Андреев (позаимствовав и Фромма) предлагает именовать идеалы следующим образом: ИЛ – Авторитарными Идеалами (АИ), а УЛ – Гуманистическими Идеалами (ГИ).

Поскольку личность состоит из нескольких «Я», возможны внутренние конфликты, которые могут довести личность до раскола. Конфликты внутриличностные есть, по сути, конфликты между индивидуумами, находящимися внутри одной личности. Но поскольку нет ничего личного, что бы не было общественным, конфликты внутри личности носят также общественный характер.

Авторитарные идеалы в европейской цивилизации доминировали на протяжении весьма длительного времени – вплоть до нового времени (до эпохи первых буржуазных революций). Эти идеалы характеризуются тем, что личность крайне нуждалась в авторитете (родителей, государства, религии), на основе которого складывалась целостность личности. (авторитарная совесть – это голос внешнего авторитета; чистая авторитарная совесть – это осознание того, что авторитет доволен тобой; виноватая совесть – это сознание, что он тобой недоволен). Личность может уклоняться от авторитарных догм (грех Адама и Евы в том, что они ослушались авторитета, это было вызовом Богу).

Становясь свободной от авторитарных пут, личность начинает поклоняться идее своего собственного человеческого предназначения, не признающего над собой никаких иррациональных авторитетов. Человек становится независим, он сам становится «мерой всех вещей» – это уже гуманистическая ориентация. Чистая гуманистическая совесть – это сознание, что ты служишь высшему своему признанию, ты реализуешь заложенные в тебе способности; виноватая совесть – это сознание, что ты изменил себе, предал себя. Смена авторитарной ориентации на гуманистическую явилась несомненным прогрессом в развитии человеческой личности.

Разумеется, ГИ не существует изолировано от АИ, они нуждаются друг в друге. Однако сочетаться ГИ могут с рациональным авторитетом, не подавляющим гуманистических устремлений, а помогающим реализовать их. АИ нуждаются в противнике (в ГИ, в еретическом, греховном начале), чтобы, активно подавляя его, тем самым возвышаться.

Сущность каждого вида пафоса заключается в характере соотношений между АИ и ГИ.

Итоговая схема формул пафосов:

Значок между АИ и ГИ обозначает тип их взаимоотношений:

ГИ АИ – ГИ больше АИ;

ГИ АИ – ГИ меньше АИ;

ГИ АИ – гармония;

ГИ АИ – разрыв ГИ и АИ, личность не принимает ни одну из систем идеалов.

В нижней триаде АИ стоят выше ГИ потому, что именно они являются основой личности. Формула трагизма, например, не означает, что ГИ стали преобладающими. Она означает, что нарушена была гармония между авторитарными и гуманистическими идеалами, хотя по-прежнему АИ доминируют.

Сущность видов пафосов.

Отметим, что пафос представляет собой не что иное, как тип некой общей жизненной ориентации, что и явилось тем, что он смог стать средством типизации личности.

Героика. ГИ АИ. Характеризуется гармонией при безусловной доминанте АИ. ГИ в личности не протестуют, они растворяются в АИ. Человек видит свое природное предназначение в том, чтобы служить АИ. В этом его личное достоинство, это не унижает, а возвышает его. Для героя нет ничего выше служения Долгу. Изменить этому предназначению – изменить себе. Если складываются такие общественно-исторические условия, когда неуместно ставить «личное» выше «общественного», в этих случаях актуализируется героическое начало в людях. Герои Гомера, «Слова о полку Игореве», герои романов соцреализма – это люди долга, самозабвенно служащие ему. Совесть героев – это авторитарная совесть; жизнь героя принадлежит не ему, а Авторитету (судьбе, Богу, сословию, родине, нации). Поэтому герой постоянно совершает подвиги – «богоугодные» поступки.

Понятно, что героика развивается, меняется содержание Авторитета, но формула героики остается прежней.

Героика (по Есину). Объективной основой пафоса героики служит борьба отдельных личностей или коллективов за осуществление и защиту идеалов, которые обязательно осознаются как возвышенные. При этом действия людей непременно связаны с личным риском, личной опасностью, сопряжены с реальной возможностью утраты человеком каких-то существенных ценностей – даже жизни. Еще одно условие – свободная воля и инициатива человека: вынужденные действия не могут быть героическими. С героикой мы встречаемся в «Песне о Роланде», «Слове о полку Игореве», в «Тарасе Бульбе» Гоголя, в «Оводе» Войнич, в романе Горького «Мать», в рассказах Шолохова.

Трагизм. ГИ АИ. Это оборотная сторона героики («продукт распада» героики). Авторитет еще незыблем, но уже появляется осознание своего гуманистического предназначения. Для героя выбора нет, потому что нет альтернативы АИ. У трагического героя такая альтернатива появляется. Он попадает в ситуацию выбора. Но трагедия заключается в том, что любой выбор не может принести герою гармонии. Его «Я» и «НЕ-Я» – расколоты. Убирая «Я» либо «НЕ-Я», герой не достигает искомой цельности, но разрушает свою личность. «Быть или не быть?» – только по форме может напоминать о возможности выхода из сложившейся ситуации. По существу, «быть» для трагического героя означает «не быть». Из трагического тупика нет выхода. В принципе, благополучно трагизм может разрешиться либо в гармонию героики, либо в личность совершенно нового типа: в личность, где ГИ преобладают над АИ. Однако стать героем – это в чем-то поступиться принципами, отказаться от части себя. Ромео, Гамлет, Федра, Катерина Кабанова, Базаров, Раскольников постигли такую истину, испытали такой уровень личной свободы, которого лучше не знать герою. Трагический персонаж, в отличие от героического, познает добро и зло. Он уже не может стать героем без нравственного ущерба. Трагическая личность обычно гибнет: для нее это единственный способ сохранить человеческое достоинство.

Трагизм (по Есину) – это осознание утраты каких-то важных жизненных ценностей – человеческой жизни, социальной, национальной или личной свободы, возможности личного счастья. Объективной основой трагического литературоведы довольно часто считают неразрешимый характер того или иного жизненного конфликта. Но следует учесть следующее: первое условие трагического – закономерность этого конфликта, такая ситуация, когда с ее неразрешимостью нельзя мириться; второе – под неразрешимостью конфликта следует понимать невозможность его благополучного разрешения – оно непременно связано с жертвами, гибелью тех или иных гуманистических ценностей. (таков характер конфликта в «Маленьких трагедиях» Пушкина, «Грозе» Островского, «Белой гвардии» Булгакова).

Наиболее плодотворным для искусства становится такой трагический конфликт, когда неразрешимые противоречия – в душе героя, когда герой находится в ситуации свободного выбора между равно необходимыми, но взаимоисключающими друг друга ценностями («Гамлет» Шекспира, «Герой нашего времени», «Преступление и наказание», «Тихий Дон», «Падение» Камю, «Осквернитель праха» Фолкнера).