Картина 3. Комната с кроватями. Выстроившись в ряд стоят Кафка, Малой и Вена

Комната с кроватями. Выстроившись в ряд стоят Кафка, Малой и Вена. Стоят в позе, неудобной для положения тела - на одной ноге, да еще с табуреткой в руках. Руководит этим " парадом" Сергей Львович.

Сергей Львович. Что за победострастие в глазах? Как Наполеон, взявший Москву. Ребятки, мои. Отличительных дел мастера, эхе-хе. Стыдно, кому видно. Думаем так, да?

Малой. А мы не можем иначе. Если потушим огонек в глазах, вторая нога собственноручно опуститься, а табуретка полетит в неизвестном направлении. Фьють-фьють.

Сергей Львович. Знаю, я по какой траектории ты зарядил орудие. А ну выше. Ситиус, артиус, фортиус, что по-латыни...

Вена. Быстрее, выше, сильнее.

Сергей Львович. Точно. Я эту латынь ой как не любил. Да и вообще учиться, брат, не табуретку держать.

Кафка. Табуретку сложнее. Табуретка не конфетка, не Светка...ааа.

Сергей Львович. Дурак, да тебе когда-нибудь приходилось учить что-нибудь? Ну, например, стихи.

Кафка. Зачем мне их учить. Я сам себе стихослов, птицелов, в общем поэт, пусть пока без имени и звания.

Вена. Народный, то есть для народа, для нас, вас и всех тех, кому захочется.

Малой. Давай что-нибудь про героизм заряди.

Сергей Львович. Давай, сыпь пепел, или как там надо по-возвышенному?

Кафка. Груз-то опустить можно?

Сергей Львович. Только чтецу, не более. Остальные стоят в исходном положении.

Кафка забирается на табуретку, и воздев руки к потолку, как настоящий оратор начинает декламировать.

Кафка. Мы рождены в коробке из бетона

На маленьком ничтожном островке,

Который состоит из паралона,

Клопов и рыбок маленьких в реке.

Аплодисменты. Кафка делает смысловой жест рукой, что не закончил. Все затихают, ставят табуретки и Малой и Вена знаками переговариваются между собой. Сергей Львович не обращает внимания на вольное поведение провинившихся, так как находится под видимым впечатлением или просто непониманием вышесказанного.

Большой клоп говорит всем разрушая

Их целостность могучим хоботком

И продолжает: Радость не познает,

В коробке с прохудившимся потолком

Вена пытается держать два стула, а Малой завязывает старшему вожатому шнурки.

Поэтому я знаю и вы знайте,

Что это правда жизни, пусть не вся...

В этот момент в комнату входят Татьяна Николаевна и Вениамин Каземирович.

Татьяна Николаевна. День добрый. А что у нас происходит. В час, когда все спят, и ждут предвкушения бросков подушками. Кто из вас король?

Малой. (с удивлением). Вы об этом знаете?

Татьяна Николаевна. И это тоже от меня не утаить. Сергей Львович, это что за спектакль? Театр одного актера, и почему-то мне кажется одного слушателя.

Сергей Львович приподнимается и мгновенно падает на пол, не сумев сориентироваться в произошедшем.

Сергей Львович. Ексель-моксель. Что за ириска, барбариска?

Татьяна Николаевна. Ладно, это мы обсудим позже. Зайдете ко мне в кабинет, и мы мирно побеседуем. А я хочу представить вам нового педагога и психолога в одном лице.

Кафка. В одном лице? Ой, ой.

Татьяна Николаевна. Не паясничай, иначе запоешь иначе. Так вот, прошу любить и уважать - Вениамин Каземирович. Проходит практику и надеется постичь азы любимой профессии на деле. Теорию он знает на пять, не так ли?

Вениамин Каземирович (утвердительно). Без слов.

Малой. Это как это - без слов? На пальцах что ли или в форме чечетки?

Татьяна Николаевна. Семен...

Малой. А мы немного знакомы. Вместе разрабатывали стратегию по спасению Вены. Здрасьте. Можно просто Малой. Я не гордый.

Вениамин Каземирович. А чечеткой я тоже владею. Пусть не в таком совершенстве, как чечетка словесная, но тоже ничего. Приятно познакомиться.

Татьяна Николаевна. Сергей Львович - физкультурных дел мастер. Что касается здорового образа жизни - это к нему. Поможет, научит, подсобит.

Сергей Львович. Физкульт привет!

Вениамин Каземирович. Привет физкульт!

Кафка. У меня резонное предложение. Вы же из городских.

Вениамин Каземирович (смеясь). Предположим.

Кафка. Давно хотел предложить издавать свою газету. С нашими заметками, интервью и прочее.

Татьяна Николаевна. Иосиф, немного повремени с этим. Познакомьтесь, наш поэт.

Кафка. Да ладно, я это так, балуюсь.

Сергей Львович. Да уж, балуется, что надо. Сражает на повал.

Вениамин Каземирович. Поэзия - это прекрасно. Когда она выражает глубокую мысль и в ней отображен смысл сегодняшнего бытия.

Сергей Львович. Во, загнул.

Кафка. Загнуть я просто так не мог

Как рубашенцию за пояс,

Приветствую, трубите в рог

Вас, мон синьор по самый пояс.

Кафка кланяется, и друзья делают приветственную стойку на кроватях.

Вениамин Каземирович (обращаясь к Вене). Добрый день, молодой человек.

Вена. Приветствую вас в нашей коробке.

Вениамин Каземирович. Почему коробка?

Вена. Коробка она и есть коробка. Коробочка.

Татьяна Николаевна. Вениамин, кстати ваш тезка.

Вениамин Каземирович. Ну, здравствуй, Веня.

Вена. Здравствуйте.

Вениамин Каземирович. А где же все остальные?

Сергей Львович. На участке, на работах.

Татьяна Николаевна. Снова они участвуют в операции " Вишневый сад"?

Сергей Львович. Этот трудовой десант очень полезен. И вы представьте...

Татьяна Николаевна. Я одно могу сказать - нарушение режима строго карается, вплоть до увольнения. Подумайте над моими словами.

Татьяна Николаевна уходит. Сергей Львович суетится, не может найти места, поэтому то присядет, то встанет, то пройдется.

Вениамин Каземирович. Да, вы так не беспокойтесь. И чтоб она вас уволила. Смешно. Она просто фея из сказочной страны. Да у нее глаза ярче солнца.

Кафка. С поэзией на " ты" - это здорово. Нет, с вами мы на " вы", а как же иначе. Что по поводу газеты? Это возможно? Я буду главным редактором, придумаю название, например " Плавающий дом" или...

Малой. Летучий голландец, плавающий сундучок.

Кафка. Зверинец. Животные - кенгуру, желтый ципа, бацилла. О, придумал! Клоповник!

Малой. Не-е. Лучше так - привет от дядюшки и от тетушки, две ватрушки и погремушки.

Вениамин Каземирович. Длинно, не правда ли? А что если, а если...

Вена. Коробка.

Все. Отлично. Ура!

Кафка. Да здравствует, " Коробка" - научно-популярный, культурно-развлекательный для всех, кто живет с нами и дышит одним кислородом посвящается.

Сергей Львович. Знаете, что я вам буду помогать. У меня есть в деревеньке одна бабуля-писчиха, пишет значит и бумагу заказывает из города огромными пачками. Я договорюсь, ежели надо.

Малой и Кафка. Конечно, надо.

Вена. Говорят, ни в одном детском доме не выпускают собственный листок с подробными отчетами.

Вениамин Каземирович. Ничего, времена, когда за это закрывали под замок и жестко наказывали прошли. Сейчас, наступило время свободной, раскрепощенной жизни. И любой из вас, ощущая свою немощность перед сложившимися проблемами, конфликтами от кулаков, может позвонить, и тогда...

Вена (в недоумении). Да. Можем?!

Вениамин Каземирович. Я, в смысле мы достучимся до самых верхов, ежели надо.

Сергей Львович. Ежели так, то тогда моя полоса окрасится в нужный цвет. И ведь на улице, когда я вышел сегодня, все мне почему-то улыбались, как блаженному. Я даже как-то испугался и решил больше не выходить. Дурак, ведь. Знаки не увидел. Решил отмахнуться. Не пойдет.

Вениамин Каземирович. И в первом выпуске, на первой странице фотография ее основателей - вас, ну и меня можете внести. Я не против.

Малой. Д Артаньян и три мушкетера. Точно. Я даже знаю местонахождение гвардейцев кардинала и их слабые места.

Кафка. Самое слабая точка -это голодная ночка, закрытые окна и двери, желудок гудит в истерии.

Вениамин Каземирович (прохаживаясь по комнате). Я ощущаю...я знаю...

Малой. Что?

Вениамин Каземирович. Все в порядке. Покажите мне территорию. И расскажите о том, как вы живете. Говорят, жизнь не сахар.

Вена. А вы им не верьте. Мы их не слушаем и живем припеваючи.

Кафка. Ну, что? Пойдемте?

Вениамин Каземирович. Сейчас, только поймаю воздушный фон.

Кафка. Не пытайтесь делать это в одиночку. Мы вам поможем.

Сергей Львович. Ну все надо выбраться на улицу и не упускать знаки и другие указатели. Вот, дурак, а! (более тихо) Не заметил! Вперед, за цыганской звездой...

Затемнение.