Штат Висконсин

Район проведения операции «Сокол»

Через десять минут он уже находился на окра­ине импровизированного военного лагеря при­мерно на две роты и, выглядывая из-за сосны, наблюдал, как на блокпосте солдат, не выпус­кая карабина, передает в кабину подъехавшего грузовика какие-то документы:

— Вот здесь распишитесь, сэр! И вот здесь — тоже, пожалуйста, таковы инструкции... — А че­рез секунду, приняв их обратно: — Спасибо, сэр! Можете проезжать, сэр!..

И — короткий приказ-взмах руки:

— Поехали-поехали!..

За блокпостом располагались брезентовые па­латки, жавшиеся одна к другой, все натянутые, как по линейке, без единой морщины на пятнис­том брезенте. Сразу чувствовался знакомый по­черк полковника Хендерсона. Центральная па­латка была несколько шире остальных и с бело-синим значком спецчастей на штоке. Малдер лишь поморщился, когда разглядел его. Перед входом застыл часовой с карабином, а немного подальше двое сержантов с насупленными круг­лыми физиономиями деловито, целиком погло­щенные своим занятием, свинчивали автоматы из деталей, разложенных на крышке ящика.

Чувствовалось, что жизнь идет в напряжен­ном, расписанном по графику ритме.

Впрочем, если присмотреться, ничего инте­ресного.

Нет, оказывается, не совсем так!

Малдер присел.

У командной палатки резко затормозил гру­зовик, и лейтенант в синей форме, перепрыгнув через борт сзади, отдал честь вышедшему на­встречу мужчине — тоже в синем комбинезоне, но без знаков различий.

Это, между прочим, и был сам полковник. Малдер сразу же его узнал: крупное суровое ли­цо, обветренное и прокаленное солнцем, корот­кие волосы, шрам, стягивающий кожу от верхней губы к переносице. Фоке еще не забыл, как этот шрам наливается кровью в минуты гнева;

Голос полковника весьма соответствовал его резким чертам:

— Лейтенант, вы опаздываете! Через полчаса окончательно стемнеет. Мы сейчас устанавлива­ем внутреннюю охрану периметра. Общее собра­ние всех групп в двадцать два ноль-ноль. Выво­дите своих людей и прикажите раздать солдатам боевые патроны.

— Боевые патроны? — несколько удивленно переспросил лейтенант.

— Да! У вас что, лейтенант, проблемы с пат­ронами?

— Нет, сэр, но при отправке нам сказали, что это просто учения...

— Ну так вот, — каркнул Хендерсон. — При отправке вам сказали неправильно! С этой ми­нуты вы находитесь в подчинении у меня. При­каз вам понятен?

— Да, сэр!

— Выполняйте!

И он, не обращая больше внимания на лей­тенанта, вернулся в палатку.

Брезентовый полог задернулся.

Секунду лейтенант думал, покусывая посе­ревшие губы, сделал даже шажок по направле­нию к штабной палатке, но потом, видимо, на что-то решившись, распахнул фургон сзади.

— Сержант Хелтон!

— Здесь, сэр!

— Выводите людей...

— Вылезайте, вылезайте, ребята!.. — загре­мела команда внутри фургона.

Солдаты в простых зеленых комбинезонах, как яблоки, раскатились по земле. Ботинки бу­хали и разбрызгивали жидкую грязь. Малдер слышал все это очень явственно, потому что в этот момент уже лежал непосредственно под фургоном. Перебежал он туда, когда машина затормозила у центральной палатки и буквально на долю мгновения закрыла его от глаз охраны.

Теперь требовалось перебраться на противо­положную сторону лагеря.

Опять же Вперед, вперед, только вперед!

Осторожно выглянув из-за радиатора, Фоке увидел группу солдат, оживленно о чем-то пере­говаривающихся — судя по всему, обсуждали, с чего это их перебросили по тревоге в такое место. Проскочить мимо них незаметно было нельзя, Малдер это чувствовал и даже на мгно­вение замер, преодолевая инстинктивную обре­ченность. Решение, как всегда, пришло неожи­данно. Он поднялся, все еще скрытый брезен­товым горбом машины, быстро отряхнул грудь, колени, обтер ладони, осмотрелся — не налипли ли на него мелкие веточки — и, придерживая ремешок внушительного фотоаппарата, деловой энергичной походкой направился в сторону бли­жайшей опушки. По сторонам он не смотрел, как человек, у которого есть свое дело, и лишь боковым зрением не без злорадства отметил, что солдаты повернули головы в его направлении, оглядели без особого интереса — а с чего им интересоваться? — и, по-видимому, решив, что это кто-то из приданного персонала, снова вер­нулись к прерванному занятию. На это и был расчет. Разумеется. Человек, свободно разгули­вающий внутри лагеря, подозрений вызвать не может.

На опушке Малдер переждал, пока пройдет цепь солдат, проскочил опостылевший бурелом, заполонивший, видимо, эти леса, опять пере­прыгнул через ручей, скорее всего тот же самый, и уже без спешки, вылавливая из мешанины зву­ков те, что ближе и, следовательно, опаснее, по­лу шагом-полубегом рванул туда, где светили из-за деревьев мерно вздымающиеся клубы дыма.

Чем ближе он подбирался к загадочной тер­ритории, тем осторожнее становились его шаги. Последние метры Призрак преодолел ползком, выбирая для укрытия ели, касающиеся земли тяжелыми лапами. Он почти не боялся, что его здесь обнаружат. Порядок порядком, но в сума­тохе развертывающегося военного лагеря сюда можно было провести хоть слона. Никакой пол­ковник Хендерсон не способен предусмотреть всего. Наконец Малдер отогнул очередную вет­ку с сухими иголками, и белесый туман, кото­рый он первоначально принял за дым, хлынул ему чуть ли не в лицо.

Картина предстала ошеломляющая.

Поляна, стиснутая медными соснами, дейст­вительно была заполнена ярким туманом. Од­нако туман этот образовался вовсе не природ­ным путем — длинными шипящими струями он вырывался из шлангов, которыми водили из стороны в сторону весьма странно одетые лю­ди. Из-за перекатывающихся молочных клубов Малдер сразу не понял, в чем, собственно, за­ключается странность, — он потряс толовой, яростно протер кулаком глаза и лишь тогда до­гадался, что люди одеты в серебристые защит­ные комбинезоны. Причем капюшоны на манер ку-клукс-клановских балахонов охватывали всю голову, и на светлой ткани хорошо выделялись очки с выпуклыми жабьими стеклами. Люди из-за этого походили на глубоководных монстров. Или на пришельцев из глубин космического пространства. Четыре мощных прожектора за­ливали поляну сверху сиянием, не дающим те­ней. И это, по мнению Малдера, тоже было неплохо. По крайней мере, света хватало. И во всех деталях видна была остроугольная, кажет­ся, высунувшаяся из земли металлическая шту­ковина, чуть изогнутая наподобие носа подвод­ной лодки. Малдер различал даже выпуклые ' шляпки заклепок на шве. Если только это были заклепки, и если это был действительно шов. В целом картинка получилась впечатляющая: при­шельцы иных миров бродят вокруг своего раз­битого корабля. Правда, Малдер твердо знал, что никакие это не монстры и не пришельцы, это химики из подразделения чрезвычайной хи­мической обороны.

Значит, дело действительно обстояло серьезно. Под ложечкой у него нехорошо засосало. Уча­стие полковника Хендерсона выглядело злове­ще. Особенно если учесть, что полковник реше­ний своих никогда не менял и любые препятствия преодолевал штурмом в лоб. Чем, собственно, и был знаменит в специальных подразделениях. Следовало соблюдать необыкновенную осторож­ность. Малдеру стало не по себе. Однако сосно­вый воздух не пах ничем, кроме прошлогодней хвои, смолы, сырости. Это успокаивало. Впро­чем, не слишком. Поэтому Малдер торопливо выдернул фотоаппарат из чехла, распрямился, правда, стараясь все же не слишком высовывать­ся, и, поведя объективом слева направо, сделал несколько торопливых снимков. Рычажок жив-кал исправно, и панорама должна была получить­ся во всем объеме. Затем Призрак сфотографиро­вал двух часовых, стоящих на вышках, и отдель­но — продублировав трижды — тот остроносый предмет, что углом высовывался из почвы. Фоке все-таки немного нервничал. И потому, поспешно нажимая кнопку и вы­лавливая наилучший ракурс, чтобы запечатлеть самые выразительные подробности, он не услы­шал тихие подкрадывающиеся шаги у себя за спиной, приближение постороннего ощутил каким-то, наверное, шестым чувством в самый по­следний момент, и, когда обернулся, одновре­менно отшатываясь и пряча за спину фотоаппа­рат, было уже слишком поздно.

Он еще успел заметить зверское лицо солда­та с выпученными глазами и толстыми щеками, и тут же страшный удар обрушился на голову агента ФБР.

Ударили, вероятно, прикладом.

Малдер вскрикнул. Заслониться у него про­сто не было времени.

Огненная взрывная боль вспыхнула в черепе.

Выпавший из рук фотоаппарат полетел на землю.