Способы выявления скрываемой информации. Проверка на полиграфе как разновидность психофизиологического метода выявления скрываемой информации

Для успешного выявления скрываемой информации или хотя бы самого факта ее сокрытия всегда необходимо триединство следующих элементов:

1) самого метода выявления скрываемой информации;

2) специалиста, который в состоянии квалифицированно применить метод;

3) достаточно высокого социального или ситуационного ролевого статуса, который позволил
бы претенденту на завладение скрываемой информацией санкционировать применение того или иного
метода в отношении предполагаемого владельца информации.

За тысячи лет эта триада не претерпела принципиальных логических изменений. Прогресс затронул лишь техническую сторону методов выявления информации. Параллельно возрастал и уровень профессиональной подготовки специалистов, практикующих подобные методы.

Принципиально все способы выявления у человека намеренно скрываемой им информации можно (в самом широком смысле) разделить на прямые (непосредственные) и непрямые (неявные, опосредствованные). Прямые методы характеризуются тем, что, во-первых, претендент на получение информации открыто использует в отношении ее владельца позитивный (положительно валентный) или негативный (отрицательно валентный) факторы давления либо сочетание указанных факторов, а, во-вторых, противостояние между претендентом и владельцем в этом случае в значительной степени напоминает ситуацию рыночного торга, где владельцу условно отведена роль «торговца», претенденту — роль «покупателя», а скрываемая информация соотносится с категорией товара.

В качестве позитивного фактора давления могут выступать любые блага, которые, в зависимости от индивидуальной специфики потребностно-мотивационной сферы владельца, имеют для него более высокую притягательность, чем субъективная стоимость скрываемой информации или, по крайней мере, равную с ней стоимость (например какие-либо материальные ценности, деньги, встречная информация, физические или другие наслаждения и т. д.).

Наиболее широко распространенным методом получения интересующей информации при помощи положительного подкрепления является банальный подкуп (в той или иной форме) ее обладателя.

К факторам давления, имеющим отрицательную валентность, относят любые возможные действия в отношении владельца, наносящие ему (в соответствии с иерархией его жизненных ценностей) ущерб, субъективная стоимость которого превышает субъективную стоимость утаиваемой информации или, по меньшей мере, эквивалентна ей (например уничтожение или повреждение тех или иных материальных ценностей, физическая расправа, угрозы в адрес близких, разглашение компрометирующих материалов и т. д.).

Таким образом, все без исключения прямые методы выявления рентной информации базируются на целенаправленном формировании в сознании ее владельца (при помощи откровенного положительного или отрицательного подкрепления) такого отношения к фактору давления, в соответствии с которым его субъективная значимость представляется владельцу более высокой, чем ценность скрываемой им информации¹.

Логика непрямых методов заключается в том, что претендент на получение интересующей его информации намеренно организует коммуникативный процесс так, чтобы владелец рентной

информации косвенно (вербально или поведенчески) выдал хотя бы сам факт обладания такой информацией, а при удачном стечении обстоятельств — прямо раскрыл бы ее содержание.

При этом, что особенно важно, претендент в данном случае не прибегает к грубому и непосредственному давлению неустойчиво сложившуюся потребностно-мотивационную сферу владельца информации, но осуществляет комплексное и завуалированное воздействие, направленное одновременно на изменение хода когнитивных процессов, протекающих в психике владельца, и на трансформацию динамики его ситуационных мотивационных доминант.

В одной из частных бесед² Ю. И. Холодный перечислил четыре классических подхода (в узком смысле слова) к выявлению скрываемой человеком рентной информации, которые используются в настоящее время, а именно:

1) физический метод получения информации;

2) класс психологических методов;

3) семейство психофизиологических способов получения информации;

4) психофармакологический метод.

В то же время в историко-правовом аспекте этот перечень дополняется им такими сложными и носящими ритуальный характер процедурами, как ордалии («суды Божьи»)³ и судебный поединок.

Ордалии и судебные поединки получили широкое распространение в средние века как в Западной Европе, так и в Древнерусском государстве (Киевской Руси). В те далекие времена люди искренне верили в то, что справедливость (оправдание невиновного, установление истинного преступника или изобличение лжесвидетеля) может быть восстановлена в прямом смысле по воле всемогущего Бога, наделенного атрибутом абсолютной справедливости. Главное отличие ордалий от пыток, таким образом, заключалось в их мистическом характере и искренней вере народа в высшую справедливость⁴.

Так, ордалии как «метод выявления скрываемой информации» (испытание раскаленным железом — ст. 21 Пространной правды — и испытание кипящей водой — ст. 22 Пространной правды) были прямо закреплены в древнерусском законодательстве XII века⁵.

Аналогичные нормы были закреплены и в западноевропейских варварских правдах.

Судебный процесс носил в те времена характер прямого состязания сторон при довольно пассивной роли судей. Вот так определяет рамки судебного поединка (направленного на уличение неугодного Богу лжеца в споре о разграничении двух земельных владений) алеманнская правда — свод законов VI—VII вв. одного из германских племен, находившихся на стадии раннефеодального развития:

«...[В суде] происходит судебный поединок между двумя лицами. Приступая к поединку, [борющиеся стороны] должны положить эту землю [дерн] посередине [между ними] и прикоснуться к ней мечами, которыми они будут сражаться, затем пусть призовут Бога в свидетели того, что он даст победу тому, кто прав, и пусть начнут поединок»⁶.

Очевидно, что установление истины, изобличение лживых показаний и пр. при помощи подобных методов представляется весьма сомнительным.

Неудивительно поэтому, что государственные мужи мало доверяли описанным выше процедурам и, по мере укрепления собственной власти, отдавали предпочтение такому старому и испытанному методу «детекции лжи», как пытки. Особенно это касалось дел о государственной измене, о подрывной еретической деятельности и колдовстве (по крайней мере, в странах Западной Европы). Применение пыток в этих случаях было прямо прописано в средневековых и более поздних Уголовно-судебных уложениях.

Например, Каролина — германское Уголовно-судебное уложение XVI века в титуле «о достаточных уликах измены» предписывает, что:

«Если заметят, что подозреваемый держится потаенно, необычным и опасным образом около тех лиц, в измене коим он подозревается, и если он ведет себя так, будто им не верен, и является при этом человеком, от которого можно ожидать подобных поступков, то сие является доказательством, достаточным для применения допроса под пыткой»⁷.

Непосредственное воздействие, а также пытки с использованием всевозможных технических приспособлений относятся к физическому методу выявления скрываемой информации, а в более широком смысле — к прямому способу выявления рентной информации.

Физический метод имеет два принципиальных недостатка:

1) крайне узкая область его применения (без учета деятельности криминальных элементов)
в так называемом «правовом» государстве;

2) высокий риск совершения ошибки I типа, т. е. в данном случае — высокий риск ложного
обвинения вследствие самооговора.

Физический метод не является предметом обсуждения в нашей книге так же, как и психофармакологический метод, который прошел длительный эволюционный путь развития от психотропных препаратов природного происхождения до так называемой «сыворотки правды».

По поводу психофармакологического метода мы лишь позволим себе заметить, что, в общем, и целом он представляет собой процедуру направленной коммуникации с обладателем рентной информации, находящимся в состоянии «суженного сознания», которое сочетается с определенными эмоциональными сдвигами и угнетением волевых процессов при помощи тех или иных психотропных препаратов.

В поле нашего профессионального интереса входят только непрямые методы выявления скрываемой информации, а именно класс психологических способов и класс психофизиологических способов, поэтому ниже мы рассмотрим сущность каждого из методов, а также их конкретные разновидности.

Что касается психологических методов выявления скрываемой рентной информации, то обычно к ним относят три следующих способа:

1) анализ непосредственно воспринимаемых рецепиентом неосознаваемых сопровождений
вербального (от лат. verbalis — словесный) поведения индуктора⁸;

2) побуждение индуктора к непроизвольной вербальной продукции, связанной с интересую
щей претендента информацией (вербально-репродуктивный метод);

3) побуждение индуктора к непроизвольным физическим и экспрессивным действиям, со
держащим интересующую претендента информацию (моторно-репродуктивный метод).

Рассмотрим эти способы в указанной последовательности.

В отечественной (московская школа) психологии традиционно выделяется довольно большой класс процессов, которые Ю. Б. Гиппенрейтер определяет как «неосознаваемые сопровождения сознательных действий» и относит к ним, скажем, такие процессы, как непроизвольные движения, тонические напряжения мышц, мимика, жестикуляция, пантомимика и т. д. В качестве иллюстрации можно привести, например, такие совершенно бесполезные действия, как «вытягивание в струнку» и «направляющий взгляд» футболиста, который мгновением раньше нанес удар по воротам и пытается таким образом (абсолютно не осознавая этого) выправить траекторию полета мяча.

К феноменам этого класса относится и яркий пример непроизвольного появления «горестной гримасы» палице человека, который искренне переживает (непосредственно в момент восприятия) за кого-либо, испытывающего в данный момент сильную физическую боль. Причем сам человек совершенно не замечает метаморфозы, произошедшей с выражением его лица.

Как неосознаваемое сопровождение вербального сообщения классифицируются также изменения динамики тонической активности голосовых связок и артикуляционного аппарата, в которых опытный наблюдатель способен уловить тончайшие оттенки настроения, состояния и даже намерений противостоящей ему стороны. Феномены такого рода определяются в быту как «дрожащий от страха голос», «свинец в голосе» или «вкрадчивый тон», «участливый голос» и т. д.

Можно привести массу подобных примеров, однако всех их объединяет то, что, во-первых, эти процессы «включены в общение между людьми и представляют собой важнейшие дополнительные (наряду с речью) средства коммуникации», а во-вторых, «они могут быть использованы как объективные показатели различных психологических характеристик человека — его намерений, отношений, скрытых желаний, мыслей и т. д.»⁹.

В процессе противостояния обладателя рентной информации и претендента на завладение ею претендент, как правило, стремится анализировать не только прямое речевое сообщение, содержащее однозначно трактуемую информацию, но и разного рода невербальные коммуникативные компоненты, сопровождающие вербальное поведение индуктора.

Г. В. Бороздина приводит строгую классификацию невербальных компонентов коммуникативного процесса, в которую она включает¹⁰:

1) кинестетические (двигательные) компоненты (жесты, мимика, пантомимика)¹¹;

2) паралингвистические (количественно-голосовые) компоненты, такие как: особенности
произношения, тембр голоса, его высота, громкость и т. д.;

3) экстралингвистические (качественно-голосовые) компоненты, такие как: включение в речь
пауз, покашливание, смех, плач, речевые ошибки и т. д.;

4) проксемические (от англ, proximity — близость) компоненты, которые несут информаци
онную нагрузку во временной и пространственно-дистанционной системах (в прямом смысле
этого слова) организации коммуникативного процесса¹²;

5) визуальные компоненты (контакт глаз), включающие в себя направление взгляда, часто
ту зрительного контакта, частоту моргания, опускание век, полуприкрытые глаза и т. д.

Разумеется, направление и длительность визуального контакта так или иначе различаются у людей в зависимости от их этнической принадлежности.

Бороздина отмечает, что «жители Южной Европы имеют высокую частоту взгляда, что может показаться оскорбительным для других народов, а японцы при деловой беседе смотрят скорее в шею, чем в лицо.

Э. Холл постулировал, что дистанционное расположение участников коммуникативного про-лесса, а также его временной аспект являются знаковыми системами, параллельными вербальной коммуникативной системе. Так проксемика постулирует существование четырех дистанционных зон человека как биосоциального существа, а точнее — интимной (от 15 до 45 см), личной (от 46 до 120 см), социальной (от 120 до 360 см) и публичной (свыше 360 см) зоны. При этом человек охраняет свою интимную зону как нечто, находящееся у него в собственности, личная зона разделяет людей во время дружеских вечеринок и светских раутов, социальная зона отделяет нас от плохо знакомых нам людей, а публичная зона — это та дистанция, на которой мы обычно держимся от аудитории во время публичных выступлений. То, в какой именно из зон будет протекать коммуникация, определяется, прежде всего, уровнем и знаком взаимоотнэшений участников процесса общения, а также их индивидуально-психологическими особенностями (хорошо, например, известен тот факт, что лица, имеющие интровертированную направленность, плохо переносят близкую дистанцию).

Следующий постулат проксемики заключается в том, что коммуникативный процесс протекает не только в дистанционных координатах, но развертывается также и во времени. Каждый из участников общения выстраивает его временную организацию, исходя из собственного видения ситуации и своего личного отношения к противоположной стороне. Так, заставить партнера ждать — означает открытую демонстрацию своего права распоряжаться ситуацией, а корректное отношение к партнеру проявляется в подчеркнутой пунктуальности (если, разумеется, это не является одним из элементов комбинации, затеянной для введения противостоящей стороны в заблуждение).

Наконец, третий постулат проксемики говорит о том, что в коммуникативном процессе важную информацию несет собственно пространственная взаимная ориентация сторон. Симпатизирующие друг другу партнеры и близкие люди обычно располагаются рядом, участники сугубо делового общения (априори не являющиеся противниками) — через угол стола, а противники (конкуренты) располагаются, как правило, через стол и т. д.

Этнические различия в особенностях проксемических компонентов коммуникативного процесса рассмотрены в книге А. С. Баронина (См.: Баранин А. С. Этническая психология. Киев, 2000.).

Именно поэтому, прежде чем делать какие-либо выводы, необходимо учесть национальную принадлежность¹³.

Коротко психологическая трактовка различных типов взглядов (по крайней мере, в русской этнокультурной традиции) может быть представлена следующим образом¹⁴ (см. табл. 1).

Как уже было сказано выше, многие психологи и особенно те из них, кто придерживается НЛП — парадигмы (кстати, совершенно чуждой отечественной психологической традиции), относят анализ непосредственно воспринимаемых рецепиентом неосознаваемых сопровождений вербального поведения индуктора (которые мы только что коротко описали) к одной из разновидностей психологического способа выявления скрываемой рентной информации в прямом смыс-

ле этого слова.

Таблица 1

Типы взглядов, их интерпретация и рекомендуемые действия

Однако мы полагаем (и в этом нас убеждает большой личный опыт проведения психологических собеседований и полиграфных проверок), что ни один из такого рода внешних «признаков лжи или обмана» на сегодняшний день твердо не установлен.

Мы согласны с мнением П. Экмана, который выразил свою позицию по этому вопросу следующим образом: «...признаков обмана как таковых не существует — нет ни одного жеста, выражения лица или непроизвольного сокращения мышц, которые единственно и сами по себе означали бы, что человек лжет. Существуют только признаки, по которым можно заключить, что слова плохо продуманы или испытываемые эмоции не соответствуют словам»¹⁵.

Мы присоединяемся также к точке зрения Г. В. Бороздиной, которая считает, что «невербальные средства общения чаще всего используются для установления эмоционального контакта с собеседником и поддержания его в процессе беседы, для фиксации того, насколько хорошо человек владеет собой, а также для получения информации о том, что люди в действительности думают о других» и среди видов информации, передаваемых (произвольно и непроизвольно) посредством невербальных компонентов коммуникативного процесса перечисляет следующие¹⁶:

1) указание партнеру на особенно важные моменты сообщения;

2) дополнение содержания речевого высказывания (вплоть до противоположного);

3) сигнализация об отношении к партнеру по общению;

4) указание на индивидуально-психологические особенности говорящего и его актуальное
состояние.

Сознательные и неосознаваемые (непроизвольные) невербальные компоненты коммуникации уместнее было бы назвать «эмоциональным языком», поскольку на их основе говорящий вольно или невольно предоставляет партнеру возможность судить об эмоциях (говорящего), возникающих в тот или иной отрезок коммуникативного процесса, причем, что крайне важно — как правило, о недифференцированных эмоциях, т. е. об эмоциях, не связанных с четко очерченным и предъявленным в определенный момент вербальным (невербальным) стимулом.

Таким образом, рассмотренные нами выше невербальные информативные признаки свидетельствуют скорее об общем эмоциональном фоне участников процесса коммуникации, чем о косвенных признаках сокрытия информации.

В этой связи мы считаем, что было бы целесообразным и более корректным относить к непосредственным психологическим способам выявления (в смысле установления либо самого факта сокрытия информации, либо раскрытия ее конкретного содержания) скрываемой информации только вербально-репродуктивный и моторно-репродуктивный способы, что, собственно, и предлагает Ю. В. Чуфаровский¹⁷.

Рассмотрим теперь подробнее указанные разновидности психологического метода.

Напомним, что вербально-репродуктивный метод заключается «в побуждении субъекта к непроизвольной речевой продукции, представляющей оперативный интерес»¹⁸.Внутри этой разновидности метода Ю. В. Чуфаровский выделяет ряд конкретных приемов. Мы опишем те из них, которые зарекомендовали себя как наиболее эффективные.

1) Целенаправленная демонстрация конкретных предметов (изображений предметов),
которые «освежают» в памяти человека необходимые образы и представления и подвигают
его к спонтанным высказываниям на интересующую нас тематику.

Так, чтобы опосредованно проверить, знаком ли интересующий претендента человек с темой «детекции лжи», мы, следуя определенным правилам, продемонстрируем ему, например, книгу под названием «Инструментальная " детекция лжи"», которая, возможно, спровоцирует его на определенные высказывания, связанные с этой тематикой, на основе которых мы сделаем те или иные выводы.

А, например, в том случае, если нам необходимо в ходе направленной беседы пролить свет на ту или иную интересующую нас сторону жизни определенного лица (скажем, участие в незаконной торговле антиквариатом), мы с целью инициации тематической беседы, причем именно со стороны интересующего нас лица, можем предъявить ему соответствующие тематические журналы или проспекты.

Этот методический прием, несмотря на то, что, на первый взгляд, он представляется дилетанту весьма примитивным, зарекомендовал себя в ходе оперативно-следственной практики как эффективный способ получения информации.

Необходимо отметить, что особенно действенным является демонстрация личных вещей интересующего нас лица, а равно вещей, принадлежащих лицам, которые входят в его ближний

круг-Квалифицированное применение методического приема «демонстрации предмета» требует соблюдения определенных правил, к которым относятся следующие пункты:

а) демонстрируемый предмет должен ассоциироваться в сознании лица с интересующей
претендента тематикой;

б) демонстрация предмета должна быть адекватной той ситуации, в которой протекает раз-
ведбеседа и естественно выглядеть в глазах объекта разработки.

В соответствии с данным правилом, демонстрация объекту разработки пакетика с кокаином в туалетной комнате Большого театра было бы расценено как ошибочное решение. В то же время демонстрация кокаина в ночном клубе или во время богемной вечеринки может рассматриваться как адекватный ход;

в) действия по демонстрации предмета должны сопровождаться грамотной имитацией соот
ветствующих ситуации невербальных компонентов коммуникации, которые мы уже рассмотрели
ранее.

Соблюдение этих трех очень непростых (как оказалось на практике) требований направлено на то, чтобы обладатель интересующей претендента информации не осознавал, что демонстрируемый предмет оказался в его поле зрения неслучайно и служит фактором, провоцирующим обладателя информации на определенные высказывания, связанные с темой разработки.

2) Использование смежной темы разговора.

Логика этого приема заключается в том, что претендент, не прибегая к постановке прямых вопросов, структурирует и направляет разведбеседу таким образом, чтобы при помощи нейтральных, на первый взгляд, наводящих вопросов выйти на тему, смежную с разрабатываемой, и, не задавая главного вопроса, фактически получить на него ответ, побудив объект разработки к непроизвольным высказываниям.

Все искусство владения этим приемом сводится к умению, не раскрывая истинного назначения смежной темы, актуализировать при помощи смежной темы необходимые образы и представления памяти объекта разработки, направить течение его эмоций в необходимое русло и тем самым спровоцировать объект к непреднамеренному сообщению искомой информации.

В своей книге Ю. В. Чуфаровский приводит следующий показательный пример.

В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий по одному из дел на квартиру, в которой проживала мать разыскиваемого, был направлен агент с целью получения интересующей органы внутренних дел информации о нем.

Оперативный работник и его женщина-агент располагали сведениями о том, что разыскиваемый (бывший врач одной из больниц) прикладывал много усилий, чтобы открыть в больнице новую лабораторию и часто говорил на эту тему с матерью.

Исходя из этого обстоятельства, тема организации лаборатории, бывшая высоко значимой для разыскиваемого, а потому важная и для его любящей матери, была выбрана в качестве смежной.

Ю. В. Чуфаровский так описывает начало разговора между агентом и матерью разыскиваемого¹⁹:

«— Мария Ивановна, очень прошу извинить за опоздание, — сказала она, тяжело дыша.

— А я Вас уже давно жду. Видимо, опять собрание было?

— Не-ет! Вы знаете, кого я встретила? Валентину Николаевну... Помните?

— Как же, как же!.. Что-то она ко мне уже не заходит...

— Ей очень некогда. Понимаете, в больницу привезли оборудование... У них теперь своя
лаборатория будет...

— Вот как?

Мать разыскиваемого помолчала и затем добавила:

— А как хотел этого мой Виктор! Ночами не спал...»

В ходе проведенной беседы мать долго и подробно рассказывала о сыне. В результате была получена важная информация, о существовании которой оперативные работники даже не догадывались.

Для успешного использования этого методического приема необходимо придерживаться следующих требований:

а) смежная тема должна обладать для объекта выведывания определенной значимостью, но
в то же время она не должна быть слишком близка по содержанию к разрабатываемой теме:
в противном случае исходный замысел становится для обладателя информации очевидным;

б) смежная тема должна вписываться в контекст ситуации, в которой протекает коммуника
ция;

в) человек, стремящийся выведать интересующую его информацию, должен действовать в
непринужденной манере, естественно и психологично.

3) Внезапная постановка прямого (критического) вопроса в лоб.

Этот прием направлен на то, чтобы мгновенно привести обладателя скрываемой информации в состояние крайнего замешательства и, следовательно, в состояние потери волевого контроля. Это длящееся секунды состояние предоставляет претенденту на информацию хороший шанс на ее получение.

Для успешного использования этого методического приема необходимо придерживаться следующих требований:

а) критический вопрос не должен быть прямо связан с протекающей в данный момент бесе-
лой;

б) критический вопрос должен касаться максимально значимых тем и направлен на наибо
лее интимные проблемы;

в) критический вопрос должен быть сформулирован предельно четко и требовать однознач
ного ответа.