Коммуникация у животных.

Коммуникативное поведение осуществляется с помощь самых разнообразных сигналов.

1. Обонятельная коммуникация. Сигнализация с помощью запахов. Этот вид коммуникации специфичен только для животных. Проявляется он в мечении территории. (Американские белки живут раздельно. Они метят свои участки, соскабливая зубами кусочки коры и перемешивают их с собственной мочой). Интересно, что практически родственные виды могут метить территорию по-разному. (Газели Томпсона и Гранта. «Томми» метят ветки растений, выделяя пахучие вещества из предглазных желез. Метка на каждые 4м. Газели Гранта метят обычным способом - экскрементами.) Особый вид – химическая коммуникация, которая существует у насекомых. Эти вещества называют феромоны. Они играют важную роль как при встрече самца и самки, так и на других этапах брачного поведения, а также1 при отыскании пищи.

2. Визуальная коммуникация. В этом случае элементами общения служат элементы внешнего вида. (окраска, телодвижения). Примером может служить брачное поведение птиц. Двигательная сигнализация у животных может служить выразителем определенного эмоционального состояния. Так у собак можно выделить четко разграниченные позы. Очень интересная сигнализация обнаружена у слонов. В их мимике три компонента: положение хобота, хвоста и ушей. Н. Тинберген установил 19 различных значений мимики слона. Например, выдвинутые вперед уши - возбуждение, поднятая при этом голова- принцип враждебности, а поднятый хвост- агрессивность. Загнутый наружу хобот- признак ярости, а внутрь - страха. При установлении контакта у животных можно наблюдать весьма сложные ритуалы сменяющихся состояний. Наблюдения показывают, что визуальная коммуникация может не только нести информацию об эмоциональном состоянии животного, но и о внешней среде и выполнять указательную функцию. Знаменитый «танец пчел», названый К.фон Фришем «язык пчел» - пример такого рода. По возвращению от источника пищи пчела выполняет танец на вертикальной поверхности соты. Он напоминает «восьмерку». Остальные пчелы повторяют движения танцора, чтобы определить расстояние до пищи и направление. Расстояние определяется по скорости танца, при этом, чем меньше число танцев в единицу времени - тем дальше источник пищи. Направление указывается в связи с положением Солнца. Движение вверх - пища в направлении Солнца, вниз – удалении от него. Ориентация вправо или влево - соответственно. По запаху, исходящему от разведчика пчелы узнают характер пищи. Если пища не пахнет, то пчела метит ее своим собственным запахом.

Сложный язык существует и у муравьев. Профессор Мариковский расшифровал 14 сигналов из 20. «Внимание!», «Внимание! Будь начеку», «Кто он?», «Отстань!» и т.п.

3. Звуковая коммуникация. Способы звуковой коммуникации широко распространены у животных. В частности, у некоторых птиц (сороки) обнаружено до 20 сигналов. У обезьян звуковая коммуникация довольно сложная. Обнаружено до 40 сигналов, которые обозначают не только эмоциональные состояния, но и характер угрозы. Анализируя звуковую коммуникацию обезьян Н.А. Тих отметила ее существенное отличие от других животных:

· Звуковая коммуникация служит средством побуждения животных к совершению какого-либо действия: следуй за мной, возьми предмет и т.д. Хотя эта особенность свойственна и другим животным.

· Направленность, адресованность звуков. Например, акханье - выражение страха и не направлено на объект. Но уже цоканье, сопровождающееся дотрагиванием до предмета, является строго адресованным и производится каждой обезьяной в зависимости от полноты ситуации, положения в стаде и взаимоотношений с каждым из его членов.

· Способность к двойственным поступкам, когда одновременно выполняются два действия. (Слабая обезьяна затевает потасовку с более сильными. Те криками и угрозами отвечают. Вожак бросается в гущу, чтобы устранить конфликт. А в это время «зачинщица», схватив кусок, убегает). Я. Рогинский назвал это явление «психической мимикрией». Она имеет важное значение в развитии средств общения, т.к. в ней проявляется отделение фактического переживания (эмоции страха, голода) от внешнего выражения. Это знаменует переход от выразительных средств к изобразительным.

С давних времен человечество мечтало научиться понимать язык животных и разговаривать с ними. Эти чаяния людей нашли отражение в многочисленных легендах и сказках. В реальной жизни люди заметили, что животные не только понимают слова людей, но и могут подражать их речи. Эти уникальные способности особенно были обнаружены у попугаев и некоторых других птиц (ворон, сорок, скворцов). Однако исследования ученых и наблюдения любителей природы доказывали, что птицы произносят эти слова без оценки конкретной ситуации. И хотя в литературе можно найти описания случаев, когда птицы не ограничивались простым заучиванием слов, это могло быть простым совпадением.

Исследования показывают, что язык животных имеет ряд характерных особенностей, используемых и в человеческом языке. Например, такие особенности человеческого языка как его символичность и открытость для новой информации присущи и известному танцу медоносных пчел, представляющему собой разновидность коммуникативного поведения. Способность животных пользоваться языком породило предположение о возможности научить высших представителей этого царства человеческой речи, однако предпринятые с начала 30-х годов попытки научить высших обезьян не увенчались успехом (супруги Келлог, К. и К. Хэйс). Так, шимпанзе Вики в опытах супругов Хэйс за многие годы тренировки смогла произнести только несколько слов. Дальнейшие исследования показали, что у шимпанзе нет голосового аппарата, способного воспроизводить человеческую речь. Просматривая записи экспериментов с Вики американские психологии Р. и Б. Гарднер пришли к мысли о возможности общения с шимпанзе другим путем, а именно языком жестов (Гарднер, 1969).[1] Их эксперименты с шимпанзе Уошо, а вслед за ними исследования других ученых, использующих для обучения языку другие способы: система фишек (Д.Примак, 1970), компьютерные клавиши (Д.Румбо, 1977) показали не только возможность общаться с животными, но и открыли их новые способности. Прежде всего, было обнаружено, что обезьяны способны создавать новые понятия. Так Уошо выдумала слово «сладкое питье», обозначавшее арбуз, а лебедя обозвала «водяная птица». Так же установлено, что шимпанзе были способны к синтаксированию, т.е. составлению простейших фраз и оперированию ими. Так, шимпанзе Люси могла пользоваться комбинацией слов «Я щекотать Ты» и дифференцировать данное словосочетание от похожего, типа «Ты щекотать Я».

Кроме этого обезьяны были способны не только усваивать значение знака, но и переносит его значения. Так жест «собака» обозначал само животное, его рисунок, а также использовался как ругательство.

Проведенные исследования, получившие название «языковых проектов» вызвали не только фурор в научном мире, но и породили скептические реакции. Эти последние исходили в основном от психолингвистов и лингвистов, считавших, что языковая способность человека обусловлена генетически и формируется постепенно в соответствие с генетической программой. Но помимо неконструктивного скептицизма появилась и более разумная критика. Ее началом послужили исследования Герберта Терраса, одного из горячих сторонников «языковых проектов». Он установил, что обезьяны повторяют в большинстве случаев, те знаки, которые встречаются во фразе тренера. Это означало, что животное не общается с человеком, а «обезьянничает», т.е. подражает его действиям. Они способны использовать непроизвольные намеки, которые допускает экспериментатор или просто научаются трюкам, подобно животным в цирке. Создание обезьяной новых понятий тоже довольно сложно интерпретировать. С одной стороны это может быть не создание нового слова, а результат простой генерализации. С другой стороны, как справедливо заметил Г. Террас «беда в том, что смысл увиденного понят человеком, а он приписывает это обезьяне». Обезьяна показывает жестами «вода» и «птица», а наблюдатель хочет видеть создание понятия «водяная птица».

Таким образом, можно сказать, что не существует гигантской пропасти между языком животных и человеческим и можно обнаружить сходство между знакового поведения. Шимпанзе способны употреблять знаки с переносом знаний, создавать новые, синтаксировать знаковые конструкции. Вместе с тем язык животных имеет и определенные ограничения. Знаковая система, которой научались подопытные обезьяны, соответствует первоначальному этапу развития языка в онтогенезе и филогенезе, который называется языком «слов-предложений». Исследования языка примитивных народов показывает, что единицей языка является своеобразное «слово-предложение», содержащее указания на действия и предмет. Данная ветвь развития языка является тупиковой и не может развиться в человеческий язык с его сложными внутренними связями из-за жесткой «фактуры» самих знаков.

Сравнительные исследования формирования языка у обезьян и детей показывает, что шимпанзе и другие человекообразные обезьяны, в попытках научиться человеческому языку, способны достичь лишь уровня маленького ребенка.

Вместе с тем, приведенные здесь эксперименты открыли нам такие их способности, о которых ранее мы и не подозревали, что существенно приближает нас к пониманию их когнитивных возможностей.