У якутов крайнего севера

№ 179

У нас иногда говорят — «хоринский язык». В старину, по рас­сказам, был особый народ. Жил он при устье нашей реки [рас­сказчик разумеет р. Яну], говорил на особом языке. Было их ве­ликое множество: когда белая чайка перелетала через их стано­вища, то она становилась будто бы желтой от их дыма. Пришла бабушка-оспа и всех их уничтожила. У нас есть местность под названием «Пепелище хоринцев».

Горохов Иван, 34 лет, 1-го Ноготского наслега Устьянского улуса. Декабрь 1923 г., с. Булун.

№ 180

В древности в районе реки Индигирки проживал народ хоро. Говорят, их было такое множество, что невозможно было и со­считать их. Язык у хоро был особенный, никто из посторонних не мог понимать их. Этот многочисленный народ какими-то судьбами целиком вымер. Они будто бы проживали [в здешних краях] много раньше чукчей.

Стручков Егор, Борогонского наслега Верхоянского улуса.

№ 181

Рассказывают, что в далекую старину жило племя хоро. Их было бесчисленное множество. Другие племена язык хоринцев не могли понимать.

В ту же пору жил один шаман Уолчааны с тремя дочерьми. Однажды к нему прибыли хоринцы и посватались к одной из его дочерей. Старик был согласен на брак, но дочь ни за что не хотела выходить замуж.

Однажды этот шаман пошел погостить к соседям и принес в качестве гостинца для домочадцев два ребра конины. Дочь сва­рила это мясо. Сам старик, сидя перед камельком, грелся и за­дремал. Объятый дремотой, он стал было падать, но вовремя про­снулся и сказал:

«[Во сне я провидел], что все мы, не успевши вкусить сва­ренное мясо, погибнем и улетучимся с этим пламенем».

Едва он успел высказать это, как вдруг через трубу юрты какие-то люди стали бросать горящее сено. Старик тотчас же вскочил и, схватив лук и стрелы, выбежал в сени. Он хотел отво­рить наружные двери сеней, но они уже были придавлены. В окно сеней он заметил глаза людей. Он выпустил в них не­сколько стрел и вышиб глаза трем из них. Затем сам, обернув­шись быком, навалился на дверь и разбил ее. Дом был окружен хоринцами. Как только старик показался наружу, хоринцы, под­стерегавшие его у дверей, одним ударом снесли ему голову. Го­лова старика, опираясь на две заплетенные косы, покатилась через озеро, тогда как его туловище, стоя на одном месте, с шу­мом скакало по-шамански.

Хоринцы хотели было забрать с собой всех трех девиц. Стар­шая из них говорит им:

«У меня много хлопот по хозяйству, надо управиться с рога­тым скотом и лошадьми. Окончив эти дела, я поеду с вами». Хоринцы согласились оставить их на время. По уходе хоринцев старшая сестра спрашивает у младших:

«Ну, какие у вас колдовские способности [чтобы нам выпу­таться из беды]?»

Одна сестра ответила:

«Я обладаю способностью, сев верхом на пестрого оленя, воз­носиться на небо».

Другая сестра говорит:

«Держа в руках ведро со сливками, я могу углубиться в землю».

Все девы были оказывается шаманками. Одна из них стала заклинать небесных духов, другая — нижних. И вот они низвели сверху болезнь на хоринцев и таким образом заставили [духов] пожрать всех хоринцев.

Вскоре после этого в район реки Яны прибыл какой-то рус­ский начальник и, женившись на старшей сестре, увез ее на Лену. Поэтому относительно старшей сестры говорится — «она направилась на запад», а в отношении двух младших сестер — «они направились на север». Так рассказывают в Верхоянском крае.

Стручков Павел, 80 лет, Эгинского наслега Верхоянского улуса. Зима 1924 г. Легенда записана якутом Н. Стручковым по-якутски.

№ 182

Давно в незапамятной древности жил народ хоро. По расска­зам, хоринцы бежали откуда-то и прибыли в наш край вместе с чукчами. Этот народ проживал в районе устья реки Яны. Местность Мыраас считается, по преданиям, их местожитель­ством. Они все были люди рослые, видные собой и отличались хорошими нравами. Если над их местожительством пролетала белая чайка, то грудь ее от густого дыма принимала желтую окраску. Их язык был похож на гусиное гоготание.

Они имели своего хосуна, который отличался крепким тело­сложением, упрямым нравом и глубоким умом.

Однажды среди хоринцев в семье плохонького шамана домо­чадцы нашли в клети [невиданную] ягоду. Дело было в пору зимней темноты. Шаман сказал домочадцам:

«Не ешьте [ягоду]! Это заразная болезнь пришла с юга». Поэтому никто из домашних не стал вкушать ягоду. Но ви­тязь племени, услышав об этой находке, приказал принести ту ягоду ему. Он вкусил ее и дал поесть своим домочадцам. С тех пор хоринцы один за другим стали заболевать и все вымерли.

Барабанский Иннокентий, 35 лет, Устьянского улуса Юкагирского рода. Зима 1924 г. Предание записано Н. Стручковым.

№ 183

В древности в Устьянском крае, как рассказывают, прожи­вали люди, которые были известны под именем хоринцев. Они были многочисленны. Говорят также, что они отличались хваст­ливостью.

Однажды три брата из упомянутых хоринцев, сев на ветку, плыли по речке, именуемой теперь Татай, направляясь вверх по течению. Не особенно долго поработав веслом, они сидели сложа руки. Плывя так, пристали к берегу, где был заметен след костра ранее ночевавших людей. На следующий день поплыли дальше и к вечеру опять пристали к берегу, где тоже был потухший ко­стер.

На этот раз один из братьев у костра забыл свой нож. Вечером опять пристали к берегу, где снова нашли след костра и забытый при вчерашней ночевке нож. Только тогда они узнали, что ночевали на одном и том же месте. При этом они восклик­нули:

«Ээт татай! [Восклицание при крайнем удивлении.] Оказы­вается, мы три ночи провели на этом месте».

Вот с тех пор, по восклицанию этих хоринцев, та речка и стала называться Татай.

Эти хоринцы будто бы говорили:

«Мы не из тех людей, которые ищут и едят червивые табунки [мелкая речная рыбешка — оруу], и нам незачем плыть по берегу».

Поэтому они плыли по самой середке русла.

Стручков Николай, 24 лет, якут Борогонского наслега Верхоянского улуса. Ноябрь 1923 г., урочище Кюсююр.

№ 184

В стране Хоро, где зимуют птицы, есть, говорят, старуха, ко­торая с железной острогой охотится на птиц. Она будто бы за­хватывает своей острогой гуся, которого облюбует. «Дэгиэ» — железный стержень с крючком, служит у нас для захватывания рыбы. Эта старуха, рассказывают, имеет каменную шапку. Она живет там, где небо и земля сошлись вместе.

Винокуров Афанасий Иванович, 65 лет, 1-го Ботулинского наслега Жиганского улуса. Январь 1924 г., с. Булун.