затем в эволюции постепенно увеличивается доля фа­культативного научения. Латентное научение появляется только при выделении самостоятельной ориентировочно-исследователь­ской деятельности, инструментальное научение также может рас­сматриваться как более сложное по отношению к классическому

обусловливанию. Научение по подражанию также эволюционно более позднее по сравнению с индивидуальным.

Рассматривая научение по предложенным критериям, можно достаточно точно определить, какими особенностями оно обла­дает на каждой стадии развития. Только на высшей стадии разви­тия психики есть все виды научения. На более ранних стадиях ка­ких-то видов нет вообще, а какие-то представлены более элемен­тарной формой, чем на следующих этапах филогенеза. Таким об­разом, данная классификация видов научения является филоге­нетической и применима для анализа эволюции психики. Что, разумеется, не исключает других классификаций, применимых для решения других задач.

2.4.4. Интеллектуальная форма регуляции деятельности

Функции интеллектуальной формы регуляции деятельности состоят в оценке стимула, отнесении его к определенной потреб­ности и построении движения по «логике объекта». Последняя функция использована Б. Спинозой для характеристики мышле­ния как атрибута субстанции (имеющей разные формы — от ощу­щения до мышления — в зависимости от свойств тела).

Две основные задачи, решаемые интеллектуальной функцией в регуляции деятельности, — ситуативная реакция на стимул и обеспечение движения субъекта по логике ситуативно изменяю­щегося движения объекта — первоначально обеспечиваются ин­стинктивной формой регуляции. Сами кинезы и таксисы являют­ся механизмами, обеспечивающими ситуативное изменение дви­жения субъекта в соответствии с изменяющимся движением объек­та. Таким образом, интеллектуальная функция есть (как учет си­туативных изменений объекта), но выполняется она инстинктив­ными механизмами. В результате дифференциации и прогрессив­ного развития в эволюции интеллектуальная функция приобрета­ет свое собственное физиологическое обеспечение как функцио­нальный орган в центральной нервной системе (ассоциативные зоны коры мозга). Этот функциональный орган может быть оха­рактеризован как способ организации психических процессов, работа которых обеспечивает ситуативный анализ ситуации и построе­ние деятельности. Особенностями такого рода деятельности явля­ются непосредственно в ситуации осуществляемое выделение цели (как предвидимое изменение ситуации), ее соотнесение с конеч­ной целью деятельности, при которой достигается объект дея­тельности, подбор и выстраивание операций в действие. Возмож­ность ситуативной компоновки операций и действий на основе прогнозирования поведения объектов в ситуации (т. е. изменение их соотношения в результате взаимного передвижения) обеспе­чивает принятие решения и регуляцию деятельности без процесса

научения. Это позволяет осуществлять «плавное течение опера­ции», осуществлять решение во внутреннем плане, повторять ре­шение сразу без «кривой научения», переносить решение в сход­ные ситуации (критерии интеллекта — по В.Кёлеру, Л.С.Выгот­скому, А.Н.Леонтьеву).

Если на начальной, сенсорной стадии обеспечение интеллек­туальной функции осуществляется инстинктивными механизма­ми, то на перцептивной стадии интеллектуальная функция в наи­более явном виде присутствует в ориентировочной фазе научения. Невозможность механистического объяснения логики направлен­ных проб и ошибок в начальных фазах научения, обеспечиваю­щих активный поиск животным «целесообразных» реакций, при­вела в бихевиористических теориях к появлению таких категорий, как промежуточные переменные и цель (Э.Ч.Толмен и др.). Актив­ность и лабильность ориентировочной фазы научения и прогресс интеллектуальной функции именно в этой его части К. Э. Фабри расценивал как вычленение в рамках научения подготовитель­ной фазы деятельности, ее расширение и усложнение, что и привело, по его мнению, к возникновению у высших животных структуры деятельности интеллектуального типа (двухфазной). Он, в отличие от А.Н.Леонтьева, не выделял самостоятельной ин­теллектуальной стадии развития психики, а включал интеллект в высший уровень перцептивной стадии, рассматривая его как высшую форму научения. Как будет видно при анализе стадий развития психики, интеллектуальная стадия должна быть выделе­на в самостоятельную по критериям содержания отражения и структуры деятельности.

На следующей за интеллектуальной — сознательной стадии развития психики интеллект также представляет собой способ организации всех психических процессов (когнитивных и эмоцио­нальных), вне зависимости от используемых средств (такой точки зрения придерживаются Л. М. Веккер и др.). Образуется эта струк­тура еще до возникновения в онтогенезе искусственных знаковых средств, которые в процессе своего развития сами преобразуют интеллектуальную функцию. Однако принцип работы — органи­зация всех психических процессов для структурирования отноше­ний субъекта со средой (по Ж. Пиаже) — остается тот же. Это позволило исследователям развития интеллекта ребенка на до-вербальной и вербальной стадиях онтогенеза рассматривать его как единую структуру (Дж.Брунер, С.Л.Новоселова, Ж.Пиаже), а также сравнивать эти структуры на разных этапах антропогенеза и филогенеза (В.В.Бунак, Н.Н.Ладыгина-Коте, С.Л.Новосело­ва). Однако это не означает, что нет качественных различий меж­ду мышлением человека и интеллектом животных, а, напротив, свидетельствует о том, что появление новых средств отражения (словесно-логических) ведет к появлению нового психического

процесса — вербального мышления. Этот новый процесс преоб­разует все психическое отражение и выводит всю систему на но­вый качественный уровень развития (высшую стадию развития психики).

Подробный анализ интеллектуальной формы регуляции дея­тельности будет представлен при рассмотрении интеллектуальной стадии развития психики и психики антропоидов (в части III учеб­ного пособия).

2.4.5. Сигнальная форма регуляции деятельности

Этот вопрос самый сложный. Свое окончательное выражение сигнальная функция приобретает у человека в форме сознания. Истоки же ее (как функции) должны быть обнаружены с самого начала развития психики. Говорить о функции, аналогичной функ­ции сознания, начиная с момента возникновения психики в фи­логенезе, — весьма ответственная задача. Для этого надо проана­лизировать саму эту функцию как форму регуляции деятельности.

Сознание у человека представляет собой использование искус­ственных знаковых средств для организации деятельности субъек­та (построения отражения, организации опыта, внутренней и внешней индивидуальной деятельности, совместной деятельно­сти, самосознания). Для работы с искусственными знаковыми сред­ствами у человека есть физиологический субстрат — структуры мозга и способ работы с этими средствами, который может быть рассмотрен как самостоятельный психический процесс — мыш­ление. Согласно Л.М.Веккеру, мышление — это способ интегра­ции интеллекта (как организованных в структуру когнитивных про­цессов), т.е. способ работы с данными интеллекта, совпадающий на уровне человека с самостоятельным психическим процессом. В таком случае до человека нет самостоятельного психического процесса, который осуществлял бы функции структурирования отношений субъекта со средой. Эту функцию на каждом уровне выполняют разные механизмы — инстинкт, научение, интеллект (причем, как уже отмечалось, на каждом уровне развития есть элементы всех этих форм в разном соотношении в виде функ­ций), организованные в определенную структуру, достигающую на каждой стадии развития относительного равновесия, обеспе­чивающего эффективность деятельности субъекта. Стадии разви­тия психики характеризуются определенным содержанием отра­жения, представленным субъекту в форме чувственных образов различной сложности, и особенностями структуры деятельности. На интеллектуальной стадии содержание отражения представле­но в форме связей и отношений объектов в ситуации и свобод­ных, лабильных, обобщенных способов деятельности, дающих возможность учитывать прошлое и настоящее и прогнозировать

будущее отношений объектов в ситуации. Вместе с тем интеллек­туальная форма регуляции по способу работы не отличается от физиологических механизмов инстинкта и научения, так как те средства, с которыми имеет дело интеллект, также зафиксирова­ны в физиологическом субстрате в форме чувственных образов-представлений. Только на уровне человека с возникновением прин­ципиально новых средств — искусственных знаковых средств — появляется и самостоятельный, отличный по способу работы от всех остальных, психический процесс — мышление, подкреплен­ный собственным физиологическим субстратом в центральной нервной системе. Как отмечалось выше (с. 175), в плане изучения эволюции психики целесообразно разделять понятия «интеллект» и «мышление» по критерию средств отражения.

Сущность этого нового психического процесса, его новое ка­чество по сравнению с предыдущими способами организации психических процессов — в том, что он возникает в онтогенезе только для работы с указанными средствами. Если их нет, то процесс этот и не формируется. А средства, на которых он базируется, находятся вовне, они не присущи субъекту от рож­дения, он должен получить их готовыми и усвоить. В связи с этим должен быть перестроен и весь онтогенез, так как требуется прин­ципиально новое формирование средств отражения. Это уже не просто развитие морфологических структур, нервной системы и индивидуального опыта взаимодействия субъекта со средой, даю­щих ему возможность иметь специфические для его вида чувствен­ные переживания и образы-представления, как это происходит у всех животных. Человеческому ребенку необходимо вступать во взаимодействие с носителями средств отражения, в результате чего ребенок начинает эти средства использовать сначала как комму­никативные (для общения), а затем как средства отражения (для организации своего опыта, построения психического отражения и регуляции деятельности).

Искусственные знаковые средства позволяют означивать цели и средства и делать их свободными в структуре деятельности. Связь сознания с овладением и использованием искусственных знако­вых средств в плане как его фило-, так и онтогенеза не нуждается в дополнительном доказательстве и будет рассмотрена ниже. Сей­час нас интересует появление аналогичной функции до возник­новения этих средств, так как только в этом случае можно гово­рить о возникновении для их использования физиологического обеспечения как органа для функции при переходе от интеллек­туальной к сознательной стадии развития психики. Это требует вычленения самой функции и форм ее преобразования на всех стадиях филогенеза.

Если сознание появляется только с появлением искусственных знаковых средств, то все дело в них. Эти средства появляются в

антропогенезе как материализованные содержания опыта субъек- ' та с целью сделать их достоянием других субъектов для регуляции; совместной деятельности. Однако сама функция — означивания с помощью сигналов содержаний своего субъективного опыта — по­явилась значительно раньше в рамках коммуникативных систем у животных. Означивающие сигналы были естественными поведен­ческими средствами, принадлежащими самим субъектам. Они вос­принимались партнерами по общению (а высшими животными и намеренно использовались) как сигналы о состояниях, намере­ниях и возможных действиях друг друга.

Одним из важнейших содержаний субъективного опыта, пере­даваемого в общении посредством сигнальных поз, движе­ний, звуков и других коммуникативных средств, является эмоцио­нальное состояние общающихся животных. Слово как искусствен­ное знаковое средство возникло для дальнейшего обеспечения уже имеющейся функции. Оно появилось при изменении содержа­ния передаваемой информации. Только необходимость включить субъектно-объектные отношения (знание об объектах и их отно­шениях) в рамки субъектно-субъектных (совместная деятельность по поводу этих отношений объектов) потребовала «договорить­ся» относительно опыта субъектно-объектных взаимодействий между субъектами. Это и есть возникновение труда и опредмечи­вание своего субъективного опыта для совместного его использо­вания.

Если посмотреть еще шире, то сама сигнальная функция как отражение стимула, сигнализирующего о чем-то другом (содер­жании того, сигналом чего он является), представляет собой ос­новную функцию психики: отражение не биологически важного воздействия, сигнализирующего о биологически важном. Более того, как мы выяснили, это вообще первая функция психики, главное ее отличие от непсихической формы отражения. Для обес­печения отражения и построения деятельности адекватно услож­няющемуся стимулу и его отношению к тому, о чем он сигнали­зирует (предмету потребности), вообще появилось и развивалось в дальнейшем психическое отражение. Так же как и для всех дру­гих форм регуляции деятельности, сигнальная функция сначала осуществлялась инстинктивными механизмами — как реакция на стимул, который не оценивался самим субъектом как что-то оз­начающий, а непосредственно переживался как субъективно зна­чимый. На сенсорной стадии субъект переживает внешнюю сти­муляцию в форме изменения своих внутренних состояний и стре­мится их изменить, вообще субъективно не отражая воздействую­щий стимул как внешний, а тем более его связь с предметом потребности. На перцептивной стадии с возникновением услов­но-рефлекторного механизма стимул становится условным сиг­налом и переходит на другой уровень: он непосредственно само-

му субъекту дает информацию о наступлении другого события. По­этому он и является условным: служит условием наступления другого, связанного с ним во времени события. Субъект ожидает именно это событие и готовится к соответствующим действиям. С развитием коммуникаций появились специальные сигналы, ко­торые сигнализировали сначала о присутствии и состоянии дру­гих особей, а затем и об их намерениях. А уже эти возможные действия, о которых сигнализируют позы, движения, звуки, за­пахи, наконец, мимика экспедиентов, могут иметь последствия для субъекта.

Таким образом, в развитии сигнальной формы регуляции дея­тельности может быть выделено два этапа: появление сигнальной функции (наличие сигнала как стимула, сигнализирующего субъекту о наступлении какого-либо значимого события) и появление зна­ковой функции (как разделение обозначаемого и обозначающего). С этой точки зрения на первых этапах развития обозначающее не расценивается субъектом ни в его знаковом, ни в его сигнальном качестве, а переживается непосредственно как изменение своего состояния. Появление сигнальной функции на субъективном уровне связано с появлением условно-рефлекторного механизма. Следу­ющий уровень — наделение сигнала функцией обозначающего в коммуникативной сфере. И только последний этап — «материали­зация» обозначающего в искусственном знаковом средстве, вся суть которого состоит в его искусственности. Эта последняя ста­дия и анализируется Л. С. Выготским в концепции высших психи­ческих функций. Форма обозначающего изменяется от первона­чально существующей как изменение соматического состояния в ответ на изменение стимуляции, затем как отражаемые свойства среды, затем как коммуникативные сигналы, но только в послед­нюю очередь эта форма качественно изменяется и становится та­кой, что только «договорившиеся» о значении знака субъекты совместно владеют им как способом общения.

Получается, что первая и главная функция психики — сиг­нальное отражение — получает свою самостоятельность и обеспе­чение органом в последнюю очередь. Причем этот орган, несмот­ря на его прижизненное полноценное формирование, не просто функциональный орган, как для интеллектуальной функции, а морфологические структуры коры мозга, обеспечивающие раз­ные формы использования искусственных знаковых средств (мо­торную, слуховую, понимание, устную, письменную). Эти струк­туры у человека начинают развиваться с середины внутриутроб­ного периода, но полноценными становятся только прижизнен­но в процессе овладения самими искусственными знаковыми сред­ствами.

Такой взгляд на сознание как высший уровень развития сигналь­ной формы регуляции деятельности подтверждается развитием в ан-

тропогенезе этой функции на основе способности антропоидов, щ имеющих соответствующих мозговых механизмов, к использова! нию, прогрессивному обучению и даже передаче детенышам при| нятых от человека искусственных знаковых средств. Современный антропоиды не стали гоминидами потому, что для использования имеющихся у них резервов психики в «нужном направлении» не­обходима такая ситуация развития в филогенезе, при которой со-1 хранялась бы необходимость совместной деятельности с разделе-! нием действий и разделением самой деятельности во времени. Это! требует длительного времени, достаточного для эволюционного! процесса, основанного на мутациях. Такая ситуация была в антро- < погенезе при изменении климатических условий жизни предков го-! минид. Как известно, антропогенез происходил в течение несколь-; ких миллионов лет, а возникновение языка произошло до появле- i ние Homo Sapiens sapiens, что и привело к образованию голосового; аппарата. Современные же исследования по обучению антропоидов искусственным способам коммуникации (кстати, не только антро­поидов, но и других высших млекопитающих) начаты с XX в., а в научном плане насчитывают всего несколько десятилетий.

Новые возможности искусственных знаковых средств связаны с тем, что они радикально отличаются от предыдущих — чув­ственных и образных, которые существуют у животных. Послед­ние связаны с физиологическим обеспечением в нервной системе и возможностью своей эксплуатации только на основе связи с возбуждением, обеспечиваемым стимульной ситуацией (первая сигнальная система — по И. П. Павлову). В этом случае ощущения и представления возникают и исчезают вместе с ситуацией (внеш­ней или внутренней). Эти содержания актуализируются и суще­ствуют в процессе непосредственной деятельности. А когда речь идет об отражении ситуации и постановке целей, то это стано­вится возможным, даже с привлечением представлений, только при наличии самой ситуации деятельности. В результате интеллект животных работает как наглядно-действенный, а на высших ста­диях — «с привлечением плана представлений», что Н. Н.Лады-гина-Котс выделяла в самостоятельную форму «мышления» ант­ропоидов. Только искусственные знаковые средства дают возмож­ность удерживать цели и действия вне наличной ситуации дея­тельности, обеспечивать ее существование во внутреннем плане независимо от времени и ситуации. Вынесение искусственных зна­ковых средств из процесса непосредственного общения повлекло за собой развитие сначала письменной речи, а затем и новых ин­формационных технологий. С этого момента процесс преобразо­вания и использования искусственных знаковых средств частично осуществляется вне их первоначального носителя, что можно рас­сматривать как следующий этап развития этой формы регуляции деятельности.

Одна их главных характеристик искусственных знаковых средств состоит в том, что они не присущи самому субъекту, как средства отражения на предыдущих стадиях развития. Знаковые средства существуют вне индивида и до него. Субъект получает их от дру­гих, владеющих этими средствами, субъектов, а в процессе овла­дения развиваются сами органы, эти средства использующие (си­стемы мозга). Другими словами, сам орган «производится» онто­генетически на «материале» предлагаемых субъекту извне средств. Здесь, с одной стороны, процессы фило- и онтогенеза сходны: мозг человека также развивался в антропогенезе в процессе раз­вития речи. Но с другой стороны, в филогенезе сам процесс воз­никновения искусственных знаковых средств шел совместно с развитием мозга. В онтогенезе же развитие мозга генетически ори­ентировано на определенный путь, на котором необходимо должны появиться эти средства. Открытой остается только их конкретная форма существования: это может быть любой язык, и использова­ны для овладения им могут быть разные средства субъекта (голо­совые, моторные и т.п.).

2.4.6. Развитие форм регуляции деятельности в филогенезе

Таким образом, представления о развитии психики и механиз­мов ее обеспечения в филогенезе позволяют выделить четыре фор­мы регуляции деятельности субъекта, соотносящиеся в логике своего становления со стадиями развития психики в филогенезе: инстинктивную, научение, интеллектуальную и сигнальную. На каж­дом филогенетическом уровне развития психики все четыре фор­мы регуляции деятельности имеют разное физиологическое обес­печение и осуществляют свои функции в форме единого, сбалан­сированного, характерного для этого уровня развития механизма. Все они на начальном этапе развития психики представлены в виде основных ее функций, обеспечивающих регуляцию деятель­ности субъекта адекватно отражаемому объекту. Физиологическое обеспечение этих функций и способ их организации для решения задач жизнедеятельности субъекта на каждом уровне развития психики разные. На ранних этапах развития для обеспечения регу­ляции деятельности имеется только сенсорика как психический процесс, совпадающий с его физиологическим основанием, вы­полняющий все функции психики и по построению отражения, и по регуляции деятельности, и имеющий простую субъективную форму — ощущение как изменение состояния субъекта. При возник­новении такого состояния появляются соответствующие гумораль­ные изменения, ведущие к необходимому изменению функцио­нирования систем организма, обеспечивающих движение субъек­та. В дальнейшем при появлении самостоятельных органов для от­ражения разных свойств среды появляется необходимость некой

инстанции, центра для обработки информации от разных сенсор-; ных органов и построения отражения на основе анализа комплек-| са свойств среды. Роль этого органа выполняет нервная система;, возникающая как орган психики вторично, вслед за появлением; психики как функции для регуляции деятельности субъекта. Нерв­ные центры появляются для координации более сложных сенсор­ных и двигательных систем и обеспечивают целостное отражение объекта. Иерархически устроенная центральная нервная система обеспечивает интермодальное отражение, а при появлении ассо­циативных зон коры мозга — включение в психическое отражение плана представления, позволяющего не только отражать соотно­шение объектов и субъекта, но и прогнозировать развитие ситуа­ции на основе привлечения опыта субъекта относительно взаимо­действия этих объектов между собой. Дальнейшее развитие мозга связано с возникновением прижизненно формирующихся функ­циональных органов для использования искусственных знаковых средств, которые, как теперь известно из исследований на антро­поидах, в своих первоначальных функциях (общение и организа­ция совместной деятельности) могут использоваться и без нали­чия этих органов.

Таким образом, развитие форм регуляции деятельности и их физиологического обеспечения также происходит по принципу примата функции над органом и по закону дифференциации из общего интегрального целого. Каждая форма регуляции сначала представлена в виде функции, затем приобретает свое физиоло­гическое обеспечение и становится самостоятельной, выделяясь в ответ на «задачу от среды» из первоначально интегрального цело­го, прогрессирует, пока не исчерпает возможностей своего орга­на. Возможности нового органа в свою очередь расширяют воз­можности функции, обеспечивая решение некоторых новых задач. Такое их соотношение ведет к перекрытию адаптивных способно­стей животных соседних уровней развития. Однако одни и те же функции в обоих случаях обеспечиваются разными механизмами.

Описанные закономерности развития форм регуляции деятель­ности являются выражением принципа дифференциации, кото­рый рассматривается как универсальный принцип развития био­логами, психологами и философами начиная с XIX в., а в совре­менной науке получил дальнейшее развитие в физиологии, пси­хофизиологии и других отраслях психологии (подробный анализ представлен в работах Н.И.Чуприковой).

Подытоживая анализ форм регуляции деятельности и их раз­вития в филогенезе можно сказать, что первоначально все они содержатся в психике, которая сама является механизмом регуля­ции субъектно-объектных отношений, в виде функций, которые психика и осуществляет. Все эти функции имеют в качестве физио-

логического обеспечения инстинктивные механизмы (кинезы и таксисы). Дифференциация форм регуляции деятельности проис­ходит как вычленение каждой функции и обеспечение ее физио­логическими механизмами по принципу ведущей роли функции по отношению к органу. Каждая форма регуляции не сохраняется в своем первоначальном виде, а развивается и сама по себе, и как элемент общей системы регуляции деятельности.