Взгляд 1888 года на природу Христа делает Его «полностью человеком, таким же как мы; ибо этого не могло быть» (Библейский комментарий, т. 5, стр. 1128, 1129).

Выражение Елены Уайт ясно: по существу она не возражает против представления Христа «человеком», поскольку она — не приверженец докетизма. Ключевая мысль в этом ее выражении — «таким же как мы». Христос был Божеством также как «человеком», но мы просто «в целом человеки», а не божества. Контекст ее утверждения ясно дает понять, что это ее смысл:

Пусть ни у кого не создастся впечатления, что Христос был полностью человеком, таким же как мы; ибо этого не могло быть. Нам необязательно знать точное время, когда человеческое соединилось с Божественным. Стойте твердо на Скале — Иисусе Христе, как Боге явленном в человеческом естестве.

Далее, «мы» — грешники, а Христос не был грешником; поэтому, Он не мог быть «полностью человеком, таким же как мы». Это не говорит что, поскольку мы являемся грешниками в результате генетического наследования, то Христос был «освобожден» от участия в нашем генетическом наследовании, как настаивают Вопросы по доктрине (страница 383). Ни Библия, ни Елена Уайт не учат августинской доктрине «первородного греха».

Как тогда мы можем понимать следующее утверждение: «Никогда, никоим образом не оставляйте даже малейшего впечатления в разуме людей, что какая-либо черта или склонность ко злу могла находиться во Христе, или что Он каким-то образом уступил злу» (Библейский комментарий, т. 5, стр. 1128, 1129)?

В этом выражении есть два ключевых глагола: «находилась» и «уступил». Праведность Христа — это результат «глагола» и не просто «существительного». Он всегда поступал праведно; и Он мог бы поступать праведно, если бы Он не выбрал это. Адам был сотворен безгрешным, и если бы мы сказали, что он был «праведен» в своем безгрешном состоянии (чего, как кажется ни Елена Уайт, ни Библия не говорят), мы будем должны подразумевать под этим, что его праведность была врожденной, и вовсе не его выбором быть «безгрешным». Но слава праведности Христа состоит в том, что Он был безгрешен именно через выбор, а не через врожденную, предварительно запрограммированную, как автомат «природу».

Он объясняет истину, сообщая нам, что Он принял на Себя естественную волю, которая была враждебно настроена по отношению к воле Его Отца, и таким образом Он имел ту же самую борьбу с «собой», что имеем мы: «Ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца»; «Ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца» (Иоанн 5: 30; 6: 38). «Христос не Себе угождал» (Римлянам 15: 3). Поэтому Его праведность была плодом постоянной борьбы, подчинить Свою волю воле Своего Отца; и ужасная степень этой борьбы видна в Его агонии в Гефсимании и на кресте. Выражение Елены Уайт указывает, что «какая-либо черта или склонность ко злу находящиеся воХристе» была бы эквивалентна Его «уступки злу». А это было бы грехом. И этого Он никогда не делал, не думал, не намеревался, и даже не фантазировал.