Были ли Джоунс и Ваггонер в гармонии между собой?

Елена Уайт глубоко оценила их совершенную гармонию между собой. Неоднократно мы обнаруживаем, что каждый пришел к тому же самому заключению независимо друг от друга. Во многих своих подтверждениях их вести, она связывала их имена вместе, как целое. Например: «Бог представляет умам Божественно назначенных людей, драгоценные камни истины, необходимой для нашего времени» (Материалы 1888 года, стр. 139; 1888 г.). «Я глубоко скорблю, потому что я вижу, с какой готовностью критикуются слова или действия братьев Джоунса и Ваггонера. С какой готовностью многие умы упускают все хорошее, что было сделано ими в прошедшие несколько лет, и не видят доказательств, что Бог работает через эти орудия» (стр. 1026; 1892 г.).

Что означает следующее: «(Христос) — брат в наших немощах, но не в наших страстях. Будучи безгрешным, Он отвращался от всякого зла, ибо зло было ненавистно Ему» (Свидетельства для церкви, т. 2, стр. 202).

Если мы говорим, что Христос взял безгрешную природу Адама до грехопадения, это утверждение будет бессмысленным, ибо Адам в своем безгрешном состоянии конечно не отвращался от зла.

Подразумевает ли это, что Христос на самом деле не был искушен грехом? Мы не осмеливаемся интерпретировать это так, чтобы не отрицать Священное Писание. Я считаю хинин, чрезвычайно плохим лекарством для употребления, однако я использовал его, когда заболел малярией в Африке. Это правда что, моя «природа отвращалась» от употребления хинина и меня фактически трясло, когда я должен был брать его. Имело бы смысл говорить, что я должен был сопротивляться искушению пить хинин? Когда я измучен жаром и жаждой, я мог бы сопротивляться искушению выпить холодную колу, но я никогда не должен был сопротивляться страсти пить хинин!

Я верю, что пить колу вредно. Предположим, что я пытаюсь помочь любителю колы прекратить ее употреблять, так что я говорю: «Друг, посмотри на меня, — я имею силу сопротивляться искушению выпить хинин, фактически моя природа отвергает его употребление; теперь ты должен отвергнуть свое употребление колы». Была бы такая «поддержка» уместна для него?

Было ли наше искушение «хинином» в человеческой природе Христа? Если так, оно не было для Него ни борьбой, ни искушением. Я никогда не должен был умолять Бога, дать мне силу, чтобы сопротивляться страсти выпить стакан хинина! Но Христос умолял об «этой чаше», чтобы она миновала Его. Интерпретировать вышеупомянутое утверждение таким образом, значить отрицать действительность искушения Христа и уничтожать полную тождественность Его искушений с нашими. Ни один человек не находится под «сильнейшим влиянием» выпить отвратительный хинин, однако мы читаем, что Христос был под «сильнейшим влиянием совершать неправильные поступки... это было испытание, через которое прошел Христос». Иначе искушение не является искушением ни для Него, ни для нас (Библейский Комментарий, т. 5, стр. 1082).

Но вышеупомянутое утверждение совершенно согласовывается со всем, что написала Елена Уайт, если оно понято, как сказано, что Христос совершенно сопротивлялся каждому искушению. Он не «обладал подобными страстями», потому что он не «на одно мгновение» не уступил искушениям, которые производят «страсти». Ни «страсть», а совершенно отвергаемое искушение, никогда не имело шанса развиться. Следующее предложение добавляет, что это совершенное сопротивление искушению было настолько постоянно, что оно «отвращалось от зла», также быстро, как растянутая пружина, «отскакивает» и возвращается к своей первоначальной форме. В Нем не было никакого ответа на искушение, даже на мгновение, ненамеренно или неосознанно. Такой была Его «природа», «отвращающаяся от зла». Слово «природа» в этой цитате относится к характеру, а не к врожденной генетической наследственности. Но мы не осмеливаемся говорить, что для Него, «отвращение от зла» не включало болезненную борьбу с искушением «даже до крови» (Евреям 12: 4). Несение Его креста никогда не было легким.

Вот пример использования Еленой Уайт слова «страсть»:

… сидящая напротив нас девочка ела вареную ветчину, маринованные огурцы, хлеб с маслом. Заметив, что наша еда лежит на тарелке, шестилетняя девочка заявила, что ей тоже нужна тарелка. Вначале я подумала, что ей хочется красное яблоко, которое я ела; и хотя у нас с собой было ограниченное количество фруктов, я почувствовала к ее родителям такую жалость, что протянула ей красивое, румяное яблоко. Девочка выхватила яблоко из моих рук и тотчас же с презрением швырнула его на пол. Что ж, подумала я, если этой девочке позволяют делать все что хочется, она, кроме стыда и огорчений, ничего больше не принесет своей матери. Эта страсть была результатом всех тех вольностей, какие позволяла ей мать (Советы о пище и питании, стр. 240).

Конечно, Христос никогда не проявлял такой страсти. Он никогда «не жаждал греха» и не «предпочел тьму свету», как некоторые говорят о взгляде 1888 года, как будто он заявляет это о нашем Господе (сравни Уильям Джонсон, цитируемое произведение, стр. 104).

Как «второй Адам, в чистоте и святости, связанный с Богом и возлюбленный Богом, (Христос) начал там, где начал первый Адам», и охотно придя «на землю, где пал Адам (Он) искупил грех Адама» (см. Наставник молодежи, 2 июля 1898 г.). Что это означает?

Давайте спросим: Христос искупил только лишь грех Адама? Он закончил Свое искупление там, где Он начал его — придя на землю, где пал Адам? Если это так, то несмотря на то, что Его праведность может доказать, что для греха Адама не было никакого оправдания, тем не менее она оправдывает наши грехи. (Эта идея несомненно ответственна за продолжающуюся тепловатость церкви). Елена Уайт не занимает такую позицию.

Проблема, с которой Бог должен иметь дело — это «живущий грех» в Его народе сегодня, а не состояние Адама в Едемском саду. Церковь остатка «теплая». Она поклоняется каждую субботу; но Лаодикия вынуждена признаться: «Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр (Лаодикия долго «соглашалась», что закон добр!), а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу» (Римлянам 7: 15-18).

Безгрешный Адам не имел такой проблемы. Просто для Христа, чтобы искупить грех Адама и остановиться на этой победе, означало бы, что церковь обречена на постоянную тепловатость и проблема греха, который живет внутри и заставляет нас грешить, никогда не может быть решена. Следовательно воплощенный Христос должен «осудить грех во плоти», «упразднив вражду Плотию Своею» (Римлянам 8: 3; Ефесянам 2: 15), чего безгрешный Адам никогда не должен был делать.