Глава 49. Капелька Войны.

Противно на киче, ссаньем и блевотиной воняет. Жара начинается только, но от двери железной уже пышет как от печки. Шевелиться не охота совсем, чтобы в голове кутерьму похмельную не раскачивать, только затекло все на поддонах от кирпичей лежать. И сушняк давит нещадно. Надо бы сесть все таки, слюну вязкую из пасти повыхаркать.

- Ну что, проснулся, товарищ сержант?

Стал вытирать рот рукавом, - только размазал все по морде. Посмотрел в темный угол, проморгался и узнал мужика, товарища по залету. Его все знают: самый огромный организм во всем батальоне, а может и во всех Внутренних Войсках. И позывной смешной такой: Капелька. Контрактник с разведвзвода, старшина по званию.

- Проснулся, ага…

- День ВДВ отмечал что-ли?

- Нет. День рождения у меня был вчера.

- Понятно. Юбилей?

- Двадцать один.

- А гости твои где?

- Службу тащат. В одну каску я нажрался.

- Ну, это нормально. Я тоже.

- Тоже день рождения?

- Нет, день ВДВ.

- Так ты десантник что-ли?

- Так точно. Курить будешь? А то я не курил, пока ты спал.

- Нет, не буду пока. Блевану еще… Так это… Во Внутренних-то чего делаешь, если ты Дяди Васин?

Капелька блеснул из угла ровными зубами. Прикурил от бензиновой зажигалки.

- А почему бы и нет? В первую и вторую еще в тельняшке воевал, а потом на гражданке годик погулял – толстый стал. Боюсь, что самолет не взлетит со мной теперь, если что.

- Если – что?

Сигареты блатные у Капельки какие-то, больно уж ароматные.

- Если Родина позовет.

- А куда ж она тебя позвать-то еще может, кроме Чичи?

- В том и дело. Сказывали мне знающие люди, что отменять войнушку будут вскоре. А если отменят – значит ВВшники покой Чеченского народа сторожить будут. Вот и подписал очередной контракт с МВД.

- Очередной. Чего тебе на гражданке не сиделось? Если есть у тебя люди, которые перемену обстановки предсказывают, - так должны они были сказать, что денег боевых не будет больше. Не отпускают тебя на тот берег разве? Если ты такой военный во всю голову…

Тщательно Капелька окурок о поддон тушит, едва только доску не проломил. Выбросил к двери, вздохнул богатырской грудью, поглядел на меня. Глаза добрые такие, участливые, как у Деда Мороза. Или у лика с образа святого.

- Зря ты, земеля, барогозишь на меня. Меня разозлить – совсем мало у кого получалось. Я даже если бью кого когда – сам больше расстраиваюсь. Деньги, они как не крути – штука нужная, приятная даже. Только всех-то их не заработаешь…

- Понятно. Интересы Родины, стало быть.

- Может и интересы. Ты не поверишь, похоже, но только заинтересована Родина, чтобы поменьше щеглов неразумных домой отсюда в цинке уехало. Родина-то, это ж не только Кремль. Матери еще. Думал я об том, чтобы за речку перевестись, да только раздумал. Жалко мне вас, придурков, стало. Я как поглядел, каких военных в «Пьяные Винни-Пухи» понабролось – едва только не прослезился. Откуда только берется чего… А перед смертью-то – все одинаковые, все равные. Вот и решил для себя: может опытом своим, да авторитетом – сберегу кого от Костлявой. И зря ты улыбаешься так ехидно. Одного давеча пристрелили уже, молодого да ретивого… А меня слушают, уважают. За речкой – там хватает правильных военных, кто умеет воевать. Как и сброда, правда, всякого, до пальбы охочего. И удивляются потом: «Отчего это местные нас не любят так, не уважают?» А как уважать, если пришли на чужую землю, в который раз уже? Ваххабитов гоняем? Да, правильно – нехорошие они. Только каждый – хоть и непутевый, но чей-то сын, брат или сват, пусть и отказываются от таких публично, перед всем аулом. Религией заморочены просто. А у нас разве нет таких? Как же нет – дружными рядами в церкву двинулись. Духовные все стали. Только христианство говорит, что надо другую щеку подставлять, если по одной ударили, а в исламе – иначе маленько.

- Что-то я совсем на тебя удивляюсь. Так ты их защищаешь что-ли?

- Никого я кроме себя не защищаю. Я их уважаю! Война, братко, есть старинный обычай и один из немногих действенных способов сохранения национальной идентичности. Это когда не учит тебя забугорный дядька, как правильно жить. Если умеешь ты читать-писать и пасьянсы на компьютере раскладывать – это не повод еще другого воспитывать, дикого и нецивилизованного на твой взгляд.

- Уважаешь, но воюешь?

- Воюю, а как иначе?

- А как же правда?

- Ну в рот мне ноги! Вот ты не дурак вроде. Только тепличный какой-то, интелегентный. От того, может, и тяжко тебе. От того и день рождения в одну каску празднуешь…

- Ты сам-то, я тоже смотрю – не так, чтобы колхозного происхождения?

- Не знаю я на счет происхождения своего, детдомовский я. Так что покидала меня судьбина по матушке России изрядно. И понял я давно, что правду искать – все равно, что бриллианты в лошадиной жопе: шансы на успех невелики, удовольствия никакого, да и копытом получить можно. А подожди немного, так она сама нуружу выйдет. Только один хрен - дерьмо ковырять придется. Кому она нужна, правда-то? Чего ты с ней делать будешь? Правда – она у каждого своя может получиться. И не будет тогда ничего хорошего. Проще так, когда есть одна на всех незамысловатая идея. Вот - враг. Значит надо пойти и победить. А начнешь сомневаться – какой тогда из тебя боец?

- Да ты, блин, издеваешься надо мной просто. Давай сигарету тогда.

- Держи. А в чем издевка-то?

- Уважаешь, оправдываешь, – но воюешь. Интересы Родины защищаешь, - но правда тебе не нужна. Это как вообще в одной голове помещается?

- Элементарно. Никаких душевных метаний.

Вкусные сигареты у Капельки, вишней пахнут. Хоть и противно с похмелья курить – но вонь перебивают чуть-чуть. Батальон за дверью кипешит – ехать куда-то собирается, ловить кого-то опять. Без меня на этот раз…

- Обязательно это разве, чтобы враг был?

-Нет, не обязательно. Полезно просто, чтобы не расслабляться. Да и своих бить начнут, если чужих рядом нет. Есть в мужской природе две тяги: бабой овладеть и подраться. Это чтобы себе и ближним доказать мужественность свою. Вот государство и заботится о нас, подсказывает. И ему проще – совсем уж безголовые повыведутся. А кто путевый – тому война шанс подкинет проявить себя.

- Чего ты несешь вообще?... Это же бред голимый!..

- Бред, сержант, - это когда романтика книжная в головах, и гуманизм на лозунгах. А жизнь – штука жесткая и циничная до самого крайнего пределу.

- Складно рассуждаешь, нечего сказать. Замполитом тебе надо служить…

-Плохой из меня замполит. Нормальный-то только на занятиях перед строем стоять должен. А в бою – позади. Не потому, что ссыкуны они все. Просто если завалят замполита – кто тогда причину временных неудач объяснит и на новые подвиги вдохновлять станет? А я…

Не договорил Капелька. Заскрипел засов в железной двери, отворилась она и ударил в глаза белый свет.

- Ну что, алкоголики, проспались? Шагайте по своим подразделениям, выезд через сорок пять минут.

Вышли мы с Капелькой с вонючей кичи на улицу, проморгались, побрели не сговариваясь до ближнего сортира. Долго журчали, стояли.

- Я только одного не пойму… Неужто ты на гражданке не нашел бы занятия для себя?

Вышли из сортира. Протянул Капелька мне свою вкусную сигарету. Закурили, пошли к столовке на водопой.

- Так я, сержант, не умею же ничего, кроме как воевать.

- Понятно. Так ведь кончится она когда-то же? Все к тому вроде… Тогда чего?

Сладостно Капелька под краном бултыхается, водой ледяной брыжжет.

- Ты, сержант, так и не понял мысль-то мою. Не бывает так, чтобы войн не было. Сами себя грызть станем тогда, или в неправильную сторону смотреть начнем. Родина у нас большая, потенциальных противников кругом полно. Выбирай – не хочу.