Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






августа, 1992






Дорогой друг,

 

Последние два месяца я провёл в больнице. Меня выписали вчера. Доктор сказал, что мои родители нашли меня сидящим на диване в гостиной. Я был совершенно голый и смотрел выключенный телевизор. Они сказали, что я молчал и не пытался объясниться. Отец даже шлёпнул меня, чтобы привести в чувство, а ведь он, как я уже говорил, никогда нас не бьёт. Но это не сработало. Так что они отвезли меня в больницу, в которой я уже лежал в семилетнем возрасте после гибели тёти Хелен. Они сказали, что я ничего не говорил и первую неделю никого не узнавал. Даже Патрика, который, думаю, всё это время меня навещал. Страшно подумать.

Всё, что я помню, – это как бросил письмо в почтовый ящик. Следующим моментом идёт тот, где я сижу в кабинете у доктора. И вспоминаю тётю Хелен. И плачу. И доктор, очень милая женщина, задаёт мне вопросы. На которые я отвечаю.

Я, правда, совсем не хочу рассказывать об этих вопросах и ответах. Но я вроде как понял, что всё то, что приснилось мне о тёте Хелен, было правдой. А через некоторое время я понял, что это происходило каждую субботу, когда мы смотрели телевизор.

Первые недели в больнице были очень непростыми.

Самым тяжёлым было сидеть в кабинете врача, пока она рассказывала моим маме и папе, в чём дело. Я никогда не видел, чтобы мама плакала так сильно. И мой отец выглядел таким рассерженным. Потому что они ни о чём не подозревали, в то время как это происходило.

Но с тех пор доктор помогла мне разобраться во многих вещах. О тёте Хелен. О моей семье. О друзьях. Обо мне самом. Это происходило в несколько этапов, и на протяжении всех них она показала себя великолепным специалистом.

Больше всего мне помогло то, что меня могли навещать. Вся моя семья, включая брата и сестру, постоянно навещала меня, пока брат не вернулся в колледж, чтобы играть в футбол.

После этого родные стали приходить без брата, который присылал мне открытки. В последней из них он даже сказал, что прочитал моё эссе по «Уолдену» и оно ему очень понравилось, что обрадовало меня. Так же, как когда я впервые увиделся с Патриком. Самое классное в Патрике то, что он не меняется, даже когда ты лежишь в больнице. Вместо вопросов о твоём тяжёлом состоянии он травит анекдоты, чтобы ты почувствовал себя лучше. Он даже принёс мне письмо от Сэм, она говорит, что возвращается в конце августа и, если к тому времени мне станет лучше, они с Патриком прокатят меня через тоннель. И в этот раз я могу встать в кузов пикапа, если захочу. Подобные вещи помогли мне больше всего остального.

Дни, когда я получал письма, тоже были хорошими. Дедушка прислал очень милое письмо. Как и двоюродная бабушка. Как и родная бабушка, и двоюродный дедушка Фил. Тётя Ребекка даже отправила мне цветы с открыткой, в которой подписались все мои двоюродные братья и сёстры из Огайо. Было приятно знать, что они переживают за меня, но ещё приятнее было, когда Патрик пришёл вместе с Мэри Элизабет, Элис и Бобом. И с Питером и Крейгом. Я думаю, что они снова друзья. Я рад за них. Также я был очень рад, что говорила в основном Мэри Элизабет. Потому что это сделало всё вокруг почти нормальным. Мэри Элизабет даже задержалась немного дольше остальных. Я был так счастлив, получив шанс поговорить с ней наедине, прежде чем она уедет в Беркли. Ещё я был очень рад, когда две недели назад ко мне пришёл Билл со своей девушкой. Они собираются пожениться в этом ноябре и хотят, чтобы я был на их свадьбе. Это приятно, когда у тебя есть что-то, чего можно с нетерпением ждать.

Я впервые почувствовал, что всё налаживается, когда сестра с братом остались со мной, после того как родители уехали. Это случилось в июле. Они много расспрашивали меня о тёте Хелен, наверное потому, что с ними ничего подобного не происходило. И брат был очень опечален. А сестра разозлилась. Именно в этот момент всё обрело ясность, потому что после случившегося больше некого было ненавидеть.

Я хочу сказать, что посмотрел на своих брата и сестру и подумал, что однажды они станут дядей и тётей, как и я стану дядей. Так же, как наша мама и тётя Хелен были сёстрами. И мы могли бы сидеть и удивляться, и волноваться друг о друге, и винить множество людей в том, что они сделали, или чего не сделали, или о чём они даже не подозревают. Я не знаю. Я думаю, всегда кто-то виноват. Возможно, если бы мой дед не избил тогда маму, она не была бы такой тихой. И, возможно, она не вышла бы замуж за моего папу, если бы этого не случилось. И, возможно, я бы никогда не родился. Но я очень рад, что родился, так что я даже не знаю, что сказать, тем более мама выглядит довольной своей жизнью, и я не представляю, чего ещё можно хотеть.

Если бы я обвинил тётю Хелен, то обвинил бы и её отца, который избил её, и друга семьи, который развлекался с ней, когда она была маленькой. И Бога, который не остановил эти и другие вещи, куда более ужасные. И я делал это какое-то время, пока не понял, что больше не могу. Потому что это ни к чему не приводило. Потому что это было лишено смысла.

Я являюсь тем, кем являюсь, не из-за того, что вспоминал и видел тётю Хелен во сне. Вот что я выяснил, когда всё успокоилось. И, я думаю, очень важно знать это. Это делает вещи ясными и цельными. И мне необходимо помнить об этом. Как в той истории о двух братьях, чей отец был алкоголиком, которую мне рассказала моя доктор. Один брат вырос успешным плотником и никогда не пил. Другой брат кончил тем, что пил так же страшно, как и отец. Когда первого брата спросили, почему он не пьёт, он ответил, что после всего того, что алкоголь сделал с отцом на его глазах, он даже не смог бы заставить себя попробовать. Когда второго брата спросили об обратном, он ответил, что научился пить, кажется, уже на отцовских коленях. Так что, я думаю, мы являемся теми, кем являемся, по множеству причин. И, возможно, мы никогда не узнаем многих из них. Но даже если у нас нет возможности выбирать, откуда начинать свой путь, мы можем выбрать, где его закончить. Мы можем сделать многое. Мы можем попытаться стать счастливыми.

Думаю, что, если у меня однажды появятся дети и что-то расстроит их, я не стану рассказывать им о голодающих в Китае или о чём-то таком, потому что это никак не повлияет на тот факт, что им плохо. Если кто-то страдает больше, чем ты, это ничего не меняет и ты всё так же имеешь то, что имеешь. Хорошее и плохое. Например, вот что сказала моя сестра, пока я лежал в больнице. Она сказала, что действительно волнуется о начале учёбы в колледже и, учитывая то, что произошло со мной, она чувствует себя совсем глупо. Я не понимаю, почему она чувствует себя глупо. Я тоже волновался. Не думаю, что для меня всё случившееся оказалось проще или сложнее, чем для неё. Просто это было иначе. Может быть, и хорошо думать обо всём в перспективе, но иногда мне кажется, что единственная возможная перспектива – просто быть здесь, в этот момент. Как говорит Сэм. Потому что это нормально – чувствовать. И быть самим собой.

Вчера, когда меня выписали, мама отвезла меня домой. Это было во второй половине дня, и она спросила, голоден ли я. Я сказал, что да. Тогда она спросила, чего бы мне хотелось, и я ответил, что хочу поехать в Макдональдс, как мы делали раньше, когда я был маленьким, заболевал и не ходил в школу. И мы отправились туда.

Так хорошо было сидеть с мамой и есть картошку фри. А потом ужинать вечером со своей семьёй и чувствовать, что всё стало таким, как обычно. Это было прекрасно. Жизнь продолжается. Мы не разговаривали ни о чём грустном или тяжёлом. Мы просто были вместе. И этого было достаточно.

Сегодня мой отец пошёл на работу. А мама взяла нас с сестрой по магазинам, чтобы купить последние вещи для сестры, ведь через несколько дней она уезжает в колледж. Вернувшись, я позвонил Патрику, потому что он сказал, что Сэм к этому времени уже будет дома. Трубку взяла Сэм. Так здорово было снова услышать её голос.

Чуть позже они приехали на пикапе Сэм. И мы пошли в «Большой парень», как всегда. Сэм рассказала нам о своей жизни в колледже, что было очень интересно. А я рассказал ей о своей жизни в больнице, что интересным совсем не было. И Патрик постоянно шутил, чтобы все оставались самими собой. Выйдя из закусочной, мы сели в пикап Сэм и, как она и обещала, поехали к тоннелю.

Где-то за полмили до тоннеля Сэм остановила машину, и я забрался в кузов. Патрик включил радио очень громко, чтобы мне было слышно, и, приближаясь к тоннелю, я слушал музыку и думал обо всём, что люди говорили мне за последний год. Я подумал о том, как Билл сказал мне, что я особенный. И как сестра сказала, что любит меня. И мама тоже. И даже папа с братом, когда я был в больнице. Я подумал о том, как Патрик назвал меня своим другом. И о том, как Сэм сказала мне действовать. По-настоящему присутствовать здесь. И я подумал, как это здорово – иметь друзей и семью.

Когда мы въезжали в тоннель, я не стал поднимать руки, как будто лечу. Просто подставил лицо навстречу ветру. Я одновременно и плакал, и улыбался. Потому что чувствовал, как сильно люблю тётю Хелен за то, что она покупала мне два подарка. И как сильно я хотел, чтобы подарок маме на мой День рождения был особенным. И как хотел, чтобы мои сестра и брат, и Сэм, и Патрик, и все остальные были счастливы.

Но в основном я плакал, потому что как никогда чётко осознавал тот факт, что стою сейчас в этом тоннеле и ветер обдувает моё лицо. Мне было всё равно, увижу ли я город. Я даже не думал об этом. Потому что я стоял в тоннеле. Я на самом деле был там. И этого было достаточно, чтобы почувствовать бесконечность.

Завтра начнётся мой второй учебный год в старшей школе. И, хочешь верь, хочешь нет, я совершенно не боюсь идти туда. Я не уверен, найдётся ли у меня время писать письма, потому что я буду слишком занят, активно «участвуя» в школьной жизни.

Так что если это письмо становится последним, пожалуйста, знай, что со мной всё хорошо, и даже если не сейчас, то станет совсем скоро.

Я буду верить, что у тебя тоже всё хорошо.

С любовью, Чарли.

К О Н Е Ц

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.