Тема 1.6. Страны Латинской Америки в конце ХХ - начале ХХ1вв.

Вплоть до 1930-х гг. латиноамериканские страны развивались преимущественно как аграрные государства. Они вывозили продукцию крупных латифундий (помещичьих хозяйств), широко использовавших труд низкооплачиваемых наемных работников.

Начиная с 1930-х гг., а особенно в послевоенные годы, большинство стран Латинской Америки вступило на путь модернизации, ускоренного индустриального развития. Этому способствовал ряд благоприятных обстоятельств.

В годы второй мировой войны возрос спрос на аграрную продукцию латиноамериканских стран. Будучи удаленными от театров военных действий, эти страны обеспечили приют многим эмигрантам из воюющих стран, скрывающимся от войны и ее последствий (в том числе и из разгромленных держав фашистской оси). Это обеспечило приток квалифицированных специалистов, рабочих. Латинская Америка воспринималась как относительно безопасный и, благодаря обилию природных ресурсов, неосвоенных земель, выгодный район для вложения капиталов. Несмотря на частые перевороты, сменявшиеся военные режимы, как правило, не решались затрагивать интересы иностранного капитала, тем более что большая его часть принадлежала корпорациям США. Соединенные Штаты не стеснялись прибегать к прямому военному вмешательству или смене правящих фигур в латиноамериканских странах, если ущемлялись их интересы. Так, в ответ на национализацию земель, принадлежащих крупнейшей аграрной компании США «Юнайтед фрут», в Гватемале в 1954 г. при поддержке американских военных был организован переворот. Новое правительство вернуло компании ее собственность.

Неудачи попытки свержения правительства Ф. Кастро на Кубе, пришедшего к власти революционным путем, после свержения режима генерала Ф. Батисты в 1959 г. и взявшего курс на сотрудничество с СССР, заставили США скорректировать свою политику. В 1961 г. президент США Д. Кеннеди предложил странам Латинской Америки программу «Союз ради прогресса», на которую было выделено 20 млрд. долларов. Цель этой программы, принятой 19 странами, состояла в содействии решению назревших социально-экономических проблем стран континента, предотвращению появления у них стремления искать поддержки СССР.

Программа Д. Кеннеди помогла решению проблем модернизации, но не укреплению основ политической стабильности. Цикл чередования военных и гражданских режимов в Латинской Америке прервать не удалось, поскольку он выполнял, по сути дела, ту же социально-экономическую роль, что смена у власти правых и левых партий в странах демократии.

Военные, диктаторские режимы, как правило, брали курс на ускоренную модернизацию экономики, ограничивали права профсоюзов, свертывали социальные программы, замораживали зарплату для большинства наемных работников. Приоритетом становилась концентрация ресурсов на широкомасштабных проектах, создание льгот для привлечения иностранного капитала. Эта политика нередко приносила значительный экономический эффект. Так, в крупнейшей стране Латинской Америки — Бразилии (население 160 млн. человек) «экономическое чудо» пришлось на годы пребывания у власти военной хунты (1964—1985).

Строились дороги, электростанции, развивалась металлургия, нефтедобыча. Для ускоренного освоения внутренних районов страны столица была перенесена с побережья вглубь территории (из Рио-де-Жанейро в город Бразилиа). Началось быстрое освоение природных богатств бассейна реки Амазонки, население этого района возросло с 5 до 12 млн. человек. С помощью зарубежных корпораций, в частности таких гигантов, как «Форд», «Фиат», «Фольксваген», «Дженерал Моторс», в стране было налажено производство автомобилей, самолетов, компьютеров, современного оружия. Бразилия стала поставщиком машин и оборудования на мировом рынке. Ее аграрная продукция начала конкурировать с американской. Наряду с ввозом капитала страна начала вкладывать свой капитал в менее развитые страны, в частности Африку.

Благодаря усилиям военных режимов в области модернизации с 1960 по 1980-е гг. объем валового внутреннего продукта стран Латинской Америки возрос втрое. Бразилия, Аргентина, Чили достигли показателей среднего уровня развития. По объему производства ВНП на душу населения страны Латинской Америки превзошли показатели стран Восточной Европы, Российской Федерации. По типу социального развития латиноамериканские страны приблизились к развитым государствам Северной Америки и Западной Европы. Так, доля наемных работников в самодеятельном населении составляет от 70 до 80%. При этом в Бразилии, например, с 1960 по 1990 г. удельный вес рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве, сократился с 52 до 23%, в промышленности возрос с 18 до 23%, в сфере услуг — с 30% до 54%. Сходные показатели были и у большинства других латиноамериканских стран.

В то же время остаются весьма существенные различия между латиноамериканскими и развитыми странами. Относительно небольшой остается прослойка лиц, относящих себя к «среднему классу», и в то же время значительно имущественное неравенство. Соотношение между доходами 20% самых бедных и 20% самых богатых семей в 1980—1990 гг. в Бразилии, например, составило 1: 32, в Колумбии — 1: 15, 5, в Чили — 1: 18. При этом к привилегированному слою населения принадлежало среднее и высшее звено военных, которые при отсутствии традиции гражданского контроля над вооруженными силами представляют собой особую, относительно самостоятельную прослойку. Все это определяло отсутствие или слабость социальной базы модернизационной политики, проводившейся военными режимами. Низкая покупательная способность значительной части населения создавала зависимость новых отраслей индустрии от отнюдь не гарантированной в условиях жесткой конкуренции на мировых рынках возможности экспорта большей части продукции. Не получающие выгод от модернизации слои населения рассматривали ее как форму подчинения экономики транснациональному, особенно американскому, капиталу, не связывали ее с решением общенациональных задач.

Существующая внутренняя оппозиция режимам военных диктатур стимулировалась типичными для них слабостями. К их числу следует отнести коррупцию в среде верхушки военных, расточительность в использовании кредитов, займов, нередко разворовывавшихся или направлявшихся на амбициозные проекты, экономически нецелесообразные. Негативную роль играл типичный для диктаторских режимов правовой произвол, в том числе и в отношении представителей национальной буржуазии, мелких и средних собственников. Рано или поздно большинство военных режимов, сталкиваясь с ростом внутренней оппозиции, в том числе и в военной среде, катастрофическими размерами внешней задолженности, было вынуждено уступать власть гражданским режимам.

Со времени второй мировой войны и до 1990-х гг. гражданские режимы в большинстве латиноамериканских стран также оказывались недолговечными. Исключение составляет Мексика, где после победы революционного движения в 1917 г. была принята демократическая конституция, хотя на арене политической жизни преобладала одна партия, фактически не имевшая серьезных конкурентов. Соответствие данной модели демократии европейским представлениям о ней сомнительно. В Европе одним из признаков демократии считается существование возможности чередования у власти конкурирующих политических сил.

Попытки создать на демократической основе широкий блок национально-патриотических сил, включающих и трудящихся, и национальную буржуазию, проводить сбалансированную политику, сочетающую модернизацию с постепенным повышением уровня жизни, в Латинской Америке предпринимались неоднократно. Первая и наиболее успешная такая попытка была предпринята в Аргентине полковником X. Пероном, захватившим власть в результате переворота в 1943 г. При опоре на национальный профцентр — Всеобщую конфедерацию труда — X. Перон в 1946 г. одержал победу на всеобщих выборах. Представители профсоюзов, ставшие опорой создания новой, Перонистской, партии, вошли в парламент и в правительство. При Пероне социальные права были включены в конституцию Аргентины, введены оплачиваемые отпуска, создана система пенсионного обеспечения. Выкупу или национализации подверглись железные дороги, связь, был принят пятилетний план экономического развития, предполагавший создание стимулов для роста национального капитала. Однако в 1955 г. X. Перон был свергнут в результате военного переворота.

Опыт и идеи перонизма, во многом перекликавшиеся с идеями «корпоративного государства» раннего периода фашистского режима Б. Муссолини в Италии конца 1920-х гг., сохраняют популярность и в Аргентине, и в других странах Южной Америки. Им, в частности, пытался следовать президент Бразилии в 1950—1954 гг. Варгас, который, столкнувшись с угрозой переворота, покончил жизнь самоубийством.

Слабость демократических режимов в Латинской Америке объяснялась многими причинами. Будучи зависимы от голосов избирателей, поддержки профсоюзов, они стремились в первую очередь решать назревшие социальные проблемы. В известной мере это удавалось. В среднем, в послевоенный период зарплата в промышленности латиноамериканских стран увеличивалась на 5—7% в год. Однако материальные ресурсы проведения активной социальной политики, которая бы соответствовала модели развитых стран, были крайне ограничены.

Левые правительства (в частности, С. Альенде в Чили в 1970—1973 гг.) предпринимали попытки привлечения дополнительных средств за счет увеличения налогов на предпринимателей, отказа от полной уплаты процентов по внешним долгам, национализации прибыльных предприятий, латифундий, экономии на военных расходах. Эти акции неизбежно становились причиной недовольства ТНК, которым принадлежало около 40% промышленности стран Латинской Америки, вызывали конфликты со странами-кредиторами, приводили к падению темпов модернизации, снижению конкурентоспособности продукции на мировых рынках. В свою очередь, неспособность правительств удовлетворять растущие социальные запросы стимулировала недовольство военных, рост забастовочного движения, активизацию леворадикальной оппозиции, прибегавшей к насильственным действиям, вплоть до создания сельских и городских партизанских отрядов.

В конечном счете жесткое экономическое и политическое давление извне, рост внутренних противоречий, не находящих решения, приводили общество на грань гражданской войны, что побуждало армию, как правило, с одобрения правящих кругов США, брать ситуацию под свой контроль. Так, хорошо известна роль ЦРУ в организации военных переворотов в Бразилии в 1964 г., в Чили в 1973 г.

Переворот в Чили, приведший к власти генерала А. Пиночета, был наиболее кровавым в послевоенной истории латиноамериканских стран. С. Альенде погиб в ходе боя с армией за президентский дворец. Центральный стадион в столице Чили — Сантьяго был превращен в концлагерь, тысячи человек, активистов левых сил, профсоюзного движения были казнены, около 200 тыс. были вынуждены бежать из страны.

В конце 1980 — начале 1990-х гг. в развитии латиноамериканских стран начался новый этап. В большинстве стран диктатуры уступили место демократическим, конституционно избранным режимам. После поражения Аргентины в войне с Англией (1982), возникшей из-за спора о принадлежности Фолклендских островов, военный режим дискредитировал себя и вынужден был в 1983 г. передать власть гражданскому правительству. В 1985 г. диктаторские режимы в Бразилии и Уругвае также уступили власть конституционно избранным правительствам. В 1989 г., после 35 лет военной диктатуры генерала Стресснера, на путь демократии вступил Парагвай, в 1990 г. ушел в отставку генерал А. Пиночет.

На вопрос о том, можно ли считать утверждение демократии в латиноамериканских странах окончательным, ответ будет дан лишь в XXI веке. Однако уже сейчас очевидно, что в их развитии начинается новый этап. Он характеризуется тем, что в условиях прекращения «холодной войны» и распада СССР США более терпимо относятся к социальным экспериментам в этом районе мира. Опыт Кубы, где производство ВНП на душу населения к середине 1990-х гг. оказалось почти вдвое ниже, чем в большинстве латиноамериканских стран, также ослабил влияние радикальных, социалистических идей.

Благодаря развитию интеграционных процессов на южноамериканском континенте, повышению уровня жизни увеличилась емкость внутренних рынков, что создает предпосылки для более стабильного развития. С середины 1980-х по середину 1990-х гг. («потерянное десятилетие» для решения проблем модернизации) демократические режимы усиленно развивали социальную сферу, что привело к падению темпов экономического роста. Но к середине 1990-х гг. темпы развития экономики вновь возросли. В 1980-е гг. среднегодовые темпы прироста ВНП в Латинской Америке составляли всего 1, 7%, в 1990-х гг. они возросли до 3, 2%. Что еще более существенно, у большинства стран не произошло увеличения внешней задолженности, это одна из самых сложных проблем Латинской Америки. С 1980 по 1995 г. объем внешней задолженности у Бразилии сократился с 31, 2% стоимости ВНП до 24%. Резкий рост долгов наблюдался лишь у Мексики (с 30, 5% до 69, 9% ВНП). Однако ее вхождение в Североамериканскую зону свободной торговли (НАФТА) дает ей шанс на использование преимуществ интеграции со значительно более развитыми США и Канадой.

До середины 70-х годов политика модернизации означала курс на создание государственного сектора и усиление г. регулирования, защиту национального рынка, социальные преобразования. Политическое направление этого курса получило наименование национал-реформизм и экономический национализм.

С середины 70х гг. в мировой экономике обозначился крутой поворот. Новая фаза научно-технической революции в развитых капиталистических странах и экономических кризисы ускорили процесс обновления производства. В таких условиях гигантские монопольные государственные компании, сросшиеся с бюрократическим аппаратом, превращались в тормоз экономического развития. Приватизация части государственного сектора стала экономической необходимостью.

Новый уровень глобализации, иначе говоря, огромная роль мировых хозяйственных связей, привлечение современной технологии и иностранного капитала, стал частью стратегии латиноамериканских стран.

Суть новой стратегии модернизации состояла в разгосударствлении собственности и поощрении механизмов свободной рыночной экономики.

Таким образом, в странах региона произошло кардинальное переосмысление места государства в жизни общества. Ушло в прошлое крайнее преувеличение роли государства.

Основным источником накопления капиталов и модернизации стали широкое привлечение иностранного капитала в форме инвестиций, займов кредитов, развитие экспортных отраслей. Эта политика привела к развитию производства в области энергетики, электронной промышленности, к ускорению научно-технического прогресса. В 1980 г. валовой национальный продукт региона превзошёл уровень 1960 г. в 3, 5 раза.

Но эти процессы имели и негативные стороны: поражение левых сил в целом ряде стран и установление авторитарных режимов, громадный рост внешней задолженности, колоссальные выплаты по внешним долгам, рост инфляции. Хотя в ряде отраслей занятость увеличилась, в целом число безработных выросло. Увеличился слой бедных, и оказавшихся на обочине жизни групп населения.

Важной особенностью межамериканских экономических отношений явилось развитие региональной экономической интеграции. Для Латинской Америки оказалась привлекательной идея создания свободной торговле на континенте. Поэтому в ряде стран получила поддержку идея присоединения к соглашению о создании североамериканской зоны свободной торговли в составе США, Канады и Мексики (НАФТА). В 1991 г. Бразилия, Аргентина и другие страны подписали соглашение о создании Общего рынка стран юга континента. В 2001 г. в Квебеке все страны 2х американских континентов (кроме Кубы) подписали Декларацию о создании с 2005 г. панамериканской зоны свободной торговли.

Политика военных режимов и негативные последствия модернизации, её издержки усилили напряженность в обществе. Недовольство вызывало и отсутствие демократических свобод и прав человека. В странах континента стали нарастать забастовки, развертывалась борьба за демократические права, в неё включились средние слои, мелкие и средние предприниматели. Господствующие классы укрепили свое положение и не нуждались в репрессивных режимах.

Изменилась социальная структура латиноамериканского общества. Оно стало городским и индустриальным. Повысился уровень образования населения. В итоге в Латинской Америке начался процесс демократизации. С политической карты страны исчезла последняя диктатура.

Потерпели поражение попытки создания общества, альтернативного капиталистическому. Сандинистская революция в Никарагуа привела к установлению революционного режима 1979-1990 гг. однако, она примирением враждующих сторон. Никарагуанская революция замкнула круг революций, начатый в 1910 г. мексиканской революцией.

Разрушительные насильственные формы политической борьбы, столь характерные для латиноамериканской истории, стали сменяться конструктивными, демократическими.

Сейчас Латинская Америка развивается без диктатур и революций.