Исаакиевский собор

Можно ли еще рассказать о самых выдающихся произведениях камнерезного искусства, где русская мозаика раскрыта во всем великолепии? Тогда надо говорить о знаменитом соборе Санкт Петербурга – Исаакиевском. В мире нет другой такой симфонии зелёного цвета.

О рождении замысла малахитовых колонн в алтаре Исаакия нам ничего не известно. Появился ли он в 30-х годах или возник в 1843 году, когда из Петербурга в Нижний Тагил последовали первые распоряжения о добыче, сортировке и поставке малахита Исаакию? Не знаем, исходила ли эта идея от Демидова, рождена ли она фантазией Монферрана или подсказана сверху. Интерес Демидова к этому предприятию понять не трудно: за два года он продаёт почти полторы тысячи пудов малахита и зарабатывает миллион ассигнациями - великолепная сделка. Интерес Монферрана - это всегда свойственная большому художнику жадность до новых и необычных материалов. Сложнее определить интерес к этому делу императорского двора.

Иным открывается малахит в мозаике Исаакиевского собора. Украшая грандиозный трёхъярусный иконостас собора, доминируя над всеми красками его декора, камень звучит здесь мощным крещендо. Восемь трёхчетвертных колонн, представляющих самый пышный, коринфский, архитектурный ордер, и пара таких же крупных пилястр одеты здесь малахитом. Всё, сделанное ранее, меркнет перед этими мощными малахитовыми столпами. Да и в самом соборе словно не они обрамляют пышное великолепие иконостаса, а наоборот — блеск смальты, сочные яркие краски мозаик, золото, строгие цвета мраморов, густая синева лазурита как бы стелятся пышным ковром пред малахитовыми стволами. Зелёными сполохами разбегаются краски малахита по всему иконостасу. Малахитовые филёнки украшают цоколь, красиво выделяясь на фоне коричневого с белыми прожилками мрамора; зелёные вставки видны на белом мраморе малых иконостасов, в пролётах арок и царских врат, южных и северных дверей, в архивольтах над царскими вратами.

Именно в его интерьерах О. Монферран применил малахит для облицовки колонн в иконостасе Исаакиевского собора в Петербурге. На 8 ко­лонн высотой 9, 7 метров, диаметром 0, 43 метра, ушло около 20 тонн малахита, по другим источникам 2258 пудов.

«Своим размещением, - писали современники, - придавая особенный, торжественный вид огромной стене большого иконостаса, малахитовые колонны громадностью своею и приятным для глаза зеленым цветом поражают зрителя, а по своему богатству не имеют себе равных, и даже подобных, в целом свете».

Это очень любопытные факты. Хочу обратить твое внимание на одну деталь. О. Монферраном были подготовлены «Условия на оклейку малахитом колонн», в которых оговаривалась прочность работы. Процитирую это место: «„4. Малахит наклеивать на бронзовые тамбуры посред­ством горячей мастики, прочно­сть которой равно как и проч­ность работы остается на от­ветственности подрядившегося" На этот параграф сохранилось примечание: „Каса­тельно ответственности должно быть определено и время, в течение коего, от соединения тамбуров на стер­жни колонн и пилястр, имеет оставаться прочность мастики на страх подрядившегося. Са­мое время, сколь бы примерно оно взято ни было, ни в коем случае прочность мастики кон­тролировать не может, потому что обстоятельство это разрешает одна только цель назначе­ния колонн и пилястр, следова­тельно та температура, в кото­рой полагаемо будут находить­ся колонны и пилястры. Допу­ская, что при многочисленном стечении народа в храме и воз­жжении всех свечей и топке не­малого числа печей, уповательно железных, может произойти, особенно вверху храма, жар до 50 градусов; то очевидно, что в сем случае обыкновенная ма­стика, в состав которой входит воск, самая непрочная, потому что на сорока уже градусах теп­лоты скрепляемый предмет ос­лабевает. А потому не признает ли Комиссия полезнейшим определительно постановить, что если прочность мастики перед доставлением на место колонн и пилястр выдержит при испы­тании до семидесяти градусов жара, то после этого подрядив­шийся, по принятии от него колонн и пилястр, потому уваже­нию, что означенная степень теплоты в отношении к темпе­ратуре в храме, едва в половину всего достичь когда-либо могу­щей, есть самая высокая". От Комиссии на это было замечено: „Это справедливо. Постанов­ляем правилом испытать один или несколько тамбуров до поставления на место посредст­вом жара до 30° по Реомюру и по постановлении на месте на­блюдать в течение одного года"

В давние времена уважительно относились как к работе, так и к сохранению всех документов. Существует описание такого испытания от 2 сентября 1848 года. Совершается последняя проце­дура приемки, оговоренная усло­виями контракта: „2 сентября в час пополудни в присутствии главного архитектора, началь­ника контроля и Роберта Коху произведен был опыт в сле­сарной мастерской при строе­нии собора. Противу разведен­ного в горне огня поставлена была на козельках медная до­ска, оклеенная малахитом, и при ней в одном и том же рас­стоянии термометр. Доска эта оставалась целой час перед ог­нем, доведенным от 30 до 35 градусов по Реомюру, и не ока­залось никакого разъединения в кусках малахита и мастика сох­ранила всю свою внутреннюю силу. Опыт сей доказывает, что колонны и пилястры Исаакиевского собора могут выносить сказанную степень жара, не быв повреждены".

В 1851 году на Всемирную промышленную выставку в Лондон от фабрики П.Н. Демидова, которому принадлежали малахитовые месторождения, был представлен «Малахитовый кабинет» из 86 предметов облицованных малахитом. Кабинет был признан «самым достопамятным и необыкновенным явлением в истории промышленности».

Разнообразные подарки из малахита поступали из Рос­сии в Европу, где его называли русским камнем. Примером тому служит бо­гатая коллекция изделий из малахита в Версальском и других дворцах Парижа, где находятся подарки Александра I - стол, канделябр и ваза. В Ва­тикане Сикстинскую капеллу также украшают канделябры из уральского малахита. Есть еще один пример, когда за малахитовые изделия, полученные в 1851 году папой римским, Ватикан уступил России несколько акров земли на Палатинском холме. На этом расцвет мозаичного искусства малахита обрывается. Драма малахита в том, что камень вышел из моды.

Цоколь главного иконостаса облицован ценными сортами поделочного камня: нижняя часть покрыта черным сланцем (аспи­дом), карниз из красного шокшинского порфира, фи­ленки из темно-красного тивдийского мрамора. Фи­ленки обрамляют бронзовые доски, оклеенные мала­хитом, такие же доски, расставленные под иконами, облицованы сиенским мрамором. Пьедесталы колонн, стоящих у царских врат, отделаны темно-красным тивдийским мрамором, взятым в малахитовые бор­дюры, украшены лазуритом, обрамленным в золоченую бронзу.

Облицовка цоколя, за исключением ма­лахитовых мозаик, сделана под наблюдением мастера Дершау и обошлась казне в 50000 руб. серебром Главная ценность каменного убранства иконостаса — малахитовые трехчетвертные колонны и колонны не­сколько меньшего размера, облицованные лазуритом. Малахитовые столпы представляют собой пустоте­лые чугунные цилиндры, утвержденные на гранитных основаниях и врезанные в кирпичную кладку иконо­стаса. На чугун надета медная наружная оболочка, на которую наклеены тонкие пластинки малахита. Тол­щина пластинок малахита 3, 81 мм (1, 5 линии). По уг­лам иконостаса установлены два прямоугольных уг­ловых пилястра. На колонны и пилястры высотой 9, 4 м и диаметром (колонн) 0, 78 м было израсходо­вано 15 т малахита (897 пудов 27 1/2 фунтов по цене 175 руб. серебром, что составило сумму 157095 руб. 31 коп.). Стоимость колонн и пилястр с их чугун­ными цилиндрами, медными „тамбурами", малахи­том и мозаичной работой обошлась в 353418 руб. 55 коп. серебром. Мозаичные работы выполнялись промышленно-торговой фирмой „Английский магазин. Никольс и Плинке" под наблюдением мастера Карла Тигелынтейна (Тегельстена). Восемь баз и капителей коринфского ордера к колоннам и две пары к пиля­страм отлиты из бронзы и вызолочены „через огонь" Шрейбером и стоили 29500 руб. «Своим размещением, — писали современники, — придавая особенный, торжественный вид огромной стене большого иконостаса, малахитовые колонны громадностию своею и приятным для глаза зеленым цветом поражают зрителя, а по своему богатству не имеют себе равных, и даже подобных, в целом свете». Главный и малые иконостасы украшены малахитовы­ми вставками. Их 178. На мозаику вставок затрачено 344 пуда 22 фунта малахита. Оклейка их, выполненная мастерами „Английского магазина", стоила 18000 руб. серебром

Воздействие «силового поля» малахита бывает настолько сильно, что все благородные материалы, применённые в отделке малахитовых ансамблей, воспринимаются всего лишь драгоценными оправами этого камня.

Взгляни на этот ожидаемый факт с точки зрения коммерции, каменного рынка. Пока собор в лесах, малахит оправляют в золото и платину, им украшают парюры, его осыпают бриллиантами и изумрудами. А завтра, когда он предстанет огромными колоннами, он превратится в облицовочный, пусть и роскошный, но всего-навсего облицовочный камень. Так и произошло. Исаакиевские столпы возвысили малахит в истории камня, но низложили его с аристократического рынка. Вчерашний потребитель малахита - высший свет, аристократия - отступился от него в пользу третьесословного рынка.

4.5. КАРТА «ИНДУСТРИЯ СОЦИАЛИЗМА»

Не можем промолчать о самой грандиозной мозаичной работе. Великое множество великолепных произведений камнерезного искусства хранится в различных музеях мира. Однако одним из самых знаменитейших памятников истории и культуры является мозаичная шпалера «Индустрия социализма», созданная в 1937 году, как будто бы сотканная из тысяч пластинок камней-самоцветов и усыпанная тысячами драгоценных камней. Это самое большое в мире каменное полотно, созданное в технике флорентийской мозаики - шедевр «вечной живописи» XX века. И как ни одно произведение искусства, это грандиозное сокровище испытало на себе взлеты и падения, связанные с новыми представлениями о красоте, с изменением шкалы ценностей и отношения властей, по причине смены политических доктрин. Через пятьдесят лет после своего создания, наполовину развалившаяся, она была сложена в сто больших ящиков и брошена в постоянно затапливаемый невскими наводнениями подвал Эрмитажа. В 1987 году многострадальной мозаике нашли нового хозяина - Центральный геологоразведочный музей. Для придания экспозиционного вида возникла необходимость проведения реставрационных работ. И первой задачей реставрационного коллектива стала интерпретация этого мозаичного панно. В результате предварительных исследовательских работ на основе статей А.Е. Ферсмана, Э.И. Белицкой, Б.Н. Павловского, М.Н. Калининой была выявлена история создания, бытования и определено художественное достоинство памятника.

Как известно, традиция показывать выдающиеся произведения отечественного возникла в 1851 году, когда Россия впервые приняла участие во Всемирной выставке в Лондоне, поразив мировую общественность как красотой отечественных яшм и малахита, так и высоким мастерством исполнения изделий. И с каждой новой выставкой возрастал интерес к камнерезному искусству России, произведения которого считали за честь иметь самые знаменитые музеи мира. Так, например, в начале века, стала украшением Лувра, получившая высшую награду «Гран-при» на Всемирной выставке в Париже в 1900 году мозаичная Карта Франции, площадью в один квадратный метр из уральских камней и самоцветов.

Грандиозный успех замечательного произведения камнерезного искусства, созданного для Франции русскими художниками-камнерезами не забывается.

Вот описание тех лет: «...Рельефная карта Франции размером метр на метр вделана в раму из серой яшмы. Основание из серого уральского мрамора. Низменности и горы набраны из цветной яшмы, моря - из лазурита, отдельные департаменты выложены яшмами разных цветов. Сто пять городов обозначены на карте различными камнями - изумрудом, сапфиром, хризолитом, аметистом, горным хрусталем. Названия начертаны золотом, реки вьются платиновыми жилками...».

Она была создана на камнерезной фабрике в Екатеринбурге под руководством мастера П.П.Милькова и предназначалась в подарок французской республике. Вот как описывал историю этого уникального произведения искусства академик А.Е.Ферсман в своем двухтомном труде «Очерки по истории культуры камня»: «...Для ее изготовления потребовалось двадцать пять месяцев напряженного труда всего коллектива, работавшего в три смены (за два года было только 15 праздничных дней), чтобы закончить выполнение карты к открытию Всемирной выставки в Париже. Изготовлялась она по проекту директора фабрики В.В.Мостовенко и под его непосредственным наблюдением. Он требовал от мастеров особенно тонкой и тщательной работы. В своих воспоминаниях он пишет: «Я повредил себе глаза, наблюдая за пришлифовкой камней, которая была настолько плотной, что трудно было заметить соединения»... Карта представляла собою квадратную мраморную доску толщиной 8 см(2 вершка) и площадью 1 кв. метр (24X24 вершка), на которой 86 департаментов Франции были набраны в виде мозаики из фанеры различных камней. В основном для этого использовались уральские яшмы (железистая, калканская, кофейная, кушкульдинская, николаевская, орская, сургучная, тунгатаровская, ямская), авантюрин, агат, кахолонг, сердолик, нефрит и шайтанский переливт. Этот мозаичный набор был обрамлен рамой с резьбой по углам, состоящей из четырех брусков полосатой николаевской яшмы; ширина бруска 3 вершка (12см), длина 28 вершков (112см).

Все пограничные с Францией страны набраны в технике русской мозаики калканской яшмой, а моря - фоминским мрамором.

На карте уральскими самоцветами обозначено 106 городов. Для крупных городов были использованы уникальные самоцветы: для Парижа - сиберит (красный турмалин) в 4 карата, для Лилля - фенакит, для Нанта - берилл, для Гавра и Марселя - изумруд, для Реймса - хризолит, для Руана - сапфир, для Лиона - турмалин, для Бордо - аквамарин, для Ниццы - гиацинт, для Шербура - александрит и для Тулона - хризоберилл. Более мелкие города отмечены аметистами, розовыми турмалинами, топазами и дымчатыми горными хрусталями. Реки и озера показаны платиной, причем общая длина рек на карте составляет 750 см (302 дюйма). Все названия городов выполнены из золота. Самоцветные камни и вставки платины укреплены посредством золотых штифтов, для чего потребовалось высверлить в мозаичном наборе 985 мелких отверстий. Пластинки твердых пород (яшмы и др.), обозначавшие отдельные департаменты, укреплялись следующим образом: в мраморной доске делали борозды и в них заделывали легкоплавким сплавом особые металлические скобки, к которым зубным цементом прикрепляли каменную фанеру.

Правильная методика выполнения мозаичного набора была выработана только в процессе работы; так для лучшего обозначения границ департаментов пришлось снимать тонкую фаску по контуру яшмовых пластин; такой фасет сразу же оживил карту, придавши ей легкий рельеф. Тонкая пришлифовка извилистых границ представляю очень большие трудности. Сборку карты производили на особом столе, который можно было наклонять в разные стороны...».

На Всемирной выставке в Париже, названной международным праздником труда, прогресса и цивилизации, где впервые 35 государств мира устроили национальные павильоны, драгоценная мозаичная карта Франции привлекла всеобщее внимание. Она поразила посетителей своей тонкой работой, и об этом шедевре камнерезного искусства были опубликованы десятки статей и брошюр, где говорилось о незабываемых впечатлениях от созерцания «двух гениальных произведений - знаменитой Эйфелевой башни и от карты, изготовленной из драгоценных и цветных камней». Вот один из отзывов того времени: «... Гвоздем же этого отдела России, по общему мнению, является действительно чудное произведение искусства - карта Франции, сделанная, как известно, в Екатеринбурге. Я был у той карты четыре раза, и каждый раз находил около нее густую толпу иностранцев. Большинство вслух выражало свои восторги...». За час до наступления полуночи 30 октября 1900 года Эйфелева башня осветилась багрово-красным светом, и раздался пушечный выстрел, возвестивший о закрытии всемирной выставки. Так закончился девятнадцатый век.

Директор Екатеринбургской гранильной фабрики В.В.Мостовенко возвратился в Россию с командорским крестом Почетного легиона, а уникальный шедевр камнерезного искусства перенесли на хранение в Лувр. Ныне это прославленное произведение искусства демонстрируется в Музее геодезии и картографии Франции в замке Компьенн под Парижем.

У великого замысла была своя предыстория и свой аналог.

Первоначально мозаичная шпалера была задумана как своеобразный пролог намечавшейся на ноябрь 1937 года художественной выставки «Индустрия социализма» в честь 20-летия Октябрьской революции. Однако в конце 1936 года было принято иное решение - отправить мозаику на Всемирную выставку в Париж, которая должна была открыться 24 мая 1937 года под девизом: " Искусство и техника в современной жизни".

Возникла трудная задача: надо было в короткий срок (полгода) сотворить грандиозное, площадью свыше двадцати квадратных метров, уникальное произведение мозаичного искусства из твердых цветных и драгоценных камней с изображением карты СССР и обозначениями всех новостроек социализма.

Карту СССР решили исполнить сложнейшими методами флорентийской и русской мозаики. А главное - только из отечественных цветных и драгоценных камней. Требовалось их огромное количество, чтобы с помощью каменной палитры воплотить в мозаичной картине утвержденный проект шпалеры. Урал, Алтай, Сибирь и другие регионы СССР Щедро распахнули свои подземные и наземные кладовые. Следует отметить, что по площади более 7 квадратных метров на карте занимает драгоценный лазурит, месторождение которого было открыто экспедицией Г.Л. Юдина, А.В. Хабакова и П.Н. Лукницкого в 1930 году в труднодоступном районе Памира на высоте 4500 метров. Найденный ими камень по оценке академика А.Е. Ферсмана был равен высшим сортам знаменитого бадахшанского лазурита, ценившегося во все времена на вес золота. Уже в 1931 году неутомимые первооткрыватели в труднейших условиях сумели вывезти из осыпи открытого ими Ляджвардаринского месторождения более 5 тонн замечательного синего и голубого лазурита, из которого в дальнейшем на шпалере и были выложены океаны, моря, озера и реки. Все драгоценные камни на карте натуральные, кроме рубинов, которые являются синтетическими камнями, выращенными на отечественных фабриках.

Все работы по изготовлению карты производились на заводах треста " Русские самоцветы". К работе над картой приступили в мае 1936 года. Подготовку к набору мозаики осуществляли более двухсот уральских огранщиков и камнерезов на Свердловской гранильной фабрике, а также мастера на Петергофском заводе точных технических камней (бывшая Петергофская гранильная фабрика). Только для изготовления каменных пластин было разрезано не менее семидесяти тонн яшмы, амазонита и лазурита. Аметистам, рубинам, изумрудам, альмандинам, аквамаринам, горному хрусталю (в общей сложности 3685 камням-самоцветам) была придана различная форма и огранка, так как они должны были обозначать не только города и промышленные центры, но и заводы, фабрики, электростанции, месторождения полезных ископаемых, рудники и шахты... Иными словами, таким образом, должны были в качестве условных знаков показать развитие промышленности страны, поэтому мозаичную шпалеру в то время называли еще и «Картой индустриализации социализма».

Все подготовленные камни собирали на Ленинградском заводе по обработке камней-самоцветов. На Московском заводе опытных конструкций был изготовлен металлический каркас для карты на основе сплава алюминия, а на Орехово-зуевском заводе " Карболит" треста Союзхимпластмасс выполнена основа под мозаику из текстолита. В Ленинград дополнительно откомандировали квалифицированных огранщиков, опытных камнерезов и ювелиров.

Карта состояла из 80 секций-планшетов, ограниченных параллелями и меридианами из платинированного серебра. После набора секции укреплялись на металлическом каркасе. Для работы секции-планшеты делили на части (от 5 до 12), набор каждой части выполнялся разными мастерами. По акварельному рисунку подбирались для мозаики пластинки камней так, чтобы по тону они совпадали в каждой части секции, а при соединении секций-планшетов не нарушался общий выверенный рисунок и цвет. За этим следили специалисты-географы. Свыше 45 тысяч отполированных пластинок, размером от 2 квадратных миллиметров до 30 квадратных сантиметров составляли эту флорентийскую мозаику. Такого количества сортов яшм, по словам старшего мастера В.А. Семенова, и ему не доводилось видеть: " Это было лучшее, - вспоминал он, - из того, что я когда-либо создавал из камней Урала. Словно книгу прочитал о своей стране». К середине апреля 1937 года работа над картой завершилась, и она была отправлена в Париж на Всемирную выставку, где вызвала всеобщее восхищение.

После возвращения мозаичной шпалеры в Ленинград в 1938 году, ее решили переделать и эту работу поручили работники тех же заводов треста " Русские самоцветы". Предназначалась исправленная работа для следующей Всемирной выставки в Нью-Йорке. Решили показать маршрут дрейфа льдины с полярной экспедицией папанинцев, для чего пришлось добавить к шпалере новую полосу мозаики с изображением Северного полюса и части Северной Америки. Мозаичная шпалера увеличилась в высоту на 75 см, а ее общая площадь стала 26, 5 квадратных метров. Путь дрейфа папанинской экспедиции был показан ограненными топазами, а начальная и конечная точки дрейфа серебряными звездами с ограненным горным хрусталем в центре. На Северном полюсе появился флаг страны из рубинов, а на территории СССР обозначены новые промышленные пункты. Все надписи на карте переводились на английский язык. После переделки шпалера «Индустрия социализма» совершила путь через океан в США, где с 17 мая 1939 года с успехом экспонировалась на Всемирной выставке в Нью-Йорке.

Перед Второй мировой войной мозаичная шпалера «Индустрия социализма» вернулась в Москву, где до конца Великой отечественной войны хранилась демонтированной на секции-планшеты в Государственном Музее Революции. Однако в 1946 году по распоряжению Совета Министров СССР карту передали в Государственный Эрмитаж, то обнаружилось, что мозаика очень пострадала. Дело в том, что при создании этого произведения был проявлен " новаторский" подход и, как объяснял главный реставратор произведений из камня Эрмитажа И.П.Андреев, вместо испытанной столетиями мастики мозаику клеили на неизвестный дотоле материал текстолит казеиновым клеем. Это было очень серьезное нарушение сложившихся веками традиций камнерезного искусства. Результат оказался плачевным: казеин разрушили микроорганизмы, а текстолит " повело" и выгнуло, в результате плитки мозаики " съехали" и лежали кучами в футлярах. По решению директора Эрмитажа академика И.А. Орбели реставрацию мозаики доверили Ленинградскому Художественно-ремесленному училищу № 24. Преподаватели училища опытные мастера-камнерезы, огранщики, ювелиры и лучшие ученики принялись за работу. Руководил реставрацией и выполнял самые ответственные и сложные задания главный реставратор Эрмитажа художник-камнерез с большим стажем работы И. П. Андреев.

Пришлось частично каменные пластинки очистить от казеинового клея, дополнить новыми и укрепить специальной апробированной веками мастикой, чтобы невидимые между пластинками швы воссоздали бы полную иллюзию большой монолитной каменной плиты. Кроме того, в связи с изменившимися границами страны надо было и в карту внести поправки, а также снять, устранив следы крепления, свыше 3000 обозначенных самоцветами промышленных пунктов, рост и умножение которых в дальнейшем невозможно было бы отразить в музейном экспонате. Свыше 450 обозначенных городов было заменено на серебряные, позолоченные звездочки с рубинами в центре, столицы республик отмечены рубиновыми звездами, а названия их изумрудными буквами. Название Москвы - рубиновыми.

По завершению работы, академик И.А. Орбели каждому участнику реставрации подарил написанную им брошюру «Георгиевский зал Зимнего дворца», на первой странице которой с поименным обращением было напечатано:

"... на память о Вашем участии в работе по восстановлению и переустройству карты Советского Союза из самоцветов, установленной в Георгиевском зале Зимнего дворца, с благодарностью от Государственного Эрмитажа. Директор Государственного Эрмитажа академик И. Орбели…». И.А. Орбели высоко ценил Карту СССР (так стали называть мозаичную шпалеру «Индустрия социализма») как непревзойденный шедевр флорентийской мозаики, который, по его мнению, заслуживает быть помещенным в роскошном Георгиевском зале Эрмитажа на месте царского трона, являясь в огромном зале главным экспонатом, на котором сосредоточивается все внимание посетителей музея. Со 2 мая 1948 года в течение свыше тридцати лет Карта СССР украшала Георгиевский зал. В 1982 году в связи с ремонтом Георгиевского зала карту демонтировали и больше в Эрмитаже не выставляли.

П еред очередной реставрацией возникло множество вопросов:

Как выглядело мозаичное панно в 1937 году?

Что это за новаторские методы?

Где сейчас находятся тысячи драгоценных камней, демонтированных в 1948 году?

Живы ли создатели этого произведения?

Какую методику реставрации применить?

В 1988 году был найден один из участников работ 1948 года Юрий Дмитриевич Аксентон, кандидат искусствоведения, проработавший всю жизнь на «Русских самоцветах», достаточно быстро провели дополнительный поиск документов, позволявших подготовить новую интерпретацию прославленного произведения и тем самым обосновать методический процесс реставрации шедевра камнерезного искусства. При новой интерпретации этого произведения искусства выявились новые данные, позволившие составить так называемую историческую справку.

Дополнительные исследования позволили уточнить историю создания мозаичной шпалеры «Индустрия социализма». Так Ю.Д. Аксентон написал по этому поводу «...Особое место в собрании уникальных памятников камнерезного искусства принадлежит произведению, в содержании и судьбе которого нашли отражение страницы истории Союза Советских Социалистических Республик. Это — монументальная мозаичная карта СССР, специально созданная к художественной выставке «Индустрия социализма» как ее своеобразный пролог, своего рода введение к грандиозной галерее живописи, скульптуры, графики. Стремление отразить исторические перемены, произошедшие за двадцать лет Советской власти, нашли свое воплощение в организации Всесоюзной художественной выставки «Индустрия социализма», идея которой была выдвинута Г.К.Орджоникидзе еще в 1935 году. «Перед советским изобразительным искусством поставлена задача показать новое лицо страны, показать, как изменяет социалистическая индустрия наши города и села, как изменяются жизнь и быт человека в живых образах правдивого, реалистического искусства», - так формулировалась задача выставки. «18 марта 1939 года в Москве на Фрунзенской набережной открылась выставка, где впервые со всей силой прозвучала тема труда, а большинство произведений было посвящено раскрытию образа строителя новой жизни...».

Однако посетители выставки, несмотря на то, что в каталоге, выпущенном к ее открытию, указывалось: «... Желание увековечить в художественном образе лицо нашей страны к 20-летию Октября привело к мысли показать ее богатства в благородном материале - самоцветных и драгоценных камней в образе гигантской Карты...» так и не увидели обещанного.

Действительно, работы над составлением проекта карты были начаты 3 мая 1936 года. Художественная разработка проекта принадлежала руководителю мозаичного отделения Академии художеств Я.А.Фролову и художникам П.А.Скворцову и А.З.Даншючкиной.

Более того, сохранились сведения об участии в осуществлении проекта авторской группы под руководством знаменитого художника И.Бродского.

Предстояло представить каждую стройку социализма как драгоценный вклад в развитие страны, потому-то наиболее подходящим материалом для изготовления карты были выбраны драгоценные и цветные камни, не знавшие за всю многовековую историю подобного использования. Одновременно это должно было свидетельствовать о богатстве и разнообразии минеральных ресурсов страны. Графический проект авторов точно воспроизводил физическую карту страны в соответствии с принятыми для географических карт цветовыми обозначениями высот поверхности над уровнем моря. Территории зарубежных государств были представлены в виде однородных цветовых пятен, оконтуренных линиями государственных границ в виде узкой двойной полосы. Найденный художниками прием позволил не только выделить на панно очертание страны, но и богато использовать метод флорентийской мозаики. Вот только размеры были необычные. Площадь предстоящего набора составляла 22 квадратных метра(5, 9 Х3.75 м). Такого масштаба работ еще не наблюдалось за всю многотысячную историю камнерезного искусства, не зря же наш рассказ был начат с описания аналога - Парижской карты, площадь которой равнялась всего лишь одному метру.

Со всей страны, со всех концов необъятной России собрались в Ленинграде имеющиеся на тот момент мозаичисты, гранильщики и ювелиры. Прославленные камнерезы Урала в творческом содружестве с блистательными мастерами Петергофской гранильной фабрики с огромным энтузиазмом принялись за дело. Предстояло за фантастически короткий срок - всего один год - создать грандиозное и колоссальное панно из камней-самоцветов.

Дата начала практических работ подтверждается сохранившимся договором с художницей А.З.Данилочкиной, датируемым 20 января 1937 года:

«...1. Комитет поручает Данилочкиной, а Данилочкина принимает на себя выполнение работ по подбору камней для мозаичной карты по чертежам и макету Комитета.

2. Работы эти производятся как Данилочкиной лично, так и ее сотрудниками под общим руководством проф. Фролова, причем Данилочкина в отношении руководства является ближайшим помощником Фролова...

3. Срок этого договора определяется по первое мая 1937 года, но если к этому времени мозаичный набор карты не будет закончен, то срок действия договора продолжается до окончания набора мозаики.

4. Начальным днем действия этого договора считается 21 ноября 1936 года – день фактического начала работы...».

Именно тогда и были начаты камнерезные работы, но, к сожалению, не удалось найти документов, свидетельствующих о подробностях творческого процесса при воплощении грандиозного замысла.

Единственное упоминание об авторе проекта В.А. Фролове нашли в газетной заметке, опубликованной 31 августа 1978 года под названием «Немеркнущие краски мозаики» Вот ее содержание:

«В мозаичной мастерской Академии художеств СССР на 3-й линии Васильевского острова упаковывали большое панно. На картине из смальты ярко светило солнце, голубело небо. А пожилой человек, руководивший упаковкой, его помощники, едва передвигая ноги от голода, ежась от ветра, дующего сквозь разбитые окна, спешили закончить работу засветло. Мозаичную картину — дар осажденного Ленинграда героической Москве готовили к отправке по Дороге жизни, чтобы затем установить на подземной станции метро «Новокузнецкая».

Созданием мозаики, работы сложной и трудоемкой, начавшейся еще до войны, руководил 67-летний профессор Владимир Александрович Фролов, сын известного художника-мозаичиста академика А. Н. Фролова, одного из ведущих исполнителей внутреннего мозаичного убранства Исаакиевского собора.

В XIX веке впервые со времен М. В. Ломоносова русским мастерам удалось восстановить секрет изготовления смальты. Однако в условиях царской России область применения мозаики оставалась крайне узкой —церкви да соборы. Не желая подчиняться реакционерам от искусства, А. Н. Фролов вышел из состава Академии художеств, а в 1890 году открыл собственную мозаичную мастерскую в доме № 62 по Большому проспекту Васильевского острова. Его помощниками стали сыновья Александр и Владимир. Спустя семь лет, в связи со смертью брата и болезнью отца, мастерскую возглавил Владимир Фролов. Много и плодотворно работая в последующие годы с такими мастерами живописи, как В. Васнецов, М. Нестеров, А. Рябушкин, Н. Рерих, он создал серию мозаик для зданий, построенных по проектам зодчих Л. Бенуа, В. Косякова, А. Щусева и других. Назовем, к примеру, огромное панно на фасаде дома № 28 по Большой Зелени ной улице, орнаментальный фриз на доме № 47 по улице Герцена.

После победы Великого Октября В. А. Фролов стал страстным пропагандистом использования мозаики в новом, социалистическом строительстве, читал публичные лекции в Эрмитаже, Русском музее. Для оказания практической помощи развитию мозаичного искусства безвозмездно передал государству оборудование своей мастерской и более 65 тонн смальты 8000 оттенков.

Впервые мозаика была применена в советское время при изготовлении больших декоративных гербов СССР для Киевского вокзала, в Москве и Дома правительства в Минске. Затем Фролов выполнил в 1931 году панно для памятника героям революции в городе Горьком, позднее смонтировал панно «Периодическая система Д. И. Менделеева» на торцевой стене дома на Московском проспекте, руководил переносом в административный корпус Академии наук СССР и реставрацией мозаичной картины М. В. Ломоносова «Полтавская баталия».

В 1934 году» Владимир Александрович возглавил восстановленное мозаичное отделение Академии художеств, сгруппировал вокруг себя талантливую молодежь, начал передавать ей свой богатейший опыт и знания. При создании карты СССР для Всемирной выставки в Париже 1937 года его назначили художественным консультантом. Собранная из уральских самоцветов, карта вызвала восторг посетителей советского павильона. Фролова удостоили золотой медали.

За выдающиеся достижения в искусстве мозаики в мае 1939 года В. А. Фролову без защиты диссертации присвоили степень кандидата искусствоведения и звание профессора.

Наиболее ярко проявилось дарование мастера при работе над мозаичными панно для Московского метрополитена. Первый заказ.— 36 плафонов для станции «Маяковская» по эскизам художника А. Дейнеки был воплощен в небывало короткие сроки. Затем Фролов принялся за панно и плафоны для cmaHifuu «Новокузнецкая» и «Автозаводская». Он заканчивал эти композтцш в годы войны в осажденном Ленинграде, продолжая трудиться, пока не иссякли последние силы».

Других сведений об авторе проекта пока не обнаружено.

Изготовлением карты, как известно, занимался так называемый Трест «Русские Самоцветы», куда входили камнерезные и ювелирные предприятия страны. Основные работы выполнялись на Ленинградском заводе по обработке камней - самоцветов, созданном в 1933 году, на базе мозаичной, ювелирной и образцовой мастерских Академии художеств. Именно это предприятие стало восприемником традиций художественной обработки камня, заложенных на Петергофской гранильной фабрике (основанной Петром Великим в 1721 году) ее кадровыми мастерами. Однако масштабы работ над картой требовали привлечения дополнительных сил. В Ленинград командируются свердловские камнерезы. Ведь мозаичный набор карты требовал кропотливой и чрезвычайно точной работы.

Очевидно по рисунку, выполненному акварелью, мастера-камнерезы с таким подбирали тона камня, чтобы они совпадали, согласовывались друг с другом, а не выглядели заплатами. Тщательно нужно было не только выбрать цвет камня, но и соблюсти размеры деталей. Ведь вся карта была сконструирована как сборная из 80 планшетов - частей, ограниченных параллелями и меридианами, которые закреплялись на специальном алюминиевом каркасе, представлявшем собою достаточно сложное инженерное сооружение весом около трех тонн. Каждая секция-планшет состояла из различного числа частей, выполнявшимися отдельными мастерами, в некоторых случаях их было более двадцати. Неточность размеров, допущенная на таких частях, приводила к тому, что изображенные на нем реки и озера не увязывались с реками и озерами, изображенными на другом планшете. После мозаичной подгонки камней между собою собранные планшеты поступали на калибровку, которую проводили на больших кругах-планшайбах. Большого внимания требовала эта шлифовка, так как неосторожность могла привести к выбоинам в деталях, сделанных из камней различной твердости. Полировка же требовала особой тщательности для стройности общего впечатления.

После отделки поверхности мозаики на ней были высверлены тысячи отверстий. Они предназначались для крепления «нагрузки» - так камнерезы называли условные изображения.

Всего было переработано около десяти тонн цветного камня, только с Урала, было привезено почти пять тонн разрезанных каменных пластин. Нашли свое применение «императорские» запасы, накопленные за столетия существования Петергофской гранильной фабрики. Мозаичистами при работе подогнаны между собой 45 тысяч каменных пластинок, а огранщики изготовили более 10 тысяч драгоценных камней.

Газетные сообщения тех лет свидетельствуют о царившей вокруг карты обстановке ажиотажа и спешки. Еще бы, неожиданно было принято кардинальное решение - представить эту карту на Всемирную выставку в Париже. До открытия выставки оставалось пять месяцев. И без того фантастический срок изготовления сокращался на целых полгода. Все мастера были переведены на «казарменное» положение. Более того, эта «смелая мысль» трагическим образом отразилась на судьбе многих ее участников, обвиненных во «вредительстве» и исчезнувших в те страшные дни всеобщего террора. В апреле 1937 года в Москве была начата пробная сборка на каркас. Вот как описывает те дни известный писатель того времени Лев Кассиль:

«... При нас накладываются последние секции. Монтаж окончен. Опять дают свет, и ослепительная географическая символика распахивает перед нами просторы Родины... Глаза разбегаются от зеркально отшлифованной поверхности, играющей всеми возможными в природе оттенками... Под действием направленных на нее лучей карта как бы оживает, загораются отполированные драгоценные камни. За шлифованной поверхностью самоцветов словно расторгаются бездонные глубины, полные мягкого, благородного сияния... При помощи искусно подобранных оттенков самоцветов на карте даны точные уровни, высоты всех местностей. Ярко зеленеют равнины, желтеют бурые горные хребты, на которых с яркостью, недоступной обыкновенной печатной карте, даны великолепные краски теневых склонов, ослепительные вершины... Здесь географы и мозаичисты, ювелиры и топографы счастливо нашли общий язык - благородный и богатейший язык камня. Все было использовано. Внутренняя органическая плотность минералов, искрометный жар самоцветов, хитрая цветная природа камней, рисунок их прожилок... Сам Бенвенуто Челлини позавидовал возможностям и искусству советских ювелиров, мозаичистов, гранильщиков; любой географ мира будет потрясен, увидев, как здесь география переведена на выразительный язык самоцветов, любой экономист изумится этими новыми убедительными и ярчайшими способами рассказывать о богатстве страны и народов...».

24 мая 1937 года артиллерийский салют из 101 залпа возвестил об открытии Всемирной выставки в Париже, проходившей под девизом «Искусство и техника в современной жизни». Павильон Союза ССР сам по себе служил как бы главным экспонатом выставки, на вершине которого скульптура В.И.Мухиной: юноша и девушка в застывшем стремительном порыве возносят серп и молот. Посетитель входил в высокий вестибюль со стройными колонами. Пол мозаичный, на стенах мраморные панно. Отсюда шел путь в красный зал с монументом Конституции и картой СССР из камней-самоцветов. На ней были показаны естественные богатства нашей страны - полезные ископаемые, лесные массивы, запасы гидроэнергии, а также развитие социалистической промышленности, обозначенные сияющим многообразием драгоценных камней. За полгода работы выставки газеты мира неоднократно помещали корреспонденции, свидетельствующие об успехе советского павильона. Так журналист одной из Парижских газет писал: «... Карта СССР - один из самых изумительных экспонатов не только советского павильона, но и всей Парижской выставки. Тысячи посетителей стоят часами около нее...». Участники Всемирной выставки получили 139 дипломов «Гран-при», один из которых был присужден камнерезам страны за создание «чуда русской мозаики» - Карты СССР.

Вот как описывался этот триумф в газете «Ленинградская правда» от 3 августа 1937 года:

«В одном из залов Луврского музея рядом с шедеврами мирового искусства висит небольшая, карта Франции. Составленная из самоцветных камней различной окраски она привле­кает внимание посетителей необычайным мастерством отделки и художественной точностью мозаичного рисунка

Эту карту в свое время царское правительство подарило французскому президенту в знак нерушимости взаимных симпатий и прочности тайных военных договоров.

Два года лучшие гранильщики и мастера мозаики Петергофской, Екатеринбургской и Колыванской фабрик, являвшихся собственностью императорского двора, подбирали камни и кропотливо вырисовывали ими вершины Альп, равнины Бретани, русла Сены и Луары...

Когда впервые, возникла смелая мысль показать на международной выставке в Париже мозаичную карту Советского Союза» многих испугали огромные трудности этой работы. Карта Франции занимает площадь в один квадратный метр. Карта СССР должна быть в 22 раза больше. Карту Франции делали два года. До открытия парижской выставки оставалось 5 месяцев. И все это — при полном отсутствии опыта мозаичных работ подобного масштаба. «Здравомыслящие» специалисты безапелляционно заявили: не сбыточная затея.

В это время в трест, «Русские самоцветы», который до того долгое время возглавлялся вредителями, пришло новое большевистское руководство. Управляющий трестом т. Маслаков уверенно сказал: Сделаем!

Из самых отдалённых частей Советского Союза потекли в Ленинград самоцветные камни. Казалось, недра Урала, Памира, Алтайского хребта и десятков других горных массивов соревнуясь, друг с другом, раскрыли самые потаенные свои сокровищницы, чтобы украсить карту страны социализма.

Многоликую яшму всех цветов и оттенков — то красную, как петушиный гребень, то зеленоватую, как, морская волна — щедрыми кусками — блоками по 7—8 тона посылала гора Полковник с левого берега далекой реки Орч. Синий лазурит, похожий на осколки южного неба, шел с Памира, с Байкала и Урала.

Благородные изумруды, словно озаренные изнутри ровным зеленым светом; прекрасные волынские топазы разных цветов, но одинаково прозрачные и чистые; золотистый цитрин; желтый берилл; золотисто-зеленый хризолит; саянский молочно-белый, крепкий, как сталь, нефрит; уральский александрит, меняющий каждый вечер свою окраску; ильменский амазонит, белорецкий кварцит... Десятки названий, видов, красок. Весь солнечный спектр в самых причудливых сочетаниях застыл в этих кристаллах, глыбах в плитах.

В Ленинград съехались лучшие гранильщики Союза, имевшие за плечами десятки лет производственного стажа. Искуснейшие ювелиры и граверы, художники и картографы, инженеры и профессора разрабатывали метод сборки карты.

Трудности возникали не малые. Чтобы выполнить грандиозное задание в столь короткий срок, нужно было произвести подлинную техническую революцию в. ювелирном н мозаичном производстве. Испокон веков медлительность ручного труда считалась отличительным свойством и своего рода доблестью мастера мозаики. Ссылались на те крохотные панно, которые украшали туалетные столика в царских дворцах и которые создавались на протяжении десятилетии.

Мозаика и машина? Тонкое искусство и станок? Мысль о таком сочетании казалась смелой до абсурда. Но управляющий трестом т. Маслаков, директор завода № 2 т. Украинец и технический руководитель работ по карте инженер т. Гордиенко энергично взялись за механизацию расширенного мозаичного цеха.

Перевести на станки всю шлифовку в полировку камней. Заменить ручную сверловку электрической. Использовать машины. Выше темпы! За эти лозунги дружно боролся весь заводской коллектив. Некоторые старые мастера пророчили провал: они верили только в свои руки. Однако машина не только обгоняла их, но и давала идеальную точность обработки.

Станок для притирки кромок, изобретенный стахановцем мозаичного цеха т. Пиппаром, разрешил сложную проблему точной подгонки отдельных частей. Десятки тысяч деталей карты должны были слиться в единое гармоничное целое.

Чем энергичнее развертывалась работы по созданию карты, тем настойчивее пытались затормозить ее чуждые элементы, еще оставшиеся в тресте «Русские самоцветы» после разоблачения вредителей. Всякого рода «специалисты» выступали на собраниях, писали прокурору и в Комитет советского контроля, доказывая, что карта обречена на провал, что нет никакого смысла ее делать.

Скептики нашлись даже в главке. Мрачным пророчествам не было конца. Но большевики треста и на заводе упрямо и последовательно шли вперед, к победе.

До мельчайших деталей был разработан технологический процесс. Художники-картографы т.т. Скворцов, Данилочкина, Барсков и другие нарисовали макет карты в натуральную величину. Группа географов производила съемку планшетов отдельных секций. В этой работе тесно сплеталось творчество ученых, художников в рабочих-стахановцев.

На Петергофском заводе точных технических камней из огромных самоцветных глыб нарезали каменную фанеру - плитки толщиной в б миллиметров. Художники подбирали фанеру по цвету и рисунку и контролировали правильность набора и соединения деталей. В мозаичном цехе завода №2 самоцветные плитки вырезались, вытачивались, притирались и наклеивались на основу - на толстые текстолитовые плиты.

Только после того, как клей надежно засыхал, начинался процесс шлифовки и полировки. Постепенно менялся облик наклеенных морей и горных хребтов. Исчезали царапины, шероховатости и, наконец, появлялся зеркальный блеск. Когда в самоцветной плитке можно было увидеть отражение своего лица, процесс полировки считался законченным.

Стахановцы показывали чудеса производительности труда. Начальник мозаичного цеха т. Купреянов, мастера т.т. Латынов, Андреев, стахановцы т.т. Краубнер, Шубин и другие, не жалея сил, боролись за досрочное выполнение почетного задания.

После полировки географы размечали на поверхности секций города, реки, железные дороги. И затем к работе, приступали сверловщика; они высверливали отверстия для штифтов условных обозначений и надписей.

А в соседнем цехе граверы и ювелиры готовили серебряные буквы и гнезда для рубинов и аметистов. Они золотили и покрывали платиной железнодорожные линия, оправляли в металл драгоценные камни. Стахановцы тт. Борисов, Михайлов, Суворов и Вайнович добивались поразительной тонкости отделки.

Масштаб гранильных, работ был грандиозен. 10 тысяч камней подготовили стахановцы-гранильщики под руководством лучшего уральского гранильщика т. Китаева. Эти камни означали природные богатства и достижения Советского Союза за 20 лет. 630 аквамаринов с тонкой бриллиантовой гранью отметили на карте завоеванный большевиками Северный морской путь. Дымчатый топаз указывал направление мощных нефтепроводов. Рубиновые звезды засветились на месте столиц союзных республик.

Прошло всего 3 с половиной месяца с начала работ, когда готовую карту повезли в Москву. Собрали воедино все секции, и карта встала во весь свой гигантский рост, сверкая тысячами огней, излучая миллионы разноцветных искр. И тогда сами строители восхитились красотой созданного ими произведения искусства.

Качество мозаики было совершенным. Даже той тонкой паутинки швов, которая испещряет самоцветную карту Франции, нельзя было отыскать на карте Советского Союза. И по масштабам и по богатству камней и по качеству исполнения карта превосходила шедевры, известные в истории мозаичного искусства.

Самоцветной картой, покорившей на парижской выставке даже самых тонких ценителей искусства. Ленинград создал замечательный памятник сталинской эпохи».

Успех этого необычайного экспоната на Парижской выставке определил дальнейшую судьбу мозаичного произведения искусства, который решили продемонстрировать на Всемирной выставке в Нью-Йорке, открывавшейся 24 мая 1939 года. Однако появление новых промышленных центров, городов, электростанций, сотен километров новых железнодорожных путей, продолжающееся освоение Севера потребовали внесения дополнений в карту индустриализации. Работы по переустройству карты вновь были поручены Тресту «Русские самоцветы». Прежде всего, мозаика была значительно увеличена по площади, для того чтобы показать героический маршрут папанинской экспедиции. Нарушенное при этом композиционное равновесие («сползание» основного декоративного пятна вниз, появление в верхнем правом углу значительного участка североамериканского континента) компенсировалось чисто художественными средствами: в нарушение географических канонов - усиление тона с увеличением глубины морей, северная часть Ледовитого океана набрана постепенно светлеющим лазуритом. На карту дополнительно было нанесено около тысячи новых обозначений, причем все надписи были сделаны на английском языке. Карту окаймляла красивая рама из белого мрамора с бронзой, увенчанная Государственным гербом Советского Союза. Серп и молот были сделаны из ослепительно сверкающих уральских фенакитов.

И здесь необходимо привести воспоминания, относящиеся к 1939 году, сделанные замечательным минерологом академиком А.Е. Ферсманом об этом грандиозном мозаичном произведении:

«...Территория СССР изображена мозаичным набором из твердых пород различных оттенков - зеленого, серо-зеленого, нежно-розового и буроватого. Красная кайма из орлеца намечает границы Советского Союза. Красивый светло-зеленый амазонский камень указывает местоположение оазисов среди песков; на горных вершинах, сделанных из буро-красной орской яшмы, играют радужными цветами белый опал, изображая вечные снега. Главные реки страны и большие озера сделаны из лучшего темно-синего «горящего» бадахшанского лазурита. Северный путь намечен аквамаринами; знаменитый путь дрейфующей станции «северный полюс» обозначен сверкающими голубыми топазами. На фоне ценнейших цветных камней сверкают сотни и тысячи самоцветов, указывающих, как размещены в Советском Союзе центры жизни, хозяйства, промышленности. Моря и океаны вокруг нашей Родины сделаны из темного и светлого лазурита. Над картой работали сотни человек около одиннадцати месяцев. Им пришлось огранить около 4000 рубинов, альмандинов, аметистов, изумрудов, топазов, аквамаринов и других камней, заставить их жить, сверкая своими гранями. Карту украшают 16 больших рубиновых звезд - по числу союзных социалистических республик (по этой причине и датируется время описания карты - 1940 год). Сотни кристаллов дымчатого горного хрусталя намечают предприятия нефтяной промышленности, темно-вишневые альмандиновые треугольники указывают сеть советских электростанций; яркими рубинами круглой формы отмечены на карте металлургические заводы, рубинами в форме эллипсов — заводы цветной металлургии, рубиновыми треугольниками - машиностроительные заводы; ромбами из граната и альмандина - химические предприятия. Нежно-голубыми топазами показаны бумажные фабрики, аметистами - текстильные предприятия, изумрудами - предприятия по обработке дерева, золотистым горным хрусталем -районы колхозов и совхозов. Наконец столицы союзных республик и главных городов сделаны из прекрасных изумрудов. Тысячи камней при ярком освещении сверкают всеми цветами радуги.

Эта карта создавалась оригинальными способами мозаичных работ, которые исторически сложились и затем углублялись русскими камнерезами. Они свидетельствуют о сохранении художественных традиций прошлого в новую эпоху великого хозяйственного строительства...».

Всемирная выставка в Нью-Йорке посвящалась теме «Мир завтрашнего дня». Советский павильон на этой выставке представлял собой открытое здание подковообразной формы с широким входом. На площади между крыльями здания высился пилон - обелиск Советской Конституции, на котором установлена фигура рабочего, несущего в правой руке пятиконечную рубиновую звезду, копию одной из кремлевских, установленных на башнях Московского Кремля 24 октября 1935 года. Сделана она была из нержавеющей стали и позолоченной меди, а в каркасе звезды, диаметром 4, 5 метра, были закреплены уральские самоцветы: аквамарин, александрит, аметист, топаз, горный хрусталь. Всего на изготовление 8 кремлевских звезд пошло 7 тысяч камней массой от 20 до 200 каратов. Фасады павильона украшали сделанные из драгоценных и поделочных камней гербы-барельефы союзных республик. Шпалера «Индустрия социализма» занимала почетное место. «...Она порядком изменилась с тех пор, когда ею любовались на выставке в Париже. Прошло всего два года, но два года в нашей стране - как добрые два десятилетия. Самоцветные камни отметили расположение новых городов, новых рудников, новых заводов...», - писала одна из газет того времени. В советском павильоне побывало рекордное количество посетителей - около 17 миллионов человек, оставивших десятки тысяч восторженных отзывов.

23 октября 1940 года состоялась передача карты комиссии Комитата по делам искусства при СНК СССР администрацией советского раздела Международной выставки в Нью-Йорке. Перечисленные в актах повреждения требовали проведения новых работ, да к этому времени вновь изменились границы - возникли пять новых республик. Началось второе по счету переустройство и реконструкция знаменитого произведения искусства. Работы вновь были поручены Тресту «Русские самоцветы».

История сохранила мало имен многочисленного авторского коллектива. По некоторым источникам в изготовлении карты участвовало 667 человек. Это весьма преувеличено. Хотелось бы назвать все настоящие имена авторов произведения. Существует мнение, что только мозаичным набором занималось более 150 человек. Однако в те времена во всей камнерезной промышленности мы вряд ли бы нашли более пятидесяти профессионалов-камнерезов. Вот только часть из них: камнерезы Н.Д. Куприянов, Б.П. Латынов, И.П. Андреев, П.М. Кремлев (когда-то руководивший камнерезной пластикой в фирме Фаберже), Е.И. Артемьев, А.А. Самоха, Н.П. Куприков, Б.В. Семенов, А.Ф. Пикар, В.А. Кузьмин, Б.В. Киселева, П.П. Овчинников, Е.А. Миронова, П.П. Краубнер, К.Ф. Чудинов, И.Ф. Федоров, Б.А. Коковин, СВ. Морин; ювелиры К.А. Светилов, К.А. Стремберг, И.К. Зеваков, М.И. Борисов, И.Ф. Суворов - это Петергофская гвардия.

А вот имена уральских художников по камню: А.З. Шубин, Г.Д. Татауров, Н.Д. Татауров, А.П. Подкорытов, А.С. Китаев, Б.И. Воронов, Б.И. Ожгибецов, Д.Д. Зверев - все знаменитые и потомственные профессионалы своего дела. Скорее всего, новая реконструированная карта предназначалась для главного вестибюля возводимого в те годы гигантского Дворца Советов в Москве. Но началась война. И это на многое изменило взгляды общества. Отказались от возведения Дворца Советов. После окончания войны карта была передана в Государственный Эрмитаж. По новому плану предусматривалось превратить Большой тронный (Георгиевский) зал Эрмитажа в зал Советского Союза, где на тронном подиуме должна была выситься громада мозаичной карты, а среди шестнадцати пар белоснежных мраморных колон должны были парить шестнадцать гербов Союзных республик из драгоценных камней. И, опять-таки, многострадальная карта вновь подверглась еще одной - третьей реконструкции. На этот раз ее не стали украшать новыми камнями, наоборот три тысяч драгоценных самоцветов были сняты с мозаичной плоскости памятника. Согласно новому решению ее праздничный вид не соответствовал замыслу парадно-торжественного характера будущей экспозиции.

И эта работа была поручена коллективу недавно созданного художественного камнерезного училища, где преподавали бывшие профессионалы Петергофской гранильной фабрики. Среди них были те же люди, когда-то участники ее изготовления в 1937 году: И.П.Андреев, А.Е. Дризгалович, Н.М. Огневюк, И.А. Богданов и Э.И. Белицкая.

Под лозунгом «Возродим былую славу русских камнерезов» учащиеся училища, среди которых был и мой учитель, а тогда еще мальчишка Юра Аксентон, с энтузиазмом принялись в октябре 1947 года за работу. Снимались обозначения, переделывались границы. Сохранялись только обозначения городов и наименования столиц. Обновленная карта становилась новым символом - возрождения страны после пожарищ войны.

Торжественное открытие Георгиевского зала, где был установлен мозаичный шедевр, состоялось 2 мая 1948 года. Впервые за десять лет своего существования замечательную мозаику страны увидели ее жители.

Переданная под постоянную охрану государства, знаменитая мозаичная карта экспонировалась в Эрмитаже почти тридцать пять лет. Миллионы посетителей любовались этим чудом до тех пор, пока не настали новые времена. Сохранились сведения о консервации этого произведения в 1957 году. Однако при очередной реставрации Георгиевского зала было принято новое и неожиданное решение - удалить карту из экспозиции. В 1982 году карту демонтировали на составляющие секции и положили на неопределенное время в подвал на хранение. И только благодаря героическим усилиям Отдела истории русской культуры Государственного Эрмитажа (В.Ю.Матвеева) уникальный памятник не оказался в забвенье. 3 марта 1987 года специальным приказом Министерства культуры СССР мозаичное панно было передана в Центральный геологоразведочный музей Ленинграда, и таким образом фактически была спасена от грозившей ей гибели.

Такова была новая интерпретация найденного материала, рассказывающего о создании и бытовании мозаичной шпалеры «Индустрия социализма». Все эти данные свидетельствовали, что в 1988 году находилось совсем не то произведение, которым когда-то любовался весь мир. С момента своего создания это произведение два раза дополнялось и изменялось, два раза реставрировалось, причем в 1948 году с нее было снято более трех тысяч драгоценных камней и около ста килограммов золоченого серебра. Именно это событие отразилось на судьбе архива, так как в 1949 году было возбуждено уголовное дело по факту пропажи драгоценных камней во время реставрации мозаики. Вся документация была изъята следственными органами. Следы архива пока не обнаружены.

Приказом Министерства культуры СССР от 03.03.1987 г. за №86 мозаичная карта была передана ЦНИГР музею им. Чернышева. Протокол от 7-8 апреля 1988 года отмечал, что переданная музею произведение искусства: «... представляет собой выдающееся произведение камнерезного, мозаичного и ограночного искусства предвоенного периода СССР и имеет большое научное, историческое и эстетическое значение...», что в целом сохранность Карты удовлетворительная, утраты каменного материала незначительны. Однако наблюдается отставание каменной фанеры от основы, достигающее на отдельных секциях 50-70% от площади секции. Безусловно - требуется немедленная реставрация. Таким образом, в истории бытования мозаичной шпалеры «Индустрия социализма» открылась новая страница - наступил еще один - " четвертый" период реставрационных работ, который продолжался более года с апреля 1988 по июнь 1989 года.

Нужно отдать дань уважения и отметить непосредственное участие в возращении к жизни уникального экспоната Соболеву Олегу Александровичу - директору ЦНИГР музея. Будучи человеком высокой культуры, прекрасным знатоком цветного камня и обладая безупречным вкусом, он был душой и вдохновителем нашей работы. Жаль, что эта работа стала последним делом О. А. Соболева, так и не увидевшего торжественного открытия возрожденного мозаичного шедевра, состоявшегося 14 мая 1990 года.

Впроцессе реставрации были обнаружены серьезные, более того, угрожающие изменения состояния основы - ее значительное коробление, которое и вызывало осыпание фрагментов мозаики в 1940, 1947 и 1982 годах. Именно в этом и заключается проблема будущей жизни памятника. Одновременно с этим было отмечено, что клей, с помощью которого в 1937 году были прикреплены к основе каменные пластины, видоизменился и потерял адгезию. Причины быстрого старения (коробления основы и осыпания мозаики) явились результатом преступного пренебрежения вековых традиций камнерезного искусства, искажения сложившегося за века технологического процесса.

Но их тогда никто не услышал, и даже посчитали «врагами народа». По сохранившимся сведениям именно камнерезы - профессионалы активно протестовали против безграмотного ведения работ, против нарушения традиций камнерезного искусства, и за это были расстреляны в те страшные тридцать седьмые. Время доказало их правоту и озабоченность. Таким образом, получается, что это произведение искусства требует специальных мер для своего сохранения. Как это не печально, но это факт. Мозаичная шпалера «Индустрия социализма» требует неотложного и обязательного проведения специальной комплексной реставрации, обширных исследований и правильной интерпретации, направленных на восстановление памятника и принятия всех необходимых мер по продлению его жизни.

Позволим закончить, можно сказать печальный рассказ, очень красивыми словами, опубликованными Е.Май в статье журнала «Русский ювелир» (1997 год) по поводу шестидесятилетия со дня создания шедевра: «...Мозаичисты, гранильщики и ювелиры сделали невозможное для того, чтобы камни, собранные со всех концов необъятной России, слились в единое художественное произведение - символ богатства недр страны. Велика Россия - размер панно составляет 26, 6 кв. метра, и трудно сказать, что впечатляет больше - искусное мозаичное воплощение ландшафта, обилие затраченного материалов или тот факт, что вся карта является не только парадным художественным и историческим произведением, но и редчайшей по красоте и представительности коллекцией российских самоцветов. 45000 пластин драгоценных и полудрагоценных камней, подобранных таким образом, что создают полноцветную картину, тонко имитируя настоящую географическую карту. Причем панно не кажется плоским - горные вершины, как и положено, тянутся вверх, моря манят таинственностью глубин. Изобразительный эффект достигается подбором камней различной окраски... Города и населенные пункты страны сияют серебряными позолоченными звездами. Москва алеет эффектной рубиновой звездой в серебряной оправе, а серп и молот в ее центре украшены 17 алмазами. В отличие от других городов, местоположение северной столицы выделено надписью «Ленинград», выполненной александритом. Через все панно протянуты линии параллелей и меридианов, а также железные дороги, выполненные из серебра. А государственная граница обведена сургучной яшмой и родонитом.

Карта СССР из самоцветных камней, конечно, памятник своей эпохи, но теперь, когда мы можем смотреть на те годы с высоты нового времени, следует признать, что, прежде всего это памятник богатству России, щедрости природы и величию труда...».