Указанія разсудка и знанія, какъ мы должны питаться.

Я уже сказалъ, что первыя указанія, какъ нужно питаться, даётъ намъ инстинктъ — собственная наша природа. Но кромѣ инстинкта, есть другія указанія; они даются намъ разсудкомъ и знаніемъ, или наукой. Логическое разсужденіе о томъ, чѣ мъ мы должны питаться, на основаніи сравнительной анатоміи, физіологіи, этики, антропологіи, политической экономіи, преданій религіи и въ особенности гигіены, приводятъ къ неопровержимому выводу, что человѣ къ по природѣ своей не принадлежитъ къ породѣ хищныхъ, какъ кошка, собака. ястребъ, ни къ травояднымъ, какъ быкъ, лошадь, верблюдъ, ни къ всеяднымъ, какъ свинья, медвѣ дь и другія, а къ какой-то другой породѣ, именно — къ породѣ плодоядныхъ, подобно самымъ развитымъ обезьянамъ, т.е. человѣ кообразнымъ (приматамъ): горилла, шимпанзе и орангутангь ближе всего подходятъ къ человѣ ку. Всѣ особенности устройства нашего тѣ ла исключаютъ всякое сомнѣ ніе: устройство рукъ, сочлененіе челюстей, зубы, форма желудка и кишечнаго канала, желчнаго пузыря и слѣ пой кишки, нервная система, устройство мозга, перистальтическія движенія желудочно-кишечнаго пути и т.д. Приведеніе всѣ хъ доказательствъ «плодоядной» — даже «злако-плодоядной» натуры человѣ ка на основаніи вышеперечисленныхъ отдѣ ловъ науки вывело бы меня далеко за предѣ лы настоящаго труда, а потому я ограничусь только нѣ которыми необходимыми доказательствами.

Въ библіи сказано (Бытія I, 11—12): «И сказалъ Богъ: да произраститъ земля зелень, траву, сѣ ющую сѣ мя, дерево плодовитое, приносящее по роду с воему плодъ, въ которомъ сѣ мя его на землѣ: и стало такъ. И произвела земля зелень, траву, сѣ ющую сѣ мя по роду ея, и дерево, приносящее плодъ, въ которомъ сѣ мя его по роду его. И увидѣ лъ Богъ, что это хорошо». По сотвореніи человѣ ка (Бытія I, 28—30) читаем: «И благословилъ ихъ Богъ, и сказалъ имъ Богъ: плодитесь, и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте надъ рыбами морскими, и надъ птицами небесными, и надъ всякимъ животнымъ, пресмыкающимся по землѣ. И сказалъ Богъ: вотъ Я далъ вамъ всякую траву, сѣ ющую сѣ мя, какая есть на всей землѣ, и всякое дерево, у котораго плодъ древесный, сѣ ющій сѣ мя; вамъ сіе будетъ въ пищу. А всѣ мъ звѣ рямъ земнымъ, и всѣ мъ птицамъ небеснымъ, и всякому пресмыкающемуся по землѣ, въ которомъ душа живая, далъ Я всю зелень травную въ пищу, и стало такъ». Итакъ книга, передающая преданіе о сотвореніи міра, ясно отличаетъ человѣ ка, какъ злако-плодояднаго отъ животныхъ травоядныхъ. О плотоядныхъ или хищныхъ не говорится вовсе, что служитъ традиціоннымъ доказательствомъ, что хищничество въ природѣ — явленіе анормальное.

Выше различалось два рода растительной пищи: зелень травная (огородная зелень) и трава, сѣ ющая сѣ мя (злаки). Въ главѣ же II, 8—9 Бытія читаемъ дальше: «И насадилъ Господь Богъ садъ въ Едемѣ на востокѣ; и помѣ стилъ тамъ человѣ ка, котораго создалъ. И произрастилъ Господь Богъ изъ земли всякое дерево, пріятное на видъ и хорошее для пищи».

Первая буддійская заповѣ дь гласитъ: «не убей»; такая же заповѣ дь есть у евреевъ и христіанъ^[2]. Христосъ повелѣ ваетъ (Маркъ XVI, 15) ученикамъ Своимъ разойтись по всему міру и «проповѣ дывать евангеліе всей твари». Здѣ сь Христосъ завѣ щаетъ міру любовь и справедливость и къ звѣ рямъ.

Одинъ изъ греческихъ реформаторовъ, Триптолемій, говоритъ: «Знайте же, что мясо животныхъ не для васъ; кто убиваетъ для съѣ денія животное, тотъ долженъ будетъ умереть, потому что уже пересталъ быть человѣ комъ». Сократъ говорилъ: «Остерегайся всякой пищи и питья, которыя побудили бы тебя съѣ сть больше, сколько требуетъ твой голодъ и жажда. Чѣ мъ меньше у человѣ ка потребностей, тѣ мъ онъ больше приближается къ степени боговъ, которые не знаютъ никакихъ нуждъ».

Извѣ стный Бернарденъ де Сенъ-Піерръ училъ: «Дѣ ти должны пріучаться къ растительной пищѣ, которая для человѣ ка природная. Народы, питающіеся растительностью, самые сильные и самые красивые; меньше всего подвергаются болѣ знямъ и пагубнымъ страстямъ и доживаютъ до глубокой старости. Вегетаріанство производитъ благотворное вліяніе на красоту тѣ ла и равновѣ сіе души». Ламартинъ утверждалъ, что «прійдётъ время, когда люди будутъ питать такое же отвращеніе къ животному мясу, какое питаютъ теперь къ человѣ ческому». Гумбольдтъ тоже сказалъ, что вслѣ дствіе привычки ѣ сть животное мясо человѣ къ чувствуетъ меньшее отвращеніе къ людоѣ дству.

Весьма многіе выдающіеся люди всѣ хъ вѣ ковъ были теоретическими или фактическими послѣ дователями вегетаріанства; мотивы y нихъ были различные: y однихъ этическіе, y другихъ экономическіе. А.Ф. Гумбольдтъ говоритъ: «Извѣ стное пространство земли, которое въ Европѣ, засѣ янное пшеницей, можетъ прокормить 10 человѣ къ, — съ трудомъ прокормитъ одного, занимающагося скотоводствомъ, а въ Мексикѣ, засаженное бананами, можетъ прокормить около 250 человѣ къ». Извѣ стный Шелли въ своёмъ сочиненіи «Queen Mab» говоритъ: «Польза, которую принесётъ реформа въ питаніи, будетъ несравненно больше всякой другой реформы. потому что она коснётся самой сущности человѣ ческаго зла. Всѣ хъ, кому дорого счастье и правда, я умоляю посвятить своё вниманіе изученію вегетаріанства!» Д-ръ Нагель^[3] пишетъ: «Если родители даютъ своимъ дѣ тямъ супъ и мясо вопреки ихъ природѣ, то черезъ это усиливается кровообращеніе, въ крови происходитъ сильное волнениіе, дѣ лающее кровь воспріимчивой къ воспаленіямъ и сильным приливамъ. Дѣ ти, правда, тогда румяны, полнощёки и «цвѣ тутъ здоровьемъ», но это не настоящее, а призрачное здоровье. Они подобны румяному яблоку, въ которомъ гнѣ здится червякъ и подтачивает ихъ здоровье, — малѣ йшй вѣ теръ сваливаетъ ихъ съ дерева».

Насколько благодѣ тельно дѣ йствуетъ растительная пища на ростъ дѣ тей, могутъ подтвердить опыты, произведённые въ сиротскомъ домѣ въ Албаніи, на берегу Гудзона. Когда въ 1829 году, — говоритъ д-ръ Комбе, — открыли пріютъ на 70 человѣ къ, 4—6 дѣ тей постоянно лежали въ больницѣ. Прошло три года, и стали кормить дѣ тей растительной пищей, и тогда больница стала пустовать. Дѣ ти стали бодрѣ е и веселѣ е, дѣ ятельнѣ е и общительнѣ е. До того времени бывало ежегодно по нѣ скольку смертныхъ случаевъ, теперь въ теченіе нѣ сколькихъ лѣ тъ не было ни одного. Профессоръ Грагамъ говоритъ объ этомъ пріютѣ: «Послѣ дствія вегетаріанскаго питанія для дѣ тей такъ очевидны, что ихъ нельзя не замѣ тить и не признать. Умственныя и физическія силы этихъ дѣ тей блестяще развились, ихъ наблюдательность и понятливость привели меня въ изумленіе. Въ видѣ опыта нѣ которое время давали дѣ тямъ вмѣ сто хлѣ ба изъ цѣ льной пшеницы — ситный и булки. Въ скоромъ времени послѣ дствія получились до такой степени отрицательныя, что пришлось снова вернуться къ хлѣ бу изъ цѣ льной пшеницы, и тогда дѣ ти стали снова поправляться».

Знаменитый Беконъ сказалъ: «Дѣ ти обыкновенно съ мясомъ воспринимаютъ всякія преступленія». Либихъ въ позднѣ йшихъ своихъ произведеніяхъ призналъ ошибочность своихъ выводовъ относительно мясныхъ экстрактовъ своего имени^[4]. Д-ръ Алькотъ въ свою очередь сказалъ: «Пока человѣ чество будетъ употреблять мясную пищу, до тѣ хъ поръ напрасны будутъ всѣ усилія излѣ чивать болѣ зни». Наше обхожденіе съ животными служитъ лучшимъ мѣ риломъ и поступковъ съ людьми. Кювье, пользовавшійся у Вирхова репутаціей лучшаго сравнительнаго анатома, выразился такъ: «Человѣ къ не похожъ ни на одного изъ хищныхъ; по количеству и расположенію зубовъ онъ ближе всего къ орангутангу, животному плодоядному. Равнымъ образомъ и кишки человѣ ка соотвѣ тствуютъ растительнояднымъ. Весь организмъ человѣ ка, въ каждой важнѣ йшей части, соотвѣ тствуетъ растительному питанію. Правда, что неохота къ воздержанію отъ мясной пищи такъ велика, что много лицъ слабыхъ духомъ не въ состояніи побороть себя, но это нисколько не говоритъ въ ихъ пользу. Овца, которую матросы въ теченіе извѣ стнаго времени кормили мясомъ, подъ конецъ плаванія стала отворачиваться отъ своей природной пищи. Есть примѣ ры, что лошади, овцы, быки, даже голуби, кормленые мясомъ, въ концѣ получали отвращеніе къ своей природной пищи»^[5]. Профессоръ Овенъ въ «Odontography» (стр. 471) пишетъ: «Обезьяны, такъ похожія на человѣ ка, питаются плодами, зёрнами, ядрами орѣ ховъ и другими плодами, въ которыхъ образуются самыя вкусныя и самыя питательныя ткани въ растительномъ мірѣ. Большое сходство между зубами у четверорукихъ и у человѣ ка указываетъ на то, что человѣ къ созданъ для питанія плодами». У Пуше въ сочиненіи «Pluralité dе la race humaine» встрѣ чаемъ такое мнѣ ніе: «Высказали великую истину, называя человѣ ка плодояднымъ. Всѣ особенности какъ его желудочно-кишечнаго пути, такъ и устройства зубовъ доказываютъ это блестящимъ образомъ». Привожу здѣ сь ещё мнѣ ніе проф. Лаверенца изъ сочиненія его «Zectures on physiology» (стр. 189—191): «Устройство зубовъ у человѣ ка не имѣ етъ ни малѣ йшаго сходства съ зубами плотоядныхъ. Хотя у человѣ ка и есть клыки, но они не выдаются, какъ у плотоядныхъ животныхъ, и не исполняютъ тѣ хъ функцій, что y нихъ». Присмотрѣ вшись внимательно къ зубамъ, челюстямъ и непосредственнымъ органамъ пищеваренія, мы приходимъ къ убѣ жденію, что человѣ ческій организмъ ближе всего подходитъ къ организму высшей породы обезьянъ, которыя всѣ, безъ исключенія, въ дикомъ состояніи — плодоядныя. Число больницъ и домовъ для умалишённыхъ растётъ съ удивительной быстротой. Въ той же прогрессіи увеличивается число страдающихъ нервными, мозговыми, желудочными и лёгочными болѣ знями; такъ же возрастаетъ число алкоголиковъ. Въ журналѣ «Mé dicine usuelle» (нояб. 1876 г.) читаемъ: «Съ боязнью смотришь на упадокъ человѣ ческаго рода». Извѣ стный профессоръ Фонсагривъ въ классическомъ своёмъ произведеніи: «Entretiens familiers sur l’hygiè ne» (стр. 8) говоритъ: «Никто не станетъ возражать, что уровень здоровья и тѣ лесной силы замѣ чательно быстро, даже замѣ тно понижается. Ростъ мельчаетъ, мускулы атрофируются, чистота расы и гармонія пропорціональности частей тѣ ла постепенно исчезаютъ». Всѣ государства Европы должны были уменьшить размѣ ръ груди и роста при воинскихъ наборахъ, потому что не хватало людей нормальной мѣ ры. Нѣ которыя государства вторично даже сбавили мѣ ру. Всѣ эти явленія находятся въ прямой связи съ количествомъ потребляемыхъ человѣ чествомъ наркотическихъ средствъ: мяса, алкоголя и табаку.

Всѣ эти мнѣ нія людей науки я привёлъ не потому, что самъ ищу доказательствъ въ авторитетахъ, но потому, что есть многіе, которымъ «авторитеты» необходимы, которые авторитеты ставятъ выше своего мнѣ нія; наконецъ, есть и такіе, y которыхъ нѣ тъ возможности и досуга рѣ шать эти вопросы. Вообще же опытные пути для всѣ хъ открыты, и задача настоящей статьи есть указаніе этого пути.

Прежде чѣ мъ продолжать дальше, я попытаюсь ещё разъ бросить общій взглядъ на жизнь въ природѣ, чтобы объять её въ болѣ е цѣ льномъ видѣ. Итакъ мы видимъ, что минеральное царство въ природѣ существуетъ для того, чтобы производить царство растительное. Ни одно растеніе не можетъ питаться, т.е. пополнять свои клѣ тки изъ міра растительнаго же или животнаго. Какъ растительныя, такъ и животныя клѣ тки должны прежде разложиться на свои составныя минеральныя части, прежде чѣ мъ служить пищей растеніямъ. Растенія, выращенныя на слишкомъ свѣ жемъ навозѣ, постепенно чахнутъ; унавоженныя же свѣ жими трупами — болѣ ютъ и гибнутъ. Такъ точно болѣ етъ и гибнетъ человѣ къ, который, вмѣ сто того, чтобы питаться клѣ тками растительнаго царства, употребляетъ въ пищу животныя клѣ тки (мясо) и минеральныя вещества: соль, лѣ карства и пр. Итакъ, значитъ царство минеральное предназначено для поддержанія существованія царства растительнаго; растительное, въ свою очередь, — для существованія царства животнаго съ человѣ комъ включительно. Человѣ къ же, по аналогіи, долженъ производить высшее, совершеннѣ йшее — духъ. Въ природѣ скачковъ не бываетъ, а существуетъ только постепенный переходъ. Оттого-то міръ животный не въ состояніи присвоивать себѣ элементовъ изъ міра минеральнаго; эти послѣ дніе должны быть предварительно организованы въ мірѣ растительномъ, что мы ежедневно наблюдаемъ въ жизни и что подтвердила наука.

Принявъ всё это въ соображеніе, мы придёмъ къ тому заключенію, что инстинктъ и разумъ безошибочно указываютъ намъ, какъ мы должны питаться: что намъ вредно и что полезно. Пользуясь этими двумя руководящими силами, я подхожу теперь къ опредѣ ленію: чѣ мъ человѣ къ долженъ питаться и какъ.

III.