VI. Возрождение человечности

МОНАШЕСКАЯ ЖИЗНЬ

Жизнь в дзэнском монастыре очень хорошо организована. Ее уклад сохраняется неизменным с 8 века, с тех пор, как мастер Байчжан предложил свод правил для монахов, названный позднее его именем. Монастырь, в котором он жил, находился на горе Та Хион в местечке Хон Чоу провинции Киан Хи. Позже гора была названа Байчжан.

Правила Байчжана воплощают в себе дух раннего буддизма и традиции Махаяны. В то время монашеский уклад школы дзэн стал отличаться и выделяться из традиции школы Винаи.

Каждый монастырь находится под руководством настоятеля, виен чу или гиам виена. Монах, исполняющий обязанности административного руководителя, называется три су, в монастыре он выполняет такие же функции, как при управлении какой-нибудь организацией или сообществом. Монах три виен отвечает за сад и работу на земле, ту ко – за работу на кухне, три фан – в библиотеке, три диен и хуон дан – за алтари. Три кач присматривает за посетителями, монахами и мирянами, дай на отвечает за декламации сутр и церемонии, а три чан занимается проблемами, возникающими между членами общины. Некоторыми видами работ занимаются все монахи по очереди, тех, кто отвечает за них в течение дня, называют три нат. Молодые монахи и новички (шраньянера) выполняют роль ти гиа (спутников), они помогают старшим братьям в их повседневных делах и одновременно учатся у них должному поведению в монастыре.

Дважды в месяц все монахи собираются в зале Будды для церемонии бо тат, на которой оглашается перечень правил для монахов, бхикшу, насчитывающий двести пятьдесят заповедей, и пятьдесят восемь заповедей бодхисаттв. Новички не участвуют в декламации правил. У них имеются собственные десять предписаний и руководство для проведения декламаций, которые проходят в другом помещении. Декламируются также шесть принципов гармоничной жизни, известные как «Шесть согласий»:

1. Жить вместе в одинаковых условиях

2. Соблюдать одинаковые предписания.

3. Говорить с вниманием, чтобы избежать споров.

4. Делиться тем, что имеешь.

5. Разделять различные точки зрения.

6. Созидать гармонию, чтобы сообщество могло радоваться жизни.

Монахи поднимаются в четыре часа утра со звуком колокола бао чун. У них есть пятнадцать минут, чтобы умыться, одеться и застелить постель. Затем они собираются в Зале для медитации и практикуют медитацию сидя.

Рядом с колоколом бао чун стоит монах, он исполняет песню для медитации, сопровождая ее звуками колокола, это мелодия начала медитации.

Уже началась пятая стража, и двери реальности открыты.

Пусть весь мир пребудет на пути мудрости, чтобы каждый мог глубоко проникнуть в учение о трех колесницах и постичь гармонию двух истин, чтобы солнце великого понимания взошло и рассеяло все облака неведения.

Большой колокол звучит равномерно и неспешно в течение всей практики медитации (тоа тиен).

После тоа тиен все собираются в зале Будды для декламации сутр.

Завтрак обычно состоит из чашки риса, иногда смешанного с бабами. Его едят с маринованными овощами и соевым соусом. Еда проходит в молчании, по окончании трапезы декламируется Праджняпарамита Хридая сутра. После завтрака монахи выполняют свои обязанности. Они выполняют работу по дому, моют пол в алтарных залах, некоторые работают в саду или в поле, носят воду или собирают хворост.

В 11.30 наступает время короткого отдыха. Обед проходит в полдень и является основным приемом пищи. Когда колокол бао чун приглашают прозвучать, монахи умываются, одеваются и идут друг за другом в обеденный зал, где каждый садится точно перед своей миской. Согласно обычаю, во время еды ум и тело сосредоточены на пище. Днем с половины третьего до половины шестого снова наступает время для работы. Ужин, если он есть, состоит из рисового супа и еды, которая осталась после обеда. В семь вечера наступает время для декламаций сутр. После восьми – время для изучения текстов и практики медитации сидя. По окончании последнего периода медитации наступает время ночного отдыха. Любой желающий может продолжить практиковать медитацию глубоко за полночь.

РИТРИТЫ

Каждый год, начиная с пятнадцатого числа четвертого лунного месяца по пятнадцатое число седьмого лунного месяца, проходит сезон кет ха. Все это время монахи не покидают монастырь и усердно практикуют тоа тиен. Монахи, живущие в отдаленных пагодах, на время кет ха возвращаются в свои монастыри, чтобы принять в нем участие. Это период углубленного учения и практики.

Иногда зимой устраивают периоды кет дон, которые также продолжаются три месяца. Это позволяет тем, кто не смог покинуть свою пагоду или сообщество, чтобы участвовать в кет ха, присоединиться к кет дон.

Помимо зала для коллективной практики медитации, который иногда вмещает несколько сотен монахов, существуют крохотные хижины для одного человека, они называются кок. Во Вьетнаме, особенно в южной его части можно обнаружить большое количество таких дзэнских домиков. Климат на юге довольно теплый, и для укрытия вполне достаточно незатейливого домика, сделанного из бамбука и пальмовых листьев. В зависимости от желания, практикующий может оставаться в этой хижине три месяца, год или три года. Новичку поручается помогать ему в течение всего этого времени.

Время, в течение которого монах уединяется в хижине (нап тет), является временем истинного затворничества. Монах никуда не удаляется от своей хижины. Навещающий его новичок поддерживает связь между монахом в затворничестве и монастырем, он приносит воду, рис, овощи, фрукты и другие продукты. Монах может готовить пищу самостоятельно. В хижине есть только кровать (которая также служит местом для медитации), стол, лампа, полотенце, зубная щетка и несколько сутр. Во время уединения практикующий мало говорит или не говорит вообще. Его помощнику требуется быть очень внимательным, чтобы заметить, в чем нуждается мастер, и как сделать его жизнь максимально комфортной. Когда ученик помогает мастеру в затворничестве, молчание многому учит его.

Большей частью периоды кет ха, кет дон и нап тет посвящены практике тоа тиен. Практикующий сидит на своей подушке в позе лотоса, его правая ступня лежит на левом бедре, а левая ступня – на правом. Его голова поднята, спина выпрямлена, взгляд опущен вниз, а левая рука лежит поверх правой. Поза лотоса – это очень устойчивая и энергичная позиция. Если начинающий чувствует в этой позиции боль, он может практиковать в позе полулотоса, когда только правая нога лежит на левом бедре или наоборот.

После нескольких часов неподвижного сидения в позе лотоса практикующий может подняться и совершить кин хин, медленно обходя зал для медитации или свою хижину. Если выполняется коллективная практика тоа тиен, то время кин хина определяется заранее. Монахи идут друг за другом, очень медленно, молча, с опущенными вниз глазами, несколько раз по часовой стрелке обходя зал для медитации. Во время ходьбы сохраняется непрерывность осознавания, на вдохе делают шаг левой ногой, на выдохе – правой. Чередование тоа тиен и кин хина позволяет поддерживать кровообращение и уменьшает боль в ногах.

Внимательность поддерживается не только во время тоа тиен и кин хина. Очень важно научиться быть внимательным даже работая в саду, подметая внутренний дворик, стирая одежду или моя посуду. Многие мастера дзэн пришли к просветлению, выполняя свои повседневные дела. Для практикующего дзэн суть заключается в полном присутствии в каждом мгновении жизни. Вне повседневной жизни просветления нет.

ВСТРЕЧА

Время от времени ученики встречаются со своими наставниками наедине. На этих встречах они рассказывают наставникам о своем опыте, трудностях и сомнениях. Они также могут поделиться своим пониманием дзэн, чтобы получить наставления. Эти беседы называются там тиен (яп.: сандзэн) или дзэнские встречи. Вопросы и ответы иногда звучат довольно энергично. Затем ученик имеет возможность представиться и рассказать о своем случае. Встречи такого рода, так же, как импровизированные беседы мастера с группой монахов в коридоре или в саду, называются тиеу там, или малые встречи. Те же, что проходят в установленное время с участием всего сообщества, называются дай там, или большие встречи.

Обмен вопросами и ответами на больших встречах иногда выглядит как жесткая конфронтация. Представляя себя мастеру на глазах всего сообщества, монах подвергается серьезному испытанию. Мастер, вовлекает ученика в испытание с помощью вопросов, а иногда даже криков или ударов. Сообщество наблюдает за происходящим так напряженно, что это приводит к состоянию глубокой сосредоточенности. Монах, добровольно предлагающий себя для испытания, называется «вступающим в схватку» (сюат тран).

Старшие монахи иногда покидают монастырь для затворничества, когда становятся мастерами в новом монастыре или отправляются в паломничество. Монастырская жизнь здесь описана в самых общих чертах, так же она протекает и у монахинь. Селение Слив во Франции, где я сейчас живу и практикую – это сообщество монахов и монахинь, которые живут в разных деревнях.

РОЛЬ МИРЯН

Тем не менее, дзэн не принадлежит только монахам. Любой может изучать и практиковать его. Многие миряне были признаны выдающимися мастерами дзэн. Светские последователи могут оказывать монастырю материальную помощь, и зачастую монахи своим трудом не могут полностью обеспечивать монастырь. Миряне также могут участвовать в строительстве часовен и алтарей, а также вести культурную деятельность, например, печатать и публиковать сутры и священные тексты. Большое количество монастырей ежемесячно организуют бат квант трай гьёй для мирян, которые хотели бы провести 24 или 48 часов в монастыре, полностью выполняя обязанности монахов. На это время, или на период бат квант трай гьёй, для них оставляют места, чтобы они могли практиковать под руководством наставника.

Суть дзэн пропитывает социальную жизнь благодаря тесному взаимодействию мирян и монахов. Дзэн оказывает влияние на поэзию, живопись, архитектуру и музыку. Традиции составления букетов, чайной церемонии, каллиграфии, китайского рисунка тушью берут начало в духовной реальности дзэн. Дух дзэн проявляется не только в технике исполнения, но является сутью искусства. Техника отражает мастерство художника, а содержание – его духовное понимание. Искусство связывает духовную реальность дзэн и повседневную жизнь общества.

ДЗЭН И СОВРЕМЕННЫЙ МИР

В нашем представлении просветленный человек – это тот, кто свободен и обладает духовной силой, его не сбивают с ног превратности жизни. Практикующий, если он достиг просветления, видит собственную природу, знает себя и ясно видит реальность – реальность своего существования и социальной обстановки. Это видение – самый драгоценный плод практики дзэн. Жизнь просветленного человека является самым глубоким и плодотворным вкладом в социальную жизнь и жизнь вообще. Дзэн – это живая традиция, которая делает людей устойчивыми, здоровыми и уравновешенными. Искусство и размышления, питающиеся дзэн, также обладают этой жизненностью и незамутненной ясностью.

Современный человек настолько вовлечен в процесс производства и потребления, что становится частью механизма и теряет руководство собой. Повседневная жизнь растворяет наш дух, съедает наше время и не дает возможности вспомнить себя или вернуться к своему глубинному я. Мы привыкли быть все время занятыми, если нас лишить этих занятий, мы чувствуем пустоту и брошенность. Тем не менее, мы не хотим встречаться с собой, вместо этого мы ищем друзей, сливаемся с толпой, слушаем радио или телевизор, чтобы освободиться от этого ощущения пустоты.

Современная жизнь, до краев наполненная тревогой, делает нас вспыльчивыми. Эмоции захлестывают нас множество раз на дню, в действительности, они владеют и обладают нами. Если мы больше не принадлежим себе, можно ли сказать, что это мы живем и управляем своей жизнью?

Жизнь сегодня построена по принципу целесообразности. Мы участвуем в жизни только одной своей частью – нашим интеллектом, мановиджняной. Другая половина, более глубокая и значимая – это сознание-хранилище, основа нашего бытия. Эту часть нельзя понять интеллектом или самой мановиджняной. Сегодняшние люди любят разумность. Они так доверяют своей рациональности, что оторваны от своего истинного я. Так рождается чувство отчужденности, заставляющее их страдать, так, шаг за шагом, их человечность становится все более механической. Волнения 60-х и 70-х отражали наше желание вернуть дух человечности. Если мы не способны найти новый путь к своей истинной природе, человеческая раса может быть обречена на вымирание. Никогда в истории мы не сталкивались с настолько потенциально разрушительной опасностью. Мы больше не можем контролировать ситуацию. Мы создали экономическую, политическую и военную системы, которые повернулись против нас и сейчас мы несем их бремя, мы стали намного мене человечными.

ПЕРСПЕКТИВЫ БУДУЩЕГО

Рассмотрим, например, проблему еды. Численность населения сейчас превышает 6 миллиардов и большинство членов человеческого сообщества ложатся спать голодными. Третья мировая война не будет развязана сверхдержавами, она начнется там, где есть голод и угнетение. Голод и политические преследования являются наиболее глубокими причинами всех войн. Сегодня все войны (Вьетнам, Персидский залив) носят международный характер, в них в той или иной степени участвуют сверхдержавы, так как их влияние и престиж связаны с этими войнами. Во время Карибского кризиса люди по обе стороны конфликта были страшно напуганы. В любой момент может начаться мировая война. Ложная тревога может стать причиной абсолютной неразберихи. Хватит ли нам спокойствия, чтобы контролировать ситуацию? Понадобится всего лишь 250 атомных бомб, чтобы уничтожить Северную Америку вместе с ее населением. Ядерных бомб, которые у нас есть, хватит, чтобы несколько раз уничтожить все живое на Земле, а управление этим оружием находится в руках людей.

Пестициды и дефолианты, которые использовались на войне и в сельском хозяйстве, повлияли на экологическую обстановку на всей планете. Согласно докладу ЮНЕСКО, на побережье Калифорнии пеликаны стали исчезающим видом. Только в пяти из тысячи двухсот гнезд яйца пеликанов не были заражены ДДТ и из них смогли вылупиться птенцы. В заключении доклада говорилось: «Возможно, человек станет жертвой собственных ошибок».

Как сказал Пауль Эрлих, «Теоретически новые сельскохозяйственные технологии должны увеличить производство пищи для удовлетворения потребностей семи или более миллиардов человек, но практически это невозможно». Стерлинг Буннел добавил: «Если мы попробуем снизить уровень голода с помощью известных нам технологий, например, химических удобрений и инсектицидов, мы окончательно загрязним нашу биологическую среду. Ничто, включая человека, не сможет там выжить».

Разрыв между богатыми и развивающимися странами растет с каждым годом, мы не можем ожидать, что он исчезнет в ближайшем будущем. Долги развивающихся стран с каждым годом превышают те суммы, которые они получают на экономическое развитие. Недостаток капитала, недостаток политической стабильности и необходимость противостоять эксплуатации мощных экономических держав затрудняет развивающимся странам путь к освобождению. В то же время, богатые страны Запада потребляют подавляющее большинство ресурсов, загрязняя Землю и ее атмосферу в процессе потребления. Например, США представляет всего лишь 5 % населения Земли, в то время как потребляет около 40 % мировых ресурсов.

Это неравенство делает ситуацию все более напряженной. Профессор С. П. Сноу прогнозирует появление гигантских зон голода в пределах десятилетий. В этих обстоятельствах войны будет трудно избежать. Ученые, историки и социологи бьют тревогу, но наше общество не думает меняться. Мы продолжаем жить своей обычной жизнью, поддерживая и укрепляя механизм производства и потребления. Мы едим, пьем, развлекаемся, как будто ничего не происходит.

ВОЗМОЖНО ЛИ ПРОБУЖДЕНИЕ?

Мы сталкиваемся с проблемой пробуждения. Мы нуждаемся не в идеологии или доктрине, которая спасет мир. Нам не хватаем понимания того, кто мы, какова наша ситуация. Нам нужно пробудиться, чтобы вновь открыть наше человеческое достоинство. Мы мчимся на лошади, которой не управляем. Решение может заключаться в новой культуре, которая позволила бы людям соприкоснуться с их глубинной природой.

Дзэн, как и другие живые духовные традиции Запада или Востока, помогал повышать уровень духовности, придавая ясность мышлению, искусству и культуре. Но технологическая цивилизация постепенно разрушает дзэн в Азии. Развитие технологии в Западных странах породило необходимость завоевания Африканских и Азиатских рынков и источников сырья. Поэтому освободительные войны все еще продолжаются. Война поглощает силы многих наций, она обостряет проблему голода, которую и так трудно разрешить из-за быстрого роста населения. Все это приводит к падению общества и его моральных ценностей.

Традиция дзэн тоже пострадала. Например, во Вьетнаме во время войны и коммунистического правления было разрушено большинство дзэнских монастырей, расположенных в отдаленных горных районах. Правительство основало собственную буддийскую церковь, чтобы контролировать практику в стране и продолжает арестовывать буддистов и тех, кто призывает к свободе в религиозной практике. В Китае социализм мобилизовал народные массы на воплощение национальных целей и, отчасти, на увеличение армии. Развитие экономики сделало Японию похожей на страны запада, где многие духовные ценности уступили место необузданному материализму. Храмы и монастыри, чтобы выжить, должны участвовать в современном экономическом укладе и опираться на потребность общества в производстве и потреблении. В отличие от прошлого, они не могут больше выполнять роль духовного руководства. Дзэн грозит опасность в самом его основании, на котором он родился и вырос.

На Западе о дзэн узнали тогда, когда в Азии он стал раскалываться. Многие из почитателей дзэн на Западе были пресыщены материальной цивилизацией и рационализмом. Технологическая цивилизация, основанная на логике и науке, достигла своего пика и привела к появлению кризисов и мятежей. В этой ситуации дзэн кажется чем-то свежим и подходящим. Парадоксальным образом, в то же самое время, жители стран с дзэнской традицией обращаются к материальному комфорту и выбирают политику интенсивной индустриализации своих стран. Этому почти полностью посвящены их время и энергия, поэтому вещи вроде дзэн перестают быть такими важными. Восток, так же, как и Запад, сталкивается с духовным банкротством. Только новая культурная традиция, направляемая духовным измерением, может помочь человечеству избежать гибели.

Нам нужна не еще одна доктрина, а пробуждение, которое восстановило бы наши духовные силы. Борьбу Махатмы Ганди привела к успеху не доктрина, даже не доктрина ненасилия, но сам Ганди, то, как он жил. Сейчас много пишут о доктрине ненасилия, и люди повсюду стараются применить ее. Но они не могут обнаружить ту жизненность, которая была у Ганди, потому что «гандианцы» не обладают его духовной силой. Они верят в его доктрину, но не могут запустить движение солидарности, потому что никто из них не обладает духовной силой Ганди и не может проявить достаточно сострадания и жертвенности.

Если мы продолжим втягиваться в механизм производства и потребления, нам будет трудно возродить свои духовные силы. Ганди одевался просто, ходил пешком и скромно питался. Простота его жизни говорит не только о свободе от материальных вещей, но и о большой духовной силе. Отправной точкой для новой цивилизации должно стать наше намерение не порабощаться материальными благами или механизмом производства и потребления. В авангарде нашего поколения находятся те, кто намерен бороться против конвейера производства и потребления и за возрождение природы человечности. Многие из тех, кто живет в достатке, протестовали против материализма, чтобы сохранить свою человечность. Это не какое-то новшество. Это одна из глубинных человеческих потребностей, подавленная избыточным накоплением. Эта потребность быть человеком – наша большая надежда и, возможно, ключевой элемент новой цивилизации.

На первом этапе этой цивилизации социальные условия должны позволять людям жить по-человечески. «Пробужденные» люди, безусловно, объединятся в маленькие сообщества, где их материальная жизнь будет простой и здоровой, чтобы время и энергия посвящались духовным нуждам. Эти сообщества жизни с внимательностью будут похожи на дзэнские монастыри, только без догм. Там исцелятся слабости нашего времени и восстановится духовное здоровье. Родится большое искусство и мысль.

На Востоке еще есть дзэнские монастыри, а влияние дзэн сохраняется в литературе, искусстве и обычаях. Но кажется, что люди на Западе больше заинтересованы в дзэн, потому что на Востоке заняты главным образом материальным развитием и индустриализацией. Там еще не вкусили горечи материализма и бесчеловечной природы технологической цивилизации. В ХХ в. возрождение буддизма в нескольких азиатских странах было косвенно связано с работой западных ученых, чьи работы и исследования были полны восхищения буддийским искусством и мыслью. Именно благодаря им в Азии было восстановлено доверие к собственному культурному наследию. То же происходит и с дзэн-буддизмом. Благодаря тому, что на Западе интересуются дзэн, многие на Востоке вернулись к своей духовной традиции.

Даже просветленным людям, как бы решительно они ни были настроены, трудно идти против системы. Что нам нужно делать, чтобы не быть поглощенными системой? Наращивание политических и экономических конфликтов, по-видимому, не является решением.

Западные люди обращаются к Востоку в поисках новых источников вдохновения. В восточной духовности есть то стремление к мировой гармонии, которое освежает душу. Восток, несмотря на бедность, почти не пострадал от фанатизма и насилия, которые испытал Запад. Но Восток был подавляем, он едва не встал на борьбу с Западом, вооружившись тем же оружием, с которым Запад пришел на Восток. Поэтому Западу трудно строить диалог с Востоком. Пытаясь научиться у Запада технологиям, которые позволили бы защитить себя, Восток знает, что необходима скромность и готовность признать слабые места. Однако большинство западных людей не обладают скромностью в своем подходе к Востоку. Пытаясь понять Восток, они удовлетворены своей методологией и своими принципами и привязаны к критериям и ценностям своей цивилизации. Они боятся утратить свою идентичность, и это является главной причиной трудностей.

ДУХОВНОСТЬ ПРОТИВ ТЕХНОЛОГИИ

Западная цивилизация привела нас на край бездны. Она превратила нас в машины. «Пробуждение» немногих людей Запада, их осознание реальной ситуации избавило их от комплекса превосходства. Они ищут новые ценности.

С другой стороны, азиаты стали приезжать на Запад, чтобы принести духовные традиции Востока. Благородная цель, но трудная задача. Пока у них не будет глубокого понимания культуры и образа мысли Запада, им трудно будет достичь успеха. Есть опасность просто наложить азиатский образ жизни на западных людей, которым в конечном итоге, трудно будет его поддерживать. Дзэн – это не коллекция ритуалов, это жизнь. Если на Западе вы живете в совершенно другой социальной обстановке, то не сможете даже имитировать азиатских буддистов. Так же, как китайский дзэн имеет китайские черты, западный дзэн должен быть западным в своей форме.

Необходимо небольшое усилие. Западу нужно оставить некоторые из своих идей и предубеждений, чтобы открыться новому опыту. Те на Востоке, кто хотят помочь своим западным друзьям, также должны сделать усилие, чтобы понять западный образ мысли и культурную и социальную ситуацию Запада. Только с помощью обоюдных усилий и сотрудничества дзэн может стать живой традицией на западной почве. Дзэн – это способ реализации «подлинного человека», как сказал Линь Цзы. Но Запад тоже имеет исторически сформировавшиеся духовные традиции, направленные на реализацию их «подлинного человека». Мы должны приветствовать лучшие стороны каждой традиции. Проблема заключается в том, что многие из этих духовных источников, как на Востоке, так и на Западе, иссякли. По всему миру религиозные институты стали больше политическими, чем духовными. Мотивируемые материальными и политическими интересами, они вовлечены в мировые конфликты и пренебрегают своими духовными задачами.

Технологическая цивилизация последовательно формирует новые интересы потребления, большинством из которых можно было бы пренебречь. Цивилизация также создает страдания и трагедии. Религии должны осознавать, насколько мы желаем пробудиться к настоящей человечности. Церкви должны направить свои усилия на восстановление сообществ, ведущих здоровую и безопасную жизнь, понимая, что подлинное счастье лежит не в потреблении, которое мы оплачиваем страданием, голодом и смертью, но в жизни, освещаемой постижением взаимобытия и признанием нашей полной ответственности за то, чтобы действительно быть собой и помогать своим соседям.