Структура организма

Организм состоит из дифференцированных членов, действующих совместно. Эти члены друг от друга не изолированы и не обособлены, за исключением ненормальных или искусственных ситуаций, например, высокой тревоги. Первич­ная организация организмического функционирования — фигура и фон. Фигу­ра — это любой процесс, который возникает и выделяется на фоне. С точки зрения восприятия, это то, что оказывается в центре сознания. Например, когда человек смотрит на находящийся в комнате объект, перцепция объекта становит­ся фигурой на фоне остальной комнаты. С точки зрения деятельности, фигура — это основная активность организма в данный момент. Когда человек читает кни­гу, чтение — фигура, выделяющаяся из других форм активности, таких, как по­кручивание собственныхжиюс, покусывание карандаша, слышание рокота голосов в соседней комнате, дыхание. Фигура обладает определенной градацией или кон­туром, который ее замыкает и отделяет от окружения. Фон непрерывен; он не только окружает фигуру, но и простирается за ней. Он подобен ковру, на кото­рый поместили объект, или небу, на котором виден самолет. Часть организма может выделяться как фигура на фоне всего организма и все же сохранять свое членство в структуре целостного организма.

Что заставляет фигуру возникать на фоне целого организма? Это определяет­ся тем, решения какой задачи требует в данный момент природа организма. Так, когда голодный организм сталкивается с задачей добывания пищи, любой про­цесс, соответствующий выполнению задачи, поднимается на уровень фигуры. Это может быть воспоминание о том, где была обнаружена в прошлом пища, перцепция съедобного объекта в среде, или же активность по производству пищи. Однако если в организме произойдут изменения — например, если голодный че­ловек испугается, — в качестве фигур возникнут новые процессы, соответствую­щие необходимости справиться со страхом. Новые фигуры возникают по мере того, как меняются задачи организма.

Гольдштейн различает естественные фигуры, функционально укорененные в фоне, составляющем целостность организма, и неестественные фигуры, ставшие изолированными от всего организма и чей фон также представляет изолирован­ную часть организма. Эти неестественные фигуры — продукт травматических со­бытий и многократных упражнений в условиях, лишенных для человека смысла. Гольдштейн полагает, что многочисленные психологические эксперименты, пред­назначенные для исследования изолированных стимул-реактивных связей, имеют мало отношения — или вовсе никакого — к естественному поведению организма и, таким образом, приносят мало полезного знания в плане законов функциониро­вания организма.

По какому критерию можно отличить естественную, укорененную фигуру от неестественной, изолированной? Гольдштейн говорит, что фигура естественна, если она отражает личностное предпочтение и если вызванное ею поведение упо­рядочено, флексибильно и соответствует ситуации. Она неестественна, если отра­жает задачу, навязанную человеку и если результирующее поведение ригидно и механично. Человек в глубоком гипнотическом трансе, осуществляющий различ­ные действия, внушаемые гипнотизером, часто ведет себя неестественно, поскольку в силу диссоциативного характера гипноза эти действия «отсечены» от нормаль­ной личности. Они отражают предпочтения не самого человека, а гипнотизера, и часто абсолютно не соответствуют ситуации. Субъект здесь — скорее автомат, чем человек. Маленький ребенок, обученный словам песни и поющий ее, не понимая, что поет, являет пример того автоматического поведения, которое Голь­дштейн характеризует как неестественную фигуру.

Хотя Гольдштейн подчеркивает гибкий и пластичный характер естественных процессов, противопоставляя его ригидному характеру неестественных процес­сов, он признает, что предпочитаемые активности могут оставаться замечатель­но постоянными на протяжении жизни, не теряя близких взаимоотношений со всем организмом. Черты и привычки не обязательно «выпадают в осадок» и теряют связь с той матрицей, в которой укоренены. Фактически Гольдштейн наделяет организм многими их константами — такими, например, как пороги чувствительности, моторные проявления, интеллектуальные характеристики, эмо­циональные факторы и тому подобное. Эти константы врождены и в отноше­нии поведения действуют как селективные агенты. Тем не менее константы до определенной степени оформляются под влиянием опыта и обучения, так что конкретные их проявления всегда несут отпечаток культуры, в которой вырос индивид.

Хотя Гольдштейн немногое говорит относительно структуры организма поми­мо различения фигуры и фона, он указывает на существование трех разновидно­стей поведения. Это действия, представляющие произвольную сознательную ак­тивность, отношения, представляющие чувства, настроения и другие внутренние переживания, и процессы, представляющие телесные функции, которые можно переживать лишь косвенно (1939, с. 307 и далее).

Другое важное для Гольдштейна структурное различение — между конкрет­ным и абстрактным поведением. Конкретное поведение состоит в непосредствен-

202 Организмическая теория

ном и чисто автоматическом реагировании на стимул, тогда как абстрактное пове­дение состоит в действии организма относительно стимула. Например, при конк­ретном поведении человек воспринимает стимульную конфигурацию и реагирует на нее в том виде, в каком она является в данный момент; при абстрактном же поведении человек размышляет о стимульном паттерне, о его значении, соотноше­нии с другими конфигурациями, о том, как он может быть использован, каковы его концептуальные свойства. Различие между конкретным и абстрактным пове­дением — это различие между прямым реагированием на стимул и реагированием на него после размышления о нем. Эти два типа поведения зависят от различных отношений к миру, которые мы обсудили в разделе «Типичные исследования и методы исследования».

Основные динамические понятия, представленные Гольдштейном: 1) процесс выравнивания или центрирования организма; 2) само-актуализация или само-реа-лизация; 3) «приход к согласию» со средой.