Мой любимый поэт В. Высоцкий

Владимир Высоцкий. Это имя знакомо каждому русскому человеку. К нему можно относится по-разному: можно любить и ненавидеть, признавать и не признавать. К нему нельзя быть равнодушным. Ведь все его песни-стихи написаны кровью сердца. Не случайно, наверное, выбрано название его первого сборника - " Нерв". Владимир Высоцкий - это феномен 70-х годов. Кто-то из критиков сказал, что наступит время, и будем изучать эпоху 70-х годов по творчеству В. Высоцкого.

Необычно для поэта начинал В. Высоцкий свое творчество. Его первыми произведениями были пародии на так называемый блатной фольклор. Но те, кто любит у Высоцкого стихи и песни только этого жанра, не знают о Высоцком ничего.

Позже, когда Высоцкий уже обрел опыт в поэзии, в его творчестве стали подниматься серьезные темы: любовь, прошедшая война, отношения между людьми и другие. Кажется, что перед нами разные поэты, настолько разнообразен Высоцкий.

То это нежно влюбленный мужчина:

Я дышу, - и, значит, я люблю!

Я люблю, - и, значит, я живу!

Его лирические стихи навеяны огромной любовью к Марине Влади. Это была странная любовь, месяцами они не виделись, общаясь лишь по телефону, но эту любовь Высоцкий пронес через всю жизнь.

То поэт преображался в бывалого фронтовика, прошедшего всю войну:

Наконец-то нам дали приказ наступать,

Отбирать наши пяди и крохи.

Но мы помним, как солнце отправилось вспять

И едва не взошло на востоке.

Многие воевавшие люди действительно принимали Высоцкого за фронтовика, писали ему письма, в которых спрашивали его, не однополчанин ли он их. Высоцкого очень трогали эти письма, и он часто говорил: " Лучше получать письма, где тебя принимают за своего однополчанина, чем письма, где тебя считают товарищем по камере". Поэт считал, что пусть война давно кончилась, но в памяти народа должна остаться вечная память о погибших в боях за Отечество.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,

А нынче гранитные плиты.

Здесь нет ни одной персональной судьбы,

Все судьбы в единую слиты.

У братских могил нет заплаканных вдов,

Сюда ходят люди покрепче.

На братских могилах не ставят крестов,

Но разве от этого легче?...

Значительное место в поэзии Высоцкого занимает сатира, в которой поэт высмеивает различные пороки общества: пьянство, бескультурье, хамство, сплетничество:

Ходят сплетни, что не будет больше слухов,

И ходят слухи, будто сплетни запретят...

Ни для кого не секрет, что он был болен алкоголизмом, принимал наркотики. Но он никогда не жаловался на свою судьбу. Были моменты, когда поэт был близок к самоубийству:

Даже от песен стал уставать,

Лечь бы на дно, как подводная лодка,

Чтоб не могли запеленговать...

Много было у Высоцкого друзей. Были среди них настоящие, но были и " однодневки", случайные собутыльники, и те, кто после его смерти стали сами себя называть " друзьями Володи". Вот эти-то " друзья" и не давали ему печататься в годы опалы. А настоящим своим друзьям он посвящал стихи:

Он не выше ни званьем, ни ростом,

Не за славу, не за плату.

А на свой необычный манер

Он по жизни шагал над помостом

По канату, натянутому, как нерв!

Это стихотворение посвящено клоуну Леониду Енгибарову, умершему на арене.

Несколько стихотворений Высоцкого посвящено сталинским лагерям, точнее, обитателям этих лагерей. Однажды ему рассказали историю удачного побега: трое мужчин вырвались из лагеря. В долгих исканиях по тайге они голодали, так как дичь попадалась редко. И старик, чувствуя близкий конец, заставляет двух молодых людей поклясться, что когда он умрет, они разрежут его на куски и будут есть его мясо, чтобы выжить и свидетельствовать. Вместе с ними свидетелем выступает поэт.

Высоцкий оставался смелым и прямым.

Вот уже более десяти лет, как нет с нами Владимира Высоцкого, но он в наших душах, в наших умах. Поэзия и весь облик его - это метафора поэтов 19 века. Высоцкий пел под гитару, но считал себя поэтом. Он и был поэт.

Интересен тот факт, что если он писал песни о моряках, то моряки считали его своим, если об альпинистах, то - альпинистом, если о заключенных, то думали, что он " сидел". На самом деле ничего этого не было в действительности. Он как очень талантливый человек как-то особым чутьем угадывал тему, доносил до слушателя именно тот смысл, который был в ней заложен. Это свойство говорит о необычайной талантливости этого человека.

Высоцкий умер, безвременно ушел еще молодым. Но он вечно останется в сердце благодарного народа.

Современная советская проза о Великой Отечественной войне

В 1995 году будут праздновать 50-летие великой победы русского народа, победы в Великой Отечественной войне. Столько лет прошло, но не может стереться в памяти та великая эпоха, тот великий подвиг русского, точнее советского (так как это происходило в определенную эпоху) народа.

Многие писатели, поэты посвящали теме подвига советского народа в Великой Отечественной войне свои произведения. Среди них такие имена, как А. Твардовский " Василий Теркин", К. Симонов " Живые и мертвые", В. Гроссман " Жизнь и судьба", В. Некрасов " В окопах Сталинграда", Б. Васильев " А зори здесь тихие", В. Быков " Обелиск", В. Астафьев " Звездопад" и многие, многие другие. Пожалуй, трудно назвать писателя советской эпохи, который бы не обращался к этой теме.

Нам свои боевые не сносить ордена,

Вам все это, живые, нам - отрада одна:

Что не даром боролись мы за Родину-мать...

Эти строки А. Твардовского Константин Воробьев предпослал одному из лучших своих произведений - повести " Убиты под Москвой", воскрешающей события печального, самого тяжелого и трагического периода Великой Отечественной войны.

Действие повести происходит под Москвой в ноябре 1941 года. Рота кремлевских курсантов (240 человек, и все одного роста - 183 см) идет на фронт. " И от того, - писал В. Астафьев, - что она не просто рота, трагедия ее по-особому страшная, и хочется кричать от боли. В иных местах, читая повесть, хочется загородить собою этих молодых ребят, вооруженных " новейшими винтовками". СВТ, которые годны были только для парадов, и остановить самих курсантов, идущих на позиции с парадным, шапкозакидательским настроением".

Писатель то и дело останавливается, чтобы зафиксировать наше внимание то на согласном, молодцеватом шаге почти как на параде идущей роты, то выхватывает из безликого множества одно-два веселых лица, дает услышать нам чей-то звонкий мальчишеский голос, и тотчас сама рота - отвлеченная армейская единица - становится для нас живым организмом, полноправным и полнокровным действующим лицом повести; то остановит взгляд на главном герое - Алексее Ястребове, несущем в себе " какое-то неуемное притаившееся счастье, - радость этому хрупкому утру, тому, что не застал капитана и что надо было еще идти и идти по чистому насту, радость словам связного, назвавшего его лейтенантом, радость своему гибкому молодому телу в статной командирской шинели - " Как наш капитан! " - радость беспричинная, гордая и тайная, с которой хотелось быть наедине, но чтобы кто-нибудь видел его издали".

Это переполняющее героев чувство радости все больше усиливает открывающийся уже на первых страницах трагический контраст, резче обозначает два полюса - молодой, бьющей через край жизни и неизбежной - всего через несколько дней - смерти. Ведь мы-то знаем о том неумолимо страшном, о чем не знают еще сами курсанты, что ждет их там впереди, куда так весело идут они сейчас. Знаем сразу, по одному названию, уже начинающемуся с жуткого в своей неизбежной определенности слова - убиты. Контраст становится еще резче, а ощущение надвигающейся трагедии достигает осязаемой почти плотности, когда мы сталкиваемся с обескураживающей наивностью курсантов. Они, оказываются, в сущности мальчики еще, одевшие военную форму и брошенные на фронт неумолимым законом военного времени.

Чеканным гвардейским шагом перешагнув черту, отделяющую прошлое от настоящего, мир от войны, герои К. Воробьева внутренне, существом своим остались там, за чертой, в такой далекой уже и такой еще недавней мирной жизни. Сознание их не могло сразу вместить всего происходящего, всего, что обрушила на них вдруг жестокая действительность войны. Слишком отличалась она от привычных, сложившихся представлений. " В душе Алексея не находилось места, куда улеглась бы невероятная явь войны".

Эта " невероятная явь войны" явилась неожиданностью не только для молоденьких бойцов и лейтенантов, но в значительной степени и для командиров. Потому-то, видимо, не смог до конца сориентироваться в сложившейся обстановке бравый и решительный командир, капитан Рюмин, застрелившийся после гибели роты.

Многое, очень многое произойдет за эти несколько дней, очень существенное и важное, что перевернет, перепашет душу героев.

И все это будет в первый раз. Первые погибшие товарищи и первый убитый в рукопашной схватке враг; первый бой и первый безумный, животный страх смерти; впервые испытанное чувство полного душевного опустошения после страшной гибели роты и после собственного малодушия и первый - один на один - бой с немецким танком.

Сцена гибели роты написана прозаиком поразительно сильно. Смерть мальчишек в железном кольце немецких танков ужасает, ужасает именно своей правдивостью, своим реализмом.

От этой повести, как от самой войны болит сердце и хочется лишь единственного: чтобы это никогда не повторилось. Невольно вспоминаются слова, сказанные Л. Н. Толстым в " Севастопольских рассказах": " Война есть противное человеческому естеству состояние".