Философия Древней Греции.

Прежде, чем приступить к характеристике

древнегреческой философии, следует показать её отличие от древневосточ-

ной философии.

1. Восточная философия развивалась главным образом в лоне рели-

гии. Античная философия сразу заняла по отношению к религии резко обо-

собленную позицию.

2. Восточная философия тяготела, как правило, к морально-

этическому направлению, к поучениям и наставлениям праведной жизни, ан-

тичная же – к рационалистическому объяснению мира.

3. Поэтому точное, эмпирическое знание на Востоке развивается,

как правило, вне философских теорий; в древней Греции точные науки не от-

делимы от философии, зарождаются и развиваются вместе с ней. Греческий

способ мышления сочетает высокий уровень теоретичности с логико-

математической строгостью доказательств, ранний греческий философ – од-

новременно и астроном, и математик, и физик.

4. Основная социальная функция научного знания на Востоке орга-

низационно-управленческая (воспитать послушного и трудолюбивого члена

общества) или технологическая (инженерные сооружения и изобретения).

Античность создавала такую систему знаний, которая не имела столь утили-

тарного, прикладного значения.

5. Иначе говоря, наука на Востоке служила управленческой бюро-

кратии и носила организованный и коллективный характер, тогда как в Евро-

пе наука была делом отдельных личностей.

6. Восточный философ – это, как правило, жрец или чиновный ре-

форматор, который почтительно комментирует или подправляет своих пред-

шественников. Греческий философ сознательно ставил своей целью измене-

ние прошлых представлений о мире, то есть был нацелен на добывание ново-

го знания.

7. Если на Востоке крупный философ выступал обычно как глашатай самого бога, изречения его заучивались, как божественные откровения, а сомнения в их истинности рассматривались как тяжкая ересь и преследовались государством, то в Афинах не было такого философа, мысли которогоне выносились бы на суд публичной критики. Здесь каждый философ создавал свою собственную концепцию мироздания, утверждая свои принципы в

жесткой полемике с предшествующими авторитетами. В демократическом

климате Афин свободный человек впервые получил возможность утверждать

себя в качестве личности не только в общественной жизни, но и в духовной

сфере. Поэтому каждый мыслитель стремился высказать, обосновать и от-

стоять лишь ему принадлежащие идеи.

История греческой философии начинается с Фалеса. Фалес был всесто-

ронне образованным человеком. Он известен как мудрый советчик в государ-

ственных и военных делах, и как первый геометр, и как первый астроном, и

первый физик. Он был также метеорологом, путешественником, купцом и

поэтом. Однако первоначальные его открытия принесли лишь практическую

выгоду. Измерял ли он высоту пирамиды, предсказывал ли солнечное затме-

ние, советовал ли морякам ориентироваться не по Большой, а по Малой Мед-

ведице – во всем этом видна гибкость трезвого ума, который оказался в со-

стоянии применить для пользы дела эмпирические знания, накопленные в

Египте и Вавилоне. Здесь мышление еще прочно стоит на почве чувственно-

го восприятия действительности и ограничивается им; здесь оно преследует

только насущные земные цели. Однако Фалес, как истинный мудрец, стре-

мится постичь конечные основания и причины явлений.

Как устроен мир? Казалось, тут не о чем думать. Со времен Гомера и Ге-

сиода всем было все известно о мироздании. Но Фалеса не интересовала ми-

фологическая картина мира, известная всем, но непознанная. Его мучил дру-

гой вопрос: мир многообразен, нас окружает бесчисленное множество самых

различных явлений, тем не менее этот мир не распадается и сохраняет един-

ство. Следовательно, есть нечто, что связывает эти явления в единое целое,

то, из чего все рождается и в чем все гибнет. Поэтому Фалес приходит к

мысли о том, что всё чувственно воспринимаемое многообразие явлений ми-

ра является лишь способом существования чего-то одного – первовещества

или субстанции, из которой построен весь мир. Для Фалеса такой субстанци-

ей была вода.

Вопрос Фалеса о субстанции мира является образцом постановки фило-

софской проблемы. Его постановка означала рождение области “чистого

мышления” (в противоположность практическому, обыденному сознанию,

направленному на решение житейских, конкретных задач), обращенного к

мирозданию в целом, к вечному и бесконечному. Поскольку Фалесом была

впервые заложена рационалистическая система устройства мира, то теперь

все естественнонаучные искания стали протекать в рамках этого нового

представления о мире, включались в эту систему, дополняя и уточняя ее. Тем

самым впервые в истории человеческой цивилизации были заложены основы

тесного союза между абстрактным мышлением, то есть между познанием о

мире в целом, и научными исследованиями, диктуемыми потребностями

практики. Иначе говоря, были заложены основы для развития всех областей

точного знания в рамках философии. С Фалеса и до Сократа “физика” (есте-

ствознание) и “метафизика” (философия) развиваются нераздельно, одними и

теми же любителями мудрости.

Фалес поэтому выступает не только родоначальником античной фило-

софии, но и всей античной науки. Он стоит у истоков античного способа на-

учных размышлений, который тяготеет к систематизации добытых знаний, к

поиску общих закономерностей, объединяющих факты, к доказательству эм-

пирически найденных математических положений, имеющих общий харак-

тер.

Если Фалес лишь поставил вопрос о сущности и первооснове Вселен-

ной, то Гераклит из Эфеса создал целостное мировоззрение, исходя из этой

новой предпосылки.

Субстанция Гераклита – огонь, так как, по его мнению, мир находится в

непрерывном процессе изменения, а из всех природных веществ более всего

способен к изменению огонь. Гераклит – один из создателей диалектики. Он

окончательно устранил из Вселенной покой и неподвижность. Его принцип:

“Все течет, все меняется”; он разрабатывает представление о мире как о веч-

ном круговороте веществ, как о “беличьем колесе” жизни. Если пифагорейцы

понимали мир как гармонию, единство противоположностей, то Гераклит

пошел дальше, представив мир как борьбу противоположностей, их войну,

которая является и источником всеобщего изменения. Эта борьба не случай-

ность, а закон природы: “Все происходит через борьбу и по необходимости...

одно и то же в нас живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и ста-

рое”.

Диалектика Гераклита предстала как диалектика самого объекта, его не

занимала ни гармония сама по себе, ни структура материи. Он показал, что

Вселенная живет по законам диалектики, но его диалектика еще не стала ме-

тодом познания. Следующим шагом должна была быть разработка системы

диалектических категорий, соответствующей диалектике объекта, создание

диалектики как логики и метода познания. Значительный вклад здесь при-

надлежит Зенону Элейскому, прославившемуся в истории мысли как автор

апорий (затруднение мысли, недоумение, парадокс, когда сталкиваются про-

тивоположные утверждения). В передаче Аристотеля апории выглядят так.

1. “Дихотомия” (деление на два): движущийся предмет должен

дойти до половины своего пути прежде, чем он достигнет его конца. Затем, в

свою очередь, он должен пройти половину оставшейся половины, и так до

бесконечности: он будет приближаться к конечной точке, но так никогда ее и

не достигнет.

2. “Стрела летящая”: летящая стрела занимает в пространстве тот его отрезок, который равен ее длине, то есть она покоится, ее движение составляет сумму состояний покоя.

3. “Стадий”: имеется три протяженных тела, одно из них неподвижно. Два других движутся с равными скоростями навстречу друг другу по параллельным линиям. Относительно неподвижного тела они движутся вдвое медленнее, чем относительно друг друга. Получается, что в одно и то же время, проходя одно и то же расстояние, можно двигаться со скоростью Х и

2Х.

Этими апориями Зенон вовсе не отрицает движение как чувственно-

данную реальность. Он ставит вопрос иначе: существует ли движение со-

гласно логической сущности вещей? Иначе говоря, он вскрыл трудности

воспроизведения процесса движения в логике понятий, показывая необходи-

мость постижения движения в его сущности, которая может и не совпадать с

явлением.

Зенон поставил проблему соответствия наших мыслей действительно-

сти. Его апории содержат, по сути, негативный ответ. Диалектика признается

лишь для чувственной достоверности, а для мира понятий, который есть

сущность чувственной достоверности, она исключается. У Зенона невозмож-

но соответствие мысли действительности: движение существует, но оно не

обладает истинностью, то есть его не выразить в адекватной объекту системе

категорий, в виде закономерности. Ибо чувственный мир гибок, изменчив,

диалектичен, а наши понятия грубы, плоски, малоподвижны. Метафизич-

ность Зенона не в том, что он отрицает движение, а в том, что он “отгородил

существенное от явления непроходимой пропастью. Он расставил противо-

положности у краев обрыва, в то время как на деле они переплетены, взаимно

пронизывают друг друга”.

Античный атомизм обычно связывают с именами Демокрита и Левкип-

па, а также Эпикура, но в античности считалось, что атомизм восходит чуть

ли не к дотроянским временам. Здесь наибольший интерес представляют три

фигуры.

Анаксимандр Милетский – ученик и последователь Фалеса. Его не удов-

летворяет мысль Фалеса о воде как субстанции мира, ибо Фалес основывает-

ся на очевидном, на том, что можно обозреть и ощутить. Принцип Фалеса не

выдерживает более суда разума: ведь можно поставить вопрос о том, что ле-

жит в основе самой воды; к тому же она исчезает, выкипая и испаряясь. Суб-

станция Анаксимандра – некая праматерия, некое невидимое глазу первове-

щество – Апейрон или Беспредельное. Апейрон присутствует в каждой вещи,

но вещи не сводятся к Апейрону. Апейрон объемлет все и находится в беско-

нечном движении, он бессмертен, непреходящ и вездесущ.

Позиция Анаксимандра неуязвима для критики. Её можно уточнять или

отвергнуть, но невозможно опровергнуть. В самом деле, какое бы вещест-

венное начало мы ни взяли за субстанцию, оно либо произошло из некоего

другого начала, либо ограничено чем-то иным; кроме того, оно ограничено

во времени сроком своей жизни. И только Беспредельное – такое начало, ко-

торое не имеет ни начала, ни конца. Если Фалес первым вступил на путь фи-

лософского исследования, то Анаксимандр – творец первой в античности на-

турфилософской системы мироздания. У него мы находим попытку дать

строго рациональное и всеобъемлющее объяснение происхождения и строе-

ния Вселенной на основе учения об апейроне. Он первым выдвинул гипотезу

не только о бесконечности мироздания, но и о бесчисленности миров во Все-

ленной, которые закономерно возникают и гибнут.

Анаксагор Афинский, взяв на вооружение идею Анаксимандра, ставит

вопрос о структуре материи. Он приходит к выводу, что основой основ мате-

риальной действительности являются мельчайшие “зерна”, “семена” материи

– гомеомории, то есть себе подобные частицы. Как и большинство первых

натурфилософов, Анаксагор видит мир диалектически изменчивым, все яв-

ляющееся преходящим. Однако в этой всеобщей текучести есть некий “ра-

зумный” порядок: все вещи и процессы смертны, но они не исчезают бес-

следно, а превращаются друг в друга. Следовательно, в их основе лежит не-

что общее – гомеомерии.

Гомеомерии бесконечно делимы, это бесконечная совокупность беско-

нечностей, смесь из еще меньших частиц, обладающих всеми возможными

качествами. Он выдвигает принцип “Все во всём” – какое бы вещество или

часть его мы ни взяли для исследования, в ней содержится все бесконечное

многообразие бесконечно малых элементов; сама же по себе вещь и велика, и

мала. Переведя это положение на язык современной физики, можно сказать,

что каждая бесконечно большая вещь подобна любой бесконечно малой ве-

щи, ибо состоит из тех же протонов, мезонов и пр. частиц, имеющих столь же

бесконечную, неисчерпаемую природу.

Следующий шаг в создании модели атомной Вселенной сделал Демо-

крит из Абдер. Его атомы неделимы, вечны, бесчисленны; невидимы глазу и

поэтому постигаются лишь разумом; пребывают в непрерывном движении;

группируясь различным образом, они образуют все явления; имеют противо-

положностью пустоту. Пустота Демокрита не есть просто ничто. Она суще-

ствует так же как, атомы, но в отличие от них она беспредельна, неоформле-

на, неподвижна. Демокрит понимал ее, наверное, как предельно разрежен-

ную материю. Атомы же – предельно плотные и предельно малые сгустки

материи, они потому и неделимы, что абсолютно плотны. Они – единствен-

ные тела, которые не заключают в себе пустоты. Другие же тела состоят из

атомов и пустоты.

В атомной вселенной Демокрита отсутствует всякий произвол и случай.

Здесь нет места даже божественному вмешательству. Душа, ум, божество -

все имеет атомную природу. Каждая часть системы должна работать в задан-

ном режиме и темпе, не сбиваясь случайными обстоятельствами. “Свобода

поведения” деталей расстроила бы работу всего механизма. Происходит это

потому, что движение атомов заранее “запрограммировано” необходимостью

– Ананкэ. Ананкэ правит всем миром. Все в мире совершается благодаря ка-

ким-то причинам, и если мы их не видим, то просто не сумели их установить.

Ананкэ существует вечно, как сама Вселенная. Вселенная Демокрита, словно

гигантский автомат, заведенный от века и обреченный на функционирование

по раз и навсегда заданной программе. Человек в этом механизме со своими

духовными богатствами и стремлениями лишь деталь, состоящая, как и все

другие части машины, из атомов, и действующая, как и вся машина,

по предопределению Ананкэ.

Древнеримский атомист Эпикур, которого философская традиция счита-

ет лишь эпигоном Демокрита, отрицает слепую необходимость, подавляю-

щую свободу воли человека. Жить по необходимости, по Эпикуру, это несча-

стье, но такая жизнь вовсе не является необходимой: пути к свободе везде

открыты. Для обоснования этого тезиса Эпикур вводит случайное отклоне-

ние атомов, приписывая им некоторую неопределенность поведения.

Насколько соответствует современным физическим представлениям о

строении материи атомизм Демокрита и Эпикура в целом и какая линия ока-

залась исторически более перспективной – линия Анаксатора или Демокри-

та? Атомизм как философское учение – это вера в наличие “последних ос-

нов” мироздания – в виде ли “самых” элементарных частиц или в виде окон-

чательной постижимости всех свойств атома в немногих математических

константах и аксиомах.

При исследовании сильно взаимодействующих частиц – адронов – вы-

яснилось, что “жизнь” адрона включена в существование целого семейства

адронов, в котором царит “ядерная демократия”, так как ни одна частица не

занимает особого, центрального положения. Число возможных сочетаний,

структур___________, “степеней свободы” в семействах адронов бесконечно. Затем физи-

ка распространила этот вывод на все элементарные частицы. В известном

смысле можно сформулировать тезис, что “Всё”, то есть каждая элементар-

ная частица, состоит из “Всего”, то есть всех элементарных частиц (напри-

мер, протон и нейтрон своим существованием обязаны всем остальным час-

тицам). Но “Все из всего” – ядро концепции Анаксагора.

Современная физика подошла в своем развитии к кризису идеи атомиз-

ма как таковой, то есть идеи о существовании неделимых кирпичиков в фун-

даменте материи. Но это не означает, что она нашла какую-то иную альтер-

нативу. Поиски ответа на вопрос Фалеса как устроено мироздание продол-

жаются.

В истории человечества встречаются личности, которые некогда поя-

вившись, затем проходят через века, через смену эпох и поколений. К числу

таких “вечных спутников” человечества принадлежит Сократ.

Досократовская философия была натурфилософией, она не могла и не

хотела изучать жизнь человека. Досократики старались постичь ход светил,

представить себе форму Вселенной, узнать вещество, из которого она состо-

ит. Для Сократа главный вопрос: “Кто я? ” К чему познание Вселенной, если

остаешься в неведении о собственной природе? Первые учителя Сократа в

искусстве мыслить – ремесленники: он восхищается строгостью правил, по-

зволяющих им создавать вещи. Но его привлекает другой материал. Сократ

хочет изобрести технические приемы созидания прекрасных душ. Отсюда

его учение о том, что добродетель есть знание, что стоит человека научить, и

он будет добродетельным.

Сократ стоит как бы на распутьи в развитии философской мысли Гре-

ции. Он отказывается исследовать природу саму по себе, как это делали на-

турфилософы, считая это делом практически бесполезным. Философ должен,

по его мнению, изучать человека и его дела, ибо такое знание позволит чело-

веку совершенствовать себя и управлять собой. Однако, противопоставляя

себя натурфилософам, Сократ воспринял их диалектику, усовершенствовал

ее, доведя до степени искусства, и сделал ее средством изучения новой об-

ласти – человеческого мышления. “Познай себя” – исходный пункт и кредо

сократической философии.

Своими вопросами он разрушал убеждения собеседника, так что в конце

беседы тот приходил к выводам, прямо противоположным тому, с чего на-

чинал. В его сбивающих с толку речах чувствуется уверенность человека, ко-

торый хотя и не имеет готового ответа на свои вопросы, но который знает, во

имя чего идет поиск, в каком направлении и как именно его надо вести. Его

внутренняя уверенность исходила из убеждения в том, что вполне возможно

рационально осмыслить жизнь во всех ее проявлениях; он убежден, что во

всей пестроте жизненных переживаний и событий есть нечто, их объеди-

няющее, некий общий смысл, который может быть выражен единой идеей,

понятием. Следовательно, мудрость в том, чтобы в хаосе человеческих по-

ступков и мыслей, в многообразных связях вещей видеть не только изменчи-

вость, но и некую устойчивость, единое Бытие. Но эта устойчивость – не

мертвая неподвижность, и не голая очевидность эмпирического (опытного)

факта, а их противоположность. Подвести собеседника к этой мысли нельзя,

не разрушив его обыденных представлений, чего Сократ и добивался с по-

мощью своей ироничной диалектики. Скрываясь за фразой: “Я знаю только

то, что ничего не знаю”, – он полагал, что то, что считается мудростью у

обывателей, на деле есть незнание сущности явления. Мудрость же в том,

чтобы знать границу своего знания.

В течение 30 лет он ведет свои беседы, срывая маску с глупости: так он

понимает свое призвание быть гражданином – делать своих сограждан луч-

ше. Он скажет на суде: " Я надеялся, что вы станете различать главное: стыд-

но заботиться о выгоде и почестях, а о разуме и душе забывать". Он не уго-

варивает и не пытается разжалобить афинян, он защищает смысл своего при-

звания быть философом-гражданином, единственной заботой которого явля-

ется, как писал Платон, выяснение того, как обстоит дело с действительно-

стью.

Сократ хочет подвести свой народ к осознанию того, что есть добро и

что – зло, и к свободному, благородному выбору между ними. Он хочет ос-

вободить его от рабского подчинения готовым мнениям, чтобы сделать его

вольным служителем одной лишь истины. Он хочет извлечь его из младенче-

ского состояния разума, когда мысли и действия обусловлены подражанием

и принуждением, и превратить его в народ, способный действовать разумно и

выбирать путь добродетели не из страха пред законом или властью (или бо-

гами), но из твердого знания того, что счастье и делание добра – одно и то

же.

Сократ выявил резкое несоответствие выдвинутого им и продемонстри-

рованного на собственном примере масштаба нравственных требований к че-

ловеку, общему уровню морального состояния афинского общества в пору

кризиса рабовладельческой демократии. Поскольку он сам был “олицетво-

ренной философией” (К. Маркс), то есть воплощением единства философско-

го образа жизни и мышления, то для него вопрос “Быть или не быть? ” ре-

шался без колебаний. Сократ “забежал” далеко вперед своего времени, пред-

ложив такой потолок нравственного существования, который был неведом и

непосилен его современникам. В этом его трагедия.

Ученик Сократа Платон – философ понятий. Он первым из мыслителей

осознал роль понятия как абстракции и открыл понятийную природу мышле-

ния, отличную от чувственного восприятия. На пути установления противо-

положности понятийного мышления как сферы идеального и чувственной

действительности как сферы материального и выяснения их противоречивого

единства Платон склонялся к абсолютизированию идеального, утверждая его

первичность перед миром вещей. Обосновывая первичность мира идей, Пла-

тон исходил из двух положений: 1) вещь смертна, ее можно уничтожить, но

идея, понятие вещи неуничтожимо; 2) задаваясь вопросом, чем, например,

камень отличается от воды, Платон отвечал: не материей, ибо оба эти явле-

ния материальны, но своим особым смыслом, а смысл явления образует по-

нятие.

Что же такое идея Платона? Во-первых, это абстрактная сущность вещи,

изолированная от самой вещи и обитающая где-то в небесных или “занебес-

ных” областях. Во-вторых, идея – это неделимая целостность и общность.

Например, доски, кирпичи, известка, металлы, стекло, взятые сами по себе,

остаются сами собой и никакое их механическое соединение не создает неко-

ей целостности. Однако построенный из них дом есть уже такая целостность,

которая представляет собой новое качество в сравнении с теми частями и ма-

териалами, из которых дом фактически состоит. В-третьих, идея вещи есть

смысловая модель, или порождающая модель вещи.

Обоснованием объективного идеализма Платона является факт господ-

ства общества над отдельным человеком. Исторически, до рождения каждого

человека развивается культура общества в виде всеобщих норм, которые оп-

ределяют деятельность человека в любой сфере, его поведение и мышление.

С ограничениями, диктуемыми этими нормами (нормами бытовой культуры,

права, морали, грамматики и т. п.), каждый вынужден с детства считаться как

с чем-то независимым от его капризов и воли, то есть как с чем-то объектив-

ным. Это особая объективность, отличная от объективности природы, объек-

тивность, навязываемая нам общественным сознанием. Платон понимал, что

когда человек осознает какой-то факт, то он пользуется некоторой всеобщей

точкой зрения на этот факт при его словесном выражении; кроме того, он

выражает эту точку зрения словами и понятиями, созданными и существую-

щими до него. Наконец, в реальной жизни человек обращается с вещью так,

как требует её понятие, то есть выраженная в сознании не природная, а соци-

альная роль и назначение данной вещи.

Социально-историческая природа философии Платона определяется пе-

риодом разложения греческого рабовладельческого полиса накануне маке-

донского завоевания. Желая противопоставить современный ему полисный

развал какой-нибудь более твердой социально-политической системе, Платон

идеализирует древний египетский жреческо-кастовый строй. Он строит свою

философскую утопию идеального государственного устройства как подра-

жание старинному общинно-родовому строю.

В его “Государстве” на первом плане не индивидуум, а только община.

Первые два сословия в “Государстве” – философы и воины – лишены всякой,

не только частной, но и личной собственности. Однако третье сословие обла-

дает у него правом и личной, и частной собственности, но это у него лишь

материальная основа общества. Само же общество беспощадно исключает

всякую индивидуальную инициативу, в какой бы области она ни мыслилась,

так что даже жены и дети у всех здесь должны быть только общие.

Тем не менее Платон сумел учесть и современное для него социально-

экономическое развитие. Третье сословие в “Государстве” – это, в сущности,

государственное крепостничество. Платон много говорит о разделении труда

в этом сословии и о строгой профессионализации производства. Работающие

здесь должны иметь в виду не только государственные, но и свои личные ин-

тересы. Для этого им следует производить гораздо больше, чем это нужно

для государства. Они могут продавать свой продукт на рынке и покупать не-

обходимое для себя. Допускается не только простой обмен, но и продажа за

деньги, для чего необходима чеканка монеты. Это сословие занимается тор-

говлей и с иностранными государствами. Ему разрешается личное накопле-

ние, хотя не должно быть людей слишком богатых или слишком бедных. Та-

ким образом, “Государство” Платона – это не система рабовладения, по-

скольку и правителям-философам, и воинам запрещена частная собствен-

ность, в том числе и рабовладельческая. Это идеализированное государст-

венное крепостничество с весьма широкими правами для крепостных вплоть

до их свободной экономической конкуренции в области производства, тор-

говли, денежного накопления.

Платоновский мир идей, который создавался как высший идеал, как

максимальное совершенство, оказался абстрактным, лишенным личностных

глубин и динамизма. Произошло это потому, что в своей потребности соз-

дать идеальную действительность Платон был ограничен жизненным опытом

общинно-родовой и рабовладельческой культуры. Эта культура для мысля-

щего человека представляла собой море всяких несовершенств и язв. Перене-

сти эти несовершенства в идеальный мир и тем самым считать этот мир

единственным ответчиком за все земные несовершенства было невозможно,

так как иначе мир идей вовсе не был искомым предельным совершенством.

Значит - надо было переносить в этот идеальный мир только более абст-

рактные стороны земной действительности, только её структурные зависи-

мости. По своему содержанию идеальный мир Платона возник лишь как от-

ражение земного мира и потому после исключения всех земных несовер-

шенств, оказался бездушной и безличной структурой, способной создать на

земле только абсолютистски-полицейское и тоталитарное государство.

Вопрос о значении понятий для бытия и для знания стоял в центре вни-

мания и Аристотеля из Стагиры, величайшего ученика Платона. Подобно

Платону, Аристотель полагает, что посредством понятий познаются сущест-

венные, коренные и неизменные свойства бытия. Как и Платон, он считает

именно понятия средством познания существенных свойств предметов.

Но он решительно выступает против учения Платона о безусловной не-

зависимости понятий от вещей. Он против платоновского представления по-

нятий как единственно действительных сущностей чувственного бытия.

Основа возражений Аристотеля состоит в том, что, вводя идеи как само-

стоятельное бытие, отдельное от существования чувственных вещей, Платон

развивает теорию, в которой идеи оказываются бесполезными как для по-

знания вещей, так и для объяснения их бытия. Аристотель полагает, что тео-

рия идеи Платона не может объяснить важнейшего свойства вещей чувст-

венного мира. Свойство это – их движение и становление: возникновение и

гибель. Поскольку идеи образуют, согласно Платону, особый и совершенно

отдельный мир сущностей, то Платон не может указать причину для непре-

рывно происходящего в чувственном мире изменения и движения.

По Аристотелю, единичное бытие есть сочетание “формы” и “материи”.

В отличие от “материи”, которая есть бытие в возможности, форма есть дей-

ствительность, то есть осуществление возможного. Коренными свойствами

мира являются движение и изменение. Но достаточно ли для объяснения

движения и изменения одних лишь “формы” и “материи”? Все ли сущест-

вующее в мире может быть выведено из этих начал, или кроме них сущест-

вуют и должны быть введены в познание другие? Для ответа на этот вопрос

Аристотель рассматривает четыре основных начала или причины:

1) “материя”; 2) “форма”; 3) причина движения; 4) цель, ради которой

происходит известное действие. Например, когда строится дом, то “матери-

ей” здесь будут кирпичи, “формой” – сам дом, причиной движения или дей-

ствующей причиной – деятельность архитектора, а целью – назначение дома.

Мир, по Аристотелю, бытие вечное. В самом деле, чтобы представить,

что совершающийся в мире процесс движения в какой-то определенный мо-

мент времени прекратится, необходимо допустить, что мировое движение

будет прервано каким-то другим движением. Но это значит, что мы предпо-

лагаем возможность движения после полного прекращения всякого движе-

ния.

Доказательство вечного существования мира и вечного существования

мирового движения ведет к предположению существования вечной причины

мира и вечного двигателя мира. Этот вечный двигатель есть в то же время

первый двигатель мира. Без первого двигателя не может быть никаких дру-

гих двигателей и никакого движения.

Как вечная, невозникшая причина мирового процесса, как причина всех

происходящих в мире движений перводвигатель мира есть, согласно Аристо-

телю, Бог как неподвижный двигатель. Астрономические наблюдения неба

так называемых неподвижных звезд во времена Аристотеля, когда еще не

существовало сверхточных способов для наблюдения изменений в угловом

расстоянии между звездами, приводили к выводу, будто движение мира не-

прерывно и равномерно. Напротив, самодвижущиеся предметы, а также

предметы, движимые другими предметами, не могут быть источником не-

прерывных и равномерных движений. В силу этого, делает вывод Аристо-

тель, перводвигатель мира должен быть сам неподвижен.

Из неподвижности перводвигателя мира Аристотель выводит как необ-

ходимое свойство Бога его бестелесность. Всякая телесность или материаль-

ность есть возможность другого бытия, перехода в это иное, а всякий пере-

ход, по Аристотелю, есть движение. Но Бог, он же перводвигатель – непод-

вижное бытие; следовательно, Бог должен быть бестелесным.

Как нематериальный, Бог (неподвижный перводвигатель) не может быть

мыслим как бытие в возможности. Чуждый возможности, он есть всецело

действительность, не “материя”, а только “форма”.

Но откуда у нас может возникнуть понятие о такой чистой “форме”, ес-

ли все предметы мира, с которыми мы имеем дело в нашем опыте, всегда

есть не чистая “форма”, а сочетание “формы” с “материей”? Чтобы получить

понятие о чистой действительности или о чистой “форме”, необходимо___________, ут-

верждает Аристотель, рассмотреть совокупность вещей и существ природно-

го мира.

Аристотель рассматривает мир как определенную градацию “форм”, ко-

торая есть последовательное осуществление понятий. Каждый предмет мате-

риального мира есть, во-первых, “материя”, то есть возможность, средство

реализации своего понятия, и, во-вторых, “форма”, или действительность

этой возможности, то есть осуществление понятия. Наивысшее существо ма-

териального мира – человек. Как в любом другом предмете этого мира, в че-

ловеке следует видеть соединение “материи”, которой является тело челове-

ка, с “формой”, с которой выступает его душа. Как “материя” тело есть воз-

можность души. Но и в душе должны быть налицо и высшие и низшие эле-

менты. Высший элемент души – ум.

Это последняя действительность, и возникает она из низших функций

души как из возможности. А так как бог, по Аристотелю, есть наивысшая

действительность, то бог есть ум и мысль. Но качество мысли определяется

качеством ее предмета. Наиболее совершенная мысль должна иметь и наибо-

лее совершенный предмет. А так как, по Аристотелю, самый совершенный

предмет – это совершенная мысль, то бог есть мышление о мышлении, или

иначе мышление, направленное на собственную деятельность мышления. Та-

ким образом, бог есть высшая или чистая “форма”. Бог – это действитель-

ность, к которой не примешивается ничто материальное, никакая возмож-

ность; он есть чистое мышление, предметом которого является его собствен-

ная деятельность мышления.