Космология возможной эволюции человека лекции по космологии 4 страница

Но, к сожалению, даже у так называемого здорового и нормального человека

центры очень редко работают так, как надо.

Причина этого в том, что центры так созданы, что они в известной степени

взаимозаменяемы. В первоначальном плане природы это было, несомненно,

целесообразно -- работа центров становится непрерывной, и была защита от

возможного вмешательства в работу машины, ибо в иных случаях такое

вмешательство фатально.

Но способность центров работать друг за друга в неподготовленной и

неразвитой машине -- а таковы наши машины -- становится избыточной, и в итоге

машина крайне редко работает так, что каждый центр выполняет свою работу.

Почти каждую минуту тот или другой центр покидает свое рабочее место и пытается

сделать работу другого центра, который, в свою очередь, занимает место

третьего.

Я говорил, что центры могут в известной степени заменять друг друга, но не

полностью. Поэтому в таких случаях работа осуществляется куда менее эффективно.

Например, двигательный центр может до известного предела имитировать работу

интеллектуального центра, но он способен производить лишь смутные и бессвязные

мысли, например, в сновидениях и в грезах. В свою очередь, интеллектуальный

центр может работать за двигательный. Попробуйте писать, например, думая о

каждой букве, которую стараетесь написать. Вы можете проделать эксперименты такого

рода, используя свой ум там, где ваши руки или ноги могут обойтись без его

помощи. Например, пойти вниз по лестнице, обращая внимание на каждое движение,

либо проделать какую-нибудь привычную ручную работу, рассчитывая и выверяя

малейшее движение. Вы сразу увидите, насколько труднее станет работа, сколь

медлителен и неловок интеллектуальный центр в таких делах в сравнении с

двигательным. Это видно и при обучении какому-нибудь новому типу движения.

Предположим, вы учитесь печатать на машинке или какой-нибудь другой физической

работе, скажем солдатской муштре с винтовками. Какое-то время ваши (или его)

движения зависят от интеллектуального центра, и лишь потом они переходят к

двигательному центру.

Каждому известно чувство облегчения, когда движения становятся привычными,

приспособление делается автоматическим и вам нет нужды думать и вычислять все

время каждое движение. Это значит, что движение перешло к двигательному центру,

которому оно и должно принадлежать.

Инстинктивный центр может работать за эмоциональный, а эмоциональный,

случается, выполняет работу всех других центров. А иногда интеллектуальный

центр должен работать за инстинктивный, хотя он может сделать лишь крайне

незначительную часть его работы -- ту часть, которая связана с видимыми движениями,

скажем движение грудной клетки при дыхании. Вмешательство в нормальное

функционирование инстинктивного центра крайне опасно: например, искусственным

дыханием, описываемым иногда как йогическое, никогда нельзя заниматься без

совета и наблюдения компетентного и опытного учителя.

Возвращаясь к неправильной работе центров, я должен сказать, что она

заполняет практически всю нашу жизнь. Наши тусклые, смутные впечатления или

вообще их отсутствие, наше медленное понимание многих вещей, очень часто наше

отождествление и учитывание, даже наша ложь, зависят от неправильной

работы центров.

Идея о ней не входит в наше обычное мышление и знание, и мы не сознаем,

какой вред она нам приносит, как много энергии уходит у нас впустую таким

образом, к каким затруднениям ведет нас эта неправильная работа центров.

Недостаточное понимание неправильной работы нашей машины обычно связано с

ложным понятием нашего единства. Когда мы понимаем, насколько мы разделены в

себе самих, мы осознаем и опасность, заключенную в том факте, что одна наша

часть работает вместо другой без нашего ведома.

Для изучения самого себя и самонаблюдения необходимо изучать и наблюдать не

только правильную работу центров, но и неправильную. Нужно знать все виды

последней и особенные ее черты, присущие каждому отдельному человеку.

Невозможно познать самого себя без знания своих недостатков и дурных черт.

Помимо общих недостатков, которые есть у всех, любой из нас имеет свои частные

пороки, присущие ему одному, и в свое время они также должны изучаться.

В начале этой лекции я указывал, что идея человека -- машины, приводимой в

действие внешними воздействиями, является поистине научной.

Но наука не знает следующего:

Во-первых, человеческая машина работает не в соответствии со

споим стандартом, а намного ниже нормы, т. е. не всеми присущими ей силами, и

не всеми своими частями.

Во-вторых, что, несмотря на многие препятствия, она способна

развить, создать для себя совсем иные стандарты восприятия и действия.

Поговорим теперь о необходимых условиях развития, так как нужно помнить,

что, хотя развитие и является возможным, оно в то же самое время крайне редко и

требует огромного числа внешних и внутренних условий.

Каковы эти условия?

Первым из них является понимание человеком своего положения, своих

трудностей и возможностей, его сильнейшее желание изменить свое настоящее

положение либо сильнейший интерес к новому, к неизведанному состоянию,

которое придет вместе с изменением. Короче говоря, он должен либо

сильнейшим образом отталкиваться от сто настоящего состояния, либо очень сильно

притягиваться будущим состоянием.

Далее, необходима определенная подготовка. Человек должен быть способен

понимать ему сказанное.

Должны быть также соответствующие внешние условия: достаточное количество

свободного времени для учебы, обстоятельства, делающие учебу возможной.

Невозможно перечислить все необходимые условия. Но к ним среди всего прочего

относится наличие школы, а оно предполагает такие социальные и политические

условия в данной стране, при которых школа может существовать, потому что школа

не может существовать в любых условиях. Более или менее упорядоченная

жизнь, какой-то уровень культуры и личной свободы необходимы для

существования школы. Наше время является наиболее тяжелым в этом отношении. На

Востоке школы быстро исчезают. Во многих странах они абсолютно невозможны.

Например, в большевистской России, гитлеровской Германии, Италии Муссолини или

Турции Кемаля.

Говоря об этом предмете подробнее в " Новой модели Вселенной", я

процитировал несколько стихов из " Законов Ману":

(Законы Ману / Пер. С. Д. Эльмановича. М., 1960.)

гл. IV. Из правил Шнатаки

(Домохозяина):

61. Не следует проживать

в стране шудр, обитаемой людьми нечестивыми, завоеванной еретиками, изобилующей

людьми низкорожденными

79. Не следует общаться с

изгоями, чандалами, пулькасами, глупцами, надменными, низкорожденными.

антьявасайинами (гробокопателями).

гл. VIII.

22. Та страна, которая

населена главным образом шудрами, полная неверующих, лишенная дваждырожденных,

быстро гибнет, измученная голодом и болезнями.

Страна шудр -- страна, и

которой царь и сановники шудры, т. е. представители четвертого низшего сословия

-- варны, состоящего из: слуг и ремесленников не арийскиго происхождения.

Чандалы и пулькасы -- выходцы

из низших каст, неприкасаемые для ариев.

Дваждырожденные --

представители трех высших арийских сословий -- варн, по отношению к которым

исполнялся обряд второго рождении -- обряд посвящения, дающий право на обучение

занятиям предков и право быть домохозяином.

Эти идеи " Законов Ману" чрезвычайно интересны, поскольку они дают нам

основание, по которому мы можем судить о различных политических и социальных

условиях с точки зрения работы школы, видеть, какие из них

способствуют действительному прогрессу, а какие несут лишь разрушение всех

действительных ценностей, несмотря на все претензии их приверженцев на

прогрессивность и наличие большого числа обманутых ими людей слабого ума.

Но внешние условия независимы от нас. В известной степени, иногда с немалыми

трудностями, мы можем избирать страну, в которой нам предпочтительнее жить, но

мы не в состоянии выбрать период истории или век и должны найти все нам

необходимое в тот период, куда мы помещены судьбой.

Таким образом, нам нужно понять, что уже начало подготовки к развитию

требует комбинации внешних и внутренних условий, которые крайне редко

сопутствуют друг другу.

Но в то же самое время нужно понять, что человек, по крайней мере, если речь

идет о внутренних условиях, не полностью предоставлен закону случая. Немало

огней зажжено для него, по которым он способен отыскать свой путь, если только

он к тому стремится и если он удачлив. Возможности его так малы, что

элемент удачи нельзя исключать.

Попытаемся теперь ответить на вопрос, что заставляет человека желать нового

знания и изменения себя. Человек живет под двоякого рода влияниями.

Нужно обязательно хорошо это понимать и разница между влияниями должна быть

совершенно ясной.

Первый род включает в себя интересы и тяготения, созданные самой жизнью:

интересы здоровья, безопасности, богатства, наслаждении, развлечении, защиты,

тщеславия, гордости, славы и т. д.

Ко второму относятся интересы иного порядка, побуждаемые идеями, которые не

были созданы жизнью, но изначально привнесены школами. Эти влияния

прямо не достигают человека. Они брошены в общий водоворот жизни, проходят через

умы многих и достигают человека посредством философии, науки, религии,

искусства. Они всегда смешаны с влияниями первого рода и вообще очень мало

напоминают то, чем они были в своем начале.

В большинстве случаев люди не сознают иного происхождения влияния второго

рода и часто объясняют их так, словно у них те же истоки, что и у влияния

первого рода.

Однако, хотя люди не знают о существовании двух этих родов, они воздействуют

на него, и он так или иначе на них отвечает.

Он может в большей мере отождествляться с каким-нибудь из влияний первого

рода и вовсе не чувствовать влияния на него второго. Либо он может

притягиваться и находиться под воздействием какого-нибудь из влиянии второго

рода. В каждом из этих случаев мы имеем различные результаты.

Назовем первый род -- влияние А, а второй -- влияние В. Если человек целиком

находится под общим влиянием А либо каким-то частным его проявлением и

безразличен к влиянию В, то с ним ничего не происходит, а возможности развития

убывают с каждым годом его жизни. В каком-то возрасте, иногда достаточно

раннем, они полностью исчезают. Это значит, что человек умирает еще при жизни,

подобно тому зерну, которое не способно рождать и давать жизнь растению.

Но если, с другой стороны, человек не полностью во власти влияния А, а влияние

В притягивает его и заставляет его чувствовать и размышлять, результаты производимых

чувством и мыслью впечатлении могут собираться, притягивать другие влияния

того же рода и расти, занимая все более важное место в его уме и жизни.

Если произведенные влиянием В результаты становятся достаточно сильными, они

сливаются и образуют в человеке так называемый магнетический центр.

Сразу нужно понять, что слово " центр" в этом случае имеет иное значение, чем

там, где говорилось об " интеллектуальном" или " двигательном" центрах. Это были

центры в сущности, а магнетический центр принадлежит личности -- просто

группа интересов, которые, будучи достаточно сильными, служат в некоторой

степени как направляющая и руководящая движущая сила. Магнетический центр

обращает интересы в определенном направлении и помогает им держаться этого

направления. В то же время он многого не может сам по себе. Школа необходима.

Магнетический центр не может заменить школы, но может помочь осознать ее

необходимость; он помогает вначале поискам школы, или, если школа была найдена

благодаря случаю, магнетический центр помогает опознать школу и постараться не

терять ее, ибо нет ничего легче.

Обладание магнетическим центром есть первое, хотя и негласное, требование,

предъявляемое школой. Если человек без магнетического центра, либо со слабым и

мелким, либо с несколькими противоречащими друг другу магнетическими центрами

(т. е. с интересами, направленными одновременно на множество несовместимых

вещей) встречается со школой, у него не возникает интереса. Либо он сразу

занимает критическую позицию, еще до того, как он что-нибудь усвоил, либо его

интерес очень быстро угасает, встретившись с первыми трудностями школьной

работы. Это то главное, что охраняет школы. Без этого школа заполнилась бы

совершенно непригодными людьми, которые тут же исказили бы учение школы.

Правильный магнетический центр не только помогает узнать школу, он помогает

также усваивать школьное учение, которое отличается и от влияния А, и от В и

может быть названо влиянием С.

Это влияние С передается только устно, прямым поучением, объяснением,

показом.

Когда человек встречается с влиянием С и способен его усваивать, то о нем

говорится, что в чем-то одном, т. е. в своем магнетическом центре, он

освобождается от закона случая. Начиная с этого момента роль магнетического

центра отыграна. Он привел человека в школу и помог ему совершить первые в ней

шаги. Идеи и учение школы занимают место магнетического центра и постепенно

проникают в различные уголки его личности, со временем и в его сущность.

О школах и об их устройстве, работе можно узнать многое, обычно путем чтения

и изучения исторических периодов, когда школы были заметнее и доступнее. Но

есть вещи, которым можно научиться только в самих школах. А разъяснение

школьных принципов и правил занимает весьма значительное место в их учениях.

Один из важнейших принципов, постигаемых в школе, состоит в том. что

подлинная школьная работа должна идти одновременно по трем линиям.

Одна или две линии -- это еще не настоящая работа школы.

Что это за три линии?

В первой лекции я говорил, что лекции эти -- не школа. Теперь я могу

объяснить почему это не школа.

Однажды во время лекции был задан вопрос: " Работают ли люди, изучающие эту

систему, только для себя, или они работают для других людей? " Я отвечу теперь и

на этот вопрос.

Первая линия есть изучение самого себя и изучение системы или " языка".

Работая по этой линии, работаешь, безусловно, для себя.

Вторая линия -- это работа с другими людьми в школе, а работая с ними,

работаешь не только с ними, но и для них. Так что на второй линии человек

учится работать с другими и для других.

Вот почему вторая линия столь трудна для иных людей.

Третья линия -- это работа для школы. Чтобы работать для

школы, требуется сначала понять работу школы, ее цели и нужды. А это

требует времени, если только человек уже не подготовлен по-настоящему хорошо,

ибо некоторые могут начать с третьей линии или, по крайней мере, с

легкостью ее отыскивают.

Когда я говорил, что эти лекции не составляют школы, я имел в виду, что они

дают возможность только одной линии работы, т. е. изучения системы и изучения

самого себя. Справедливо, что. даже обучаясь вместе, люди получают азы второй

линии работы, по крайней мере они учатся выносить друг друга, и, если

они наделены широтой и свободой мысли, быстротой восприятия, то они могут

уловить нечто относительно второй и третьей линии работы. Тем не менее нельзя

ожидать многого от лекции.

На второй линии работы в совершенной школьной организации люди должны не

просто говорить друг с другом, но вместе работать, а эта работа

может быть самой различной, и она так или иначе всегда должна быть полезной

для школы. Так что, работая на первой линии, люди изучают вторую, а

работая на второй, -- третью. В дальнейшем вы узнаете, почему все три линии

необходимы и почему только три линии работы могут успешно вести к определенной

цели.

Уже сейчас вы можете понять главную причину, почему необходимы три линии,

если осознаете, что человек спит и какую бы работу он ни начал, он быстро

теряет интерес и продолжает поступать механически. Три линии работы необходимы

в первую очередь потому, что одна линия пробуждает человека, когда он засыпает

в отношении другой. Если человек по-настоящему работает по трем линиям, он

никогда не заснет полностью; в любом случае, спать столь счастливо он уже не

сможет, он будет все время пробуждаться и сознавать, что работа его

остановилась.

Я могу указать также на одно очень характерное различие между тремя линиями

работы.

На первой линии работа идет главным образом по изучению системы или изучению

себя, наблюдению за собой, так что требуется проявлять известную инициативу в

отношении самого себя.

На второй линии работа связана с какой-то организованной работой, когда

требуется выполнять лишь то, что сказано. Никакая инициатива не

требуется и не допускается на второй линии, и главный пункт ее -- это дисциплина

и следование в точности тому, что сказано, без привнесения каких-либо

собственных идей, даже если они могут показаться лучше, чем те, что были даны.

На третьей линии вновь проявляется инициатива, но тут требуется всегда проверять

себя и не позволять себе принимать решения вопреки правилам и принципам или

против того, что было сказано.

Я говорил ранее, что работа начинается с изучения языка. Сейчас вам было бы

полезно отдать себе отчет в том, что вы уже знаете небольшое число слов этого

нового языка и вам будет очень полезно также попробовать перечислить эти новые

слова и записать их вместе. Только записать их нужно без всякого комментария,

т. е. без интерпретации. Комментарии, интерпретации и объяснения должны быть в

вашем понимании. Вам не поместить этого на бумагу. Если б это было возможно,

изучение психологических учений было бы очень простым делом. Достаточно было бы

опубликовать своего рода словарь или глоссарий -- и люди узнали бы все, что им

нужно знать. Но, к счастью или несчастью, это невозможно, и люди должны учиться

работать каждый сам для себя.

Теперь мы должны снова вернуться к центрам и посмотреть, почему мы не можем

развиваться быстрее, без нужды в долгой школьной работе.

Мы знаем, что, когда мы что-то учим, мы накапливаем новый материал в нашей

памяти. Но что представляет собой наша память? Чтобы понять это, мы должны

научиться рассматривать каждый центр по отдельности как независимую машину,

состоящую из чувствительной материи, сходной с массой фонографических

пластинок. Все, что происходит с нами, все, что мы видим, слышим,

чувствуем, все, чему мы обучаемся, регистрируется на этих пластинках. Это

значит, что все внешние и внутренние события оставляют на них " впечатления".

Это очень хорошее слово -- " впечатление", поскольку речь идет именно об отпечатках

или оттисках. Впечатление может быть глубоким или легким, или оно может

быть просто скользящим, быстро исчезающим и не оставляющим после себя следа. Но

глубокое оно или легкое, речь идет о впечатлениях. Эти оттиски на пластинках --

все, что у нас есть, все наше имущество. Все, что мы знаем, все, чему мы

научились, все, что мы испытали, -- это записи на пластинках. Точно так же все

наши умственные процессы состоят только в сопоставлении записей, в попытках

понять их при совмещении и т. д. Ни о чем новом, чего не было бы на пластинках,

мы не можем подумать. Мы не можем ни сказать, ни сделать чего-то такого, что не

записано на наших пластинках. Нам не изобрести новой мысли, так же как нам не

изобрести нового животного, поскольку все наши идеи о животных созданы нашими

наблюдениями существующих животных.

Записи и впечатления связываются ассоциациями, соединяющими впечатления либо

по сходству, либо по одновременности получения.

В моей первой лекции я говорил, что память зависит от сознания и что мы в

действительности помним только те моменты, когда мы имели вспышки сознания.

Вполне понятно, что различные одновременные впечатления, соединенные друг с

другом, останутся в памяти дольше, чем бессвязные. Во вспышке самосознания или

в состоянии, близком к ней, все впечатления данного момента соединяются и

остаются соединенными в памяти. То же самое относится и к впечатлениям,

связанным по их внутреннему подобию. Чем более сознателен человек в момент получения

впечатлений, тем определеннее соединяются новые впечатления со сходными старыми

и они сохраняются соединенными в памяти. С другой стороны, если впечатления

получены в состоянии отождествления, то их просто не замечают и их следы

исчезают еще до того, как они восприняты или соединены. В состоянии

отождествления не слышат и не видят, в нем человек погружен в свои обиды,

желания, фантазии. Невозможно отделить себя от вещей, чувств или воспоминании,

и человек закрыт для всего окружающего мира.

ЧЕТВЕРТАЯ

ЛЕКЦИЯ

Диаграмма центров. -- Скорость центров. --

Изучение скоростей функций -- Разное время разных центров. -- Необъяснимые

явления для обычной психологии. -- Внутренние подразделения центров и их

функций. -- Подразделения интеллектуального и инстинктивного центров. --

Положительная и отрицательная части центров. -- Утверждение и отрицание. --

Приятные и неприятные ощущения. -- Подразделения в эмоциональном центре. --

Непредвиденные результаты. -- Положительные и отрицательные эмоции. -- Как можно

определить положительные эмоции? -- Положительные эмоции невозможны для человека

в его нынешнем состоянии. -- Господство отрицательных эмоции. -- Что создает

отрицательные эмоции. -- Отождествление и воображение. -- Истина об отрицательных

эмоциях. -- Человек должен пожертвовать своим страданием. -- Происхождение

отрицательных эмоций. -- Единственная хорошая вещь, в нашем положении. -- Что

человек открывает, наблюдая себя. -- Возможность самовоспоминания.

Мы начнем сегодня с более детального рассмотрения центров. Вот диаграмма

четырех центров (см. диаграмму).

Диаграмма представляет человека, стоящего боком, смотрящего налево, и очень

схематично указывает на относительную позицию центров.

В действительности каждый центр занимает все тело целиком,

пронизывает, так сказать, весь организм. В то же самое время каждый центр имеет

то, что называется его " центром тяжести". Центр тяжести интеллектуального

центра находится в мозгу; центр тяжести эмоционального центра -- в солнечном

сплетении; центры тяжести инстинктивного и двигательного центров помещаются в

спинном мозгу. Следует понимать, что в нынешнем состоянии научного знания у нас

нет средств удостоверить подлинность такого утверждения. Основная причина этого

в том, что каждый центр имеет много свойств, пока неизвестных обычной науке --

даже анатомии. Это может звучать странно, но анатомия человеческого тела

еще далека от совершенной науки.

Поэтому изучение скрытых от нас центров должно начаться с наблюдения их

функций, которые вполне доступны для нашего исследования.

Это вполне обычный ход. В различных науках -- физике, химии, астрономии,

физиологии, -- когда нам недоступны факты, предметы или вещества, которые мы

хотели бы исследовать, то изучение начинается с их следствий или следов.

В данном случае мы имеем дело с прямыми функциями центров. Так что все

установленное относительно функций может быть применено к самим центрам.

У всех центров есть много общего, но в то же самое время у каждого из

них имеются свои особенности, о которых нужно помнить.

Одним из важнейших принципов понимания центров является громадное различие в

скорости, т. е. различие в скорости их функций.

Самым медлительным является интеллектуальный центр. Вслед за

ним идут, хотя они уже значительно быстрее, двигательный и инстинктивный

центры, у которых скорость примерно равна. Быстрейшим из всех является

эмоциональный центр, хотя в состоянии " сна наяву" он очень редко работает

приближенно к своей действительной скорости, обычно он работает со скоростью

инстинктивного и двигательного центров.

Наблюдения могут помочь нам установить громадные различия в скорости

функций, но точных цифр они нам не дадут. Различия действительно очень велики,

больше, чем можно было бы себе представить у функции одного и того же организма.

Как я только что сказал, нашими обычными средствами мы не можем вычислить

разницу в скорости центров, но если нам расскажут, что это такое, мы можем

обнаружить множество фактов, подтверждающих если не цифры, то существование

громадного различия.

Так что перед тем, как вводить цифры, я хотел бы привести обычные

наблюдения, которые доступны без всякого специального знания.

Попробуйте, например, сравнить скорость умственных процессов с двигательными

функциями. Понаблюдайте за собой, когда вам требуется выполнить много быстрых

одновременных движений, скажем, когда вы ведете машину по запруженной улице,

либо на хорошей скорости по плохой дороге, либо выполняете любую работу,

требующую быстрых решении и движении. Вы сразу увидите, что не можете наблюдать

все ваши движения. Вам будет нужно либо замедлить движения, либо пропустить

большую часть ваших наблюдений; иначе вам грозит авария, и она почти наверняка

произойдет, если вы будете настойчивы в такого рода наблюдениях. Есть множество

сходных наблюдении относительно эмоционального центра, который еще быстрее. У

каждого из нас имеется много наблюдении по поводу различных скоростей наших

функции, но очень редко мы сознаем значимость этих опытов и наблюдений. Только

знание закона даст нам понимание прежних наблюдении.

В то же время следует сказать, что цифровые данные относительно этих

различных скоростей установлены и хорошо известны школьным системам. Как вы

увидите, различие в скорости центров выражается очень странной, имеющей

космическое значение, цифрой, т. е. входящей во многие космические процессы

или, лучше сказать, отделяющей одни космические процессы от других. Эта цифра --

30 000. Это значит, что двигательный и инстинктивный центры в 30 000 раз

быстрее интеллектуального, а эмоциональный центр, когда он работает с присущей

ему скоростью, в 30 000 раз быстрее двигательного и инстинктивного центров.

Трудно поверить в столь громадную разницу скоростей функции в одном и том же

организме. На деле это означает, что различные центры имеют совершенно различное

время. Инстинктивный и двигательный центры имеют время в 30 000 раз

более долгое, чем интеллектуальный центр, а время эмоционального центра в 30

000 дольше в сравнении с двигательным и инстинктивным.

Понятно ли, что значит " более долгое время"? Это значит, что Для любого рода

работы, исполняемой центром, он имеет во столько раз большее время. Сколь бы

странным этот факт огромной разницы скоростей центров ни казался, он объясняет

многие хорошо известные явления, необъяснимые для обычной науки, которая либо

молчаливо пропускает их, либо попросту отказывается обсуждать.