Поддерживая близость

В предыдущей главе я разбирал вопрос о нашей культуре, которая все усиливает свой нажим на каждую семью и угрожает благополучию наших детей. Это ставит родителей в довольно трудное положение. Они вынужде­ны либо закрывать глаза на пагубные влияния, со всех сторон окружающие детей, либо изыскивать способы обороны от них. Позвольте мне предложить несколько рекомендаций для тех из вас, кто решил окопаться и вес­ти бой.
Центральный пункт этого обсуждения выглядит на­столько очевидным, что может показаться отнюдь не но­вым. Я, однако, убежден в ценности идей, которые соби­раюсь изложить. Суть моих соображений заключается в том, что вы, как родители, должны стараться сильнее, чем когда бы то ни было, выстраивая хорошие и надеж­ные взаимоотношения с вашими детьми. Вам нужно по­стараться, чтобы дети сами тяготели к сфере семьи и при­держивались ее системы ценностей. Не справившись с этой задачей, вы можете заранее проиграть в ждущем вас позднее противостоянии вашей воли и воли ребенка. За­кон в наши дни чаще встает на сторону бунтующих под­ростков. У них велик шанс победить в любой прямой кон­фронтации «отцов и детей» — вплоть до того, что суд при­мет решение о выходе их из-под родительской опеки пре­жде достижения совершеннолетия. Поговорим о том, что вы можете сделать, чтобы это предотвратить.
Когда я был ребенком, родителям не было нужды уде­лять столько внимания общению и близости взаимоотно­шений, чтобы держать детей в рамках. Им более-менее легко удавалось присматривать за детьми и беречь их от беды благодаря незыблемости правил и сравнительной изолированности существования. Фермер Джон мог от­вести отбившегося от рук маленького Джонни на задний двор (метров так четыреста на четыреста) и вразумлять его там до полного исправления. Одной только потенци­альной угрозы подобного мероприятия было вполне дос­таточно, чтобы большинство подростков не зарывались.
Мои родители прекрасно разбирались в этой системе. У них были тысячи правил. Существовали предписания и запреты практически для каждой мыслимой ситуации. Мне, сыну священнослужителя довольно консерватив­ной церкви, не дозволялось смотреть кинофильмы (быв­шие тогда удивительно скромными), ходить на танцы и Даже употреблять ребяческий жаргон. Помню, как меня однажды журили за то, что я воскликнул: «Во, класс­но!», чему-то сильно обрадовавшись. Я до сих пор не вполне представляю себе, какую опасность увидел в этих словах мой отец, но он предостерег меня, чтобы я больше Не смел так говорить. Слово gees было слишком похоже На Jesus, darn считалось эвфемизмом (от damn), как и старинное южное выражение dad-gummit (также dad-gummed — эвфемизм от goddamned. — Примеч. пер.). Я и подумать не мог о том, чтобы невзначай брякнуть ка­кое-нибудь словцо, даже отдаленно напоминающее бого­хульство, пусть это и был бы лишь бессмысленный набор звуков. Мой двоюродный брат, живший при таком же строгом режиме, изобрел неологизм gerrit, который, По замыслу, должен был избавлять его от обвинений в сквернословии. Он мог бы говорить: «надоела мне эта, gerrit ее разбери, школа». Замысел рухнул. Слово gerrit тоже попало под запрет.
В те дни родительский авторитет мыслился как ги­гантский щит, ограждающий детей от зла, которое, как говорится, «в мире». Все, что считалось вредным или без­нравственным, не пропускали через аккуратные белые изгороди, просто поддерживая их в должном порядке. К счастью, родителям помогали все местные жители. Су­ществовало организованное наблюдение за тем, чтобы де­ти не уклонялись с узкой прямой стези. Цензура не поз­воляла кинофильмам заходить слишком далеко, в школе царила строжайшая дисциплина, обо всех проступках тут же сообщали родителям, школьные надзиратели не давали школьникам прогуливать уроки, девственность обычно оберегали «дуэньи», алкоголь несовершеннолет­ним не продавали, а о наркотиках никто и не слыхивал. Даже посторонние взрослые считали своим гражданским долгом помогать в защите детей от всего, что могло при­чинить им вред — физический, эмоциональный или ду­ховный. Большинство жителей городка было знакомо с нашими родителями, так что им было легче вмешивать­ся. Разумеется, эта система поддержки не всегда сраба­тывала, но в целом была эффективна.
Однако, как мы выяснили в предыдущей главе, такая общественная забота о благополучии детей практически исчезла. Вместо того чтобы помогать родителям в их трудном деле воспитания детей, культура, по сути дела, строит заговор против них. Увы, белых изгородей боль- 0е нет. Вредоносные образы и идеи стучатся в нашу входную дверь или, как мы уже отмечали, проникают через электронные масс-медиа прямо в детскую. В мире, в котором стало больше секса и больше насилия, у детей слишком много возможностей попасть в беду. И мало то­го, бесчисленные «голоса» завлекают их на ложные тропки.
Родительский авторитет тоже во многих отношениях поколеблен. Например, если сегодняшние родители ре­шат, что их сыновьям не следует смотреть какой-либо со­мнительный фильм, их запрет слишком легко обойти. Детки могут посмотреть кино по телевизору в доме у при­ятеля или на своем видеомагнитофоне, пока родители на работе. А в наши дни взрослые, похоже, работают все дольше и дольше. Из-за этого возникает самая серьезная опасность. Для мамы и папы почти невозможно контро­лировать вредные воздействия нашей культуры, если они редко бывают дома днем. Ребенок, оставленный без присмотра, способен за один день заварить такую кашу, какую родителям не расхлебать и за полгода.
Учитывая, как изменился мир, вдвойне важно нала­живать отношения с сыновьями с самого раннего их воз­раста. Вы больше не можете полагаться исключительно на семейные устои, которые предохраняли бы детей от хищников из внешнего мира. По-прежнему есть смысл в том, чтобы запрещать неправильное и безнравственное поведение, но эти запреты должны дополняться такой эмоциональной близостью, которая вызовет у детей же­лание поступать правильно. Они должны понимать, что вы любите их без каких бы то ни было условий, и все, что вы от них требуете, направлено на их же благо. Полезно также объяснить, почему вы хотите, чтобы они вели себя определенным образом. Строгое «законотворчество» без такой эмоциональной связи имеет мало шансов.
Писатель и лектор Джош Мак-Дауэлл сформулиро­вал этот принцип в одной фразе. Он сказал: «Предписа­ния без взаимоотношений порождают бунт». И он абсо­лютно прав. При всех тех соблазнах, которые окружают наших детей, простое повторение запрета хоть тысячу раз лишь разжигает дух противоречия. Мы должны воз­вести надежные мосты от нас к нашим детям. Сооруже­ние их нужно начинать заблаговременно, а предполага­ет оно семейные развлечения, веселье и шутки, настоль­ные игры, детский волейбол или футбол, и даже баскет­бол, пинг-понг, возню с собакой, разговоры перед сном и тысячу других способов, способных объединить разные поколения. Сложность в том, чтобы установить такие дружеские отношения, не подрывая в то же время авто­ритет родителей и уважение к ним. Сделать это можно. И нужно.
Выстраивание взаимоотношений с детьми не требует больших денежных затрат. Привязанность на всю жизнь зачастую возникает благодаря простым повседневным ритуалам, которые придают смысл совместному семей­ному времяпрепровождению. Дети любят такие незамы­словатые, но традиционные дела и занятия. Они готовы снова и снова выслушивать одну и ту же сказку или одну и ту же шутку, пока мама с папой на стенку не полезут. Однако такое живое общение иногда больше ценится детьми, чем дорогие игрушки или старательно организо­ванные праздники.
Прекрасный писатель Говард Хендрикс, доктор наук и профессор, однажды спросил своих детей, какие самые любимые воспоминания остались у них от детства. Были это каникулы или посещение парков отдыха, или зооса­да? «Нет», — ответили они. Больше всего им запомни- дось, когда папа садился на пол и боролся с ними. Так уж устроены дети. Особенно мальчики. Самые значимые мо­менты жизни в семье — зачастую именно такие простей­шие занятия, устанавливающие прочную связь между поколениями.
Давайте договоримся, что мы будем понимать под тра­диционным семейным ритуалом. Речь идет о многократ­но повторяющихся делах и занятиях, которые каждому члену семьи дают ощущение принадлежности к ней и чувство самоидентификации. Вспомним, как в бродвей- ском мюзикле «Скрипач на крыше» над домом была, сог­ласно обычаю, прикреплена фигурка скрипача. Это напо­минало каждому члену иудейской общины, кто он такой или кто она такая, как нужно реагировать на требования жизни, и даже подсказывало, что носить. У детей тоже появляется ощущение комфорта и безопасности, когда они знают, чего им ждать и каковы их место и роль в заве­денном порядке вещей.
Два друга — Грег Джонсон и Майк Йоркей, предлага­ют в своей книге «Папин дом» несколько примеров того, как не надо налаживать отношения со своими детьми. Хотя эти советы написаны иронически, я уверен, что в них заложены достаточно глубокие мысли.
Станьте для них живым автоматом по выдаче мо­нет в салоне видеоигр.
Смотрите интересный баскетбольный матч, пока играете с ними в «Монополию».
Читайте газету, когда помогаете им делать домаш­нее задание по алгебре.
Ходите на футбольное поле местной школы попра­ктиковаться в ближних ударах из арсенала голь­фа, и пусть дети потом соберут для вас все ваши мя­чики.
Погожим воскресным днем предложите им после обеда вздремнуть вместе с вами.
Отвезите их в клуб младших бойскаутов и читайте в машине журнал, пока наставница будет учить их вязать разные узлы.
Возьмите их в субботу с собой в офис и дайте им по­рисовать, пока вы будете работать.
Очевидно, здесь существует множество способов очко­втирательства, то есть можно производить впечатление заботливого и «принимающего участие в воспитании» отца, когда на самом деле вы — не более чем наемный бе- би-ситтер. Однако я гарантирую, что вам не удастся дол­го дурачить своих детей. Они способны видеть насквозь взрослое притворство с помощью чего-то вроде рентгена. И они запомнят, оказались или не оказались вы в преде­лах их досягаемости, когда они тянулись к вам. Кто-то сказал, что любовь — это когда вы отдаете кому-то ваше безраздельное внимание. Замечательное определение любви.
А вот еще одна мысль на тему взаимоотношений, кото­рую я считаю чрезвычайно глубокой. Это так называе­мый принцип «пяти минут», и описан он в моей книге, опубликованной много лет назад. Суть его в том, что пер­вые пять минут общения между двумя людьми задают тон для всего, что последует. Например, у оратора есть лишь несколько мгновений для убеждения своих слуша­телей, что он действительно готов сказать им нечто стоя­щее. Если он начинает говорить скучно или напыщенно, слушатели мысленно выключат его, словно радио, и он даже не будет иметь представления, что на самом деле произошло. Если он рассчитывает в своей речи блеснуть остроумием, ему лучше сразу сказать что-нибудь смеш­ное, иначе слушатели просто не поверят, что он способен их рассмешить. Благоприятный момент будет упущен. К счастью, каждый раз, когда мы снова с кем-то встречаем­ся, у нас есть шанс задать другую тональность.
Этот простой принцип распространяется также на об­щение внутри семьи. Здесь первые пять минут утром то- ясе определяют, каким будет в этот день характер обще­ния между матерью и детьми. Брюзжание и жалобы со­бирающихся на завтрак детей отравят отношения в семье на долгие часы. Если мать приветствует добрым словом вернувшихся из школы детей и протягивает им что-ни- будь вкусненькое, это может вспоминаться и спустя деся­тилетия. А в конце дня, когда муж приходит домой с ра­боты, те ласковые или не слишком ласковые слова, с ко­торыми он обращается к своей жене, повлияют на их от­ношения в течение вечера. Единственное критическое за­мечание, скажем: «Как, опять этот запеченный тунец!», поставит под угрозу все, что происходит между ними вплоть до отхода ко сну. Мужчина, жалующийся, что его жена не была с ним достаточно ласкова перед сном, дол­жен вспомнить о первых мгновениях их встречи вечером. Возможно, он слишком многое испортил своими бестакт­ными вступительными замечаниями.
Все начинается в первые пять минут.
Итак, спаянная семья дает детям твердую почву под ногами, тогда как внешний мир выбивает у них почву из-под ног. В такое время вы не можете отстраняться, ведь линия фронта проходит через семью.
Когда мы говорим о взаимоотношениях, есть еще один вопрос, который необходимо обсудить. Речь пойдет о мо­гучей силе слова. Слово бывает так легко произнести, за­частую оно срывается с языка бездумно, безо всякой ви­димой причины. Те, кто бросается упреками и обидными Для других людей словами, возможно, подразумевают Что-то совсем другое или сами не верят в то, что они гово­РЯТ. Возможно, их слова отражают минутную вспышку ревности, обиды, мстительности, вызваны усталостью или депрессией. Независимо от истинных намерений, злые слова жалят подобно ядовитым осам. Практически все мы, включая вас и меня, переживали моменты, когда отец или мать, учитель, друг, товарищ по работе, муж или жена сказали слова, которые нас уязвили. Эта боль теперь навсегда останется в нашей памяти. Таково удиви­тельное свойство высказанного слова. Хотя человек благополучно забывает большую часть своих повседневных переживаний, особенно болезненное замечание может за­помниться на долгие годы. И напротив, у того, кто обидел нас своими словами, это происшествие может через не­сколько дней улетучиться из памяти.
Бывшая первая леди Хиллари Родхэм Клинтон одна­жды поделилась воспоминаниями о своем отце, который в детстве не сказал ей ни слова одобрения. Заканчивая школу, она принесла домой табель со сплошь отличными оценками. Хиллари показала его отцу, надеясь услы­шать похвалу. Отец же сказал: «Ну, ты, наверное, ходила в слишком легкую школу». Спустя тридцать пять лет эти слова все еще саднят в ее душе. Бездумное замечание отца могло быть всего лишь случайной колкостью, однако оно создало болевую точку, не зажившую до сих пор.
Если вы все еще сомневаетесь в силе слова, вспомните, что написал по божественному вдохновению Иоанн, уче­ник Иисуса: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1: 1). Иоанн говорит здесь об Иису­се, Сыне Божием, как олицетворении Слова. Тем самым сказано все, что только может быть сказано на эту тему. И Матфей, и Марк, и Лука записали ряд сходных пророчес­ких высказываний Иисуса, подтверждающих вечную не­преложность Его учения. Он сказал: «Небо и земля прей­дут, но слова Мои не прейдут» (Мф. 24: 35). И мы помним, что Он сказал в тот час, хотя прошло уже больше чем две тысячи лет. Такова сила слова.
Мудрые мысли о воздействии слова записаны и в По­слании Иакова. Там сказано:
Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они пови­новались нам, и управляем всем телом их; вот, и ко­рабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий; так и язык — небольшой член, но много де­лает. Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает: и язык — огонь, прикраса неправды. Язык в таком положении находится между членами наши­ми, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны. Иак. 3: 3-6
Разве не доводилось вам воспалять круг жизни от не­большого огня, что был высечен вашим языком? И са­мое главное, разве не обжигали вы гневом детскую ду­шу? Все мы совершали эту дорого обходящуюся ошиб­ку. Мы осознавали, что погорячились, в тот самый мо­мент, когда слова слетали с нашего языка, но было уже слишком поздно. Старайся мы хоть сотню лет, мы не сможем взять назад даже единственное слово. Когда мы с Ширли были первый год женаты, она однажды крайне рассердилась на меня по причине, которую ни мне, ни ей самой уже не вспомнить. В минутной запальчивости она сказала: «Если это и есть замужество, то мне в жизни ничего такого не надо». На самом деле она так не думала и почти сразу пожалела о своих словах. Через час мы Уже помирились и простили друг друга, но слова Ширли Уже нельзя было взять назад. Вспоминая этот случай го­ды спустя, мы только посмеивались, и вопрос этот сегод­ня закрыт полностью. И все же никто из нас не в силах сделать эту раздраженную реплику не произнесенной.
Слова не только запоминаются на всю жизнь, они, ес­ли останутся не прощенными, плывут с нами через хо­лодные воды смерти. Мы читаем в Мф. 12: 36: «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда». Благодарение Богу, тем из нас, кто вступил в глубоко личностные взаимоотношения с Иисусом Христом, обещано, что наши грехи — и наши злые слова — не вспомнятся нам и будут отведены от нас так далеко, «как далеко восток от запада» (Пс. 102: 12). Но без этого искупления наши слова навсегда останутся с нами.
Я не стану читать здесь проповедь, потому что я не свя­щенник и не богослов. Но в великой мудрости Писания я вижу великий источник вдохновения для взаимоотноше­ний в любой семье. И та же мудрость — в указаниях о си­ле наших слов. Для нас, родителей, плохо то, что мы ни­когда не знаем, какие мгновения наших отношений с детьми и подростками попадают в итоге в архив мыслен­ных видеозаписей. Замечания, которые в свое время мог­ли мало что значить для нас, «застревают» в памяти и бу­дут снова и снова прокручиваться спустя долгое время после того, как мы умрем и расстанемся с нашими деть­ми. И напротив, сердечные и одобрительные слова, ска­занные о наших сыновьях, могут на многие десятилетия стать для них источником радости. Итак, все дело в силе слова.
Следует помнить еще вот о чем. Воздействие ваших слов ничуть не зависит от тех обстоятельств, которыми было обусловлено обидное для ребенка или подростка за­мечание. Позвольте мне пояснить. Хотя ребенок, может быть, огорчает вас и сердит до невозможности, доводит вас до вспышки ярости, в дальнейшем вас, тем не менее, ждет расплата за вашу несдержанность. Предположим, вам изменила выдержка, и вы крикнули: «Как ты мне надоел! Лучше бы ты достался другим родителям!» или «Не может быть, чтобы ты и этот экзамен завалил. Как ]уюй сын мог уродиться таким тупым!» И хотя любой нор­мальный родитель тоже разволновался бы в подобной си­туации, ваш сын в будущем будет вспоминать отнюдь не о своих проступках. Скорее всего, он забудет, что именно вывело вас из себя. Но он запомнит день, когда вы отрек­лись от него или назвали тупым. Может быть, это неспра­ведливо, но по-другому в жизни не бывает.
Я знаю, что в этих моих высказываниях было много предпосылок для возникновения у вас чувства вины (та­кова сила слова, не правда ли?). Моя цель, однако, за­ключалась отнюдь не в том, чтобы причинить вам боль, я лишь хотел, чтобы вы всегда помнили, что ваши слова могут очень надолго запасть в душу ребенка. Позднее он может простить вас за «воспаление», но насколько было бы лучше, если бы вы сумели сохранять хладнокровие. Вы сможете этому научиться благодаря молитве и прак­тике.
Здесь очень полезно осознавать, что мы наиболее склонны говорить что-либо обидное в те моменты, когда мы сердимся уже на физиологическом уровне. Причина заключается в мощных биохимических реакциях, про­исходящих внутри нас. Человеческий организм снабжен автоматической защитной системой, действующей по принципу «ударить или убежать» и подготавливающей все остальные системы к соответствующим действиям. Когда мы рассержены или испуганы, в кровь выбрасыва­ется адреналин, инициирующий в различных органах Ряд физиологических реакций. За какие-то секунды ин­дивид переходит от спокойного состояния к состоянию «реакции тревоги». В результате родители с покраснев­шим от гнева лицом выкрикивают слова, которые совсем Не собирались говорить.
Эти биохимические изменения происходят непроиз­вольно, вне сферы контроля сознания. Но осознанными, однако, остаются наши дальнейшие действия. Мы мо­жем научиться немного отрабатывать назад в минуту наибольшего возбуждения. Мы можем принять решение попридержать свой язык и уйти от провоцирующей ситу­ации. Как вы наверняка слышали, довольно мудро сосчи­тать до десяти (тысяч), прежде чем отвечать. Чрезвычай­но важно не забывать об этом, когда мы имеем дело с рас­сердившим нас ребенком. Мы в состоянии контролиро­вать импульсы словесной или физической агрессии, по­рывы к таким действиям, о которых мы наверняка пожа­леем, когда страсти поулягутся.
Как нам быть, если мы все-таки потеряли самоконт­роль и сказали что-то, глубоко ранившее ребенка? Ответ один: мы должны как можно быстрее постараться испра­вить содеянное. У меня много друзей — фанатиков голь­фа, тщетно пытающихся научить меня этой сумасшед­шей игре; они никогда не отступаются даже в самых без­надежных случаях. Так вот, один из них как-то раз ска­зал мне, чтобы я сразу возвращал кусок дерна на место, если ухитрюсь своей клюшкой сделать на поле еще одну ямку. По его словам, чем быстрее я приложу к земле этот комок травы, тем быстрее приживутся ее корни. Мой друг говорил о гольфе, а я сразу подумал о людях. Если вы обидели кого-то, будь то ребенок, супруг или супруга, коллега по работе, вы должны закрыть рану, прежде чем туда проникнет инфекция. Извинитесь, если это умест­но. Просто поговорите. Поищите пути к примирению- Чем дольше «дерн» лежит на солнце, тем меньше шансов на заживление без шрамов. Разве это не замечательная мысль? И разумеется, апостол Павел нас опередил. Он написал (почти) две тысячи лет назад: «Солнце да не зай дет во гневе вашем» (Еф. 4: 26). Эти слова Писания часто относят к мужьям или женам, но я думаю, что они приме­нимы и к детям.
Прежде чем закрыть тему о силе слова, я хотел бы еще обратиться к вопросу о сквернословии. Я лишь с крайним огорчением могу признать, до какой степени непристой­ность и богохульство прижились в речи западных наций. Проклятья и брань сегодня так распространены, что да­же некоторые наши дошкольники выражаются почище, чем пресловутые матросы и извозчики. А ведь так было не всегда. Во времена моего учительства в общественной школе старшей ступени ругаться ученикам не дозволя­лось. Я уверен, что старшеклассники умели это делать и делали, когда оставались одни, но в пределах слышимо­сти взрослых такого практически не было. Я помню, одна из моих лучших учениц упомянула имя Божие в кощун­ственном контексте. Я был чрезвычайно в ней разочаро­ван. Хотите верьте, хотите нет, но я, каждый год имея де­ло с несколькими сотнями учащихся, единственный раз услышал из уст мальчика или девочки подобные слова. Я указал той ученице, что одна из десяти заповедей предпи­сывает нам не произносить имени Господа напрасно, и что мы должны быть осторожны, когда говорим. Думаю, что я ее убедил. Это было в 1963 году.
Как радикально изменилось с тех пор положение дел! Сейчас, похоже, практически каждый школьник с готов­ностью прибегает к нецензурной брани — к этим отврати­тельным упоминаниям телесных отправлений и сексу­альных действий. Девочки ругаются ничуть не хуже Мальчиков. Со времени скандала в Белом доме из-за по­рождений президента Билла Клинтона с Моникой Левински даже дети в начальной школе впрямую говорят об оральном сексе, как о чем-то знакомом и привычном.
Сейчас его попробовали больше несовершеннолетних чем когда бы то ни было прежде. Фактически передавае­мые ПОЛОВЫМ путем болезни ротовой ПОЛОСТИ И ГЛОТКИ ДО­СТИГЛИ среди старшеклассников и старшеклассниц мас­штабов эпидемии. Мы, и стар, и млад, стали народом бо­гохульным и безнравственным. Но ведь древние заповеди не изменились. Вот, в частности, что говорит нам Писа­ние о суетном упоминании имени Божиего:
И явлю святое имя Мое среди народа Моего, Израи­ля, и не дам вперед бесславить святого имени Мое­го, — и узнают народы, что Я — Господь, Святый в Израиле. Иез. 39: 7
Они должны учить народ Мой отличать священное от несвященного и объяснять им, что нечисто и что чисто. Иез. 44: 23
Но да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого. Мф. 5: 37
Веруя в истину как этих, так и других стихов Библии, мы не сможем отрицать, что наше сквернословие суть оскорбление нами Бога. Ужасное дело — всуе склонять имена Бога, Иисуса и Святого Духа, пользуясь ими как составной частью бранных выражений или речевыми дополнениями в наших обыденных разговорах. А ведь даже христиане нередко восклицают «Боже!» в мирских ситуациях. Иногда, слыша, как самое святое оскверня­ется и профанируется, я возношу безмолвную молитву» в которой призываю нашего Небесного Отца простить нам наше неуважение и исцелить нашу страну. Пришло время отстаивать то, во что мы верим, и научить этим ве­чным истинам наших детей.
Таким образом, я рекомендую вам уделять самое при' стальное внимание тому, что и как говорят ваши дети - нам не стоит быть настолько строгими, как был строг мой отец. Вероятно, выражение «Во, классно» — не такое уж большое прегрешение. Но в жизни по-прежнему есть место для чистого, благожелательного, коррект­ного языка. Особо запрещайте своим детям профанацию имени Божиего. Главная цель, с которой я выше проци­тировал Писание, сводилась к тому, чтобы помочь вам сформировать эти библейские взгляды в вашей семье. Читайте и обсуждайте Слово Божие, чтобы утвердить эти жизненно важные принципы. Приучая детей уважать то, что свято, вы показываете им, что к нашей вере следует относиться со всей серьезностью, и что мы ответственны перед Господом за то, как себя ведем. Это также способ преподать детям основные правила вежливости, что дол­жно быть одной из главных целей вашего родительского наставления.
Я несколько отклонился от темы взаимоотношений, но, думаю, этот разговор о произносимых словах был ва­жен. Возвращаясь к нашей основной проблематике, — для вас, родителей маленьких детей, придет день, когда вам понадобится опереться на заложенную вашей любо­вью и заботой основу. Если в детские годы царили обиды и отчуждение, то переходный возраст может обернуться ночным кошмаром. Лучший способ обезвредить эту бом­бу переходного возраста — разрядить ее еще в детстве. Это достигается с помощью здорового баланса авторитета и любви в семейных взаимоотношениях. Начинайте сей­час выстраивать взаимоотношения, которые пройдут с вами через все бури переходного возраста.

Вопросы и ответы

Я один из тех обескураженных отцов, о которых вы говорили. Мы с женой так старались быть хорошими родителями, но сейчас наш шестнадцатилетний сын вечно хмурится, не слушается нас и грубит. У него серьезные проб­лемы с правоохранительными органами, а мы даже не имеем представле­ния, в чем наша ошибка.
Прежде чем вы примете на себя вину за все происходя­щее, я призываю вас остановиться и задуматься, в чем тут дело. Все мы, люди, много работавшие с детьми, име­ли возможность убедиться, что мятежное поведение под­ростка иногда является следствием не родительской не­состоятельности или ошибок в воспитании, а обусловле­но его собственными дурными намерениями и ложными решениями, принятыми по собственной инициативе. Ваш сын может быть одним из таких подростков.
При таком подходе самоочевидны две вещи. Во-пер­вых, родителям свойственны скороспелые выводы о сво­их заслугах или о своей вине в связи с тем, какими вырос­ли их дети. Мамы и папы, у которых вырос юный гений, склонны гордо расправлять грудь и говорить: «Взгляни­те, чего мы достигли». Родители безалаберных детей не­доумевают: «В чем мы ошиблись?» Вполне возможно, что и те и другие преувеличивают свою роль. Хотя значе­ние родителей в жизни детей огромно, для каждого инди­видуума родители — лишь одна из его компонент.
Психологи-бихевиористы чересчур упрощали свои объяснения человеческого поведения. Хотя их теории ут­верждали обратное, мы есть нечто большее, нежели пря­мая производная от нашего воспитания. Мы есть нечто большее, нежели унаследованные нами гены. Мы есть не­что большее, нежели наша биохимия. И уж во всяком случае, мы есть нечто большее, нежели совокупность ро­дительских влияний. Бог создал нас в качестве неповто­римых индивидуальностей, способных на независимое и последовательное мышление, сущность которого не соот­носима ни с каким источником. Именно это делает воспи­тание детей таким трудным и таким благодарным делом-
Как только вам покажется, что вы постигли своих детей, лучше приготовьтесь к самым разным неожиданностям! Они не замедлят воспоследовать.
Какую роль играет наследственность в поведении таких детей, как мой сын?
Специалисты по детскому развитию уже больше столе­тия спорят о сравнительном значении наследственности и среды, или, как еще говорят, о противоположности «природы и воспитания». Сейчас, наконец, вопрос мож­но считать решенным. Исследователи из Миннесотского университета потратили много лет, выявляя и изучая сотню пар однояйцовых близнецов, которые были разлу­чены почти сразу после рождения. Близнецы каждой па­ры росли в разной культурной и религиозной среде, в раз­ных местностях и имели разный социальный статус. По­скольку набор генов внутри каждой пары был абсолютно одинаков, исследователи получили возможность выяс­нить роль наследственности, сравнивая близнецов и определяя сходство и различие между ними по многим параметрам. Благодаря этому и другим исследованиям стало ясно, что значительная часть нашей индивидуаль­ности, возможно процентов семьдесят ее, или больше, обусловлена наследственными признаками. Наши гены влияют на такие наши качества, как творческие способ­ности, здравомыслие, доброта/благожелательность, энергичность, долголетие, интеллигентность и даже жизнерадостность.
Рассмотрим случай двух братьев, названных «жемчу­жными близнецами», которые были разлучены до трид­цати девяти лет. У них обнаружилось поразительное сходство во всем. У того и у другого жену звали Линда. У обоих были собаки по кличке Той. Оба страдали от мигрени. Оба не расставались с сигаретой. Оба любили пиво. Машины у обоих были марки «шевроле», и оба работали заместителями шерифа. Общим у них было даже своеоб­разное чувство юмора. Например, оба любили в лифте притворяться, что чихают, чтобы посмотреть, как будут реагировать незнакомые попутчики. Степень личност­ного сходства между однояйцовыми близнецами, вырос­шими порознь, говорит об огромной роли наследуемых признаков.
Предполагается, что наследственность человека влия­ет даже на прочность его (или ее) брака. Если один из од­нояйцовых близнецов был разведен, вероятность того, что разведен и второй, составляла 45 процентов2. Но в случае разнояйцовых близнецов, у которых только поло­вина генов одинакова, риск развода для второго близнеца снижался до 30 процентов.
Что означают эти данные? Представляем мы собой лишь марионеток на веревочках, играющих предписан­ные им роли, не имеющих ни свободы воли, ни личного выбора? Конечно, нет. В отличие от птиц и млекопитаю­щих, которые действуют исключительно по велению ин­стинктов, человек способен на рациональное мышление и самостоятельные решения. Мы, например, не подчиня­емся каждому своему сексуальному импульсу, хотя они предопределены для нас наследственным инстинктом. Понятно, что наследственность подталкивает нас в опре­деленном направлении: порождает определенные жела­ния или склонности, но такие, которые поддаются конт­ролю со стороны рациональных процессов нашего мыш­ления.
Очевидно, эти данные имеют огромное значение для нашего понимания детской психологии. Прежде чем вы припишете себе полную меру заслуг или ответственности в связи с поведением вашего сына, вспомните, что вы сыграли важную роль в годы его формирования — важную, но никоим образом не единственную.
Что касается вашего шестнадцатилетнего бунтаря, я рекомендую вам дать ему еще немного времени. Возмож­но, на третьем десятке лет он остепенится. Молиться ну­жно только о том, чтобы он, пока не стал взрослым, не ус­пел натворить что-нибудь, имеющее долговременные по­следствия.