Нагибай и властвуй.

Александр Шепс шел по темному и пустынному коридору, прислушиваясь к звукам собственных шагов. Вчера, после окончания интервью, одна из девушек лет восемнадцати-девятнадцати, (а по виду, и вовсе шестнадцать), подошла к медиуму и тайком сунула ему в руки записку. Он до сих пор помнил прикосновение этой маленькой прохладной лапки. Ничего не объяснив, и даже как будто смутившись, она убежала прочь, оставив Шепса наедине со своими домыслами. Раскрыв записку, ничего особенного он в ней так и не нашел… Обычное приглашение на свидание. В определенное место, в определенный час.

Да, было над чем подумать…

Именно этим объяснялась его странная задумчивость, когда Сафронов хотел натравить его на колдуна.

Одолев добрую половину пути, Шепс уже собирался дать задний ход, («свидание» начинало больше походить на какую-то ловушку), пока не услышал, как его кто-то окликнул. Голос принадлежал девушке. Остановившись, он посмотрел по сторонам.

— Я всегда была вашей фанаткой…

Из темноты навстречу вышло светлое и лучезарное создание. Пародия на Мику Ньютон. С загадочными темными, как сама ночь, глазами.

Он узнал в незнакомке девушку, от которой получил записку. Помнил, что её звали Анечкой, а фамилию забыл. Да медиума, собственно, остальные производные её инициалов никогда особо не интересовали.

— Да, я всегда была вашей фанаткой, Александр. Даже устроив против вас заговор, не переставала увлекаться вами... — все это она говорила таким тоном, что Шепс начал всерьёз опасаться, не находиться ли юное создание под влиянием каких-то веществ.

— Все сплетни и слухи, которые я распространяла о вас в официальных группах, — девушка замялась, будто впала в транс, — знаете, это было все любя.

— Я не сомневался. — медиум был невозмутим, как удав.

— А как вы это узнали?

— Провел считку информации. — Шепс научился подражать «ховору» Людочки.

—???

— Каждый человек является «закрытой книгой». Но среди девушек для меня «закрытых» книг не бывает. Я каждую вижу насквозь.

— О, так вы лично знакомы с Давиденко?!

— Нет. — отрезал медиум. — Но я наслышан о ней.

Для него было непостижимо, как эта «Мика Ньютон», так просто подходить к нему, могущественному медиуму, признаваться в своих «огрехах», совершенно не боясь его «воспламенить».

— Мне она тоже нравится. — улыбнулась девушка.

На мгновение, в коридоре воцарилась тишина.

— Знаете, за всю ту клевету, которую вы разместили обо мне в сети, создав «Лохотрон имени Александра Шепса», и за фэйковые страницы, я мог бы вас вполне проклясть, — зазвучал бархатистый голос медиума, — но делать этого, пожалуй, не буду.

И потянувшись рукой к пряжке ремня, попытался её ослабить:

— Я принял решение «наказать» вас совсем другим способом.

Девушка и пикнуть не успела, как он, оглянувшись по сторонам, внезапно привлек фанатку к себе и вдавил её в стену. А потом, тесно прижавшись к Анечке, со знанием дела принялся расстегивать пуговицы на её блузке. На пару секунд у девушки перехватило дыхание и она ничего не могла сказать. До того неожиданной оказалась реакция медиума на её признание

— Александр, что вы делаете? — вскрикнула она, попытавшись его отпихнуть. На устах медиума играла лукавая улыбка. Как трогательно и беспомощно выглядела сейчас Анечка в его объятиях… Ничего, как только он приберет её к своим рукам, она по-другому «запоет».

— Я, кажется, немножечко пьяна. - растерянно пролепетала девушка.

— Думаю, когда мы наткнемся на Сафронова, похмелье у нас будет одинаковым. — произнес Шепс, привлекая белокурую малышку к себе.

Разжигаемый видениями, ему не терпелось воплотить как можно скорее то, что запрещала совесть, но даже если фанатка осмелиться оказать ему сопротивление, выбора у неё все равно не будет.

— Я уже не помню, что говорила с фэйковых страничек. — промямлила она. — Простите меня, пожалуйста.

С одной стороны, она препятствовала его действиям, с другой – необузданная чувственность вновь и вновь толкала её в объятия медиума.

— Поздно. — пробормотал он. — У тебя не остается другого выбора.

Расстегнув её блузку почти до середины, медиум остановился. Окинув девушку оценивающим взглядом, он скрутил ей руки. Анечка уперлась в стенку и снова почувствовала холод плитки. В следующую секунду медленно задрав подол её платья, медиум навалился на неё сверху.

- Александр, вы такой стремительный… - растерянно пробормотала она, не понимая, почему даже не пытается ему сопротивляться. Может, он её загипнотизировал? Ну, что за черт?

Она попыталась пошевелиться, все было тщетно. Крепко прижав её руки локтями, медиум продолжал удерживать девушку в таком состоянии, а потом, расстегнув ремень, внезапно потянулся к застежке на своих брюках.

***

— Ты меня хорошо понял, негодяй? Отвечай на мой вопрос! — Кадони тащил за шиворот пьяного Венца, отловив его возле зала. " Белый маг" пребывал в превосходном настроении, ибо несмотря на то, что «ужравшись» под конец вечера так, что практически не стоял на ногах, находил в себе силы отпускать в адрес колдуна и эстонской ведьмы шуточки фривольного характера.

Развалившись на полу, Венцеслав продолжал хохотать, и как бы Кадони, схватив его за шиворот, не пытался поставить «белого мага» на ноги, ничего не получалось. После такого количества выпитого спиртного тот оказался «неподъемным». Наконец, отмахнувшись от него, как от надоедливой осы, он оставил «мага» в покое. Отсмеявшись, Венгржановский таки поднялся на ноги. С трудом, правда, но поднялся. И попытавшись сохранить равновесие, он сделал шаг вперед.

— Думаешь, я не заметил, как ты смотрел на нас и ржал?! В последний раз спрашиваю, о чем трындела эта шваль в мое отсутствие? — так назвал Кадони компанию, состоящую в тот вечер из Леденева, Велеса, Глинштвейна и Платонова. Давиденко, понятное дело, к тому времени успела покинуть заведение, поэтому разделить бремя проклятия некроманта не могла. Венц, хоть и понял вопрос, продолжал хранить партизанское молчание. Тогда колдун решил «разговорить» словоохотливого собеседника другим способом и без предупреждения заехал ему кулаком в «солнечное сплетение». Закашлявшись от удара, «белый маг» пришел в себя не сразу, но едва ему удалось восстановить дыхание, поспешил высказаться:

— Правильно Велес про тебя сказал… Вот ему я верю. Потому языческая вера, она сильнее.

— Да мне похрен, во что он верит! Пусть хоть на деревья молится! – негодовал колдун, ожидая услышать информацию совсем иного плана.

И чтобы Венцу было не так скучно, схватил его за голову и двинул «мага» об стенку.

— Ох, и сволочь же ты! — прошепелявил тот, выплевывая зуб себе на ладонь. В это время мимо них проходила какая-то девушка, но Венц, несмотря на боевые потери, задора не потерял.

— Эй, девочка, а не хотите с нами в сауне попариться?

— Все, кончай базар. — Кадони толкнул его в бок.

Венгржановский прикусил язык.

— За что меня так ненавидишь? — не переставал он недоумевать. - Чем я заслужил твою ненависть?

— Ненависть? Не льсти себе убогий. — презрительно фыркнул некромант. — Мою ненависть и вправду надо заслужить, а ты так…

Он неопределенно махнул рукой.

— Шлак… Ненужный выхлоп… Побочный эффект. Никто. — отчеканил он каждое слово.

И словно предчувствуя следующий удар, Венцеслав достал из кармана своего пиджака освященный крест, и едва не ткнул его прямо колдуну в лицо. Кадони отскочил в сторону так, словно тот собирался плеснуть в него кислотой.

— Ага, ты не знал, что у меня с собой есть эта штука! — торжественно прошепелявил Венц, не выпуская крест из рук.

— Зачем ты мне это показываешь, чертило? — вознегодовал колдун, не сводя глаз с железной штуковины.

— Да я " сюрприз" просто хотел для тебя сделать. — отозвался «белый маг», и в качестве продолжения постановочного «спектакля», осенил пространство крестным знаменем.

— Венц, дешевка, отвали! – некромант отшвырнул коллегу прочь, и тот, воспользовавшись мгновением, ковыляющей походкой поспешил убраться прочь.

— Желаю удачи! Пусть путь твой будет долог и тернист. — бросил он на прощание Вегржановскому.

Говорят, друзья — отражение нас самих, недаром даже поговорка такая существует: «Покажи мне своих друзей, и я скажу, кто ты".

" Мне с " друзьями" повезло, это точно. — не переставал негодовать колдун.

Закадычным другом Венцеслава он, конечно, не считал, но прошло вот уже сколько лет, а вышвырнуть его из своей жизни пока не получалось: «Ну, почему я притягиваю к себе либо придурков, либо кретинов наподобие этого!

И едва «белый маг» исчез за поворотом, некромант потянулся за сигаретами. Сейчас было самое время успокоить расшалившуюся нервную систему. Да, вечер сегодня «задался», как никогда.

Однако, не успел Кадони чиркнуть зажигалку, как прямо перед ним появился юноша, физиономия которого показалась ему довольно знакомой.

— Тебе чего, шпана дворовая? — счел за необходимость обратиться он к незнакомцу.

Юноша протянул ему журнал. Бросив небрежный взгляд на заголовок печатного издания, Кадони узнал «Financial Times», который забыл на барной стойке. Получив журнал обратно, он надеялся, что тип от него, наконец, отвяжется, и больше ничто не помешает ему остаться наедине со своими мыслями, но юноша застыл в ожидании ещё чего-то. Колдун посмотрел на него с неприязнью: «Ему что, заплатить ещё за доставку? Он, что, ещё и курьером решил заделаться?», но вскоре все выяснилось.

— Людмила Крааль… — нерешительно начал юноша.

— Что, Людмила Крааль?

— Она просила вам передать…

Развязка диалога начинала колдуна уже порядком напрягать. Но не успел он задать встречный вопрос, как юноша, на свой страх и риск решившийся донести устное послание, досказал до конца:

— Она просила вам передать, что вы… что вы мол подлюка.

Пацан едва успел удрать, едва отхватив проклятие на свою голову.

— Пошел вон! Ишь, развелась тут, мелочь недоделанная…— крикнул ему вдогонку колдун. — Желаю схватить «лучей добра» в подхвостье, чмо ссаное! — крикнул ему вдогонку колдун.

Он бы многое ему ещё сказал, если бы в этот момент у мага не зазвонил телефон.

Бросив взгляд на номер, Кадони порыскал по памяти имя, которое могло быть привязано к этому набору цифр, но ничего вспомнить не мог. В свое время он присылал одной девушке смс-ки хамского характера, обещая облить её смолою и поджечь, сделать любовницей Сатаны, продать в рабство и даже приковать к батарее, чтобы пожестче отодрать её плеткой, но вряд ли это могла быть она. Теперь на воспоминания юности ему было параллельно, равнобедренно и тригонометрично.

Отключив телефон, и снова спрятав его в карман, он ринулся вдоль по коридору, даже не подозревая, что рискует нарваться на событие довольно фривольного характера.

Шепсовская рука, потянувшись к застежке брюк, собственно, на том была вынуждена и остановить свое движение, ибо в следующую минуту, пресекая жалкие потуги девушки к высвобождению, он услышал за спиной чьи-то шаги.

— О, занесла меня нелегкая! — хмыкнул колдун, наткнувшись на парочку, и дабы напомнить о своем присутствии, даже пару раз кашлянул. Отпустив девушку, медиум обернулся.

— Вот это номер! — Кадони состроил на своем лице подобие жалобной улыбки. — Да, " любовь", поистине, сильная вещь. Что, Саша, не мог уже до номера своего с фанаткой добраться, чтобы там продолжить вечер, без свидетелей?! Откуда такое нетерпение?

Шепс молчал.

— А пассия эта эстонская, навязанная тебе Сафроновым и Макаровым, хоть о твоих похождениях мартовского кота знает?! — мрачно усмехнулся колдун, и, расхрабрившись совсем, не постеснялся отпустить комментарии менее скромного содержания. — Горит твоя репутация, Сашенька, горит, как свечечка…

— У тебя у самого, небось, в детстве зад горел, когда мать тебя порола. — бросил медиум, словно заставляя его замолчать.

— Ладно, сделаю вид, что ничего не видел. — ответил он с издевкой, как вдруг до его слуха донесся звук хорошо знакомых шагов. Колдун прислушался.

Так мог ходить только один человек, и, кажется, он его тоже знал. Не желая попасться на глаза фокуснику снова, некромант поспешил к себе. И не успел Шепс бросить ему пару реплик в ответ, как колдун уже растворился во мраке.