Связи и отношения, в которые вступают люди в процессе производ­ства материальных благ, называются производственными отношениями.

В системе производственных отношений выделяют отношения соб­ственности на средства производства, а также отношения, свя­занные с распределением, обменом и потреблением произведенных материальных благ.

Отношения собственности выражают способы соединения людей с предметом и орудиями труда и отвечают на вопрос, кому они при­надлежат: частным лицам, их объединениям либо государству. От­ношения собственности определяют и отношения распределения произведенных материальных благ между их производителями, а так­же остальными членами общества. Созданные материальные блага при социализме, характеризующемся общественной собственностью на средства производства, распределяются государством в интересах всего общества. В обществе, допускающем частную собственность на средства производства, значительная или большая часть произве­денного продукта присваивается владельцами средств производства. В систему производственных отношений входят также отношения обмена и потребления.

Производительные силы и производственные отношения нахо­дятся в определенном соответствии друг с другом. При этом произ­водительные силы находятся в постоянном изменении, развитии. Общество в погоне за максимально полным удовлетворением своих материальных потребностей постоянно совершенствует орудия тру­да, технологии производства, меняет способы организации трудовой деятельности человека.

На определенной ступени своего развития производительные силы приходят в противоречие с существующими производственными отно­шениями. Суть этого противоречия выражается в том, что производ­ственные отношения, сложившиеся ранее, когда производительные силы не были столь развиты и мощны, становятся оковами для этих сил, сдерживают их дальнейшее интенсивное совершенствование. И такое несоответствие производственных отношений уровню раз­вития производительных сил разрешается тем, что существующие производственные отношения заменяются новыми.

Истории человечества известны четыре такие смены: производ­ственные отношения первобытнообщинного строя были заменены рабовладельческими, а они в свою очередь феодальными отношени­ями. В ходе буржуазных революций последние вынуждены были ус­тупить место капиталистическим производственным отношениям. Их замена социалистическими, начавшаяся в XX в., скорее всего за­вершится в последующем веке.

Противоречия между производительными силами и производ­ственными отношениями являются источником развития осталь­ных компонентов общества и общества в целом. Дело в том, что производственные отношения составляют базис общества, который разделяет общество на классы и определяет развитие государства, права, политики, идеологии, науки, искусства, философии и рели­гии, т.е. всех компонентов общества, отнесенных К. Марксом и Ф. Энгельсом к надстройке. Поэтому замена одного типа производ­ственных отношений другим приводит к перевороту во всей над­стройке.

Раскрывая и обосновывая роль производственных отношений в развитии общества и его отдельных компонентов, К. Маркс писал: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в оп­ределенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определен­ной ступени развития их материальных производительных сил. Со­вокупность этих производственных отношений составляет эконо­мическую структуру общества, реальный базис, на котором возвы­шается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Спо­соб производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание.

На известной ступени своего развития материальные производи­тельные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или, что является только юри­дическим выражением последних, — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития про­изводительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономичес­кой основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке.

При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отли­чать материальный, с естественно научной точностью констатиру­емый переворот в экономических условиях производства от юри­дических, политических, религиозных, художественных или фило­софских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об от­дельном человеке нельзя судить на основании того, что он сам о

себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе перево­рота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснять из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производ­ственными отношениями.

Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовь­ются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения ни­когда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому челове­чество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывает­ся, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные усло­вия ее решения уже имеются налицо или, по крайней мере, находят­ся в процессе становления.

В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современ­ный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Бур­жуазные производственные отношения являются последней антаго­нистической формой общественного процесса производства, анта­гонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смыс­ле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной обществен­ной формацией завершается предыстория человеческого общества.» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 7-8.)

Изложенные принципы материалистического понимания обще­ства и закономерностей его развития К. Маркс и Ф. Энгельс после­довательно и полно провели во всех своих работах. В процессе изу­чения проблемы происхождения государства нам удалось познако­миться с плодотворными результатами применения этих принципов в решении одной из фундаментальных проблем теории государства и права. Не менее плодотворно и убедительно основоположники марксизма провели материалистическое понимание истории обще­ства при изучении экономических, политических, социологических и иных проблем обществознания. Не имея возможности подробно останавливаться на этих вопросах, как не входящих в настоящий учебный курс, рассмотрим предложенное ими понимание сущности и социальной природы права.

3. Марксистское понимание сущности и социальной природы права

В основе правопонимания К. Марксом и Ф. Энгельсом лежит бес­спорно гегелевский подход к праву как мере свободы. В полном со­гласии с Гегелем понималась ими и мера свободы. Подлинно сво­бодным, полагали основоположники марксизма, выступает человек не тогда, когда он действует по своему разумению, без какого-либо внешнего принуждения, а тогда, когда его свободная воля основы­вается на познанных закономерностях. Ибо свобода — это познанная необходимость, изученные человеком и используемые им в практичес­кой деятельности объективные законы природы или общества. Свобо­да в сфере производства, по мнению Маркса, сводится к тому, что производители рационально регулируют свой обмен веществ с при­родой, ставят его под свой контроль, вместо того чтобы он господ­ствовал над ними как слепая сила.

Изложенное понимание свободы в первую очередь относится к законодателю, который закрепляет меру свободы в качестве обще­обязательной для всех членов общества. Законы государства явля­ются всеобщим и подлинным выразителем правовой природы вещей. Правовая природа вещей не может поэтому приспособляться к зако-| ну — закон, напротив, должен приспособляться к ней. Поэтому «за­конодатель же должен смотреть на себя как на естествоиспытателя. Он не делает законов, он не изобретает их, а только формулирует, он выражает в сознательных положительных законах внутренние зако­ны духовных отношений». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 162.)

Необходимым признаком права основоположники марксизма признавали и принцип равенства, который наиболее всего соответ­ствует буржуазным экономическим отношениям, основанным на формальном равенстве их участников: буржуазии и рабочих.

Будучи солидарными с Гегелем в понимании основы права, К. Маркс и Ф. Энгельс коренным образом расходятся с ним в пони­мании сущности и природы права. Как последовательные материа­листы они не ищут право в развитии духа и его последовательном воплощении в правовой действительности, а все проблемы теории права переносят на сугубо земную почву. Для них право, как и любые иные надстроечные явления, определяется материальными эконо­мическими отношениями. Мера свободы членов классового общества не является действительно равной и всеобщей, а определяется их при­надлежностью к определенному классу.

Класс представляет собой такую группу людей, которая характе­ризуется одинаковым отношением к средствам производства, фор­мой их участия в общественном производстве и, соответственно, спо­собами получения для собственного потребления доли произведен­ных материальных благ. Частная собственность на средства производства делит общество на два антагонистических класса: экс­плуататоров — собственников средств производства и эксплуатиру­емых, лишенных средств производства. В различных общественно-экономических формациях эксплуататорами выступали классы ра­бовладельцев, феодалов и буржуазии, а эксплуатируемыми классами — соответственно рабы, крестьяне и рабочие.

Отношением классов к средствам производства определяется мера их свободы, их классовое право. Содержание этого права составля­ют притязания класса на определенную долю материальных и духов­ных благ, производимых обществом (1), на участие в политической жизни общества, в управлении делами государства (2) и на свобод­ное выражение своего отношения к социальному строю, а также са­мовыражение в литературе и других сферах искусства (3). При этом следует различать объективную основу права отдельных классов и степень, уровень осознания ими этого права.

При рабовладельческом и феодальном строе мера свободы рабов и крестьян не могла не отличаться от меры свободы, которой обла­дали эксплуататоры, В условиях малопроизводительного труда, да­вавшего ничтожный избыток над необходимыми жизненными сред­ствами, прогрессивное развитие общества могло осуществляться только «при помощи усиленного разделения труда, имевшего своей основой крупное разделение труда между массой, занятой простым физическим трудом, и немногими привилегированными, которые руководят работами, занимаются торговлей, государственными де­лами, а позднее также искусством и наукой». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 186.)

Следовательно, свобода эксплуатируемых в условиях рабовладель­ческого и феодального строя была ограниченной и сводилась преимуще­ство к «праву»на тяжелый физический труд и получение минимальных материальных благ, необходимых для продолжения жизни. Для участия в делах государства, отправления правосудия, занятия искусством у рабов и крестьян, поглощенных тяжелым физическим трудом, не было ни времени, ни соответствующих знаний и навыков. Мера свободы эксплуататоров, наоборот, предполагала их освобождение от тяжело­го физического труда и занятие только общественными делами — руководством работ, ведением государственных дел, отправлением пра-судия, занятием искусством, наукой. Конечно, этот класс «никогда | не упускал случая, чтобы во имя собственных выгод взваливать на тру-ищиеся массы все большее бремя труда».

Положение принципиально меняется в условиях буржуазного I общества, после того как «громадный рост производительных сил, достигнутый благодаря крупной промышленности, позволяет рас­пределить труд между всеми без исключения членами общества и таким путем сократить рабочее время каждого так, чтобы у всех ос-;, тавалось достаточно свободного времени для участия в делах, каса-ощихся всего общества, как теоретических, так и практических». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 187). И все же мера свободы нетариата не совпадает с правом буржуазии. Формально провозг-ашенное равенство в их правах не соответствует действительному экономическому и политическому положению рабочего класса, ко-орый в силу существующих способов распределения вынужден от-ать значительную или большую часть произведенных им матери-ьных благ владельцам средств производства. Обусловленность права экономическими отношениями, таким 5разом, выражается в том, что формы и методы участия каждого пасса в общественном производстве материальных благ определя-не только его притязания на ту или иную долю произведенных атериальных благ, но и его свободу в политических и социальных ношениях, т.е. в сфере надстройки. Каждый класс становится сво-одным в этой сфере в той мере, в какой он освобождается от обя-анности создавать материальные блага, участвовать в создании ма-ериальных условий для продолжения человеческой жизни.

На начальных этапах истории классового общества политичес­кой и иной социальной свободой обладала лишь незначительная часть общества за счет внеэкономического насильственного при­нуждения большинства населения страны. Лишь в условиях капи-тистического общества, основанного на мощной индустрии, эк­сплуатируемый класс впервые получает политическую и иную со-|циальную свободу, становится субъектом отношений не только в ])ере экономики, но и надстройки. Политическая свобода как пра-i рабочего класса, объективно обусловленное его экономическим

положением, была признана и закреплена в законах буржуазного государства не сразу и отнюдь не добровольно, а лишь под давле­нием длительной и активной борьбы рабочего класса за свои поли­тические и иные права.

Следовательно, в обществе, разделенном на классы с их противо­речивыми интересами, не существует единой меры свободы, едино­го права. Каждый класс имеет собственное право, которое не только отличается от права других классов, но и находится с ним в антагонис­тических отношениях. В условиях плюрализма прав не представляет­ся возможным осуществлять регулирование общественных отноше­ний таким образом, чтобы в действующих общеобязательных нор­мах учитывались все противоречивые интересы и права классов соответствующего общества. Коллизия прав разрешается тем, что эко­номически господствующий класс — собственник средств производ­ства — берет в свои руки государственную власть и проводит свое право в форме законов, придает ему всеобщий характер и требует обязатель­ного исполнения установленных им законов от всех членов общества под страхом государственного принуждения.

«Государственная воля, — отмечал Ф. Энгельс, — определяется в общем и целом изменяющимися потребностями гражданского обще­ства, господством того или иного класса, а в последнем счете — разви­тием производительных сил и отношений обмена.»(Маркс К. и Эн­гельс Ф. Соч. Т. 21. С. 310.) Именно выражение в законе воли одного класса не позволяет видеть в нем подлинно всеобщего права, которое бы в равной степени отражало и охраняло права всех членов обще­ства. Этот недостаток в полной мере присущ и буржуазному праву, представляющему собой возведенную в закон волю буржуазии.

Многовековая история официального права, таким образом, пред­ставляет собой не что иное, как историю законов, принимаемых гос­подствующими классами в интересах упрочения своего положения и отражающих по преимуществу их интересы. Право эксплуатируе­мых классов в этих законах в лучшем случае находит искаженное, неполное отражение либо вообще отсутствует. В наиболее грубой и неприкрытой форме это нашло отражение в законах рабовладель­ческого и феодального государства. Классовую окраску носило и бур­жуазное право в период жизни и творчества классиков марксизма, хотя буржуазное государство под влиянием борьбы пролетариата и принимало определенные попытки привести свое законодательство в соответствие с общим «понятием права», частично отразив в нем интересы трудящихся масс.

В то же время не все эксплуатируемые классы способны правиль­но осознать свое право, свою меру свободы и бороться за его вопло­щение в действующем законодательстве. Члены первобытно-общин­ного общества были полностью зависимы от природы и вообще не были свободны. Не поднимались до осознания своего права рабы и крестьяне. Их восстания сводились к требованиям либо личного ос­вобождения, либо замены «плохой»власти «хорошей», тогда как «ра­зумность» строя, закреплявшего и охранявшего эксплуатацию, не подвергалась сомнению и подлежала сохранению либо незначитель-t ным, чисто косметическим усовершенствованиям.

Не различают право и законы, выражающие право господствую-

• щего класса, юридические позитивисты и иные теоретики, сводя­
щие право к закону. По мнению Ф. Энгельса, иллюзия о существо­
вании права только в форме закона, независимого от экономичес-

кой и классовой основы права, происходит по двум причинам.

Во-первых, правовая наука как система определенных знаний о ' праве позволяет юристам предлагать новые теоретические и практи-| ческие решения на основе имеющихся знаний и по преимуществу абстрактно-логическим путем. Экономические отношения отража­ются в правовой науке в виде юридических принципов. Процесс же такого отражения проходит мимо сознания юриста, который «вооб-

• ражает, что оперирует априорными положениями».

Во-вторых, для отражения существующих экономических отно-J шений в законе требуется придать им форму юридического мотива и: '• последовательно согласовать с системой действующего законодатель-I ства. «В современном государстве право должно не только соответ- i ствовать общему экономическому положению, не только быть его

выражением, но также быть внутренне согласованным выражением,

которое не опровергало бы себя в силу внутренних противоречий».

В результате действующие отрасли законодательства рассматривают-; ся как самостоятельные сферы, имеющие свое независимое истори- \ ческое развитие, сами по себе поддающиеся систематическому из-? ложению и требующие последовательного искоренения внутренних

противоречий.

Все такие «юридизированные»подходы классики марксизма под­вергали критике, противопоставляя им и обосновывая взгляд, со-; гласно которому источники развития права кроются не в законах ' государства, а в экономических отношениях общества. Разработка \ материалистического подхода к пониманию права составляет суть! ' и ядро марксистской теории права, хотя, как признавался Ф. Эн-[гельс, первостепенное внимание проблемам зависимости права и; иных надстроечных явлений от базиса общества было обусловлено спецификой становления материалистического понимания обще­ства и никак не умаляет значимости проблем обратного воздействия надстройки, в том числе и права, на экономическое развитие об­щества.

Детерминирующая роль экономических отношений в развитии пра­ва, его принципов, полагали основоположники марксизма, проявляется независимо от действующего законодательства, а то и вовсе вопреки ему. Обусловленность права базисом общества наиболее ярко и бес­спорно выражается в следующем: 1) мера свободы, каждого класса, как уже говорилось ранее, определяется экономическими условия­ми его существования; 2) основополагающие правовые принципы представляют собой «тот же базис, но только в другой степени»; 3) экономические отношения пробивают себе дорогу вопреки зако­нам государства, запрещающим, устраняющим или ограничивающим такие отношения.

По мнению основоположников марксизма, определяющая роль экономических отношений в развитии гражданского права достаточ­но понятна и сводится к тому, что «оно санкционирует существую­щие, при данных обстоятельствах нормальные, экономические от­ношения между отдельными лицами». Аналогичная связь между пра­вом и экономикой наблюдается и в отраслях государственного, публичного права. Так, основополагающие принципы буржуазного права — свобода и равенство — вытекают не из идеи естественного права, а из буржуазных отношений обмена.

Необходимым условием обмена товарами выступает равенство участников данных отношений и свободное распоряжение принад­лежащими им товарами. Независимость и равенство людей в эконо­мической сфере были распространены и на сферу политических и иных надстроечных отношений и, в конечном итоге, превратились во всеобщий принцип буржуазного права. О невозможности отно­шений, основанных на принципах всеобщего равенства и всеобщей свободы, в условиях рабовладения и феодального строя убедительно свидетельствует вся многовековая история данных формаций.

Экономическими причинами объясняются и все остальные ин­ституты публичного права, поскольку всякая политическая борьба представляет собой борьбу классов, которая ведется в конечном сче­те из-за экономического освобождения. В этом направлении велась борьба между рабами и рабовладельцами, крестьянами и помещика­ми, феодалами и буржуазией, и ведется в настоящее время между буржуазией и рабочим классом. Поэтому государство, политический строй является подчиненным, а гражданское общество, царство экономических отношений, — решающим элементом.

Решающая роль экономических условий существования общества в развитии государства и права наглядно проявляется всякий раз, когда государство пытается в законах закрепить несоответствующие им правовые порядки. К. Маркс и Ф. Энгельс скептически относи­лись ко всяким предложениям создания права, которое было бы выше, чем экономический и обусловленный им культурный уровень развития общества. Право не создает материальных благ, и с помо­щью закона нельзя распределять блага, не созданные обществом, существующие лишь в воображении законодателя. К примеру, бур­жуазные экономисты полагали, что изменение номинальной стоимо­сти денег декретами государства является одним из действенных спо­собов обогащения государства. Возражая подобным взглядам, К. Маркс справедливо отмечал, что можно только удивляться нашим правителям, которые не спешат удесятерить богатство общества та­ким простым путем. В действительности величина стоимости товара и их эквивалента — денег относится к сфере экономических реалий, не зависящих от воли и желаний законодателя.

Законы, принимаемые без учета существующих экономических отношений или вопреки им, неизбежно посрамляют себя. «Обрат­ное действие государственной власти, — отмечал Ф. Энгельс, — на экономическое развитие может быть троякого рода. Она может дей-! ствовать в том же направлении — тогда развитие идет быстрее; она может действовать против экономического развития — тогда в на­стоящее время у каждого крупного народа она терпит крах через из­вестный промежуток времени; или она может ставить экономичес­кому развитию в определенных направлениях преграды и толкать его в других направлениях. Этот случай сводится в конце концов к одно­му из предыдущих. Однако ясно, что во втором и третьем случаях политическая власть может причинить экономическому развитию величайший вред и может вызвать растрату сил и материала в массо­вом количестве». (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 37. С. 417.)

Обосновывая материалистическое понимание права, источников его развития, К. Маркс и Ф. Энгельс были далеки от мысли упро­щать этот сложный и противоречивый процесс взаимодействия пра­ва, законодательства, экономики и представлять дело таким обра­зом, что все процессы осуществляются само собой, автоматически без участия человека, его познавательных актов и его предметно-практической деятельности.

Определяя свою позицию по этому вопросу, Ф. Энгельс писал: «Эко­номическое положение — это базис, но на ход исторической борьбы

также оказывают влияние и во многих случаях определяют преимуще­ственно форму ее различные моменты надстройки: политические фор­мы классовой борьбы и ее результаты — государственный строй, уста­новленный победившим классом после выигранного сражения, и т.п. правовые формы и даже отражение всех этих действительных битв в мозгу участников, политические, юридические, философские теории религиозные воззрения и их дальнейшее развитие в систему догм. Су­ществует взаимодействие всех этих моментов, в котором экономичес­кое движение как необходимое в конечном счете прокладывает себе дорогу сквозь бесконечное множество случайностей (т.е. вещей и собы­тий, внутренняя связь которых настолько отдалена или настолько труд­но доказуема, что мы можем пренебречь ею, считать, что ее не суще­ствует). В противном случае применять теорию к любому историческо­му периоду было бы легче, чем решать простое уравнение первой степени.» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 37. С. 394 — 395.)

Изложенным далеко не исчерпывается система оригинальных положений и выводов марксистской теории права, основанной на диалектико-материалистическом понимании общества и объектив­ных закономерностях его развития. К сожалению, основоположни­ки марксизма не систематизировали своих правовых взглядов в ка­ком-либо специальном труде вроде «Философии права»Гегеля. Вслед­ствие этого их отдельные принципиально важные положения и выводы, в том числе и вопросы влияния права и иных компонентов надстройки на экономический базис, не получили полного и всесто­роннего освещения. Отсутствует в их работах и развернутое опреде­ление права. Все это значительно осложняет процесс уяснения мате­риалистической теории права по первоисточникам, учитывая что литературное наследие К. Маркса и Ф. Энгельса составляет более 50 увесистых томов, которые к тому же перекочевали из основных биб­лиотечных фондов в запасные либо вовсе уничтожены.

С учетом положений о сущности и социальной природе права, высказанных основоположниками материалистической теории пра­ва, по нашему мнению, можно дать следующее определение права.

Право — это мера свободы класса и, соответственно, личности, обус­ловленная в конечном итоге материальными, экономическими отноше­ниями общества и выражающаяся в форме правомочий либо правопри-тязаний на соответствующую долю материальных и духовных благ общества, а также в форме обязанности не посягать на права других лиц государства и общества в целом.

Глава 28 ПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ

1. Понятие национальной правовой системы

Одним из необходимых этапов на пути познания сущности и соци­альной природы права является поиск учеными-юристами общих черт, признаков, закономерностей, которые лежат в основе действующих национальных систем права. В настоящее время на земном шаре таких систем насчитывается более двухсот. Однако нет ни одного суверенно­го государства, которое бы имело систему норм права, полностью со­впадающую с системой права, действующей в какой-либо другой стра­не. Принципиальное различие между действующими правовыми система­ми проявляется и во всех иных компонентах механизма правового регулирования: источниках права, судебной и иной правоприменительной практике, исторических традициях, правосознании, правоотношениях.

Можно найти немало примером тому, как принципиально важ­ные положения одной правовой системы воспринимаются негатив­но, отвергаются другими правовыми системами и наоборот. Так ос­нову мусульманского права составляют религиозные тексты — Ко­ран, Сунна, тогда как правовая система Франции не только не воспринимает религиозные тексты в качестве источников права, но и запрещает какое-либо вмешательство религиозных организаций в дела государства и даже использование зданий религиозных органи­заций для проведения политических мероприятий.

Одним из действенных приемов, с помощью которого ученые-юристы пытаются выявить общие и специфические признаки дей­ствующих правовых систем, является их сравнение, сопоставление. Существует целое направление научных исследований — сравнитель­ное правоведение, ставящее своей непосредственной целью прове­дение сравнительного анализа действующих правовых систем, их классификацию и выявление всего многообразия действующих норм, приемов и способов нормативно-правового регулирования обще­ственных отношений, применяемого в современном мире.

Сравнение и основанная на нем классификация исследуемых яв­лений в истории науки не раз приводила к серьезным открытиям, примером чему может служить всем известная периодическая систе­ма элементов Д.И. Менделеева, сыгравшая первостепенную роль в изучении химических веществ и даже предсказавшая существование элементов, которые не были известны на момент составления таб­лицы, но были открыты впоследствии.

Основным объектом сравнительного анализа правовых систем современности выступает национальная правовая система.

Понятие «национальная правовая система»является одним из наибо­лее широких по содержанию правовых понятий и включает в себя всю, без какого-либо исключения совокупность правовых явлений и процессов, дей­ствующих в какой-либо отдельно взятой стране (Франции, Германии, Болгарии, России и т.д.). Этим понятием охватывается прежде всего вся система норм права, действующих в стране. Поскольку любая система права представляет собой итог правотворческой деятельности государ­ства и общества, то и в национальную правовую систему включают так­же правотворческую деятельность государственных органов, обществен­ных и иных организаций, населения по подготовке, принятию и даль­нейшему совершенствованию действующих норм права.

Важнейшим и необходимым элементом национальной правовой системы выступает также деятельность государства и общества по охра­не и реализации норм права в конкретных отношениях. Ибо норматив­но-правовое регулирование общественных отношений достигает своей конечной цели лишь на стадии реализации, воплощения действующих норм в конкретных отношениях, стадии создания правовых отноше­ний, соответствующих действующим нормам права. И только с учетом конкретных правоотношений, которые реально возникают и существу­ют в обществе, можно давать объективные оценки нормам права, их способности выступать в качестве действенных, эффективных регуля­торов общественных отношений, сравнивать, сопоставлять регулятив­ный потенциал одной национальной правовой системы, ее отдельных частей с другой национальной правовой системой.

Граждане, государственные органы и иные лица, будучи субъек­тами правотворческой, правоохранительной и правоприменительной деятельности, осуществляют волевые действия и акты, принимают юридически значимые решения, вступают в конкретные правоотно­шения. Все такие действия и решения, прежде чем выразиться в кон­кретном поведении тех или иных лиц, проходят стадию мыслитель­ной деятельности субъекта, на которой решающую роль играет правосознание субъекта, его правовые знания, правовые чувства, эмо­ции и установки. Особенно велика роль правосознания, таких его компонентов, как правовая наука и правовая идеология на стадии правотворчества, формирования новых норм права. Поэтому право­сознание также выступает необходимым компонентом националь­ной правовой системы.

Таким образом, понятие «национальная правовая система» вклю­чает в себя все компоненты механизма правового регулирования: сис­тему норм права, правосознание и правоотношения, а также механиз­мы правотворчества, реализации норм права и государственного при­нуждения. И все же данное понятие не является тождественным понятию «механизм правового регулирования», поскольку имеет более широкое содержание. Национальная правовая система характеризует механизм правового регулирования, во-первых, не абстрактно, а реально дей­ствующим в какой-либо отдельной стране и, во-вторых, рассматрива­ет его как результат длительного исторического развития.

Если понятие «механизм правового регулирования» отражает пра­вовые процессы и явления абстрактно, в виде совокупности наибо­лее устойчивых, общих явлений и процессов, характеризующих дея­тельность общества и государства по правовому регулированию об­щественных отношений, то понятие «национальная правовая система»отражает эти же процессы и явления реально действующи­ми в какой-либо стране, государстве. Поэтому содержание нацио­нальной правовой системы составляют не только явления и процес­сы, которые необходимы, присущи любому механизму правового ре­гулирования, но и реально действующие явления и процессы, представляющие собой результат действия каких-либо случайных, субъективных факторов и не соответствуют закономерностям пра­вового развития.

Например, действующее законодательство любой страны наряду с эффективно действующими нормами права, содержит ту или иную совокупность законотворческих ошибок в виде пробелов, противоре­чий, декларативных или фактически утративших действие норматив­ных предписаний. Законотворческие ошибки не являются объектив­но необходимыми компонентами механизма правового регулирова­ния. Их наличие в действующем законодательстве обусловливается недостаточно высокой правовой культурой членов законотворческо­го органа, неумелым применением требований законодательной тех­ники разработчиками законопроекта, некачественной экспертизой законопроекта и другими субъективными причинами. Равным образом и реальные процессы правоприменения, реализации норм права зачастую отходят от теоретических канонов механизма реализа­ции норм права. Реализуя нормы права субъекты руководствуются не только ими, но и другими социальными нормами, а также совершают деяния, прямо противоречащие нормам права. И тем не менее все юри­дически значимые действия и решения, независимо от степени их со­гласованности с действующим правом, охватываются понятием «на­циональная правовая система».

Другая отличительная особенность понятия «национальная право­вая система «состоит в том, что оно охватывает правовую систему как в статике, так и в динамике, в историческом развитии. Любая современ­ная национальная правовая система представляет собой итог, став­ший результатом ее длительного исторического развития. Истори­ческая преемственность ставшего и предшествующих ему состояний может выражаться в различных формах. Отдельные компоненты, возникшие на предшествующих стадиях исторического развития си­стемы, продолжают сохраняться в ее современном действующем со­стоянии. Возможны также ситуации, когда компоненты системы не сохранились в действующей правовой системе, но оказали существен­ное влияние на ее развитие, в том числе и ее современное состояние.

Ярким примером сохранения исторических традиций в современ­ной правовой системе может служить правовая система исламских государств, основными источниками которой выступают Коран, Сунна и другие религиозные тексты, возникшие в начале первого тысячеле­тия и применяемые для регулирования общественных отношений в их первоначальном варианте, без каких-либо изменений и новаций. Историческая преемственность ярко проявляется в правовой системе Англии, США, Франции и других стран. Ни одна современная право­вая система не может быть полностью понята в ее существенных свой­ствах, признаках без учета ее исторического развития.

Таким образом национальная правовая система понимается как исто­рически сложившаяся совокупность норм права отдельной страны, а так­же используемые в этой стране механизмы правотворчества, правореали-зации и государственного принуждения, призванные обеспечить надлежа­щее функционирование и совершенствование действующих норм права.

2. Понятие правовой семьи. Основные семьи современного права

Правовая система отдельной страны, будучи уникальной и непов­торимой в ее историческом развитии и современном, ставшем со-

стоянии, содержит и некоторые черты, признаки, присущие другим либо всем национальным правовым системам. Так, все национальные пра­вовые системы используют нормы права в качестве регуляторов об­щественных отношений, создают специальные судебные органы для разрешения правовых конфликтов между участниками правоотно­шений, обеспечивают действие правовых норм с помощью государ­ственного принуждения и др.

Есть также признаки, присущие не всем, а только некоторым на­циональным правовым системам. Например, в Англии, США, Ка­наде лидирующую роль в системе источников права играет судеб­ный прецедент, тогда как в Италии, Германии, Польше, Российской Федерации и некоторых других странах континентальной Европы основным источником права признает закон, а судебный прецедент либо вовсе не признается источником права, либо играет роль вто­ростепенного источника права.