Биография Николая Ивановича Пирогова

Николай Иванович Пирогов родился 25 ноября 1810 года в Москве, в семье мелкопоместного дворянина.

Знакомый родителей Николая, известный московский врач и профессор Московского университета Мухин, заметил способности мальчика и стал заниматься с ним.

Достигнув четырнадцатилетнего возраста (и приписав себе еще два года) Пирогов поступил на медицинский факультет в Московский университет. Там ему пришлось подрабатывать в анатомическом театре, что определило выбор будущей его профессии - хирургии. Окончив Московский университет, Пирогов отправился подготавливаться к профессорской деятельности в Юрьевский университет в городе Тарту.

Пирогов работает в хирургической клинике и через пять лет защищает докторскую диссертацию, став профессором хирургии.

Темой его диссертации была перевязка брюшной аорты, до этого выполненная лишь однажды английским хирургом Купером. В 1833 году Пирогов уехал в Германию, чтобы совершенствовать свои знания. Там он работал в Берлинской и Геттингенской клиниках.

Возвратившись домой, Николай Пирогов ставшую знаменитой свою работу " Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций". В 1841 году Пирогов приехал в Петербург, работать на кафедре хирургии в Медико-хирургической академии. Здесь Николай Иванович трудился более десяти лет, им была создана первая в России хирургическая клиника.

Вскоре публикуется еще один известный труд Пирогова - " Полный курс анатомии человеческого тела". В 1846 году проводится первое испытание эфирного наркоза. Вскоре Пирогов участвует в военных действиях на Кавказе, где впервые в истории медицины оперирует раненых под эфирным наркозом.

С началом в 1853 году Крымской войны, Николай Пирогов отправился в Севастополь.Там, проводя операции, Пирогов опять впервые в истории медицины использовал наложение гипсовой повязки для лечения переломов. Также по инициативе Николая Ивановича в армии появились сестры милосердия. Все это стало основой для создания военно-полевой медицины. Возвратившись в Петербург, Пирогов затем в 1856 году оставляет службу в Медико-хирургической академии.

Николай Иванович Назначается попечителем Одесского учебного округа, а затем и Киевского учебного округа.В 1861 году он уходит в отставку с этого поста. Последнюю часть жизни Пирогов провел в своем имении " Вишня", рядом с Винницей. Там Николай Пирогов организовал бесплатную больницу.

Здесь им было сделано еще одно открытие - Пирогов предложил новый способ бальзамирования тел. В 1881 году, после тяжелой болезни, Николай Иванович Пирогов умер.

Забальзамированное тело великого хирурга хранится в склепе церкви села Вишня.

Биография.Ру

" МЫСЛИТЬ У ПОСТЕЛИ БОЛЬНОГО"

В своих мемуарах Пирогов вспоминал, что в детстве, насмотревшись на врачей, лечивших его брата, он любил играть в доктора. Семья была огромная: Николай - тринадцатый ребенок, " юнейший в доме отца", как писал он, и недостатка в " пациентах" у него не было. И потом всю жизнь у него не было недостатка в пациентах. До наших дней остался он русским врачом № 1, и не только потому, наверное, что обладал он великим талантом врачевателя и обогатил медицину смелыми решениями хирурга, но и потому еще, что звание первого русского врача присвоено ему было за душевную чистоту, человеческую отвагу, смелость в бою и споре, за правду во всем - и в науке и в жизни.

Николай Иванович Пирогов родился 13 ноября 1810 года в Москве. Он не помнил войны и бегства во Владимир. И. первые воспоминания детства были самые идиллические: беседки в саду, крокет, книжки с веселыми карикатурами на французов, частный московский пансион. Ласковое и теплое благополучие предполагало детскую неприспособленность, но разорение и отставка отца заставили его рано повзрослеть.

Мальчик, вчера еще игравший в солдатики, пишет прошение о приеме в университет, утверждает, что ему уже 16 лет. А ему было 14, и после вступительных экзаменов он по-ребячьи радовался, когда отец угощал его в кондитерской шоколадом.

Выбор факультета был достаточно случайным: профессор Мухин, друг дома, присоветовал медицинский. Он учился, однако, довольно хорошо, и, удивительное дело, этого " маменькиного сыночка" не сбил, не закрутил лихой водоворот неизвестной дотоле мальчишеской свободы и самостоятельности, когда в трубочном дыму кутежа и впрямь видишь себя зрелым и многоопытным. Он быстро взрослел, но не во внешних, зримых проявлениях, а нравственно и умственно.

После смерти отца семья просто бедствовала. " Как я или лучше мы, - писал Пирогов, - пронищенствовали в Москве во время моего студенчества, это для меня осталось загадкой". После окончания университета он работает в Дерпте, кончает, по теперешним нашим понятиям, что-то вроде аспирантуры, доучивается в Берлине, даже не доучивается, а шлифуется там как врач, стараясь перенять у опытных хирургов некоторые профессиональные приемы - мелкие, но важные секреты мастерства. " Лангецбек, - вспоминает Пирогов лучшего из своих наставников, - научил меня не держать ножа полной рукой, кулаком, не давить на него, а тянуть как смычок, по разрезываемой ткани. И я строго соблюдал это правило во все времена моей хирургической практики..."

В жизни и трудах Пирогова трудно отыскать неожиданные взлеты. Искусство и знания хирурга не приходят с минутным озарением. Он набирал высоту медленно и неуклонно. Позднее он так оценивал своих наставников в этот период созревания в нем специалиста и человека: " Для учителя такой прикладной науки, как медицина... необходима, кроме научных знаний и опытности, еще добросовестность, приобретаемая только искусством самосознания, самообладания и знания человеческой натуры".

Как, каким образом, посредством каких примеров шло это нравственное воспитание, сказать трудно. Ясно только, что наставники Пирогова были не только опытными врачами или искусными лекторами, не только научили его тянуть скальпель " как смычок", но воспитали в нем человека, заложив в нравственную основу его характера те зерна гражданственности, которые потом, когда сам Пирогов стал воспитателем молодежи, дали такие богатые всходы.

По словам одного из биографов, Пирогов считал, что путь к кафедре хирургии лежит через анатомический театр, а не через заднее крыльцо министерских квартир. И уже получив в Дерпте, а затем в Петербургской медико-хирургической академии признание как опытный врач, он продолжает очень много оперировать на трупах, на животных. В Дерпте ему даже не хватало собак, кошек и кроликов, и он скупал их в соседних селениях. Впервые в России Пирогов создает, по существу, новое направление в медицине - анатомо- экспериментальную хирургию.

Как живет он в эти годы? Из. чего складываются дни его? Как он отдыхает? Вот как он сам отвечает на эти вопросы: " Целое утро в госпиталях, операции и перевязки оперированных, потом в покойницкой Обуховской больницы - приготовление препаратов для вечерних лекций. Лишь только темнело (в Петербурге зимой между 3 - 4 часами), бегу в трактир на углу Сенной и ем пироги с подливкой. Вечером, в семь, опять в покойницкую и там до 9... Так изо дня в день... Меня не тяготила эта жизнь..."

Да, тяготило его другое. " Научная истина далеко не есть главная цель знаменитых клиницистов и хирургов", - делает он для себя неожиданное и горькое открытие.

Пирогов стремится во всех деяниях к ясности и абсолютной честности. Он сам разбирает собственные ошибки на лекциях. Он многократно проверяет теорию в больнице. Он едет на Кавказ и там в полевых лазаретах впервые в мире сто раз применяет наркоз при операциях. Не человек идет к медицине у Пирогова, а медицина к человеку.

Началась Крымская война. Конечно, вы знаете, как работал в эти годы великий хирург. Об этом написано много, даже в кинофильме об обороне Севастополя целые эпизоды отданы Пирогову. Из 5400 ампутаций в осажденном городе им лично и при его участии было сделано 5 тысяч. Пирогов в Севастополе, в самом пекле. Здесь особенно остро поражают его чиновничье равнодушие и бюрократизм. " Я должен был, - вспоминает он, - неустанно жаловаться, требовать и писать". Петербургский профессор становится здесь военным организатором. " Врач... должен прежде всего действовать административно, а потом врачебно", - отмечает Пирогов, понимая, что даже самые блестящие способности хирурга навряд ли принесут кому-нибудь пользу, если будет хромать организация медицинской помощи.

Все более задумывается он о человеке не как о биологическом объекте приложения своего хирургического искусства, но как о личности, о единице того сложного множества, которое именуется обществом.

Тут задумывается он впервые над проблемами образования и воспитания, которым в будущем посвятит он так много сил и трудов. " Никогда не нуждалась истинная специальность так сильно в предварительном общечеловеческом образовании, как именно в наш век", - утверждает Пирогов. " Все должны сначала научиться быть людьми", - эти слова становятся его девизом.

Пирогов страстно, убежденно настаивает: " Дайте созреть и окрепнуть внутреннему человеку, наружный успеет еще действовать. Выходя позже, он будет, может быть, не так сговорчив и уклончив, но зато на него можно будет положиться: не за свое не возьмется. Дайте выработаться и развиться внутреннему человеку! Дайте ему время и средства подчинить себе наружного, и у вас будут и негоцианты, и солдаты, и моряки, и юристы, а главное- у вас будут люди и граждане".

Пирогов, который лучше многих и многих понимал, как важны глубокие специальные знания в облюбованном тобою деле, все-таки высказывает мысль о необходимости образования самого широкого плана. " Все до известного периода жизни, в котором ясно обозначаются их склонности и их таланты, должны пользоваться плодами одного и того же нравственно-научного просвещения".

Пирогов жил и работал сто лет назад. За это время и теория, и практика хирургии изменились неузнаваемо. Возможно, некоторые специальные советы и наставления великого хирурга могут вызвать улыбку у какого-нибудь студента какого-нибудь медицинского института. Но мысли Николая Ивановича о воспитании и просвещении, мне думается, не устарели и поныне, когда наша школа - и средняя и высшая - занята серьезными проблемами своего совершенствования и переустройства. Здесь Пирогов для нас советчик очень нужный, очень, я бы сказал, современный.

Сколько диспутов проводили мы, например, об инфантилизме, нерешительности, поздней выработке в молодом человеке прочных убеждений! Послушайте, как точно говорил об этом Пирогов: " Если вы уже научились иметь убеждения и если вы уже имеете убеждение, что деятельность ваша будет полезна, - тогда, никого не спрашиваясь, верьте себе, и труды ваши будут именно тем, чем вы хотите, чтобы они были. Если нет, то ни советы, ни одобрения не помогут. Дело без внутреннего убеждения, выработанного наукой самосознания, все равно что дерево без корня. Оно годится на дрова, но расти не будет".

И естествен, логичен переход Пирогова от помощи физической к помощи нравственной, от лечения одного к оздоровлению многих. После войны он становится попечителем сначала Одесского, затем Киевского учебного округа. Ему легко работать с молодежью. " Я принадлежу к тем счастливым людям, которые помнят свою молодость - говорил Пирогов.

Еще счастливее я тем, что она не прошла для меня понапрасну. От этого я, стараясь, не утратил способность понимать и чужую молодость, любить и, главное, уважать ее".

Впрочем, его еще нельзя было назвать стариком, когда удалился он от дел в свой последний приют - имение в селе Вишня (ныне Пирогово) под Винницей. Он бодр еще и не сразу обратил внимание на в общем-то пустячное как будто заболевание. Его тревожат какие-то язвочки во рту. Напрасно московские врачи, отметившие 50-летие его научной деятельности с большим торжеством, успокаивают известного хирурга. Вернувшись домой, он ставит свой последний в жизни диагноз, на этот раз диагноз самому себе. Сохранилась совсем короткая записка: " Ни Склифосовский, Валь и Грубе, ни Бильрот не узнали у меня ползучую раковую язву слизистой оболочки рта. Иначе первые три не советовали бы операции, а второй не признал бы болезнь за доброкачественную. Пирогов. 1881 г., окт. 27".

Через 26 дней он умер. Забальзамированное тело его в стеклянном гробу положили в склеп. И сегодня вы можете увидеть Пирогова в этом склепе под Винницей.