Керуак Джек 12 страница

" Мы разденемся и сделаем это - Давай же, Джек, сделаем! "

" О чем это он только говорит! ", кричит Рафаэль подходя к нам - " Ты ненормальный, Саймон! "

И Рафаэль мягко отталкивает Саймона и Саймон так и остается стоять как маленький мальчик ероша свою стрижку ежиком и невинно поблескивая на нас глазами, " Но это же правда! "

Саймон хочет быть " таким как Коди", он сам так говорит, во всем, и как водитель, и как " оратор" - он обожает Коди - Понятно почему Мэл Называтель зовет его Русский Псих - а еще он постоянно делает какие-нибудь невинные но опасные вещи, может например внезапно подбежать к совершенно незнакомому человеку (угрюмому Ирвину Минко) и поцеловать его в щеку просто от избытка переполняющих чувств " Привет", и Минко сказал на это " Ты не знаешь, как близко был к смерти"

И Саймон, окруженный со всех сторон пророками, так и не смог понять в чем дело - к счастью мы все были там и могли его защитить, да и Минко вовсе неплохой парень - Саймон настоящий русский, хочет чтобы весь мир преисполнился любви, возможно он потомок безумных Ипполитов и Кирилловых Достоевского из царской России 19 века - Он даже выглядит похожим на них, и когда мы съели пейотль (музыканты и я) а потом залабали большой джем в 5 часов в полуподвальной квартирке, с тромбонами и двумя барабанами, Спид играл на пианино, и Саймон сидел под всегда включенной даже днем красной лампой со свисающими старинными кистями, его сухопарое лицо стало выглядеть очень резко в неестественно красном свете и внезапно я увидел: " Саймон Дарловский, величайший человек в Сан-Франциско", и позже этой ночью к моему и ирвиновскому изумлению когда мы топали по улице (я с рюкзаком за плечами) (крича " Великое Облако Истины! " выходящим из игорных притонов китайцам), Саймон разыграл настоящую маленькую пантомину[111]a la Чарли Чаплин но в своем собственном чисто русском стиле, вбежав в какой-то зал заполненный сидящими на плетеных стульях и смотрящими телевизор людьми и устроив целое представление (изумление, прижатые в ужасе ко рту руки, тревожные взгляды по сторонам, ой-е-ей, тревога, смущение, подхалимство, наверное так на парижских улицах шустрили пьяноватые молодцы Жана Жене) (искусные маски на смышленых лицах) - Саймон Дарловский, Русский Псих, он всегда напоминал мне моего кузена Ноэля, и я до сих пор иногда его так называю, Ноэль был моим кузеном в далекие массачусетские дни, и у него были такие же лицо и глаза, и он любил скользить неслышно как привидение вокруг стола в сумеречных комнатах и выдавать " Ууууу хо-хо-хо-хооооо я - Дух Оперы! " (по-французски это звучит как je suis le phantome de l`opera-a-a-a) - И еще странная штука, все саймоновские работы были точь в точь как у Уитмена, больничные, он брил старых психов в психушке, сидел с больными и умирающими, а сейчас работал водителем " Скорой Помощи" в маленьком госпитале, мотаясь целый день по Сан Франу и таская изувеченных и оскорбленных в носилках (из ужасных мест где их находили, маленьких задних комнатушек), кровь и скорбь, на самом деле Саймон не Русский Псих, а Саймон-Сиделка - Он и мухи не смог бы обидеть, даже если бы захотел

" А, ну да, ну ясно дело", сказал в конце концов Коди и пошел, отправился работать на железную дорогу, напомнив мне на улице " Завтра на скачки пойдем, ждите меня у Саймона (" У Саймона" - это где все мы будем ночевать)...

" Окей"

Потом поэты Дональд и МакЛир предлагают подбросить всех нас домой, на две мили вверх по Третьей, в район негритянских новостроек где даже прямо вот сейчас саймоновский 15? летний братец Лазарус жарит картошку на кухне и размышляет о лунатиках.

Именно этим он и занимается когда мы заходим, жарит картошку, высокий красавчик Лазарус который у себя в школе может встать и сказать " Нам нужна свобода говорить когда хотим" - и который всегда у всех спрашивает " Что тебе снилось? " он хочет знать твои сны и, когда ты их ему расскажешь, кивает - И хочет чтобы мы ему тоже раздобыли девушку - У него идеальный Джон-Берриморовский[112]профиль и когда он вырастет то будет по-настоящему красив, но сейчас он живет один с братом, мать и остальные безумные братья остались на востоке, а Саймону сейчас не до него - Поэтому Саймон пытался уже отослать его в Нью-Йорк, но он не хочет ехать, единственное место куда ему хотелось бы - это на Луну - Он съедает всю еду покупаемую Саймоном на всех и способен встать в 3 часа ночи и зажарить все бараньи отбивные, все восемь штук, и съесть их без хлеба - Все свободное время он тратит на уход за своими длинными светлыми волосами, в конце концов я разрешаю ему пользоваться моей расческой, и он даже начинает прятать ее от меня так что приходится потом разыскивать - Затем он врубает на полную громкость радио, Джампин Джордж Джаз из Окленда - затем его несет куда-то вон из дома и он прогуливается по солнышку и задает причудливейшие вопросы, типа: " А как ты думаешь, солнце вниз не свалится? " - " А там где ты был, там не было чудовищ? " - " А они смогут сделать еще один мир? " - " В смысле, когда этому конец наступит? " - " А у тебя глаза завязаны? " - " Я имею ввиду действительно завязаны, ну платок на глазах? " - " А тебе двадцать лет? "

Четыре недели назад он на полной скорости вылетел на своем велике на перекресток под новостройками, прямо к офису Стальной Компании у железнодорожного туннеля, впечатался в машину и сломал себе ногу - Он до сих пор все еще прихрамывает - И тоже смотрит с обожанием на Коди - Коди больше всех беспокоился из-за его травмы - Даже у самых безумных людей находится место простому состраданию - " Чувак, он еле ходить мог, бедный парнишка - ему так долго было плохо - я очень тут беспокоился из-за старины Лазаруса. Правильно, Лаз, клади побольше масла" - длинный неуклюжий подросток Лаз накрывает нам на стол и зачесывает назад свои волосы - очень молчаливый, никогда лишнего не скажет - Саймон обращается к брату по его настоящему первому имени Эмиль - " Эмиль, ты сходишь в магазин? "

" Пока нет"

" А сколько времени? "

Длинная пауза - а затем глубокий бас Лазаруса - " Четыре"

" Ну так сходишь в магазин? "

" Сейчас"

Саймон притаскивает дурацкие брошюры с рекламными предложениями которые магазины рассылают по почтовым ящикам, и вместо того чтобы написать список покупок он просто наугад звонит по какому-нибудь телефону, например предлагающему

МЫЛО ТИДОЛ

Сегодня только 45с

- они звонят туда, и не то чтобы им было нужно это мыло, но вот оно, здесь, его предлагают на целых два цента дешевле - братья склоняют свои чистокровно русские головы над брошюрой и звонят куда-то еще - Затем Лазарус посвистывая идет по улице с деньгами в кулаке и проводит часы в магазине рассматривая обложки научно-фантастических книжек - приходит домой поздно

" Где ты был? "

" Картинки глядел"

И вот мы подъезжаем и заходим в квартиру и старина Лазарус жарит свою картошку как обычно - С длинного балкона видно как солнце сияет над Сан Франциско

Поэт Джеффри Дональд, изысканный и утомленный, он был в Европе, на Ишии и Капри и так далее, он знает всех этих богатых модных писателей и тому подобных типов, и даже говорил обо мне недавно с нью-йоркским издателем, что меня очень удивляет (ведь я впервые его вижу), и мы выходим на балкон и смотрим на город

Это южная часть Сан Франа, где начинается Третья Улица и полно бензиновых цистерн и цистерн с водой и заводских рельсовых путей, где все подернуто дымкой и покрыто слоем цементной пыли, скаты крыш, за ними синее море до самого Окленда и Беркли, дальше виднеется равнина тянущаяся вплоть до подножья холмов где начинается долгий подъем до самой Сьерры, до тонущих в облаках вершин ее неземной величественной громадины подкрашенной сумерками в снежно розоватые тона - Остальной город остается слева, белизна, грусть - Типичное место для Саймона и Лазаруса, вокруг живут только негритянские семьи и конечно же их здесь любят и стайки ребятишек заходят даже прямо к ним в дом и палят из игрушечных ружей, вопят, и Лазарус обучает их искусству молчания, их герой Лазарус

И я думаю стоя рядом с печальным Дональдом о том знает ли он все это, любит ли, и о чем он задумался - внезапно я замечаю что он повернулся лицом ко мне и смотрит долгим серьезным взглядом, я отвожу глаза, у меня не хватает сил - не знаю что ему сказать и как поблагодарить - Тем временем юный МакЛир на кухне, они читают стихи сгрудившись вокруг бутербродов с джемом - Я устал, я уже устал от всего этого, куда мне идти? что делать? как мне провести вечность?

Пока душа свечой сгорает в чертогах наших дуг надбровных[113]

" Кажется ты в Италии был и вообще...? - а сейчас чего делать собираешься? ", в конце концов говорю я.

" Я не знаю что я собираюсь делать", говорит он грустно, с усталой иронией.

" Да чего там, делай что делается...", несу я вялую чушь.

" Я много про тебя слышал от Ирвина, и я читал твою книгу - "

Просто он слишком благопристойный для меня - мне же понятнее необузданность - как хотел бы я суметь ему объяснить - но он знает что я знаю

" Мы еще с тобой увидимся? "

" Да, конечно", говорит он

Через два дня он устраивает для меня что-то вроде маленького обеда у Розы Уайз Лэйзали, женщины которая организует поэтические чтения (в которых я никогда не участвую, из-за робости) - Она приглашает меня по телефону а Ирвин стоит рядом и шепчет " А нам можно придти? " " Роза, а можно придти еще Ирвину? " - (" И Саймону") - " И Саймону? " - " Конечно, почему нет" - (" И Рафаэлю") - " И Рафаэлю Урсо, поэту? " - " Ну естественно" - (" И Лазарусу" шепчет Ирвин) - " И Лазарусу? " - " Конечно" - так что мой обед с Джеффри Дональдом и элегантной красивой и умной женщиной превратился в шумную безумную пирушку с ветчиной, мороженым и тортом - я еще про это напишу когда подойдет время

Дональд с МакЛиром уходят и мы жадно пожираем невероятную смесь всего что находится в холодильнике, и мчимся к рафаэлевской подружке где весь вечер пьем пиво и болтаем, где Ирвин с Саймоном немедленно раздеваются (по своему обыкновению) и в конце концов Ирвин начинает играть с сониным пупком - ясное дело Рафаэль чувак с нижней Ист-Сайд ему не нравится когда кто-то забавляется с пупком его подружки, и вообще ему тошно сидеть тут и смотреть на голых мужиков - Хреноватый вечерок получается - Я чувствую что меня ждет впереди большая работа чтобы все это уладилось как-то - И Пенни все еще с нами, сидит где-то там позади - старые сан-францисские меблирашки, верхний этаж, повсюду разбросаны книги и вещи - я тихо сижу с бутылкой пива и смотрю в сторону - единственное что отвлекает мое внимание от погруженности в собственные мысли это прекрасное серебряное распятие которое Рафаэль носит на шее, и я говорю ему об этом

" Тогда оно твое! " - и он снимает его и отдает мне - " Правда, точно, забирай его! "

" Нет-нет, я просто поношу его несколько дней а потом отдам назад"

" Можешь оставить его себе, я хочу отдать его тебе! Знаешь что мне в тебе нравится Дулуоз, ты понимаешь что меня мучает -не хочу я сидеть тут и пялиться на голых мужиков - "

" О да что такое? " говорит Ирвин стоя на коленях перед сониной табуреткой и трогая ее пупок под приподнятым им краем одежды, а сама Соня (этакая милашка) пытается доказать что ее ничего не может потревожить и позволяет ему делать это, а Саймон смотрит глазами полными молитвенного экстаза (сдерживаясь) - На самом деле Ирвина с Саймоном уже начинает слегка знобить, уже ночь, окна открыты, пиво холодное, Рафаэль сидит у окна в задумчивости и не хочет ни с кем разговаривать а если уж начинает то ругая их - (" Вы думаете мне нравится когда вы делаете это с моей девушкой? ")

" Рафаэль прав, Ирвин - ты не понимаешь".

Но я хочу чтобы Саймон тоже понял, ему хочется больше чем Ирвину, Саймону нужна только непрерывная оргия

" Да ну вас", в конце концов вздыхает Рафаэль, махнув рукой - " Давай, Джек, возьми крест и оставь его себе, он на тебе хорошо смотрится".

Он на маленькой серебряной цепочке, я продеваю сквозь нее голову, засовываю крест за воротник и он на мне - я чувствую себя необычно радостно - В это время Рафаэль читает Алмазный Резец Обета Мудрости (Алмазную Сутру") которую я переложил своими словами в Одиночестве, она лежит у него на коленях, " Ты понимаешь это Рафаэль? Здесь ты найдешь все что нужно".

" Я понимаю о чем ты. Да я понимаю это".

В конце концов я начинаю читать отрывки оттуда чтобы отвлечь их умы от девушек и ревности -:

" Субхути, те кто познали истину в передаче учения другим, вначале должны освободиться сами от всех тщетных желаний вызванных прекрасными зрелищами, приятными звуками, сладкими вкусами, ароматами, нежными прикосновениями и искушающими мыслями. Совершая даяние, они не должны слепо прельщаться любыми из этих увлекательных картин. И почему же? Потому что если совершая даяние они не будут слепо прельщаться подобными вещами, они испытают состояние блаженства и добродетельной радости, которое вне сравнений и представлений. Как думаешь ты, Субхути? Возможно ли измерить ширь пустоты восточных небес?

Нет, о Блаженный Просветляющий! Невозможно измерить ширь пустоты восточных небес!

Субхути, а возможно ли измерить ширь пустоты северных, южных и западных небес? А ширь пространства четырех концов вселенной, верхних небес, нижних небес и тех небес что между ними?

Нет, о Превосходнейший в Мире!

Субхути, так же невозможно измерить глубину блаженства и добродетельной радости которые испытают те кто познали смысл, и те кто совершая даяние не будут слепо прельщаться иллюзиями реальности подсказываемыми нам уверенностью в их существовании. Истина должна быть принесена в чистом виде и всем без исключения"...

Все слушали внимательно... и все таки в комнате оставалось что-то чужое мне... жемчужины прячутся в раковине моллюска.

Вниманьем пустоте спасется мир Все станут радостно добры Вновь заблещет Орион К нам придет лохматый Слон! [114]

Наконец то закончился этот дурацкий вечер, и мы идем домой оставив Рафаэля в мрачной задумчивости, в ссоре с Соней, собирающим вещи - Ирвин с Саймоном и мы с Пенни возвращаемся назад на квартиру, где Лазарус опять что-то поджаривает на плите, берем еще пива и напиваемся все - В конце концов Пенни выходит на кухню почти плача, она хочет спать с Ирвином но он уже заснул, " Присядь ко мне на коленки, детка" говорю я - В конце концов я иду спать и она юркает ко мне в кровать и обвивает меня руками (хоть и сказав сначала: " Нужно же мне где-то спать в этом дурдоме") ну мы и занялись делом быстренько - Потом просыпается Ирвин и Саймон потом тоже ее трахает, раздаются глухие удары тел и поскрипывание кроватей и старина Лазарус бродит вокруг и в конце концов следующей ночью Пенни целует и Лазаруса, и все счастливы

Я просыпаюсь утром и на шее моей висит крест, я вспоминаю через что я пронес его этой ночью и спрашиваю себя " А что бы сказали католики и христиане о том как я пронес крест этот через бардак и пьянку? - но что сказал бы Иисус если бы я пришел к нему и спросил " Могу я носить Твой крест в этом мире таком какой он есть? "

Что бы не происходило, могу ли я носить твой крест? - ведь есть много разных чистилищ, правда?

" Не прельщаясь слепо..."

Утром Пенни встает раньше всех, успевает сходить за беконом, яйцами и апельсиновым соком, и делает большой завтрак для всех - Она начинает мне нравиться - Теперь она висит у меня на шее и прямо уцеловывает всего с ног до головы и (после того как Саймон с Ирвином уходят на работу, в ирвиновский магазинчик который находится в Окленде и потихоньку накрывается) Коди входит прямо когда мы начинаем (или кончаем) нежничать в постели и громко вопит " Ага, вот это приятно видеть по утрам, мальчики и девочки! "

" Можно я с тобой, можно я пойду с тобой сегодня? " говорит она мне

" Конечно"

Коди занят своими скачками, он закуривает сигару, склоняется над кухонным столом и весь погружается в сегодняшние газеты с новыми скачками и новыми именами жокеев, точь в точь как мой отец когда-то - " Положи-ка чуток сахару в этот кофе, Лазарус, мальчик мой", говорит он

" Так точно, сэр"

Лазарус скачет по кухне с бесчисленными тостами, яйцами, беконом, зубными щетками и книжками комиксов - Ясное солнечное утро в Фриско, и мы с Коди немедленно упыхиваемся травой прямо за кухонным столом.

Внезапно мы с ним начинаем говорить про Бога высокими громкими голосами. Мы хотим чтобы Лазарус врубился. Половина из того что мы говорим адресована ему - А он просто стоит похихикивая и зачесывает свои волосы назад.

Коди сейчас явно в ударе но я должен заставить его понять, и он опять начинает " Так оно и есть как ты говоришь, Бог это мы" - бедняга Коди " прям вот здесь и сейчас и всяко-там-разно, а к Богу нам бежать некуда, потому что мы-то уже здесь, и все же Джек правда посмотри сам братишка, эта черт-бы-ее-драл дорога на Небеса это долгая дорога! " Он вопит все это, и совершенно серьезно, а Лазарус расслабленно ухмыляется стоя у плиты, вот за это-то они и зовут его " Лаз" [115]

" Ты понимаешь, Лазарус? "

Конечно он понимает.

" Слова", говорю я Коди.

" Мы рождаемся в наших астральных телах чувак и представь себе как долго дух бродит чтобы попасть сюда в эту темнющую ночь, прямиком - и пока он бродит, астрально новорожденный и не врубающийся ни во что, он начинает эдак вот мотаться туда-сюда просто чтобы исследовать все вокруг, как у Герберта Уэллса про девушку которая подметает в прихожей полы туда-сюда, ну или как волны миграции надвигаются, - в астральном виде он тоже мигрирует на следующий, на марсианский уровень - и вдруг натыкается на этих самых стражников-привратников понимаешь, со всей неслабой астральной всепронизывающей скоростью"

" Слова! "

" Правда, правда, ну да, но потом - слушай Джек, представь себе парня у которого такая скверная аура предательства, на самом-то деле он перевоплощение Иуды, такие дела, что люди на улице стоит пройти ему мимо оглядываются и так прямо и спрашивают " Что это за предатель мимо прошел? " всю свою жизнь мучается будто проклятый и все над ним измываются, это его кармический долг который он должен платить за то что продал Иисуса за горсть серебра - "

" Слова"

Я говорю это " слова" и говорю серьезно - я просто пытаюсь заставить Коди заткнуться и тогда я смогу сказать " Бог - это слова - "

Но слова не иссякают - и Коди настаивает на своем и пытается доказать что мир материален, он действительно верит что тело которое ты видишь это физически независимая форма - и что когда астральный дух выходит: " И когда он попадает на Сатурн там могут такие условия попасться, срастаться, получаться-разлучаться, короче совсем его там с толку собьют и станет он камнем или еще какой-нибудь такой штукой - "

" Скажи мне серьезно, отправляется ли дух человека к Богу на небеса или нет? "

" Ну да, после долгого суда и труда отправляется туда, ясно дело", вежливо, закуривая сигарету.

" Слова"

" Ну слова если так тебе охота"

" Дрова"

Он не обращает внимания на мои " Дрова".

" Пока в конце концов очистившийся и такой чистенький совсем как неношеная одежда дух прибывает в рай назад к Господу Богу. Понимаешь теперь почему я сказал " мы пока еще не там! "

" Мы просто не можем быть не там, никуда нам от этого не деться".

Это заставляет Коди ненадолго притухнуть, я нарочно запутываю слова

" Небеса неизбежны", говорю я.

Он начинает трясти башкой - по какой-то непонятной причине он никак не может со мной согласиться, наверно где-то там (в просторах не-пространства) в другой совсем плоскости сидят наши призраки и так же яростно спорят о тех же самых делах - Но к чему все это?

" СЛОВА!!! " ору я так, как орет обычно Рафаэль " На хуй это все! "

" Разве ты не понимаешь", говорит Коди прямо таки лучась искренними благодарностью и радостью, " все это давным-давно для нас было придумано и нам делать ничего не надо, просто завалиться туда всей толпой и все... Поэтому я хочу сегодня пойти на скачки", продолжает грузить[116]Коди. " Надо бы мне отыграться и денежки свои вернуть а кроме того мальчик мой я хочу тебе кой о чем рассказать, знаешь сколько раз я подходил к окошку где ставки принимают и говорил " Пятый номер", просто потому что кто-то только что будто сказал мне " Номер пять", хотя на самом-то деле я хотел второй? "

" Так чего бы тебе не сказать, дайте мне второй номер вместо пятого, я ошибся. Ведь тебе поменяли бы его? "

(Мы с Рафаэлем еще вчера в домике у Кевина удивлялись, чего это Коди постоянно твердит о номерах, позже на скачках сами услышите)

И вместо ответа на вопрос поменяют ли ему номер, он опять начинает: " Потому что это нереинкарнировавшийся призрак подсказал мне " Номер Пять" - "

" Так ты иногда слышишь их в своей голове? "

" Может этот призрак хочет чтобы я выиграл, или чтобы проиграл, но в любом случае он знает наперед результаты скачек, старина, думаешь я не знаю почему, черт меня подери, и знаешь Лентяй Вилли говорил что он никогда, понимаешь, ни на шаг не отступал от своей системы второго выбора - "

" Ну так теперь ты хоть знаешь, все дело в том что эти развоплощенные духи мешают тебе выигрывать - ведь ты говорил что система второго выбора работает надежно"

" Ну да надежно"

" А как они выглядят? " спрашивает Лазарус из другой комнаты, опять зализывая себе волосы сидя на краю кровати и слушая пластинку на вертушке.

" Да по-разному, как ауры различные, например аура этого предателя пугала людей на улице, а может быть просто ауры это такие великаны-людоеды нашего воображения". Тут у Коди опять просыпается кельтская жилка[117].

" Ужасные убогие призраки ломятся один за одним - в бездонные небеса, Коди ты сдурел совсем, что с тобой такое? "

Ох-ох-хо, закатывая глаза сладкоголосый Коди заливается соловьем, сейчас он все-все объяснит, и конечно же для этого ему нужно вскочить со стула чтобы махать руками и говорить - Проповедник - правильно назвал его Мэл Называтель - Лаз входит чтобы поглазеть на выплясывающего Коди. Коди нагибается и долбит кулаком по полу, вскакивает и подпрыгивает в воздух так что и Нижинскому не снилось, потом разворачивается и сует свои большие мускулистые руки Лил-Абнеровского-пятнадцатилетнего-брата[118]тебе прямо под нос и начинает ими махать и трясти там, он хочет чтобы ты ощутил дуновение и жар Господень

" И вообще на самом деле все есть свет, а в свете уже не может быть разделений", подвожу я итог, и сам же добавляю: " Слова."

" Иисус Христос спустился к нам и его Кармой было знать что он Сын Божий и что его предназначение умереть за вечное спасение всего человечества - "

" Всех чувствующих существ"

" Нет только не муравьев. И зная это он так и сделал, умер на Кресте. В этом была его Карма Иисуса. - Врубись что это значит".

Les onges qui mange

dans la terre...[119]

Чтобы выбраться из всей этой заморочки Коди надо было всего то сказать " Но Бог выше слов", но ему наплевать на слова, он хочет ехать на скачки.

" Короче, что мы делаем сейчас: садимся ко мне в машинку и едем смотреть девчушку-милашку-малышку с которой я хочу тебя познакомить а потом едем за этим твоим Рафаэлем-Шмафаэлем и ОТВАЛИВАЕМ! " Голосом диктора на скачках. Он распихивает все свои бумажки и ключи и сигареты по карманам, и мы выходим, Пенни которая только что прихорашивалась перед уходом и слегка тормознулась поэтому, теперь вынуждена бежать за нами и запрыгивает в машину в последний момент, Коди не может ждать, мы оставляем торчащего в дверях Лазаруса который теперь может беспрепятственно слоняться без дела по квартире - мы деловито несемся вниз с крутого холма, даем кругаля направо, потом налево, потом опять направо и прямо на Третью Улицу, ждем на светофоре, и опять вниз, пока не начинается город, Коди не хочет терять ни секунды времени " Ведь это ВРЕМЯ, мальчик мой! " вопит он - и пускается в разъяснения своей теории времени и почему мы должны пошевеливаться быстро. " Можно столько всего-всякого понаделать! " орет он (мотор грохочет) - " Если бы у нас только было ВРЕМЯ! " кричит он, почти стеная.

" Что это опять за фигня насчет времени? " кричит девушка. " Бог ты мой, все время одно и тоже, про Время да про Бога и всю эту чушь собачью! "

" Да заткнись ты" говорим мы одновременно (про себя, в своих насмешливых мыслях), Коди совсем обезумел, он вламывается на бешеной скорости на Третью Улицу так что даже местные алкаши вздрагивают и отрываются от бутылок вина которыми пустыми они усеивают потом тротуары боковых переулочков, вокруг полно машин, он чертыхается и крутится по сторонам - " Эй, потише! " кричит Пенни когда он задевает ее локтями. Он выглядит достаточно безумным чтобы ограбить банк или убить полицейского. Глядя на него можно подумать что это бандюга в розыске из Оклахомы 1892. И он заставил бы даже Дика Трейси содрогнуться перед тем как тот прострелил бы дырку в его голове.

Но потом на Маркет-стрит появляется куча красивых девчонок, и вот кодины комментарии: " Погляди на эту. Неплохо, а? Смотри, вот-вот, заходит в магазин. Классная задница"

" Эй, ты! "

" Но вон та вон вообще обалдеть - гммм - спереди и сзади в полном порядке - бедер толком нет - штучки-дрючки."

Штучки-дрючки, так бывает когда он забывается в присутствии детей и они начинают помирать от хохота врубаясь в Коди. Но никогда он не начинает строить клоуна со взрослыми. У метеора милосердия должно быть суровое лицо.

" Вот еще одна. Ого да она красотка, как тебе? "

" Эх вы, мужики"

" Давайте поедим! " - и мы отправляемся в Чайнатаун завтракать, я беру тощие ребрышки в сладко-соленом соусе и утку с миндалем и мой любимый апельсиновый сок, вот.

" И теперь, дети мои, я хочу чтобы вы знали что это самый важный день в вашей жизни", объявляет Коди в кабинке ресторана перекладывая свои бланки[120]из кармана в карман, " и с Божьей помощью" стуча по столу " я собираюсь возмещать свои по-те-ри" У.К.Филдсовским[121]голосом, и безучастно смотрит на официанта который проходит но не останавливается (китайский парень с подносами), " На нас тут всем наплевать", вопит Коди - И потом когда в конце концов официант подходит он заказывает себе обычный завтрак яичницу с ветчиной, так было уже в Бостоне когда мы вместе с Г. Дж. пошли в Устричный Дом Старого Союза и он заказал себе там свиную отбивную. Я получаю здоровенную утку с миндалем и с трудом доедаю ее.

В машине не хватает места, и мы после уговоров высаживаем Пенни здесь на углу, а сами отправляемся чтобы посмотреть на кодину новую подружку которая живет где-то здесь, и мы лихо тормозим перед домом и выбегаем из машины и мчимся в квартиру, и вот стоит она в маленьком облегающем платье занимается своей прической перед зеркалом и подкрашивает губы, говоря " Я собираюсь к филиппинскому фотографу на эротические съемки"

" Правда мило? " говорит Коди с немалым удовольствием. И пока она прихорашивается у зеркала даже я не могу оторвать глаз от ее форм, убийственно безупречных, и Коди как сексуальный маньяк с какой-то небывалой порно-открытки стоит сзади придерживая ее одной рукой, близко-близко, но не прикасаясь, а она то ли замечает его то ли нет, то ли вообще ей все равно, и он все стоит и смотрит на меня с каким-то неуловимым вызовом в уголках рта, и показывает на нее, свободной рукой не касаясь он лепит формы ее тела в воздухе, я стою и смотрю на это потрясающее представление, потом сажусь, а он все не прекращает, и она продолжает подкрашивать себе губы этой своей помадой. Маленькая безумная ирландочка по имени О`Тул.

" Чувак", в конце концов говорит она, достает косяк с травой и поджигает. Я глазам своим не верю и тогда в комнату заходит трехлетний мальчик и говорит что-то невероятно заумное своей матери, типа " Мама, а можно мне в ванную с детскими глазиками? " что-то вроде этого, или, " Где моя игрушка, хочу с ней драться! ", правда, на самом деле - Потом заходит ее муж, чувак из тех кого постоянно встречаешь в Подвале, я часто видел его там слоняющегося из угла в угол. Мне становится сильно не по себе из-за этого расклада и я пытаюсь выключить себя из него взявшись за книжку (Дзен Буддизм) и начав читать. Коди же это мало трогает, но мы уже готовы идти, мы отвезем ее прямо к ее фотографу. Они несутся наружу и я следую за ними но в руках у меня книга, и мне приходится бежать назад и опять звонить в дверной звонок (пока Коди обхаживает милашку Миззус О`Тул) и ее муж смотрит на меня сверху вниз, с лестницы, я говорю " Я книгу случайно взял", взбегаю наверх и вручаю книгу ему, " Правда случайно", и он орет мне вниз " Я знаю что ты случайно чувак", идеальная и обалденная парочка.