Паломничество святого иеронима

По дороге, ведущей

По всем признакам в Палестину,

По пескам часовым и ковровым травам,

Теплый ветер, что твоя массажистка,

С любовью массирует спину,

Иероним бредет

В окружении стайки женщин.

Одни из них девственницы,

Другие бывшие шлюхи,

Но на данный момент,

и те и другие достойны небесного ложа,

Дирижабли юных грудей

О Боже, уже готовы к полету,

От долгой прогулки покрылась золотом кожа.

Иероним в складках хитона

Скрывает любимую книгу,

Одну из тех, в которых привольности

По тем временам самого высшего сорта,

Но запрещает глазам своим

К строкам ее прикасаться,

Впрочем и к нежной плоти

Дам своего эскорта.

А спустя пару лет замечает

В «Письмах о женском вопросе»:

– Наша жизнь – это поприще подвигов,

Чтобы Там мы могли увенчаться,

Но, мой Бог, как не пасть от укуса /читай: соблазна/

Среди миром забытой пустыни

В царстве змей, уховерток,

И брачующихся сколопендр.

12.06.1989

ОСЕННЯЯ ВЫСТАВКА ПА

Ты больна,

А я у твоей постели жду заплутавшего в лабиринте

дворов рассвета.

Под унылые гаммы охрипшего за ночь кларнета

Через город продрогшие тени бредут,

Листья, ветви покинув,

Соревнуются в танце последнем,

Сиротливые позы деревьев предвещают зимы холода.

Спросишь ты: – Что в окне?

Я, чуть вздрогнув, отвечу:

– Так, осенняя выставка никем не придуманных па.

1986

ЗАНАВЕС!

Мой день – беспробудный сентябрь, В гостиной разобран паркет, В холодной постели лелею Из проволоки женский макет.

Машинка все время в прикиде, Набралась бредовых идей, Бастует ямбы печатать, Ворчит: «Устарел Хорей».

Я не желаю с ней спорить,

Настукиваю рок-н-ролл

Иногда даже ногами,

В чем и есть причина наших с ней ссор.

Надоело! Вырываюсь за двери. На пороге Каменный Гость… Дает на бутылку собаке, Вахтеру бросает кость.

«O, MEIN GOTT» – с досадой вздыхаю: «Послушайте, командор, Не знаю я доны Анны, И не смотрите в упор!»

Проваливаюсь под землю, «Балтийская» – «Площадь Мужества» сей бесконечный туннель Выкапываюсь, отряхиваюсь, Для рифмы выпиваю коктейль.

Сворачиваю в переулки,

Твой голос мне машет рукой,

В сотый раз путаюсь в знакомой улице,

Двери, лестницы, СТОЙ!

Но взлетаю по лестнице, –

Лифта здесь нет.

Первый этаж,

Второй,

Третий.

Вот, наконец, Она,

Одна,

Та,

Которая держит меня в постоянном движении,

Лишь временами даруя покой

нежной рукой…

Целую немые ладони:

«Я во сне тебя навещал?»

Разбиваюсь птицей о кирпичную кладку двери…

Кажется, опоздал.

Возвращаюсь в осаждающий каплями влагу дом, Раздеваюсь с трудом.

Вдруг –

Ее запах проснулся,

Как булавка, случайно забытая в шубе

в мохнатом плече.