Там же,д. 445, л. 20, 21.

селенцев и большое количество сельскохозяйственного инвентаря.

Многое из имущества колхоза имени XVIII съезда партии и жителей селений Нижняя Балкария, Нижний Чегет и поселка Темукаевского было продано Детской трудовой воспитательной колонии НКВД: столы, стулья, зеркала, медные тазы, котлы, утюги, сепараторы, маслобойки, кушетки, слесарные инструменты, конторские счеты, самовары, баллоны для молока, швейные машинки, тумбочки, хомуты, кровати, плуги, бороны и другое.

Народный комиссариат финансов приобрел один шифоньер, две швейные машинки, пять кроватей, две перины и другие вещи²². Можно подумать, что без перин и кроватей Наркомфин не смог бы справиться с возложенными на него задачами. Вероятнее всего, что и Народный комиссариат финансов, и другие организации приобретали имущество для своих сотрудников, но ни в одном документе того периода об этом ничего не сказано. Деньги учреждения перечисляли в Государственный банк.

Кабардинский обком партии приобрел имущество жителей двух селений: Гунделена и Чалмаса. Из Гунделена для сотрудников областного комитета ВКП(б) вывезли 23 кровати, 40 стульев, 2 дотла, 2 сундука, много разной посуды, а из Чалмаса — 4 зеркала, 2 сепаратора, 10 кроватей, бак для воды, пилы, 4 швейные машинки, ванные, кузнечный мех и другое имущество, всего на сумму 20 719 рублей ²³. То, что сотрудникам обкома партии нужны были стулья и посуда, можно понять, но для чего им понадобился кузнечный мех, понять трудно.

²² ЦГА КБР, ф. 696, оп. 1, д. 445, л. 27.

²³ Там же, д. 410, л. 49, 167.

7 Заказ № 4802 97

Следует отметить, что не все организации, приобретшие имущество сосланных балкарцев, своевременно оплачивали предъявленные им счета. Так, Транспортное управление, получив купленные вещи в марте 1944 года, не оплатило счет даже спустя восемь месяцев. Поэтому Народный комиссариат финансов Кабардинской АССР 7 декабря потребовал погасить задолженность в сумме 3 233 рублей²⁴. Цементный завод своевременно не уплатил 1 920 рублей²⁵. Совет Народных Комиссаров, получив вещи еще в марте 1944 года, не оплатил счет на сумму 3 485 рублей даже в декабре²⁶.

Большое количество имущества спецпереселенцев было продано частным лицам. Так, местная комиссия селения Верхний Чегет Черекского района за наличный расчет продала три ручные и одну ножную швейные машинки, палас, четыре сепаратора, семь медных тазов, один кумган, два седла и другие вещи ²⁷.

В селении Белая Речка частным лицам были реализованы стулья, столы, буфеты, улья, комоды, зеркала, кровати, медные тазы, самовары, швейные машинки, велосипеды, сундуки и многое другое.

Нередко члены комиссий злоупотребляли своим служебным положением и, пользуясь бесконтрольностью, разбазаривали имущество высланных балкарцев. Все собранное имущество фактически находилось в руках местных комиссий. Как они проводили учет, все ли оставшиеся в домах спецпереселенцев вещи, представляющие ценность, вноси-

²⁴ ЦГА КБР, ф. 696, оп. 1, д. 445, л. 392.

²⁵ Там же, л. 75.

²⁶ Там же.

²⁷ Там же, д. 439, л. 40.

лись в соответствующие документы, никто не проверял, и все зависело от честности каждого члена комиссии и учетчиков. А уверенности в том, что все они добросовестно и честно относились к работе, нет потому, что сохранились документы, свидетельствующие о злоупотреблениях членов комиссий и учетчиков.

Председатель местной комиссии Чалмас А. Т. Моисеев и члены комиссии С. М. Юськина (уполномоченная Народного комиссариата финансов), К. Т. Вязовская (уполномоченная Народного комиссариата земледелия), Инько (уполномоченный Народного комиссариата мясной и молочной промышленности) приобрели по самым низким ценам, которые они сами установили, дорогостоящие вещи спецпереселенцев: кровати по 100 рублей (в списке кровати были оценены Наркоматом финансов в среднем в 500 рублей), швейные машинки по 100 рублей (их стоимость по ценнику — 350 рублей), кошмы по 50 рублей (в оценочном списке их нет, но другим покупателям они реализовывались по цене 250 рублей), и другие ценные вещи²⁸.

По низким ценам приобрели дорогостоящие вещи члены Чегемской районной комиссии Зуйков и Рюмина, а также учетчики, работавшие в балкарских селениях ²⁹.

Имели место случаи, когда со складов, куда было собрано имущество спецпереселенцев, исчезали многие вещи. Так, местная комиссия селения Шики Хуламо-Безенгиевского района 1 апреля 1944 года составила акт о том, что «со склада селения Бе-зенги неизвестными лицами в период с 20 по 25 марта были похищены следующие вещи:

²⁸ ЦГА КБР, ф. 696, оп. 1, д. 410, л. 173.

²⁹ Там же, д. 431, л. 32, 63.

7*

1. мерлушки — 25 шт.;

2. тумбы балкарские — 5 шт.;

3. сукно балкарское — 65 шт.;

4. кровати никелированные — 2 шт.;

5. машины швейные «Зингер» — 4 шт.;

6. кукуруза (зерно) — 260 кг;

7. шерсть (пряжа) — 64 кг;

8. горжетки — 4 шт.;

9. шубы балкарские — 7 шт.»³⁰.

Спрашивается, какой вор мог унести такое количество вещей, многие из которых (кровати, машинки «Зингер») громоздкие, а чтобы увезти 260 килограммов кукурузы, нужна грузовая машина. Скорее всего эти вещи и зерно членами местной комиссии были распроданы, а вырученные деньги в Госбанк не поступили.

Ревизор отдела госдоходов Народного комиссариата финансов Кабардинской АССР Д. Н. Кириченко 6 апреля 1944 года в докладной записке на имя наркома финансов Шацкого указывал, что в селении Яникой местная комиссия отпустила Народному комиссариату государственной безопасности, Народному комиссариату земледелия и Педагогическому институту имущество спецпереселенцев без разрешения Народного комиссариата финансов, «причем при отпуске имущества акты не составлялись, а делались пометки без стоимости. Имущество находилось в двух складах, причем один из них был совсем не приспособленным для складского помещения. Мною было предложено снести имущество в один склад. 5 апреля со слов заведующего склада и участкового милиционера якобы были похищены 3 швейные машинки и

³⁰ ЦГА КБР, ф. 696, оп. 1, д. 442, л. И.

1 шуба со склада, который находился в клубном помещении. Документов и акта о хищении не имеется»³¹.

Такова судьба имущества репрессированного балкарского народа и ликвидированных балкарских колхозов, о чем нам до последнего времени ничего не было известно.