Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Интервью 11.03.2012г.

 

История задержания и последующего ареста Ачилова, Иванова, Семергея и Аванесяна получила огласку по причине примененных к ним в Геленджикском ОВД пыток. После заявлений адвоката и родственников, задержанных посетили члены общественного совета при ГУВД Краснодарского края. Причем свидание общественников с Ивановым и Аванесяном проходило в СИЗО г. Новороссийска, а для встречи с остальными им пришлось ехать в Геленджик, поскольку накануне следственный изолятор отказался принимать Ачилова и Семергея из-за наличия явных следов побоев.

Несколько дней назад следователь ознакомила Ачилова с результатами судебно-медицинской экспертизы. Эксперт аккуратно зафиксировал оставшиеся на пятый день после причинения телесных повреждений следы в виде синюшно-желтых пятен и ссадин, указал срок причинения телесных повреждений, совпадающий с моментом задержания и последующими событиями, определил тяжесть телесных повреждений. Последним пунктом заключения эксперт однако не исключил, что Ачилов мог сам причинить себе перечисленные телесные повреждения. Причем мотивировал эксперт такой вывод тем, что подэкспертный мог дотянуться своими руками или с помощью подручных средств до любого из пораженных участков тела… Логика, конечно, железная, но следы от наручников, использованных в качестве инструмента пыток, отчетливо видны на руках Ачилова и по прошествии двух недель.

 

Иванов В.В., Ачилов З.К. и Семергей В.В. являлись наиболее активными членами местного правозащитного центра. Казалось, после их ареста все остальные разбегутся или уйдут в подполье, однако после нескольких дней затишья местные правозащитники вновь оказались в гуще событий. Непосредственно после задержания Ачилова в его доме и в домах других подозреваемых прошли обыски. Из дома Ачилова вынесены несколько мешков переписки, никак не связанной с домом по улице Островского, 101. К счастью, оставшиеся на свободе члены правозащитного центра сумели восстановить не только изъятые документы, но и последовательность предшествующих аресту событий. Очевидно, что правозащитники допускали подобное развитие событий и поэтому на случай ареста создали несколько архивов переписки, по крайней мере, за последние несколько лет.

Полученные документы позволяют установить, насколько активную роль Зуфар Ачилов и его друзья играли в жизни не только Геленджика но и соседних районов: Это они вместе с экологами обследовали дворцы Путина и Ткачева, за что несколько суток провели в Туапсинском КПЗ. Они возглавляли протест против строительства чуть ли не в центре Геленджика специального аэродрома для высокопоставленных дачников. Они инициировали проверки стоимости тротуарной плитки на набережной. Они защитили местный музей и сейчас бьются за каждое дерево и за сохранение каждого квадратного метра зеленых насаждений в черте города. С их подачи чуть не началась локальная война между прибывшим из краевого центра спецназом и местными ментами, крышующими подпольные игровые клубы. Это к ним за помощью и защитой идут сирые, убогие и бесправные. Это они, исчерпав законные способы разрешения споров, выходят сами и выводят людей на митинги и пикеты, зачастую оканчивающиеся для инициаторов не только задержаниями, но и уголовными делами. Это они приобрели заслуженное уважение простых жителей города-курорта и лютую ненависть вороватых чиновников всех мастей.

 

Борьба с незаконными стройками стала одним из направлений деятельности правозащитников. В зоне малоэтажной застройки среди коттеджей в 1-2, максимум 3 этажа, вдруг начинает расти девяти- или 16-ти этажный дом. На земельном участке, некогда выделенном для проживания одной семьи после завершения строительства будут жить 100 или более семей. В подавляющем большинстве случаев строительство ведется без всяких разрешений и согласований, а по окончанию объект самовольного строительства «узакониваются» решением суда путем признания права собственности за застройщиком. Квартиры в таких домах начинают продаваться с нарушением всех регламентирующих долевое строительство норм и правил с момента возведения первого этажа или ранее, что помимо огромного риска для бесправного дольщика приносит огромные барыши застройщику и крышующим его чиновникам.

В некоторых случаях застройщик получает разрешение на строительство трехэтажного дома, затем за определенную мзду в разрешение вносятся коррективы, позволяющие на том же месте строить дом в три-пять раз большей этажности. При этом как горе-застройщику, так и давшему разрешение на строительство чиновнику наплевать, в каких условиях будут жить жильцы строящегося дома. К примеру, при строительстве 100-квартирного многоэтажного дома на участке 10 соток практически весь участок используется под застройку, а оставшуюся площадь двора в лучшем случае составляет 100-200 квадратных метров. В такой двор жителям невозможно выехать не только на автомобиле, но даже разместить в нем детские коляски… Такие стройки являются очень выгодным бизнесом, поскольку ни застройщика, ни чиновника не интересуют, выдержат ли возросшую нагрузку существующие водопроводные, канализационные, электрические сети, смогут ли дети новоселов попасть в детский сад или пополнят существующую тысячную очередь, насколько нарушает права жителей квартала малоэтажной застройки появление в непосредственной близости свечки, моментально и многократно увеличивающей плотность населения? Примерно такие вопросы всегда поднимал Зуфар Ачилов на общественных слушаниях, посвященных строительству очередного объекта.

За последние годы у правозащитников выработалось определенная технология борьбы с незаконным строительством. Сначала они от своего имени и от имени жителей близлежащих от объекта самостроя домов пишут обращения к не замечающим очередной стройки чиновникам. В лучшем случае реакцией местного прокурора и многочисленных контролеров бывает административный протокол в отношении застройщика и штраф в 1-2 тысячи рублей, а в худших случаях заявления остаются не рассмотренными или чиновник ограничивается отпиской. Но в обеих случаях стройка продолжается… Далее активисты правозащитного центра самостоятельно и с помощью местных жителей организуют массовые мероприятия в виде пикетов и небольших митингов с привлечением средств массовой информации. Как вариант, составляются индивидуальные и коллективные обращения в краевые и федеральные инстанции с жалобами на бездействие местных чиновников. В некоторых случаях такие действия приносят результаты:

-застройщик останавливает строительство на трех первоначально разращенных этажах;

- застройщик выкупает соседние домовладения, восстанавливая соответствующие этажности расстояния и подъезды;

- застройщик приводит проектную документацию в соответствие нормативными требованиями, проводит необходимые экспертизы и согласования продолжения строительства, вынужденно вкладывая часть средств в развитие инфраструктуры микрорайона.

Судя по предоставленным ответам прокурора города Геленджика на контроле правозащитного центра было около десятка подобных объектов. Дом по улице Островского, 101 попал в поле зрения правозащитников несколько месяцев назад. Застройщик Акрида Г.Х. (хотя фактическим застройщиком являлся Петросян А.А.) первоначально получил разрешение на строительство трехэтажного жилого дома. Затем 13.07.2011г. появляется интересное постановление главы города-курорта Геленджика № 1654 «О предоставлении разрешений на отклонение от предельных параметров разрешенного строительства», которым «При условии получения в дальнейшем положительного заключения государственной экспертизы проектной документации предоставить гр. Акриде Х.Г. разрешение на отклонение от предельных параметров разрешенного строительства… на принадлежащем ему на праве собственности земельном участке площадью 1194 кв.м. по ул. Островского, 101… в зоне малоэтажной жилой застройки построить восьмиэтажный жилой дом…

Сейчас много говорится о необходимости антикоррупционной проверки нормативных актов. На мой взгляд, появление данного распоряжения главы города-курорта указывает на существенную недоработку прокурора Геленджика, на которого возложена антикоррупционная экспертиза актов органов местного самоуправления. Указанным постановлением мэр города вроде как в настоящем времени разрешил Акриде Х.Г. строительство 8-этажного дома, но в дальнейшем, застройщик вроде бы должен провести государственную экспертизу проектной документации, хотя в соответствие со ст. 51 Градостроительного Кодекса РФ предоставление положительных заключений государственной экспертизы проектной документации и государственной экологической экспертизы является обязательным условием для получения разрешения на строительство. В итоге имеем то, что имеем: мэр Геленджика то ли разрешил, то ли не разрешил стройку, прокурор – случайно или намеренно не заметил дельту усмотрения, а оборотистый Петросян, со слов правозащитников имеющий обширные связи, в том числе и деловые, в правоохранительных органах, без всякой экспертизы и проекта «гонит» стройку и продает квартиры, причем проскочил условно разрешенный восьмой этаж, заканчивает девятый, а возможно, воспользовавшись преференцией в виде ареста мешающих стройке общественников, пошел еще дальше вверх.

Собранные правозащитным центром документы дает все основания полагать, что проектная документация многоквартирного жилого дома по ул. Островского, 101, в г. Геленджике ни при каких условиях не могла получить положительное заключение государственной экспертизы, как противоречащая сразу нескольким СНиПам. Так, на случай разрушения, взрыва или иной чрезвычайной ситуации расстояние от жилого дома до соседних построек и проезжей части улицы должно составлять не менее 0, 65 высоты здания, что для данного случая составляет 20 метров. Прилегающая к жилому дому территория должна обеспечить подачу пожарной лестницы к любому окну дома. Размещение многоэтажного дома на земельном участке 1194 кв.м. позволило оставить лишь узкий проезд с одной стороны дома, расстояние до соседнего жилого дома № 99 составило менее 6 метров, а до проезжей части улицы Островского и того меньше.

Непосредственно на стройке правозащитники обнаружили другие нарушения: вокруг стройки отсутствует обязательное ограждение и защитная сетка; неизвестно с какой свалки на стройку притащен ржавый, скрипящий и грозящий завалиться набок башенный кран, весь на скрутках и ощетинившийся полуразрушенными тросами; строительные работы ведут таджики-гастарбайтеры, поочередно залазавшие в кабину башенного крана, управляемого иными звуками, чем известные «вира» и «майна».

Только с начала года Зуфар Ачилов направил прокурору, главному полицейскому, мэру города-курорта и другим большим и маленьким начальникам полтора десятка обращений, сопровождающихся требованиями о запрете незаконного строительства. Любому из чиновников можно было спросить у Акриды Г.Х. или Петросяна А.А. – имеется ли у них разрешение на строительство?, и в течение последующих десяти минут вопрос был бы разрешен! Но со всей очевидностью прокурор, начальник полиции и мэр знали, что разрешения на строительство у застройщика нет, а если оно и есть – то только фальшивое. Поэтому полицейские не смогли рассмотреть обращение Ачилова по существу в виду болезни застройщика Акриды. Мэр, как и прокурор, передали поступившие обращения по инстанциям, но, очевидно предвидя бесперспективность собственной проверки, прокурор рекомендовал Ачилову обратиться за защитой своих прав в суд. Бездеятельность должностных лиц, фактически прикрывающих незаконную стройку, была столь наглой и очевидной, что разуверившиеся в действенности закона граждане могли стать «ворошиловскими стрелками» из известного фильма, начать хвататься в открытую за вилы, либо плюнуть на все это государство в лице заботившихся только о собственном кармане многочисленных чиновников. Геленджикские правозащитники поступили несколько иначе. Они организовали пикетирование самовольной постройки, препятствуя ее продолжению, и разразились очередной серией обращений во все инстанции.

Примерно в это время, наблюдая активность правозащитников, за защитой к Зуфару Ачилову обратился сосед злополучной стройки – совладелец дома № 99. Именно его права нарушала выросшая перед окнами «свечка», над его крышей раскручивается аварийно-опасный башенный кран с различными тяжестями и нависает строящийся с многочисленными нарушениями высотный дом, грозящие уничтожением его имущества и жизни.

Сосед самовольного застройщика выдал Ачилову нотариально удостоверенную доверенность на представление его интересов во всех инстанциях, включая суд, после чего Ачилов в интересах доверителя сдал в Геленджикский суд исковое заявление о сносе самовольной постройки. Согласно ст. 222 Гражданского кодекса «Самовольной постройкой является жилой дом, другое строение, сооружение, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в установленном законом порядке, либо созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных норм и правил. Лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретет на нее право собственности. Оно не вправе распоряжаться постройкой – продавать, дарить, сдавать в аренду, совершать иные сделки. Самовольная постройка подлежит сносу осуществившим ее лицом, либо за его счет».

Все основания для вынесения решения о сносе самовольной постройки суду были представлены. Только с этим можно связать поступившее в адрес Ачилова предложение Петросяна о досудебном урегулировании спора. Закон не только не запрещает подобные процедуры, но и поощряет их. Ачилов действовал исключительно в интересах своего доверителя и поэтому с его согласия принял участие в переговорах с ответчиком. Буквально за пятнадцать минут до той встречи и задержания Ачилов созванивался со своим доверителем, оговаривая размер компенсации за причиненные незаконным строительством неудобства, при получении которой доверитель мог бы отказаться от своих исковых требований.

Действия Ачилова по получению денежной компенсации для передачи ее истцу не могли быть квалифицированы как вымогательство или мошенничество, поэтому последующее задержание правозащитников, арест и возбуждение уголовного дела является ничем иным, как провокацией правоохранителей Геленджика в интересах застройщика продолжающего незаконное строительство. Произошедшее двадцатого февраля в кафе задержание правозащитников было разрекламировано правоохранителями в средствах массовой информации как удачная операция по задержанию банды вымогателей. Однако позже на каком-то уровне все-таки додумались, что вымогательство – это требование передачи чужого имущества под угрозой применения насилия или под угрозой распространения позорящих потерпевшего сведений и могущих причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего. Каких-либо угроз насилия в адрес застройщика Ачилов и его товарищи не высказывали, на его законные права не посягали за отсутствием таковых, задолго до встречи в кафе они обращались в уполномоченные рассматривать такие обращения органы и в суд о пресечении незаконной деятельности застройщика, что не могло быть расценено, как угроза распространения позорящих сведений. Наверное поэтому задержанным было предъявлено обвинение в мошенничестве.

Само постановление о привлечении Ачилова в качестве обвиняемого по ч. 4 ст. 159 УК РФ является перлом, достойным отдельного повествования. Под мошенничеством понимается совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием. В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого ни слова не сказано, в чем состоял обман, либо злоупотребление доверием, какие принятые на себя обязательства по отношению к застройщику не выполнил Ачилов. В постановлении указано, что обвиняемым было известно об осуществлении Петросяном незаконного строительства девятиэтажного дома, о том, что они заведомо знали, что у Петросяна и Акрида отсутствует разрешение на строительство такого дома, чем следователь констатировал незаконность ведущегося строительства и обоснованность претензий к застройщику как соседей, так и правозащитников. Далее следователь указывает, что правозащитники создали препятствия для продолжения строительства, то есть в обстановке бездействия прокурора граждане самостоятельно принялись за пресечение незаконных действий. Предпринятые правозащитниками меры расцениваются Конституцией и иными нормами действующего законодательства как самозащита своих прав и признаются общественно-полезным деянием.

Первое общение со следователем позволяет сделать вывод о том, что будучи рядовым исполнителем, она находится в полной растерянности. Встретиться с прокурором г. Геленджика, утвердившим несуразное постановление о привлечении в качестве обвиняемого и поддерживающим ходатайства об избрании в отношении обвиняемых меры пресечения в виде содержания по стражей, к сожалению не удалось.

Привлечение к уголовной ответственности и предъявление обвинения в мошенничестве членам Геленджикского правозащитного центра не может быть юридически оправданным, поэтому логика подсказывает о наличии иных причин и интересов у лиц, приватизировавших право на уголовное преследование. Несомненно, решающей могла стать коррупционная составляющая либо личное участие кого-либо из высокопоставленных чиновников в строительстве злополучного дома по Островского, 101.

Буквально через несколько дней после ареста выяснилась другая причина, которая могла стать поводом для применения репрессивных мер. Весной прошлого года Ачилов направил в Европейский суд по правам человека несколько жалоб по поводу его административных арестов и содержания в заключении после посещения экологами ставших знаменитыми дворцов. Жалобы Ачилова признаны приемлемыми и были приняты к производству Европейским судом. В середине февраля Европейским Судом было предложено Российской Федерации во избежание судебного разбирательства заключить мировое соглашение с Ачиловым. Возможно для того, чтобы заявитель стал более сговорчивым, в отношении него организовано уголовное дело, потому что в качестве переговорщика от имени Российской Федерации в камеру к Ачилову приходил один из помощников прокурора г. Геленджика. Как стало известно от представителей Ачилова в Европейском Суде, мировое соглашение не было достигнуто, и непосредственное рассмотрение его жалоб назначено Европейским Судом на ближайшие месяцы. Факт незаконно привлечения к уголовной ответственности и примененных к Ачилову пыток станут дополнительными аргументами в пользу заявителя.

В последние дни оказалось, что правозащитная активность Ачилова пришлась не по нутру не только коррумпированным чиновникам, но и оказавшимися классово близкими им открытым преступникам. Около полугода назад в Геленджике произошло разбойное нападение на таксиста. Трое грабителей свернули шею водителю, отобрали у него выручку около шестисот рублей и машину, которую впоследствии разбили. Двоим преступникам тогда удалось скрыться, а третьего по фамилии или кличке «Князь», удалось задержать. Таксист - единственный кормилец в семье, до настоящего времени лечится. Средство производства – автомобиль не подлежит восстановлению. Двое малолетних детей и жена влачат жалкое существование. Представлять интересы потерпевшего в суде бескорыстно взялся Зуфар Ачилов. В состоявшемся в январе судебном заседании он требовал максимального наказания грабителю, поставившего семью работяги на грань выживания. Так случилось, что в следственном изоляторе Зуфар оказался в одной камере с друзьями авторитетного «Князя». Теперь он вынужденно держит двойную оборону.

 

Адвокат Богданов С.И.

<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
Цивільно-правові способи захисту інтелектуальних прав на сорти рослин і породи тварин | Интервью белорусским СМИ




© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.