Подземные ручьи

Холодный ветер кусал щёки и кончик носа. Мои глаза уже успели привыкнуть к темноте, но я не обнаружил вокруг никого, кроме нас девятерых: меня, Инги и семерых Стражей «Семи Печатей».

— Эо! — крикнул я в темноту. — Э-эо-о! Это я — Д’Аур!

Инга и Стражи озирались по сторонам в поисках признаков жизни, но безрезультатно.

— Мне нужна моя книга, отдай её мне! — снова крикнул я. — Прошу тебя, отдай её мне, Эо!

— Кто там с тобой? — наконец, издалека где-то справа послышался приятный женский голос. Я узнал голос Эо.

— Со мной Стражи «Семи Печатей», — ответил я, и добавил, — Настоящие Стражи.

— Хорошо. Пусть все они отойдут на безопасное расстояние! — строго сказала Эо.

Ветер стих. Сквозь мутную дымку просвечивался белый лунный диск. Я обернулся к женщине-стражу. Она, ненадолго прикрыв глаза, слегка кивнула мне головой в знак согласия. Все развернулись в противоположную от Эо сторону, и пошли прочь. Через несколько секунд из темноты раздался шелест травы, и я устремился на шорох. Из тени зарослей деревьев появилась женская фигура в белом платье. Мы стремительно приближались друг к другу. Яркая луна светила мне в глаза, а глаза Эо, соответственно, были окутаны тенью. Но даже это не помешало мне заметить нахмуренное, озлобленное выражение лица Эо. Она прижала книгу к себе обеими руками. Казалось, что она обнимает книгу, будто мать, провожающая своего единственного сына на войну.

Наконец, мы сошлись в определённой точке. Я приобнял за плечи и развернул Эо так, чтобы лунный свет мог осветить её прекрасное лицо. Даже не смотря на озлобленность, очертания её лица всё равно были невероятно красивыми.

— Забирай свою проклятую книгу, — грубо сказала Эо и пихнула её мне.

— В чём дело, Эо? — спросил я, забирая книгу. — Что происходит? Я что-то не так сделал?

— Ты ведь уже знаешь правду? — ответила она вопросом так, будто была абсолютно уверена, что я понимаю, о чём она говорит.

— Какую ещё правду? — недоумевал я. — О чём ты?

Эо озлобленно оскалилась.

— Разве они тебе ещё не сказали, кто мы на самом деле?

— Нет, мне никто ничего не говорил.

— Ах, так? Ну, хорошо. Тогда, видимо, пришло самое время сказать тебе. — Она опустила глаза и продолжила, — Мы не можем быть вместе, Д’Аур.

— Что?

— Мы не можем быть вместе, — громко и членораздельно повторила она.

— Но почему?

— Потому что я выхь! — крикнула Эо. — Выхь, понимаешь?

— Я знаю это, но что такое «выхь»?

Эо посмотрела на меня с отвращением, и сказала:

— Слуги тьмы…

— И что? Да плевать! — сказал я, и с гневом бросил книгу на землю. — Главное, что я люблю тебя! Эо, ты слышишь меня? Я люблю тебя!

Мы обнялись.

Я слушал, как она тихо плачет.

Я нарочно молчал, дожидаясь ответа от Эо, и через некоторое время она, наконец, тихонько проговорила:

— И я тебя…

— Тогда я не понимаю, в чём дело… Я отдам им книгу, и всё будет хорошо!

— Мне необходимо найти убежище, чтобы избежать наказания. С тобой нет Варуна. Они уже казнили его?

— Да. Я сожалею…

Услышав шелест травы, я обернулся. Это была Инга. Она остановилась в нескольких метрах от нас.

— Всё нормально, Андрей? «Книга» у тебя? — спросила она.

Я посмотрел под ноги, и ответил:

— Да. Всё в порядке. Подождите ещё немного.

— Мы не можем ждать. Подай мне книгу.

Эо спряталась за мою спину, и спросила:

— Тирра*? Это ты?

После паузы Инга ответила:

— Да, это я… Ну, здравствуй, Эо. Как поживает Таотэн? Вы уже успели переспать?

— Мы просто друзья, — сказала Эо.

— Ой, ли! Он же меня из-за тебя бросил. Неужели он так тебе ничего и не сказал?

— Я ничего не знала.

— Правда?.. Ну, как бы то ни было, теперь знаешь.

Эо начала громко хохотать, а затем обратилась ко мне:

— Д’Аур, у твоей болезни есть название? Ты что, решил поменять «шило» на «мыло»?

— О чём ты? — спросил я.

— Если мы слуги тьмы, то она прислуживает самому дьяволу. Наверняка они так же запудрили тебе мозги, как и мы.

Я опешил. Эо продолжила:

— Что ж, выбор за тобой.

— Не слушай её, Андрей, — сказала Тирра, которую ещё каких-то пару минут назад я называл Ингой. — Она лжёт! Просто дай мне книгу.

— Тирра, это правда? — спросила незаметно подошедшая женщина-страж.

— Правда, Ахилла*! — ответил чей-то мужской голос.

Стражи обернулись. Я же разглядел в силуэте фигуры мужчины знакомые черты и рискнул вслух предположить:

— Андрей Владимирович?

— Совершенно верно, Андрей Алексеевич… или, как вас там теперь… Д’Аур, кажется?

Я промолчал в ответ. Баталов вскинул руки в стороны ладонями к небу, и с земли поднялись около сотни вооружённых солдат. Все бойцы были экипированы, что называется, «по полной программе»: бронежилеты, защитные костюмы, шлемы с забралом из пуленепробиваемого стекла и так далее. Почти у всех было по автомату и лишь с десяток солдат имели по гранатомёту… Лишь.

— Тирра, ты славно поработала! Браво! Честно говоря, не ожидал, — сказал Баталов.

— Рада служить вам, господин! — послышался в ответ покорный голос.

Баталов обратился ко мне, и с улыбкой заговорил:

— Андрей Алексеевич, вы же смертный человек. Зачем вам было ввязываться во всё это? Жили бы себе спокойно в Москве. Сделали бы себе карьеру журналиста, ведь у вас было достаточно опыта и денег для этого. Но нет. Вы предпочли докопаться до правды, ведь вы журналист… Но отнюдь не по профессии, нет — по своей любознательной натуре. Ну, вот, пожалуйста, полюбуйтесь! Как вам такая правда? Нравится?

В ответ я скривил надменную рожу.

Его спокойный тон чеширского кота действовал на мои нервы сильнее смысла его монолога. Как только я собирался вставить хотя бы слово, я сразу ловил себя на мысли, что я, во что б это ни стало, должен внимательно слушать незваного гостя.

Но вот Баталов, наконец, замолчал, и я с трудом нашёл в себе силы спросить:

— Чего вы хотите?

— «Книгу», — спокойно ответил он.

— И только? Вот она, — сказал я, и пнул книгу в его сторону. — Забирайте, что вам нужно и проваливайте!

— Только вместе с вами! — с улыбкой сказал он.

— Со мной? Зачем вам я?

— Ну, как же? Вы же — единственный на всём белом свете человек, который может прочесть эту книгу. Смею предположить, что вам уже об этом говорили.

— И не раз, — дополнил я.

— Тем более! Прошу вас проследовать за мной, — сказал Баталов, и жестом пригласил пойти с ним.

— Он никуда с тобой не пойдёт, Нанубис*! — сказала, наконец решившая заговорить, Ахилла.

— Да ну! И что же мне помешает? — всё тем же издевательски спокойным тоном спросил Нанубис.

Ахилла сделала шаг вперёд.

— Я, — решительно заявила она. — Я помешаю! Я обвиняю тебя, Нанубис, в преступле…

— Бла-бла-бла… — перебил её Нанубис. — Я не хуже тебя знаю эту песню с припевом. А посему говорю тебе, Ахилла, что ты можешь, не утруждаясь договаривать, просто засунуть свой Закон себе в жопу.

— Что!? Это не слыхано! Вопиющая дерзость! — возмутилась Ахилла и её сопровождающая свита. — Да как ты смеешь! Ты обязан соблюдать Закон, который гласит…

— Я никому ничего не обязан! — снова перебил её Нанубис. — Это ты обязана, а я — нет! А знаешь почему? Потому что я не грёбаный фанатик, как ты! Время Таурона давно прошло! Я не желаю более поддерживать чью-то власть! Я сам хочу быть властелином! Я не хочу быть ни у кого в прислужниках, а желаю, чтобы служили мне! И да будет так, как я сказал!

Ахилла решила возразить:

— Ты смешон! Ты не имеешь права!

— Права? — явно притворяясь, удивился Нанубис. — Что такое это «право»? Не было бы Заповедей, не было бы и греха? Не было бы закона, не было бы и права? Во всех мирах, которые я знаю, веками совершенствовали законы, расширяя права обитателей этих миров. Испокон веков во всех мирах существовали, существуют и будут существовать, так называемые, социальные слои общества, классы, подклассы и так далее. А закон постоянно прогрессирует с одной лишь только целью — приравнять права всех слоёв и классов в одну, чётко действующую систему. — Нанубис почти вплотную приблизился к Ахилле. — Как ты думаешь, Ахилла, чем всё это закончится? Думаешь, миром во всём мире? Думаешь, гуманность и справедливость восторжествуют? М?

— Во имя этого мы и существуем, — гордо сказала Ахилла, — чтобы построить такое будущее. А ты… Ты просто болен!

— Это ты больна! Ты просто слепая фанатка! — продолжил Нанубис. — Ты грезишь о высших мирах, царстве мудрости, любви и доброты, в то время как в нижайшем из миров — на Земле — царят грех и хаос. Строительство лучшего мира следует начинать с его фундамента, то есть с Земли. Открой глаза! Оглянись вокруг! Войны, голод, нищета… Они здесь повсюду! Ты считаешь, что к Высшей Мудрости стремятся только избранные? Что только они её достойны? Избранные получают то, к чему стремятся, а на остальных плевать?.. Пойми, ни один человек на Земле просто не может думать о душе, когда тело просит жрать! Да, у каждого есть право стать «достойным», но не у всех есть возможность воспользоваться этим правом. У материально богатого человека есть и право, и возможность. Так почему бы ему не поделиться этой возможностью с тем, у кого её нет?

— Тебе что, на голову кирпич упал? — сказала Ахилла. — Что-то не припомню, чтобы ты занимался благотворительностью или хотя бы раз сделал доброе дело…

— Ну, надо же когда-то начинать! Ведь ты же прекрасно понимаешь, что кроме меня этим никто не будет заниматься.

— Почему же? Разве тебе не известны случаи, когда обеспеченные люди помогают другим деньгами, пищей, одеждой, жильём, уходом за больными… да и просто морально?

— Это всё крохи. Капля в море, — сказал Нанубис. — Эти благодетели периодически появляются на Земле, чтобы поддержать баланс между добром и злом. Но таковых катастрофически не хватает. В наших руках, в руках существ более высших, чем человек, открыть людям Величайшую Мудрость. Постигнув её, человечеству более не придётся то и дело ошибаться в поиске Истины, потому что он будет её знать.

— Но Таурон завещал, что каждый человек должен сам пройти многочисленные испытания, и что он должен учиться на своих и чужих ошибках, перенимая опыт у других, и делясь своим опытом с другими.

— Как я уже сказал, время Таурона давно прошло… Да и многие ли делятся своим опытом с другими, Ахилла? Например, ты… Ты разъяснила Д’Ауру, кто ты есть на самом деле?.. А что ты из себя представляешь?.. Как устроены высшие миры?.. Что нужно сделать для того, чтобы их достичь ты ему разъяснила?

— Но я не человек! — возразила Ахилла. — Я не имею права открывать людям тайн, знать о которых без самосовершенствования им не положено!

Нанубис повернулся к Ахилле спиной и его лицо осветил лунный свет. Он был камуфлирован так же, как и солдаты.

Глядя на меня, он продолжил диалог с Ахиллой, и сказал:

— Тогда ответь мне, Ахилла, сколько тысячелетий прошло с того момента, как ты дошла до мира, который находится на ступень выше этого?.. Молчишь… А я могу сделать так, что человеку потребуется не более двух земных жизней, чтобы его достичь. Ты, как и я, выбрала смертное существование, потому что своим нутром поняла, что без смерти в жизни нет смысла. Пока ты жив, есть энтузиазм к чему-либо стремиться, потому что жизнь конечна. А Всевышний потому и плюёт на нас со своей высокой колокольни, что Он всегда был, есть и будет! Ему просто по-фи-гу!

— Надеюсь, что Он тебя сейчас не слышит… А что касается твоего, так называемого, плана, то Таурон именно потому и запечатал, одну из «Книг», что в высшие миры стали попадать все подряд — тебе ли этого не знать. Мы не вправе решать за наших Богов!

— А какое Они имеют право решать за нас?

— Мы их дети, — сказала Ахилла.

— Да, конечно… Дети, — на момент согласился Нанубис. — Послушные, смиренные, но взрослеющие … Не кажется ли тебе, что мы давно уже выросли?

— Довольно, Нанубис! — прервала его Ахилла. — Я никогда не сомневалась в твоём таланте соблазна, но я многому научилась у тебя и не позволю вводить себя в заблуждение. Если ты думаешь, что неся всю эту околесицу, ты сможешь меня убедить в своей правоте, то ты глубоко ошибаешься. Не стану зачитывать тебе приговор — ты его и так знаешь.

— Я бы на твоём месте не стал торопиться, — сказал Нанубис. — Сначала посмотри на этих солдат. Они вокруг нас, и все они ждут моего приказа. Они готовы разорвать всех вас на мелкие кусочки, стоит мне только подать сигнал.

— Это смешно, — ухмыльнулась Ахилла.

— Я не договорил, — на той же ноте продолжил Нанубис. — Если ты надеешься, что тебе поможет твоя флюидная сила, то ты глубоко ошибаешься. Я расскажу тебе одну маленькую государственную тайну. В 1941 году Центральный Комитет Коммунистической Партии Советского Союза, узнав об «истинных интересах» Германской Демократической Республики, счёл целесообразным предложение Александра Ефстефеева — генерала Советской армии — о создании организации строжайшей секретности. Целью организации была разработка оружия и защиты оккультного характера. Между прочим, она существует и по сей день…

— Ну, и что? — спросила Ахилла.

— Я почти закончил, — спокойным тоном сказал он. — Итак. Правительство Российской Федерации, начиная ещё со времён СССР, потратило много лет и средств на разработку этих, — он показал рукой в сторону солдат, — защитных костюмов и подготовку этих воинов для защиты от таких сильных флюидов, как ваши. — Он посмотрел на Стражей. — Кстати, на мне точно такой же костюм. — Он обернулся вокруг себя. — Ну, как тебе фасончик? Круто, да?

— Ты блефуешь! — выпалила Ахилла.

— Может быть. Хочешь проверить? Нет? Жаль. А мне вот, знаешь, ну просто не терпится проверить эти замечательные костюмы в деле.

— Я не позволю тебе разрушить многовековые традиции соблюдения Закона! Я всё равно не оставлю тебя в покое!..

— Я знаю, знаю, — сказал Нанубис. — Очень жаль. Но раз так, то нам остаётся только попрощаться…

— Ты собираешься убить меня? — спросила Ахилла, — Знай, на моё место придут другие! Ты не сможешь вечно бороться!

— Другие? Их постигнет та же участь, — спокойно сказал Нанубис, махнув рукой. — Ахилла, ещё не поздно передумать и присоединиться ко мне. Вместе нам будет гораздо проще привести этот мир в порядок.

— Порядок — это, конечно, хорошо, но во всём и всегда должна быть гармония. Тебе бы стоило об этом помнить, Нанубис.

— Я буду помнить… — сказал Нанубис. — Я всегда буду помнить тебя, Ахилла… Очень жаль, что мы так и не смогли договориться… Прощай! — Он повернулся к солдатам и приказал, — Давайте, ребята — по пункту «ноль один двенадцать»!

Около трети всех воинов — примерно, тридцать человек — в ту же минуту окружили Стражей «Семи Печатей». Стражи встали в круг спинами друг к другу, и выставили свои руки вперёд, создавая тем самым как бы невидимое защитное поле. Но, к сожалению, блеф Нанубиса не был таковым. Солдаты без усилий расстреляли Стражей из своих автоматов. Правда, как выяснилось, это были не обычные автоматы; из их дул не вылетали пули и сопровождающий их огонь, также не было слышно характерной для автоматического оружия очереди. Из дул выходил синеватый дымчатый свет, похожий на свет ультрафиолетовой лампы.

Через мгновение со Стражами было покончено. Нанубис пошёл по направлению к нам с Эо, а мы попятились назад. Когда Нанубис наклонился, чтобы поднять книгу, мы остановились.

Нанубис поднял книгу с земли, и обратился ко мне:

— Почему вы боитесь меня, Андрей Алексеевич? Я не причиню вам вреда. Разве я был не прав?

— Доля мудрости в ваших словах присутствует, — сказал я, — но и Ахилла была права в том, что нельзя рушить традиции. Я уже вижу, что ни к чему хорошему ваша затея привести не может. Рано или поздно это может плохо кончится.

Здесь я заметил, что я начал воспринимать убийство людей как должное. Почему-то меня перестало это сильно нервировать. Нет, некоторый страх смерти при её виде всё же был, но он уже перестал быть достойным моего внимания.

— Это может плохо кончиться для вас, если вы сейчас же не пойдёте со мной, — разозлился Нанубис.

— Да бросьте! Вы не станете меня убивать, вам нужен переводчик «Книги». Так ведь?

Нанубис немного подумал, а затем сказал:

— Так-то оно так, но ответьте, что мне может помешать лишить вас ноги, руки или, скажем… яиц?

Я, мягко говоря, призадумался.

— Это мы ещё посмотрим, кто кого, — сказал я. — Бежим!

Я взял Эо за руку, и рванул в сторону леса, откуда пришла Эо. Нанубис, видимо, не ожидая столь крутого поворота событий, не сразу сообразил, что было бы неплохо с его стороны продемонстрировать «беглецам» свою силу, посредством отдачи определённого приказа своим солдатам. Но его «заступоренность» продлилась недолго, и позади себя я, наконец-таки, услышал его.

— Взять их! — скомандовал он.

«Врёшь — не возьмёшь!» — подумал я.

Оглянувшись на бегу, я увидел, как толпа вооружённых солдат понеслась за нами.

Нанубис прокричал так чётко, чтобы всем воинам было понятно с первого раза:

— С него не должен упасть ни один волос! На девчонку плевать!

Эо бежала чуть впереди меня, и я заметил на её спине яркую красную точку от лазерного прицела. Сообразив, что в меня они стрелять не станут, я загородил её собой. В метрах ста впереди себя я увидел с два десятка солдат, которые ждали, пока мы подберёмся поближе. Мы резко остановились.

— Сюда! — скомандовала Эо, и потащила меня в сторону.

В высокой траве Эо быстро нашла ручку от дверцы люка. Она открыла люк, и мы спешно полезли в него. Я пропустил Эо вперёд, и перед тем как спуститься, бегло посмотрел по сторонам — с обеих сторон солдаты были, примерно, в пятидесяти метрах от нас.

Мы спустились в уже знакомый мне «ржаво-трубный» лабиринт. Эо включила свет щелчком пальцев.

— Зачем ты включила свет? Так они нас быстро найдут!

— Им это всё равно — горит свет или нет. У них приборы ночного видения.

— С чего ты взяла?

— Поговорим позже, а сейчас нельзя терять ни секунды!

На этот раз Эо вела меня за руку. Мы добежали до развилки в конце первой трубы, и услышали, как по лестнице начал спускаться один из нагнавших нас спецназовцев. Эо метнулась влево, я за ней. Она схватилась обеими руками за выглядывающую из сантиметровой щели в проходе ручку, что была сбоку, и начала выдёргивать её на себя.

— Чего стоишь? — сказала она. — Да помоги же мне!

Я тоже схватился за ручку обеими руками, и, что было сил, дёрнул её на себя. Дверь-заслонка поддалась, и мы быстро плотно закрыли ей проход. Эо повернула ручку массивного вертикального шпингалета и опустила её вниз до упора. Теперь проход был надёжно закрыт, по крайней мере, на какое-то время.

Мы понеслись дальше, и уже успели завернуть за ещё один поворот в трубе, как сзади послышался грохот железа — то было попыткой солдат взломать запертую нами дверь.

— Нужно торопиться! — сказала Эо. — Они уже наступают нам на пятки!

По пути мы закрыли за собой ещё несколько дверей-заслонок, пока не добрались до центра подземного лабиринта с бесчисленным количеством дыр-входов в трубах. Где-то над нами раздался глухой гром, и земля слегка качнулась. Сверху посыпалась встревоженная пыль.

— Они сносят двери из гранатомёта, — сказал я, посмотрев наверх.

Внизу было грязно и сыро. Многочисленные мелкие быстротечные ручьи, ширина каждого из которых была не менее полуметра, заполняли собой всю низменность.

— Ну… веди нас, Сусанин! Веди нас, герой! — сказал я вслух, а про себя допел остальные похабные строчки из четверостишья.

Эо прочла мои мысли и хихикнула.

— Следуй за мной, и постарайся не промочить ноги.

Она повела меня в один и проходов. Я перепрыгивал с одной грязной кочки на другую, следуя за левитирующей в нескольких сантиметрах над поверхностью Эо.

По-привычке я стал закрывать за собой дверь-заслонку, но Эо одёрнула меня:

— Не нужно — так мы помогаем им идти по следу.

Пройдя ещё несколько сотен метров по трубам, мы вышли к той, которая была первой из тех, что я увидел, когда Варун впервые провожал меня к поляне. Я вспомнил про иероглифы на стене, некогда написанные моим покойным братом, и занялся их поиском. Я оглянулся вокруг, но ничего так и не обнаружил.

— Что ты делаешь? — спросила Эо.

— Где-то здесь должны быть знаки, иероглифы. Их нарисов… э-э… написал мой брат. Варун сказал, что Саша — мой брат — написал их для меня. Я попросил Варуна перевести иероглифы, но он не смог. Может быть, ты сможешь?

— Попробую… — Эо посмотрела в сторону. — Вот. Похоже, я их нашла.

Я подошёл к ней и посмотрел на стену.

— Что здесь написано? — спросил я.

Эо прочитала строки до конца, а потом сказала:

— Я не всё поняла, но тут говориться о каком-то письме, игре из детства и о «морских богатырях». Так и написано — «морские богатыри».

— Может быть это поможет? — предположил я и достал из внутреннего кармана своей куртки последнее и самое странное письмо от покойного брата.

— Что это такое?

— Мой покойный брат прислал мне это последнее письмо. Он написал его прямо накануне своей смерти… а потом повесился — с грустью ответил я.

— …Или повесили, — ни к кому конкретно не обращаясь, добавила Эо.

— Что? — якобы не расслышав, спросил я.

— Не важно, — сказала Эо. — Можно мне прочесть?

— Да, конечно!

Через минуту она дочитала письмо, отдала его мне и сказала, что, как и я, ничего не понимает.

Я вздохнул с досадой и принялся думать вслух:

— Письмо, игра, «морские богатыри»… Здесь не хватает слова «бред», но учитывая, что за «Книгой», о которой Саша говорил в этом письме, действительно идёт самая настоящая охота, я скажу, что это не «бред», а «загадка». …Ну конечно! «ЗАГАДКА»!!! Я вспомнил! — осенило меня. — В детстве мы с Сашей увлекались одной забавной игрой, которой нас научил наш отец. Игра заключалась в том, что отец придумывал для нас какое-нибудь предложение (или несколько предложений), в котором зашифровано слово или фраза. Наша с братом задача состояла в том, чтобы разгадать задание. Чем сложнее было задание, тем выше была награда… Помню, как я несколько дней боролся с одним из таких заданий, решив которое я получил в подарок обещанный велосипед. А ещё…

Эо ахнула и перебила меня:

— Ах, Д’Аур, это всё, конечно, очень интересно, но нам нельзя расслабляться. Я всё поняла — в этом письме содержится зашифрованное послание для тебя. Я не знаю, насколько оно важно для тебя, но прошу тебя, давай отложим разгадку этого письма на потом. Не забывай, что за нами гонятся псы, готовые порвать нас в клочья. Нужно уходить прямо сейчас.

— Да. Пожалуй, ты права, — сказал я и двинулся вперёд, оставив Эо позади себя.

— Постой! — негромко сказала она мне в спину.

Я обернулся.

Она подошла ко мне, осторожно обняла за плечи и, опустив глаза, прошептала:

— Прости, что обманывала тебя.

— Я надеюсь, ты больше не будешь этого делать?

— Никогда.

Она поцеловала меня в губы, а потом тем же шёпотом сказала:

— Я люблю тебя и… это правда.

— Я…

— Тщ… Я знаю. Поспешим, времени в обрез!

Мы подошли к скобяной лестнице, ведущей наружу. Я сказал Эо, что пойду первым, и полез наверх. По пути я поскользнулся, чем вызвал шум. К счастью, пронесло.

Приоткрыв крышку люка, я услышал чей-то смех. Я посмотрел в сторону и обнаружил четверых солдат с автоматами. Из всех источников света был только лунный, и поэтому разглядеть их было довольно трудно. Однако, судя по их силуэтам, я понял, что они были одеты в обычную армейскую форму, а не в флюидозащитные спецкостюмы. Я осторожно прикрыл крышку и полез обратно вниз.

— Ну, что там? — спросила шёпотом Эо, когда я спустился.

— Там солдаты. Четверо, как минимум. Анекдоты друг другу рассказывают. Они в обычной одежде, а значит, менее опасны, чем те… ну ты поняла.

— Да, поняла. Они вооружены?

— Да. Простые автоматы и ещё…

— Что?

— Там ещё собака.

— Ну, это не проблема, — сказала Эо. По её выражению лица было видно, что у неё в голове созрел какой-то план. — Я сейчас всё устрою.

— Ты куда? Они поймают нас! — заволновался я.

— Доверься мне, — сказала она и полезла наверх.

— Береги себя! — кинул я ей вслед.

Эо осторожно вышла на поверхность и тихо прикрыла за собой люк. Что было потом, я уже не видел. Я просто терпеливо ждал. Точнее ждал с нетерпением, чем это всё закончится.

Через несколько секунд Эо заглянула в люк, и сказала:

— Быстрей, поднимайся! У нас всего пять минут!

Я вышел на поверхность. В воздухе веяло сладким запахом зимы. Луна беспощадно предавала нас, освещая всё вокруг. Увидев то, как Эо заметна в темноте из-за своего белого платья, я снял с себя куртку и накинул на неё. Как бы закалена она не была, такой промозглый холод мог пробрать до костей кого угодно.

Посмотрев в сторону солдат, я увидел, что они и собака, застыли, глядя на нас. Было странное ощущение, что они спали с открытыми глазами.

Мы побежали с поляны в сторону леса, и когда до него осталось буквально несколько шагов, из леса нам на встречу вышел Нанубис в сопровождении пятерых, вооружённых до зубов «антифлюидных псов».

— О! Легки на поминках! — фальшиво улыбаясь, сказал он.

— На помине, — поправил его я.

— Ты ещё поучи меня! — резко сменив «милость» на гнев, рявкнул Нанубис. — Взять их!

Эо отступила назад и приготовилась оказать сопротивление.

Нанубис это заметил:

— Без фокусов, девочка! Зачем нам ещё один труп, правда?

Двое солдат взяли её под руки, а ещё один направил на неё дуло спецавтомата. Ещё двое взяли на мушку меня, но под руки не держали.

— Отпусти её! — вступился я. — Она не нужна тебе!

— Как это, «не нужна»? — спросил меня Нанубис, и улыбнулся ещё противнее, чем раньше. — Она — моя гарантия. Правда, детка?

— Я тебе не «детка»! — злобно сказала Эо, и дёрнулась в безуспешной попытке вырваться из плена.

— Чего «гарантия»? — спросил я.

— Того, что ты будешь со мной сотрудничать. Ты же её так любишь… Не так ли?

— С чего ты это взял? — спросил я, пытаясь как можно больше заморочить ему голову.

Нанубис подошёл к Эо.

— Действительно, а с чего же я это взял!? — сказал Нанубис, делая вид, что призадумался о том, что он, возможно, и вправду ошибается. — Но это не проблема. Мы сейчас без труда это выясним.

Он подошёл к Эо и откинул её роскошные волосы назад. С ехидной улыбкой он посмотрел на меня. Я так и не понял, что он от меня хотел услышать, поэтому промолчал. Нанубис полностью вытащил свой язык и облизал щёку Эо снизу вверх. Эо сморщилась от отвращения и ещё раз попыталась освободить свои руки, но снова потерпела неудачу.

Я, разумеется, не выдержал и заорал:

— Убери от неё свой поганый язык!!!

— Ну, вот, видишь? А ты говоришь, «с чего взял»… — в очередной раз сверкнул своими белыми зубами Нанубис.

Он медленно повернулся ко мне, чтобы подойти ближе, но неожиданно поскользнулся и упал, опрокинувшись назад. Он выругался и приказал одному из солдат осветить место «оступления» — виновником падения оказалось обыкновенным собачьим дерьмом. Мы с Эо тихо захихикали. Нанубис, вытирая подошву об траву, заметил наше веселье, и стал смеяться вместе с нами. Мы с Эо уже перестали стесняться своего смеха, и уже втроём мы стали громко хохотать. Мы смеялись так заливисто, что на мгновенье мне показалось, что мы с Нанубисом подружимся, он нас отпустит и всё будет замечательно…

Наивность — не порок, а чистота души.

— Смешно, правда? — сказал Нанубис, подойдя ко мне.

— Смешно, — ответил я, безуспешно подавляя собственный смех.

— А так?

После этого, как оказалось, риторического вопроса он левой рукой схватил меня за грудки, а правой со всей дури съездил мне по голове. Последнее, что я слышал, это как Эо умоляла Нанубиса прекратить, а потом я отключился.

Я хочу снять для слепых фильм

Из кусочков архитектуры;

Главную роль будут играть

В нём одни восковые фигуры

O’SCAR

«Паноптикум»