Глава 9. Философия человека.

Проблемами сущности человека, пределами и многообразием ситуа-

ций человеческого существования, свободы воли и детерминантов поведе-

ния, смысла жизни и достоинства смерти, исследованием различных чело-

веческих качеств занимается специализированная область философии - фи-

лософская антропология (от гр. anthropos - человек, и logos - слово, учение).

Родовое понятие “Человек” определяет место человека в ряду других

элементов мира: он не принадлежит безраздельно Природе, хотя многие

свойства человека имеют естественное происхождение, как анатомические,

физиологические или психические. Человек - продукт и часть Культуры, со-

циальной системы, общества, и ещё больше свойств имеют искусственный

характер и привнесены в человека воспитанием, как способности к труду,

общению, игре. Есть в человеке и свойства, приписываемые Богу (или бого-

данные) и имеющие сверхъестественный характер, как способность к творче-

ству или дар предвидения. Однако человек - не естественное, не искусствен-

ное и не сверхъестественное существо: у него свой особенный - синтетиче-

ский - способ существования.

Природные свойства человека являются врождёнными и передаются по

наследству через генотип. Совокупность этих свойств объединяется поняти-

ем “индивид” (лат. неделимый, особь).

Социальные свойства человека являются приобретёнными и закладыва-

ются в него в процессе постнатального (после рождения) развития, который

называют социализацией индивида или воспитанием. Совокупность этих

свойств объединяется понятием “личность” (persona, лицо, личина).

Как природные, так и социальные качества человека, подчиняясь принци-

пу комбинаторности, образуют неповторимые сочетания: так, даже неболь-

шое количество цветных стёклышек в детском калейдоскопе складывается в

бесчисленное множество картинок, которые практически не повторяются не-

определённо долго. Мы все рождаемся в похожих семьях, воспитываемся по-

хожими нянями и бабушками, учимся в похожих школах по одинаковым

учебникам, читаем одни и те же книги, смотрим одни и те же фильмы, живём

похожей - типичной! - жизнью, и все мы совершенно разные люди. Неповто-

римость и уникальность, своеобразие и оригинальность каждого организма,

тела и каждого разума, души - каждого человеческого существа - объединя-

ются понятием “индивидуальность” (целостность, нераздельность).

Ценностные асимптоты человеческого существования:

В философ-

ской антропологии важнейшее место в понимании сущности человека зани-

мает трактовка человека как социального существа. Традиционным в преж-

ней философии поискам естественных или божественных начал человече-

ской природы современная теория, опирающаяся на социоцентризм эпохи

классицизма, на философию Г. Гегеля, К. Маркса, О. Конта – противопостав-

ляет идею принадлежности человека особенной форме реальности: социаль-

ной системе, в которой человек выступает и как продукт, результат обработ-

ки природного биологического материала средствами культуры, и как персо-

нифицированное воплощение этой системы, выделившийся в ней субъект

новых преобразований и, следовательно, движущая сила саморазвития обще-

ства.

Содержание общественного бытия воплощается прежде всего в предме-

тах культуры. Действительно, мир вещей, искусственная среда обитания че-

ловека – это “говорящий”, даже “кричащий” о самом человеке мир. Предста-

вим себе фантастическую ситуацию: на Земле исчезли люди, но всё ими соз-

данное сохранилось в неприкосновенности. В этот момент на планету выса-

живаются “зелёные человечки” из “летающих тарелочек” и находят весь

предметный мир человеческой культуры. Смогут ли они восстановить внеш-

ний образ и внутренний облик создателей этого мира?

Думается, что да, и достаточно легко. Исследуя предметы быта – одежду,

жилища, мебель, они реконструируют пропорции и внешний вид человече-

ского тела. Найдя наши продукты питания, поля и фермы, продовольствен-

ные комплексы и прилавки гастрономов, они установят химизм и физиоло-

гию нашего организма. Разбираясь с нашими заводами, транспортом, источ-

никами энергии, они поймут нашу технологию, а, значит, установят уровень

развития производительных сил и, следовательно, основные типы социаль-

ных институтов, включая тип общественно-экономической формации. Нако-

нец, расшифровав наши языки и прочитав наши книги, воспроизведя звуко-

вые и видеозаписи, они откроют наш духовный мир, наши логику и психоло-

гию, поймут наши стремления, беды и радости, страхи и надежды.

Однако надо понимать, что предметная культура сама по себе мертва без

приводящей её в движение деятельности людей. Поэтому общественное бы-

тие отражается в самих структурах и организационных формах деятельности,

в атрибутах труда, общения, способах жизнедеятельности, составляющих ха-

рактеристики образа жизни. Этот срез социальной действительности выража-

ется в действенно-практической, функциональной организации системы об-

щественных отношений. Здесь отражение общественного бытия выходит на

уровень знаковых систем: наряду с предметами и орудиями деятельности по-

являются знаки – искусственные вещи, специальная функция которых состо-

ит в замещении предметов деятельности и которые выступают в качестве

орудий коммуникации, общения, информационных процессов. Наиболее

универсальной, гибкой, всеобъемлющей системой таких знаков является ес-

тественный язык, разговорная речь.

В конечном счёте действия с предметами, трудовые операции вместе с

системами знаков, образных или символических, внедряются в психику ин-

дивидов, изменяя и формируя её содержание. У человека, включённого в

систему общественных отношений, в социальную сферу, вырабатывается

способность к мышлению, радикально перестраивающая его психику. У него

появляется возможность с помощью речи фиксировать, накапливать инфор-

мацию, экстраполировать её из прошлого на настоящее, подключая опыт, за-

ложенный в памяти, или на будущее, прогнозируя результаты деятельности,

предвосхищая грядущие события. Тем самым человек становится частью и

персонифицированным воплощением социальной системы, приобретает ка-

чество личности, а деятельность его становится сознательной.

Следует обратить внимание на то, что живые индивиды становятся созна-

тельными личностями не в силу чисто природных свойств. Их социальное

качество не заложено в генотипе, а приобретается в процессе социализации,

воспитания в культурной среде, а следовательно без органического соедине-

ния с вещами и знаками, без практически-предметной связи с другими людь-

ми в структурах общественных институтов не может быть и речи о созна-

тельных личностях.

Впрочем, сама природа человека оценивалась в социальной философии в

контрарных, противоречивых асимптотах. С одной стороны, в общественной

мысли эпохи Просвещения доминирует видение человека как своего рода со-

циального атома, отдельной монады, замкнутой автономной сущности, само-

стоятельно определяющей формы собственного взаимодействия с другими

социальными единицами. Гоббсовская “война всех против всех”, локковский

“общественный договор”, экономические и гносеологические “робинзона-

ды”, столь характерные для философии этой эпохи, - вот конкретные выра-

жения рассматриваемого подхода.

Из этой же презумпции исходят создатели манифестов, сыгравших наи-

более значительную роль в политических движениях Нового времени. Так, в

Конституции США Б.Франклином зафиксировано: мы считаем очевидными

следующие истины: все люди сотворены равными и все они одарены своим

создателем некоторыми неотчуждаемыми правами, к числу которых принад-

лежат: жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав

учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую

власть из согласия управляемых.

В эпоху классицизма, в Х1Х веке складывается радикально иная трактов-

ка природы человека: индивид, “социальный атом” уступают место “соци-

альной волне”, принцип дискретности – принципу континуальности, когда

человека представляют как функцию внешней для него социальной среды.

Причём подобный подход имеет место отнюдь не только в марксизме. Мы

обнаружим такое видение человека и в системе Г.Гегеля, и в позитивизме

О.Конта, и в философии всеединства Вл.Соловьёва – везде речь идёт об “об-

щем согласии”, об обществе как высшей действительности, предшествующей

индивиду, относительно которой он не выглядит самостоятельным элемен-

том.

Вместе с тем индивидуалистическая ориентация вовсе не отбрасывается и

с новой силой заявляет о себе в современной социальной философии и в ак-

сиологии. Так, в социологии М.Вебера общество всегда репрезентировано

действиями одной или многих отдельных личностей, а в философской антро-

пологии М.Шелера человек вообще определяется как эксцентричное сущест-

во, не вписывающееся ни в природную, ни в социальную действительность и

занимающее уникально-единственное место среди подобных и неподобных

ему явлений.

В том же марксизме наряду с представлением о человеческой сущности

как “ансамбле общественных отношений” содержится противоположная ан-

тропологическая ориентация, согласно которой в коммунистическом общест-

ве, преодолевшем отчуждение человека от своей сущности, получат приори-

тет личностная автономия, свобода выбора жизненного пути и право на сча-

стье в гуманной и гармоничной социальной среде.

Однако уже первые попытки реализации провозглашённого идеала же-

лаемого будущего обернулись тотальным подавлением человека, наиболее

выразительными отображениями которого стали печально известные идеоло-

гические клише людей как “винтиков общественного механизма”, про кото-

рых можно с полным основанием говорить: незаменимых у нас нет! Трагиче-

ский, но и фарсовый отсвет бросают на эту идеологему кошмары судебных

процессов второй половины 30-х годов, когда подсудимые – видные больше-

вики – давали чудовищные по своей нелепости признания, поскольку в их

представлении этого требовали соображения “пользы” Советской власти и

непреложный партийный долг. А между тем ещё Г.Спенсер утверждал, что

это общество существует для блага своих членов, а не члены его существуют

для блага общества.

В том же марксизме понимание сущности человека диалектично. С одной

стороны, по мысли К.Маркса, “cущность человека не есть абстракт, прису-

щий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность

всех общественных отношений”. Но вместе с тем “…как само общество про-

изводит человека как человека, так и он производит общество”.

Рассматривая первую сторону этой взаимозависимости, следует говорить

о том, что всё человеческое в человеке – от деятельности до разума, от пере-

живания до чувства и волеизъявления – не является врождённым, не заложе-

но ни в генотипе, ни в строении тела, ни в психике индивида, а приобретает-

ся им в процессе социализации – процессе воспитания и освоения предметов

вещественной и духовной культуры. В этом процессе физиологические и

психические свойства индивида перекомбинируются, шлифуются, приобре-

тают новое содержание и включаются в состав личностных характеристик

становящегося человека.

С этой точки зрения человек должен быть представлен как продукт обще-

ственного производства, как предмет, в который общество в лице уже сфор-

мировавшихся людей вкладывает силы и средства, затрачивает труд и, сле-

довательно, создаёт ценность. Следует лишь добавить тот момент, что так

же, как человек осваивает внешний по отношению к нему природный мате-

риал, превращая его, по выражению Ф.Энгельса, в своё “неорганическое те-

ло”, так же человек должен освоить свой внутренний естественный материал,

свои тело и душу, подчинив соматические и психические процессы разумно-

му началу.