Сцена первая. Человек превращается, человек превращается, человек превращается

Человек без головы

Человек превращается, человек превращается, человек превращается…. В свинью…

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Б а б у ш к а А н н а. 90 лет.

Т е т я Ф е д я. Сын бабушки Анны – 60 лет.

Д а ш а. Дочка тети Феди, 17 лет.

П е т я. Сын тети Феди, 13 лет.

Г е р м а н. Друг семьи – 55 лет.

У б л ю д к и. Военные.

Ч е л о в е к б е з г о л о в ы. Пророк.

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Вечер. Работает телевизор. Бабушка Анна готовит на кухне. Даша помогает собирать на стол. В гостиной слегка покачивается желтый потрепанный абажур. Изредка слышны далекие взрывы.

П е т я. Я всегда вкусно кушаю и очень рад.

Д а ш а. Скоро мы опять сядем ужинать…

Б а б у ш к а А н н а. В последнее время мы только и делаем что едим…

П е т я. А зачем делать что-то еще?

Т е т я Ф е д я. Скоро настанет время, когда человечество вовсе сможет не есть и не пить. Мы все станем питаться солнечной энергией. Человек изменится до неузнаваемости и сможет выносить отсутствие кислорода и высокие температуры. Человек станет совершенен, он перестанет бояться… А еще я слышал…

Б а б у ш к а А н н а. Хватит ерундой детям головы забивать!

Д а ш а. Мне кажется, я влюбилась. А может, даже беременна…

Б а б у ш к а А н н а. Ну вот, пожалуйста! Она уже строит из себя фифочку… Если ты беременна – останешься наверху. И нечего рожать лишних ублюдкоВ!

Д а ш а. Вам вообще никто не нужен! Чем вы-то лучше?

Б а б у ш к а А н н а. Молчи, дура! Ты жизни не знаешь!

П е т я (смотрит на огромный плакат, где изображен мужчина в военной форме с множеством орденов). Какая форма, какие ордена, как это красиво!

Б а б у ш к а А н н а. Отец никогда не разбирался в людях. Его интересовали только эти пустые медяшки. Одень их хоть на голову, хоть на задницу – жизнь не станет лучше. И куда все это привело? В пропасть! Он-то молодец – умер и оставил нас все это расхлебывать!

Т е т я Ф е д я. Я вообще смотрю по телевизору только рекламу. Это самое увлекательное зрелище!

Б а б у ш к а А н н а. Скоро твой телевизор тебя сожрет, тетя Федя!

П е т я. Анна, а почему ты называет папу – тетей?

Б а б у ш к а А н н а. Посмотри телевизор... Разве не понятно? Они ведут себя как женщины, тоже мне, мужики!

П е т я (мечтательно). Понятно. Значит мой папа – особенный.

Б а б у ш к а А н н а. Как я устала! Скорей бы сдохнуть и не видеть как этот мир катиться в тартарары!

Т е т я Ф е д я (очень серьезно). Дождь пошел. Он всегда начинается так не вовремя…

Пе т я. Папа, откуда ты знаешь, что пошел дождь? У нас же нет окон…

Т е т я Ф е д я. Нет окон? А я думал есть…

Б а б у ш к а А н н а. Сумасшедший он, твой тетя Федя.

П е т я. Тетя Федя, а почему ты так странно улыбаешься?

Т е т я Ф е д я. Я жду.

П е т я. Чего?

Т е т я Ф е д я. Когда у нас снова появится смысл жизни.

Б а б у ш к а А н н а. Кому он нужен твой смысл жизни? Нет его этого смысла, когда ты поймешь? Возвращается только смерть, а жизнь уходит навсегда. Слезы не лечат, лишь бередят раны…

П е т я. Анна, когда мы сядем за стол?

Б а б у ш к а А н н а. Скоро. Мы будем опять сидеть и ни о чем не думать.

П е т я. А можно я буду танцевать на столе?

Б а б у ш к а А н н а. Ты же не умеешь танцевать! Хочешь свалиться с него и сломать себе что-нибудь?

П е т я. Тогда я не буду танцевать на столе…

Т е т я Ф е д я. Я смотрю телевизор и ничего не вижу… Может я совсем ослеп?

Д а ш а. Вы не замечали, что вы все постоянно ноете? Вам­­ ничего не нравится, вы никого не любите, вы не хотите жить… Вы хотите только жрать – жрать друг друга … Поднимитесь наверх! Давайте все вместе поднимемся наверх! Там есть воздух и еда… Там мы сможем умереть свободными….

П е т я. Анна, а что мы сегодня будем есть?

Б а б у ш к а А н н а. Лимоны, впрочем, как и всегда.

П е т я. А почему мы едим всегда только лимоны?

Б а б у ш к а А н н а. Потому что у нас больше ничего нет.

П е т я. А почему у нас больше ничего нет?

Б а б у ш к а А н н а. Потому что ты еще маленький, а вот когда подрастешь, мы съедим и тебя вместе с твоими почемучками…

П е т я. Я боюсь тебя, Анна.