Глава 1. Рождение проблемы

Люсьен Леви-Брюль, ведущий этнолог, полагал, что " для первобытных людей нет ничего случайного", что они каждому событию готовы придумать причину [Леви-Брюль, 1999, c. 60]. Хотя сам же он признавал, что нынешних " первобытных" (т.е. не имеющих государственности) людей нельзя отождествлять с нашими первобытными предками, поскольку первые прошли столь же длинную историю, что и мы, однако за неимением иного материала все проводят явно или неявно это отождествление. В нашем случае параллель тоже уместна: первые письменные данные свидетельствуют, что древние авторы случайности не ведали.

Оставляя в стороне древний Восток и прочие регионы (к сожалению, их история мне почти неизвестна), начнем с древней Греции.

1-1. Смыслы слова " случайность" у греков

То, что греки поначалу отрицали случайность как таковую, довольно ясно видно из того, что те слова, которыми они впоследствии обозначили случайность, первоначально обозначали богинь – Тюхэ(богиня судьбы и случая) и Автоматия(богиня счастья и случая). Впрочем, вторая засвидетельствована поздно, у Плутарха[Liddell, Scott, 1940], а потому могла быть литературным вымыслом. Но так или иначе, в ранних текстах мы не видим случайности, а слово тюхэ означает, как видно из контекста, удачу и судьбу. Первое дошедшее до нас его употребление относится к середине VII века – это стих Архилоха, переведенный В. Вересаевымтак:

Всё человеку, Перикл, судьба посылает и случай.

В подлиннике же здесь значится: мойра кай тюхэ, что, учтя теистические взгляды поэта, надо бы прочесть как плеоназм(*) " неизбежность и судьба". Аналогичны и другие ранние примеры, начиная с " семи мудрецов", живших вскоре после Архилоха: их афоризмы со словом тюхэ переводят как " Удаче молись" (Клеобул) и "...благодарен судьбе" (Фалес) [Фрагменты..., 1989]. Спустя столетие слово тюхэ впервые стало употребляться в двух смыслах – как судьба и как случайное стечение обстоятельств (у Софокла). Через сто лет оно потеряло связь с понятием судьбы (у Аристотеля), но впоследствии опять стало обозначать судьбу (у Полибия). Всё это сильно затрудняет выяснение понимания греками сути случайности.

Греки хорошо знали две случайностные процедуры – азартные игры и жеребьёвку, но видели в них не случайность, а знак судьбы. И уж вряд ли в древности кто-нибудь понимал их как выбор одного из равновозможных вариантов – дошедшие до нас древние игральные кости на удивление несимметричны, а правила игр задавали выигрыши без связи с их вероятностями [Пятницын, 1976]. Бросание кости или извлечение жребия всегда было вопросом, заданным судьбе [Тайлор, 1989].

Кроме этой простейшей случайности, греки знали еще самопроизвольность (греч. сущ. автоматидзон, лат. прилаг. spontaneus), видимо введенную в науку Анаксагором[Фрагменты..., c. 518], а также случайное в смысле " привходящее", т.е. не задевающее сущности (греч. причастие симбебэкос, лат. сущ. accidens), широко использованное как философский термин Аристотелем. Эволюцию значений слов позволяют проследить словари типа [Liddell, Scott, 1940].

Рассуждения о роли случайности в мире появились задолго до попыток хоть как-то обрисовать саму случайность. Видимо, первым ввел ее в философскую картину мира около -500 года Гераклит: " Что такое Век?.. Дитя играющее, кости бросающее, то выигрывающее, то проигрывающее"; " Нет ничего непостоянней судьбы (Тюхэ), которая, словно при игре в пессейю (в кости – Ю.Ч.), оборачивает человеческую жизнь" [Фрагменты, c. 243]. Тут налицо пересказ мысли времен Архилоха, но он смещает смысл слова " тюхэ" от судьбы к случайности.

Еще через полвека Эмпедоклдовольно ясно показал, что не может построить свою систему мира на чисто механических принципах и потому нужна случайность. Она имела у Эмпедокласамый смутный характер; так, во фрагменте B 53 по Дильсу[Фрагменты, 1989, c. 362] о космогоническом потоке эфира сказано:

Ибо так он случайно бежал иногда, а часто – иначе.

Слово " случайно" (синекюрсе), образованное от кюро – " наталкиваться", –первое дошедшее до нас буквально обозначение интересующего нас феномена. Такое понимание случайности дало Эмпедоклу возможность рассуждать о первичном появлении животных как столкновении и соединении разнородных органов (В 61, перевод Г. Якубаниса):

Множество стало рождаться двуликих существ и двугрудых,

Твари бычачьей породы с лицом человека являлись...

Женской природы мужчины, с бесплодными членами твари.

Но ни на что не годные гибли, а годные оставались жить (стихотворного фрагмента на сей счет не дошло, есть лишь свидетельство древнего комментатора).

Первое дошедшее до нас обозначение случайности в прозе принадлежит современнику Эмпедоклаатомисту Левкиппу(фрагмент В 2 по Дильсу): " Ни одна вещь не возникает случайно (матэн), но все – со смыслом и по необходимости". Слово матэн буквально означает " попусту, без цели". Как видим, у Эмпедокласлучайность понята как неожиданность, а у Левкиппа– как отсутствие цели.

Более полное и разнообразное понимание случайности оставил нам Анаксагор, тоже современник Эмпедокла: он понимал ее и как " причину, неясную человеческому рассудку", и как отрицание роли судьбы (богов), и как самопроизвольность природных явлений [Фрагменты, c. 522]. Интереснее всего цитата: " Ибо Случаем (Тюхэ) мы привыкли называть те события в жизни, которые не поддаются расчету людей. Если бы наши замыслы всегда удавались, то самого имени Случая не существовало бы" [Фрагменты, c. 535]; к сожалению, точно приписать ее Анаксагору нельзя.

Демокритполагал (около -400 г.), что причину имеет всё и что случайность люди ввели, " чтобы оправдать свою глупость". Однако он же положил в основание своей натурфилософии беспорядочное движение атомов, из-за которого явления приходится фактически рассматривать как случайные. (Цитаты см. [Майстров, 1980, c. 12].)

Демокритзаявлял, что мир подчинен строгой причинности, тогда как случайность – фикция, следствие нашего незнания. То был новый взгляд на случайность, противоречивший прежним взглядам на нее (как на неожиданность, беспричинность и бесцельность), и все они бытуют поныне.

Платон, как известно, не любил Демокритаи никогда его не упоминал. Поэтому мы не можем ручаться, что изложенные им взгляды (явно демокритовские по сути) не пародируют мнение атомистов, но иного источника у нас нет. Говоря о возникновении живой и неживой природы, Платон назвал две позиции – что всё возникло либо " благодаря созидательной деятельности", либо " всё это природа порождает в силу какой-то самопроизвольной причины, производящей без участия разума"; при этом вторая позиция подана им как " убеждение и слова большинства" (Софист, 265с).

Говоря о создании мира " умом-демиургом", Платондобавил, что " следует привнести также и вид беспорядочной причины" (Тимей, 48а). Несколько раз Платон упомянул случай (тюхэ) как нечто, противопоставленное разумному действию, т.е. в контексте, исключающем употребление слова тюхэ в значении " судьба" (как мы теперь понимаем судьбу). Например: " Ты опытен – и дни твои направляет искусство, неопытен – и они катятся по прихоти случая" (Горгий, 488с).

К сожалению, Платоннигде, насколько знаю, не разобрал вопрос подробно, и мне остается лишь заметить, что платонов демиург творил мир предметов, взирая на мир идей как на инструкцию, так что " беспорядочная причина" выступает источником предметов, без идеи созданных. О них у Платонасказано: такие вещи, " как, например, волос, грязь, сор и всякая другая не заслуживающая внимания дрянь", в мире идей не представлены и поэтому " только таковы, какими мы их видим" (Парменид, 130 cd). Они появляются в указанном смысле случайно.

Алкиной, позднеантичный комментатор Платона, так формулировал взгляд Платонана случайность как свободу выбора: " Природа возможного помещается где-то между истиной и ложью; на этой по природе неопределенной возможности и основывается наша свободная воля. Истиной или ложью будет то, что получится после нашего выбора. [...] Но возможное не есть что либо из этого (из потенций – Ю.Ч,), а то неопределившееся и зависящее от нашей воли, что становится истинным или ложным в зависимости от того, какая из наших наклонностей возьмет верх" [Алкиной, 1994, c. 652]. К этой идее мы еще обратимся в связи с концепцией предрасположенности, а пока замечу, что спектр тогдашних пониманий случайности удивительно близок нынешнему.