Там же, д. 155, л. 8.

ГАПДРеспублики Кыргызстан, ф. 56, оп. 56, д. 1815, л. 171.

⁹ Там же, оп. 3, д. 1985, л. 64.

выходят на работу по причине раздетости и разу-тости. Аналогичное положение в ряде других районов. В особенности недостаток обуви и одежды остро сказывается на детях школьного возраста, которые по этой причине не посещают занятий в школах»¹⁰.

По мнению союзного правительства для обеспечения сносного жизнеобеспечения спецпереселенцев необходимо было выделить им земельные участки для выращивания овощей, выделить скот, зерно и денежные средства в счет фактически конфискованного (другого слова не подберешь) у них крупного рогатого скота и овец, а также имущества в местах их прежнего проживания.

Совет Народных Комиссаров и ЦК КП(б) Казахстана 17 ноября 1944 года приняли постановление, которым обязали земельные органы в срок-до 10 декабря 1944 года наделить всех спецпереселенцев в республике приусадебными участками ". Это был нереальный срок. Нельзя было обеспечить всех спецпереселенцев в течение 23 дней земельными участками без подготовительной работы. Во многих областях, в том числе в Алма-Атинской, Кустанайской, Семипалатинской, Талды-Курганской и Южно-Казахстанской, работа по наделению спецпереселенцев землей растянулась на несколько лет. В этих областях свободных земель не оказалось, и поэтому долго решался вопрос о нарезке спецпереселенцам приусадебных участков за счет обобществленной колхозной земли. Не всегда колхозы шли навстречу спецпереселенцам. Так, прав-

¹⁰ ГАПД Республики Кыргызстан, ф. 56, оп. 56, д. 1815, л. 176.

¹¹ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 135,

Л. 14.

ление колхоза имени Дмитрова Петропавловского района длительное время отказывалось выделить землю спецпереселенцам под огороды, «ссылаясь на запрещение со стороны районного земельного отдела».

В 1945 году правление колхоза «Свет» выделило под огороды целинную землю. Эту землю спецпереселенцы вспахали, посадили картофель. Но через год колхоз забрал ее, а взамен выделил вновь целинную землю.

Начальник Управления при Совете Народных Комиссаров Казахской ССР по спецпереселению Д. Родин в отчете за 1945 год указывал, что «в совхозах и на промышленных предприятиях получили приусадебные участки только те спецпереселенцы,. которым были предоставлены отдельные одноквартирные дома, а также индивидуальные застройщики. Вся же остальная часть спецпереселенцев, устроенная в совхозах и на предприятиях, проживающая в многоквартирных домах и бараках — общежитиях, вполне естественно, приусадебных участков не могла иметь»¹².

Даже на 1 января 1946 года из 107 272 семей земельными участками были наделены лишь. 63 759 семей ¹³.

Семенными фондами спецпереселенцы обеспечивались в недостаточном количестве. Так, например, распоряжением Совета Министров Казахской ССР от 24 апреля 1946 года для спецпереселенцев было занаряжено 25 тонн семенной ссуды проса, фактически на посев им было выделено лишь 10 174 килограмма.

¹² Там же.

¹³ Там же.

В Киргизской ССР при решении вопросов о выделении спецпереселенцам приусадебных участков имели место те же трудности, что и в Казахской ССР. В одних районах республики земельные участки выделялись с большим опозданием, в других — колхозы вообще отказывались выделять землю.

Плохо снабжались спецпереселенцы семенным фондом. Нередко этот фонд разбазаривался, как это делалось во многих колхозах Куршабского района Ошской области, где 188 семей остались без семян. В этом районе, указывалось в справке инструктора сельхозотдела ЦК КЩб) Киргизии, «основная масса спецпереселенцев осталась без минимального запаса питания на зиму»¹⁴.

В своем постановлении от 11 сентября 1944 года Совет Народных Комиссаров Киргизской ССР указывал, что «в результате безответственного отношения к спецпереселенцам значительная часть их не получила земельных участков под индивидуальные огороды»¹⁵.

Секретарь Центрального Комитета КЩб) Киргизии Вагов в 1945 году в докладной записке секретарю Центрального Комитета ВКП(б) Г. М. Маленкову вынужден был признать: «Вследствие небрежного отношения к спецпереселенцам целого ряда председателей колхозов, директоров совхозов и руководителей хозяйственных учреждений 3 733 семьи спецпереселенцев в Киргизии остались без огородов, из них 1 480 семьям не были выделены земельные участки и 2 253 семьи не засеяли огороды из-за отсутствия семян». Во многих районах

¹⁴ ГАПД Республики Кыдгызстан, ф. 56, оп. 4, д. 837, л. 19.

¹⁵ Там же, д. 810, л. 7.

«40 % посеянных огородов спецпереселенцев из-за поздних сроков посева, недостаточных и несвоевременных поливов, отсутствия обработки погибли»¹⁶.

Секретарь ЦК КП(б) Киргизии значительно уменьшил число семей спецпереселенцев, оставшихся без огородов. По Вагову, получалось, что в 1945 году лишь 12 % спецпереселенцев не имели земельных участков. Фактически землей не было наделено около 40 % спецпереселенцев.

Совет Народных Комиссаров СССР 29 мая 1944 года принял постановление «О выдаче скота и продовольственного зерна спецпереселенцам». Постановление было направлено на обеспечение спецпереселенцев продуктами питания. Была установлена норма выдачи скота — 200 килограммов в живом весе на одну переселенческую семью. Это значительно меньше того количества скота, которое было у каждой семьи до выселения из родных мест, а затем незаконно конфискованное. Но при выделении скота зачастую не придерживались даже этой нормы.

В Казахской ССР на 1 декабря 1945 года проживали 109 253 переселенческие семьи (428 903 человека). По установленным нормативам им требовалось выдать 21 850, 6 тонны скота. Фактически было выдано 11314 тонн, что обеспечивало скотом 56 570 семей. Таким образом, не имели скота 52 683 семьи ^{, 7}.

В Киргизской ССР на 1 сентября 1944 года из 30 629 семей спецпереселенцев скот получили толь-

¹⁶ ГАПД Республики Кыргызстан, ф. 56, оп. 4, д. 810, л. 17 об.

¹⁷ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 135,

л. 26.

11 Заказ № 4802 161

ко 8340 семей, или 27, 2 %¹⁸. На 14 мая 1946 года в Узгенском районе Ошской области, например, из 835 семей скот получили лишь 130 семей, в Кур-шабском районе из 794 семей— 169 ¹⁹.

На 1 августа 1946 года крупным рогатым скотом в Киргизии были обеспечены 3 727 семей, овцами и козами — 27 587 семей ²⁰. Даже 1 ноября 1946 года Переселенческое управление при Совете Министров Киргизской ССР отмечало: «В части выдачи скота переселенцам до сегодняшнего дня вопрос еще не разрешен»²¹.

Имели место случаи, когда переселенческим семьям выдавались в основном валухи, как это было в ряде районов Джалал-Абадской области, где переселенцы получили лишь 20 % маточного поголовья, а в Наукатском районе вместо 200 килограммов живого веса выдавалось по 150—160 килограммов.

Следует сказать, что часть скота, отпущенного для спецпереселенцев, разбазаривалась. В 1946 году в Казахской ССР до спецпереселенцев не дошло 1 869 голов крупного рогатого скота, 1 020 овец и коз, 341 лошадь²².

Тяжелое положение с питанием заставляло спецпереселенцев забивать скот или продавать, чтобы приобрести необходимые продукты.

Совет Народных Комиссаров и ЦК КП(б) Киргизии дважды в 1944 году—16 июня и 11 октяб-

¹⁸ ГАПД Республики Кыргызстан, ф. 56, оп. 4, д. 810, л. 17 об.

¹⁹ Там же, оп. 56, д. 1815, л. 186.

²⁰ Там же, л. 72.

²¹ Там же, л. 51.

²⁴ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 138, л. 24-26.

ря— принимали постановления по вопросам обеспечения спецпереселенцев скотом, зерном, кормом для скота. 10 апреля 1945 года Совнарком Киргизской ССР отмечал, что облисполкомы и райисполкомы, Переселенческое управление не выполнили требования правительства и Центрального Комитета КП (б) «в части обеспечения, выдачи и сохранения скота, не организовали борьбы с распродажей и самовольной прирезкой его, не занимались надлежащим образом вопросами подготовки кормовой базы, что привело к массовому убою и распродаже выданного переселенцам скота»²³.

В Таласской области было забито и распродано более 50 % скота, в Джалал-Абадской области — 90 %. В Тулейкенском районе Ошской области количество скота у спецпереселенцев сократилось на 80 %; в Карасуйском районе из 4 229 голов овец и коз осталось только 169. Такое положение наблюдалось в Киргизии и Казахстане и в последующие несколько лет.

Бригада ЦК КП(б) Казахстана в справке от 1 июля 1946 года констатировала: «В Ленинском районе Северо-Казахстанской области 65 хозяйств спецпереселенцев продали и забили коров 38, овец 75»²⁴. В той же справке отмечается, «что в ряде колхозов спецпереселенцы не имеют надворных построек для содержания скота и держат его ночью на привязи около дома, а в зимний период сдают на содержание в колхозные фермы; очень плохо проходит заготовка кормов для скота»²⁵.

Некоторые официальные лица отсутствие скота у многих спецпереселенцев пытались объяснить

²³ Архив МВД Республики Кыргызстан, д. 3/62, л. 68.

²⁴ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 138,

л. 59.

²⁵ Там же.

11*

смехотворной причиной, как это сделал старший инспектор Управления при Совете Министров Казахской ССР по спецпереселению Ибрагимов, указав в справке, «что отдельные хозяйства спецпереселенцев отказывались от получения скота из-за неимения подготовленных кормов и стойловых построек для скота»²⁶. Был бы скот, а как с ним поступить — содержать или забить в тяжелейших условиях нехватки продовольствия — спецпереселенец решил бы сам.

По постановлению союзного правительства спецпереселенцам в порядке возврата сельскохозяйственной продукции, которую они оставили в местах своего прежнего проживания, выдавалось продовольствие. За 1944—1945 годы в Казахской ССР им были розданы 19 933 тонны продуктов питания²⁷. Это 19 кг 933 г на одного человека в год. Понимая, что такого количества продовольствия явно недостаточно, чтобы прокормить всех спецпереселенцев, советское правительство в порядке оказания помощи выделило для продажи остро нуждающимся переселенцам в 1944—1945 годах 8 841 тонну продовольствия²⁸. Навряд ли кто из спецпереселенцев остро не нуждался в продуктах питания. Отсутствие продовольствия явилось одной из основных причин трагедии спецпереселенцев в Киргизии и Казахстане.

Продажа продовольственных товаров в Казахской ССР производилась по нормам, установленным Советом Народных Комиссаров республики. На одного человека в месяц отпускалось: муки —

²⁶ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 138, св. 26, л. 2.

²⁷ Там же, д. 135, л. 60.

²⁸ Там же.

3 кг, продзерна— 4, 5 кг, крупы— 1, 5 кг, сахара — 150 г²⁹. Сахар выдавался только для детей. По этим скудным нормам продовольствие, в размере 8 841 тонны, могли получить лишь 40 259 спецпереселенцев из 507 480 находившихся в то время в Казахстане.

В 1946 году союзное правительство по ходатайству правительства Казахской ССР выделило 3 800 тонн продзерна для продажи спецпереселенцам. Если разделить это количество продзерна на всех спецпереселенцев, находившихся на территории Казахстана, а проживал здесь на 1 января 1946 года 412 191 человек, то каждый спецпереселенец мог купить в течение года лишь 9 кг 462 г продзерна. Это 26, 4 г в день.

Правительство Казахской ССР в 1946 году из своих фондов выделило для остро нуждающихся спецпереселенцев 96 тонн продовольственного зерна ³⁰.

Начальник Переселенческого управления при Совете Министров Киргизской ССР Григорьев в докладной записке от 1 апреля 1946 года о хозяйственно-трудовом устройстве спецпереселенцев отмечал, что «прибывшие в республику в 1944 году и в начале 1945 года спецпереселенцы в большинстве своем находились в тяжелом материальном положении. Значительная часть прибывших не имела запасов продовольствия, многие не имели обуви, одежды»³¹.

Совет Народных Комиссаров Киргизской ССР постановлением от 19 декабря 1944 года № 833с

²⁹ Там же, д. 138, л. 12.

³⁰ Там же, д. 157, л. 2.

³¹ ГАПД Республики Кыргызстан, ф. 56, оп. 56, д. 1815, л. 135.

установил норму выдачи наиболее нуждающимся переселенцам продовольствия за наличный расчет. В день на одного человека отпускалось: муки. —> 100 граммов, крупы — 25 граммов, соли — 15 граммов, сахара (только детям) —5 граммов³².

Советское правительство в счет сельскохозяйственной продукции, принадлежавшей спецпереселенцам в местах их прежнего жительства и оказавшейся в руках государства, в 1944—1945 годах выдало спецпереселенцам 5 666, 2 тонны продзерна, муки и крупы³³. На 1 августа 1944 года в Киргизии проживало 124 583 спецпереселенца. Таким образом, из выделенных продуктов каждый спецпереселенец мог получить всего лишь 1 кг 895 г в месяц.

В первом полугодии 1946 года остро нуждающимся переселенцам в Киргизии союзным правительством была оказана продовольственная помощь: им выделили одну тысячу тонн продуктов. Это 1 килограмм 338 граммов на одного спецпереселенца в месяц. Было выделено 30 тонн сахара. Он выдавался только детям — 15 граммов в день.

Но то количество продуктов, которое выделялось для спецпереселенцев в Казахстане и Киргизии, было далеко не достаточно, чтобы прокормить даже половину ссыльных. Десятки тысяч людей влачили нищенскую жизнь, были истощены от систематического недоедания, болели дистрофией, умирали от голода.

Особенно горькой была участь престарелых спецпереселенцев и инвалидов. В Казахстане их насчитывалось в 1946 году 62 262 человека. Из них лишь 119 человек были определены в дома для престаре-

_; ³² Архив Л1ВД Республики Кыргызстан, д. 3/62, л. 57. ³³ ГАПД Республики Кыргызстан, ф/56, оп. 56, д. 1815,

л. 9.

лых и инвалидов³⁴. Часть тех, кого не удалось устроить, проживали у родственников. Многие оставались один на один со своей горестной судьбой, без надежды на какие-либо перемены к лучшему.

Руководящие органы Киргизии и Казахстана категорически запрещали расходовать фонды, выделяемые для нужд спецпереселенцев, на какие-либо другие цели, помимо их прямого назначения.

Совет Народных Комиссаров Киргизской ССР в постановлении от 11 сентября 1944 года отмечал крупные недостатки и грубые нарушения, допущенные в деле снабжения спецпереселенцев продуктами питания. «Выделенные для снабжения спецпере-селенцев фонды муки, крупы и зерна полностью не выданы, —отмечалось в постановлении. — С ноября 1943 года по июнь 1944 года недодано 9 311 центнеров зерна. По вине райисполкомов, потребкооперации и правлений колхозов в Ошской области оставлено без продовольственной помощи в июне 7 500 человек спецпереселенцев и в июле — 8 600 человек. В ряде районов полученные фонды зерна использовались не по назначению (Мирза-Акинский, Базар-Курганский, Панфиловский, Сталинский, Таласский и др.).

Исполкомы Советов и правления колхозов не оказывали неотложной материальной помощи остро нуждающимся спецпереселенцам, особенно детям, вследствие чего на почве истощения, инфекционных заболеваний имели место многочисленные смертные случаи (гор. Таш-Кумыр,. Кзыл-Кия; районы: Сузакский, Базар-Курганский, Калининский, Панфиловский, Мирза-Акинский)»³⁵. А через пол-

³⁴ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д, 153, л. 31.

³⁵ ГАПД Республики Кыргызстан, ф. 56, оп. 4, д. 810, л. 7 об.

167,

года, 10 апреля 1945 года, Совет Народных Комиссаров Киргизской ССР в своем постановлении № 198 вновь отмечал, что «выделенные для снабжения спецпереселенцев фонды муки и крупы выдавались с большим опозданием, расходовались на другие нужды и имели место прямые расхищения»³⁶. Так, в Быстровском районе Киргизской ССР, где проживали 2 057 спецпереселенцев-балкарцев (595 семей), из фонда картофеля, овощей и фруктов, предназначенного для них на 1946 год, к 10 ноября не было выдано 4 центнера картофеля, 127 центнеров овощей, 12 центнеров фруктов.

В постановлении от 26 апреля 1945 года № 276-51с Совета Народных Комиссаров Казахской ССР и ЦК КЩб) Казахстана отмечалось, что «разбазаривание промышленных и продовольственных фондов, выделенных государством спецпереселенцам, отражается на их положении особенно тяжело, т. к. большое количество спецпереселенцев не имеет никаких других источников питания, кроме выделяемого продовольственного пайка»³⁷. Правоохранительным органам было предложено вести решительную борьбу с «разбазариванием фондов спецпереселенцев и привлекать виновных к суровой ответственности. Однако, несмотря на такие предупреждения, выделяемые государством специальные фонды расходовались не по назначению и именно в тот момент, когда спецпереселенцы в этих фондах и особенно в продовольствии крайне нуждались»³⁸, —отмечалось в справке Управления при Совете Министров Казахской ССР по спецпе-

³⁶ Архив МВД Республики Кыргызстан, д. 3/62, л. 69.

³⁷ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 153, л. 6.