Автор: Кейт Доули

Как рождается любовь».

Аннотация:

Родители Дэниела и Джоанны еще до их рождения решили, что дети обязательно поженятся. И, когда пришел срок, сообщили им о своем решении. Однако в третьем тысячелетии молодые люди предпочитают все решать сами. К тому же Джоанна и Дэниел не могли провести вместе и пяти минут, чтобы не поссориться. О какой семье и тем более любви может идти речь?

Или любовь все же может родиться, если двух молодых строптивцев забросить на необитаемый остров?

Пролог

На земле нет лучшего места для изучения затонувших кораблей и самолетов времен Второй мировой войны, чем залив острова Гуадалканал, центра Соломоновых островов. Джозеф Эшлер был уверен в этом на все сто процентов. Вот уже пять лет каждый год он отправлялся в эти чудесные, прогретые солнцем воды, чтобы погрузиться в тишину моря. В акватории вокруг Гуадалканала под тонким налетом ила покоились около пятидесяти крупных боевых кораблей, японских, американских и английских. Каждый клочок моря Соломоновых остовов был музеем: здесь проходили самые свирепые и кровопролитные сражения. В чудесных прозрачных водах можно было найти не только затонувшие крейсеры, грузовые корабли, но и бомбардировщики, истребители. А что еще нужно молодому дайверу, увлекающемуся военной историей?

К тому же на Соломоновы острова можно было взять с собой и жену. Если к сбитым самолетам и затонувшим кораблям Сьюзен была совершенно равнодушна, то красоты коралловых рифов лагуны Марово, острова Арнавон и Таванипупу сразу же покорили ее сердце.

Острова, многие из которых были подняты из бездны вулканической деятельностью, были окружены хитросплетением сквозных пещер и прекрасных гротов, столь любимыми живыми обитателями рифовой зоны. Стаи мелких, ярко окрашенных рыбок скромно прятались в ущельях при виде человека. Крупные же степенные черепахи не обращали никакого внимания на вторжение. Они уже тысячи лет приплывали на эти острова, чтобы отложить яйца, и этому не смогло помешать ни почти поголовное истребление, ни последующие жесточайшие меры охраны. Черепахи всем своим видом выражали уверенность в том, что уж они-то здесь будут всегда! По крайней мере, так казалось Сьюзен.

На Соломоновых островах они с Джозефом провели медовый месяц и старались приезжать сюда, как только появлялась возможность. Недорогой (по австралийским меркам) отдых, незамутненные промышленностью воды, небольшое число туристов и божественная первозданная красота природы.

Здесь все было настоящим. Ничего, ни одной деревеньки, не было сделано в угоду туристам. На Соломоновы острова они приезжали как гости. Хозяевами они были на Канарских островах или на Мальорке. Сьюзен и Джозеф побывали и там, но решили, что на всем свете нет места лучше Соломоновых островов с их удивительно разнообразным животным и растительным миром, тихими малюсенькими городками, небольшими деревушками, непроходимыми джунглями и приветливыми местными жителями.

Конечно, здесь не было удобств развитых курортов, но ведь Сьюзен и Джозефу нужна была в первую очередь возможность открывать тайны, спрятанные под толщей воды, а уж потом – лежаки на пляжах. Да и нужны ли были лежаки на белоснежном песке в лагунах, где, казалось, никогда не ступала нога человека?

Сьюзен и Джозеф раз за разом возвращались сюда, зная, что нигде и никогда не будут так счастливы, как здесь.

Но эта поездка была особенной. Сьюзен не ныряла с аквалангом, лишь иногда брала маску и ласты. Опасалась заплывать далеко от берега и по большей части плескалась на мелководье в ожидании мужа. Джозеф предлагал ей пропустить этот год, ведь у них была веская причина: к концу октября на свет должен был появиться их первенец. Но Сьюзен понимала, как важны для мужа эти поездки, и, посоветовавшись с врачом, решила отправиться вместе с ним. Разве ребенку будет лучше в душном и раскаленном Брисбене? А все положенные прививки Сьюзен сделала еще несколько лет назад. Она знала, чего нужно опасаться на Соломоновых островах, и потому чувствовала себя в полной безопасности.

Как всегда солнце ярко светило с синего глубокого неба, Сьюзен лежала в тени кокосовых пальм, удобно расположившись в гамаке. Солнечное излучение над островами было достаточно сильным, и туристам даже советовали первые несколько дней купаться в одежде, поэтому Сьюзен предпочитала проводить большую часть времени закрытой от прямых солнечных лучей.

Ей было очень хорошо. Тишина и покой пляжа на северном побережье Гуадалканала настраивала на неторопливое течение мыслей. Джозеф ушел в воду не больше получаса назад, а значит, вернуться должен был приблизительно через час. Минут за пятнадцать до его возвращения Сьюзен всегда начинала ощущать легкое беспокойство, но она была уверена в муже, а потому списывала свои страхи на обычную для беременной женщины нервозность.

На пляже было очень тихо: об этом местечке большинство туристов и не догадывались, а дайверы предпочитали уединение: они же не сельдь, чтобы косяком ходить!

Сьюзен усмехнулась и, приподнявшись в гамаке, осмотрелась. Она не боялась оставаться на пляже одна: аборигены никогда бы не причинили вреда туристам, а приезжие сюда сами не поедут. Поэтому, заметив на другом конце лагуны фигуру женщины в соломенной шляпе с огромными полями и яркими маками, Сьюзен очень удивилась.

Она видела, что женщина тоже заметила ее, но приблизиться не решается и делает вид, будто разглядывает раковины. Сьюзен призывно помахала рукой.

Через несколько минут женщина подошла к ней. Хрупкая, светловолосая, с нежной молочного цвета кожей. Теперь Сьюзен поняла, зачем ей такая огромная шляпа.

– Привет, меня зовут Сьюзен Эшлер, – представилась она. – У меня есть гамак в тени, холодильник с минералкой и час свободного времени.

– Я Тина Рендалл, – представилась блондинка. – Мой муж отправился нырять с аквалангом. Я не умею, да мне и нельзя сейчас…

Тина мило покраснела и указала рукой на свой живот. Из-за легкого струящегося платья замечательного кроя Сьюзен не сразу поняла, что ее новая знакомая тоже беременна.

– Значит, мы товарищи по счастью! – заключила Сьюзен. – Мой муж тоже нырнул. Здесь затонул бомбардировщик, он в отличном состоянии, говорят, при особой сноровке, можно попробовать посидеть на месте стрелка. Джозеф уже несколько лет мечтает на него посмотреть. И, конечно, залезть в эту кабину! – Сьюзен усмехнулась. – Может быть, возьмем шезлонги?

Сьюзен отправилась к моторке, на которой они с Джозефом приехали сюда, и достала два раскладывающихся кресла и холодильник.

– Поставим их в тени и будем наслаждаться видами. – Сьюзен улыбнулась Тине и начала хозяйничать.

– Мой Джон тоже поплыл смотреть этот самолет. Никогда не понимала, что он находит в этих затонувших развалинах! Мне, например, около них становится очень страшно.

– Ты плаваешь с аквалангом? – на всякий случай уточнила Сьюзен.

– Только когда вышла замуж за Джона. И почти сразу мне пришлось прекратить тренироваться. Так что опыт у меня небольшой. Я даже не успела как следует научиться плавать в ластах и маске, поэтому погружаться с аквалангом без мужа я не решаюсь…

– Мы с Джозефом познакомились в нашем дайвер-центре. Мы живем в Брисбене. Так что плавать с аквалангом я научилась раньше, чем влюбилась в Джозефа. Садись.

Тина осторожно опустилась на шезлонг, вероятно, беременность доставляла ей больше неудобств, чем показалось Сьюзен поначалу.

– А мы из Сиднея. Я познакомилась с Джоном на вечеринке у общих друзей. А о том, что он увлекается дайвингом, узнала только за несколько недель до нашей свадьбы. Он мне проболтался, что мальчишник будет проходить под водой. А так, наверное, я бы до начала медового месяца не узнала о его хобби.

– Что же он так скрывал его?

– Боялся, что я не пойму, не разделю и вообще – это он мне так сам сказал. В некоторой степени Джон прав: я люблю солнце и море, но из-за светлой кожи почти моментально обгораю до очень болезненных ожогов.

– Ужас! – посочувствовала ей Сьюзен. – Как же ты выживаешь в Австралии?

– С трудом! – Тина рассмеялась. – Просто я переехала сюда из Англии совсем недавно. Всего несколько лет.

– Решила сменить обстановку.

– Да, ты права: три года назад умерла мама, и мне очень нужно было сменить обстановку.

– Прости, – пробормотала Сьюзен.

– Ничего, я уже привыкла. В Австралии живет мой отец. У него небольшая туристическая фирма в Сиднее. Джон сейчас начал работать с ним вместе. Кажется, папа хочет, чтобы Джон продолжил его дело.

– Это же здорово! – воскликнула Сьюзен. – Мы с Джозефом давно мечтаем открыть туристическое агентство для дайверов у себя в Брисбене. Мы разбираемся в погружениях, бывали во многих местах и четко понимаем, чего хотят дайверы от настоящего отдыха.

– А разве сами дайверы не знают, куда лучше поехать?

– Знают, но есть определенные проблемы: виза, резервирование мест в отеле, сопровождение, масса других сложностей. А мы бы установили связи с другими дайвер-центрами и, так сказать, обменивались бы клиентами.

– Вижу, вы уже все продумали… – Тина улыбнулась. – Что же вас останавливает?

– Джозеф никак не может набраться решимости бросить свою выгодную работу в банке и отправиться в свободный полет. А теперь из-за рождения ребенка, я чувствую, все отложится на неопределенное время. Чувство ответственности у Джозефа гипертрофированное. Он очень боится, что в один прекрасный день не сможет содержать семью. Можно подумать, я с ним живу только из-за денег! Если бы так, вышла замуж за кого-нибудь побогаче. – Сьюзен усмехнулась. – Только Джозефу не говори.

Тина подмигнула ей.

– Были варианты?

– О! Еще какие! – Сьюзен выразительно закатила глаза.

– Я рада, что встретила здесь тебя, – сказала Тина. – Убедила Джона, что не буду скучать, а сама и не знала, чем себя занять на эти полтора часа.

– Я тоже рада.

Тина вдруг скривилась и прижала руки к животу.

– Что такое? – всполошилась Сьюзен.

– Мой малыш такой же беспокойный, как и его папочка. – Тина выдохнула и улыбнулась. – Постоянно толкается, просто ужас какой-то!

– Когда тебе рожать?

– В начале октября.

– Здорово! – воскликнула Сьюзен. – А мне в конце.

– Ты уже знаешь, кто у тебя будет?

– Мне это совершенно безразлично! – уверенно сказала Сьюзен. – Кто бы ни был, мальчик или девочка, это мой ребенок, и уже хотя бы поэтому я его люблю.

– А мне снился огурец, – сообщила Тина.

– И что?

– Значит, будет мальчик.

– Тогда, может быть, расскажешь мне, к чему снится манго? – поинтересовалась Сьюзен.

– Может быть, к тому, что нужно отправить мужа в магазин?

Женщины рассмеялись. Сьюзен налила Тине воды и взволнованно осмотрелась. От новой знакомой не укрылся этот тревожный взгляд.

– Что-то не так? – спросила Тина.

– Да нет, все в порядке. Просто мне кажется, сменился ветер.

Тина прислушалась к своим ощущениям.

– Да, – сказала она, – ветер теперь дует в спину.

– А это значит, что он дует с запада, – мрачно сказала Сьюзен.

– Это плохо?

– Не хорошо, скажем так. Ветер с запада – предвестник ураганов и штормов. А сейчас как раз зима…

– Но ведь с Джоном все будет в порядке?

– Думаю, ему и Джозефу хватит ума выйти из воды, когда они почувствуют, что течение изменилось, – скорее для успокоения Тины сказала Сьюзен. Она-то знала, как бывает опасно встретить шторм под водой.

Тина бросила быстрый взгляд на часы.

– Джон выйдет не раньше чем через полчаса. Думаю, мне стоит вернуться к нашей лодке…

– Не нужно! – остановила ее Сьюзен. – Раз он поплыл к этому самолету, значит, они встретятся с Джозефом и, когда поймут, что надвигается шторм, будут подниматься вместе. Так надежнее. Нам тоже лучше держаться вместе. Ваша лодка на берегу?

– Да, Джон убрал ее далеко от воды.

– Вот и хорошо.

– Ты серьезно думаешь, что надвигается шторм?

– Видишь, как небо замутилось на горизонте?

Тина кивнула.

– Там грозовые тучи.

– Я никогда не бывала на море в шторм, – призналась Тина.

– Разве в Сиднее не бывает штормовой погоды?

– Бывает, но ведь там меня защищают стены, полиция, пожарные, а здесь мы совсем одни. И Джон в море…

– Не переживай, тебе вредно волноваться! – поспешила успокоить ее Сьюзен.

Ей очень нравилось, что сейчас приходится кого-то успокаивать. Она понимала опасность гораздо лучше Тины, и все в ее душе сжалось от напряженного ожидания. Мозг Сьюзен лихорадочно работал, она обдумывала, что ей нужно предпринять, если Джозеф и Джон не успеют подняться до начала шторма. А в том, что шторм скоро начнется, она не сомневалась ни минуты.

– Слушай меня внимательно, – приказным тоном сказала она Тине. – Сейчас мы достанем из лодки все, что только может нам пригодиться, и дадим знать в Хониару, что мы здесь застряли. Пусть спасатели волнуются. Если наши мужья поднимутся раньше, дадим отбой тревоге. Лучше заплатить штраф. А мы с тобой должны отойти как можно дальше от воды, но не слишком глубоко в джунгли. У нас с собой есть палатка и еда. Ставить палатку мы пока не будем, чтобы потом не пришлось ее собирать, но лучше приготовить все заранее.

Сьюзен огляделась и нахмурилась – серая дымка заметно приблизилась. Тина посмотрела туда же, и ее молочная кожа стала такой же серой, как и дымка.

– Все так серьезно?

Еще серьезнее, хотела ответить Сьюзен, но, видя страх на лице Тины, сдержалась:

– Все будет хорошо, если мы не потеряем голову.

Джозеф недоумевал. Он, дайвер с многолетним стажем, не раз бывавший на Соломоновых островах, до сих пор не посетил этого удивительного места!

В прозрачной воде отлично были видны остовы самолетов и кораблей. Видны были даже самые мелкие детали. Дайвер-центры, и просто группы любителей погружений с аквалангами, сами расчищали эти памятники войны.

Когда-нибудь можно будет организовывать специальные бригады по расчистке этих обломков, подумал Джозеф, проплывая над почти занесенным песком и илом остовом какого самолета, кажется, это был американский «уайлдкэт».

Джозефу было обидно, что впервые он погружается здесь без Сьюзен. Он не сомневался, что ей бы понравился открывающийся вид.

Прямо перед лицом Джозефа махнула хвостом яркая рыбка, как ему показалось, очень недовольно. Еще бы! В этих затонувших горах железа так удобно устраивать защищенные жилища, а тут появляются эти люди, мешают порядочной рыбке выращивать потомство!

Джозеф улыбнулся, но тут же спохватился: чуть-чуть соленой воды залилось ему в рот. Он решил, что больше не стоит отвлекаться на мысли, не связанные с погружением. Все же это дайвинг, а не пешая прогулка!

Остов самолета уже чернел перед Джозефом. Он так много слышал об этом стратегическом бомбардировщике, что сразу же опознал его. Теперь нужно оплыть самолет и попытаться посидеть на месте «чарли», как американцы называли стрелков. Если он это сможет, значит, его сноровка безупречна.

Но не успел Джозеф сделать и половины круга, как практически маска к маске столкнулся с еще одним экскурсантом подводного музея.

Джозеф перевел дух, честно признавшись себе, что испугался. Он привык думать, что один находится в акватории этого залива, ну рыбы, конечно, не в счет. Джозеф сделал приветственный знак, неизвестный ответил ему тем же и показал, что хочет, чтобы Джозеф следовал за ним.

Почему бы и нет? – подумал Джозеф.

Аквалангист ловко поплыл по-над корпусом самолета и вскоре Джозеф понял, почему он зовет его за собой: солнечные лучи, преломленные несколькими десятками метров воды, так удачно падали на корпус самолета, что он казался совсем новым!

Чудо! – подумал Джозеф и помахал своему новому знакомому рукой. Как жаль, что я не могу это сфотографировать… Нужно будет запомнить время и рассказать нашим ребятам. Честер ведь занимается фотографией, ему будет очень интересно.

Джозеф посмотрел на хронометр, закрепленный на руке, и помахал аквалангисту. Но вместо ответного приветствия увидел поднятый вверх большой палец.

Это было вовсе не выражение одобрения. Что-то случилось. Человек просил о помощи.

Джозеф сразу же бросился к нему. Он уже понимал, что что-то не так с баллоном: мелкие пузырьки газа, словно стайка диковинных рыб, поднимались к солнцу. Сам аквалангист уже хватался руками за горло, словно хотел удержать в легких уходящий воздух.

У Джозефа просто не оставалось выбора. Он резким, четко выверенным движением перерезал шланг, соединяющий маску с баллонами задыхающегося аквалангиста, сделал глубокий вдох и передал свою маску утопающему.

Через несколько секунд в его глазах появилось осмысленное выражение. Он благодарно кивнул, глубоко вздохнул и отдал маску Джозефу.

Пока Джозеф делал несколько быстрых вдохов-выдохов, чтобы наполнить кровь смесью кислорода с азотом, его новый знакомый выпутался из лямок, прикрепляющих баллон к спине. Им нужно было подниматься, оставаться здесь дальше было рискованно. А раз так, лишний груз ни к чему. Пусть даже никто так и не узнает, из-за чего испортился акваланг.

Парень быстро соображает для человека, только что чуть не отдавшего богу душу! – довольно подумал Джозеф. Раз так, их шансы на благополучный подъем возрастают.

Понимались они медленно, сплетясь в объятиях. И тот и другой чувствовали, как изменилось течение. Они должны были быть рядом, иначе один из них умрет, случайно унесенный своевольным током воды в сторону.

Джозеф видел, что их сносит от кладбища самолетов. Он понимал куда – в открытое море. Нужно было всплывать быстрее. Но тогда возрастала опасность кессонной болезни. Они и так поднимались слишком быстро. Нет, с морем они смогут справиться, а вот с кессонной болезнью могут совладать только на континенте. Где гарантия, что их успеют погрузить в самолет и доставить в ближайший госпиталь с барокамерой?

Медленно, слишком медленно! – в отчаянии думал Джозеф.

Спасенный бросал на него вопросительные взгляды. Свет быстро мерк, и вскоре солнце совсем исчезло.

Догадается ли Сьюзен оставить меня и уехать в Хониару? – беспокоился Джозеф.

Кажется, дурные мысли тревожили и его нового знакомого. Отдав маску Джозефу, он начинал взволнованно оглядывать серебристую грань воды. Конечно, она приближалась, но как же медленно!

Джозеф почувствовал волнение моря. Начинался шторм. Если бы они оба были с аквалангами, как просто было бы переждать шторм в какой-нибудь закрытой лагуне! Но Джозеф понимал, что с одним аквалангом на двоих они долго не продержатся, и продолжал подниматься к поверхности, изо всех сил стараясь не спешить.

Только бы Сьюзен уехала! – словно заклинание повторял он. Но Джозеф слишком хорошо знал свою жену, чтобы поверить в это. Скорее всего, Сьюзен вытащит палатку и еду, чтобы не промокла под дождем, даст знать в Хониару и будет ждать мужа на берегу.

Главное, чтобы ничего не случилось с ребенком, думал Джозеф. Ну зачем только я потащил их сюда?! Сидели бы себе спокойно дома!

Он был очень зол на себя, но ни разу не подумал, что, если бы не эта случайная встреча, он сам уже давно бы всплыл на поверхность и пережидал шторм рядом с женой.

За несколько метров до поверхности движение волн стало весьма ощутимым. Джозеф почувствовал, как пальцы спасенного плотно сжались у него на предплечье. Мужчина вопросительно посмотрел на него. Джозеф сразу же понял, о чем он думает, и кивнул.

Они сделали по последнему вздоху, взялись за руки, чтобы не разбросало по морю, и одним резким толчком вышли на поверхность.

Сначала Джозеф увидел только свинцовое небо и такое же свинцовое море, но вскоре заметил вдалеке темное пятно. Это однозначно была земля. Джозеф обрадовался: течение несло их туда. Значит, у них еще есть шанс.

Он указал на темный клочок и, перекрикивая шторм, крикнул:

– Земля!

Но тут ужасная судорога скрутила его тело. Он слышал, что иногда такое случается при резком изменении температуры воды, но верил, что его опасность обойдет стороной. Джозеф почувствовал, как уходит под воду. Если бы не железная хватка спасенного, вдруг превратившегося в спасителя, он бы сейчас утонул, все понимая, но не имея никакой возможности сопротивляться.

Когда сильные руки вытащили его на поверхность, Джозеф обрадовался только одному: он снова мог дышать. Судорога медленно проходила, и вскоре он уже мог сам сносно держаться на воде.

Придерживая друг друга за плечи, они начали грести к темной полоске, надеясь как можно быстрее выбраться на твердую поверхность. Там уж можно будет обдумать, что делать дальше.

Песок, нагретый солнцем, так мягок, когда ты пересыпаешь его из ладони в ладонь, но сразу же становится жестким, как камень, когда тебя, обессиленного, выносит на него волной.

Джозеф из последних сил, отталкиваясь руками и ногами, отползал от кромки воды. Он знал, что любая сильная волна может вернуть его обратно в море, а сил, чтобы продолжать борьбу с разгневанной стихией, у него не было. Краем глаза Джозеф видел, как его спутник пытается не отставать.

Оказавшись у деревьев на сухой земле, они с облегчением вздохнули и упали на спины, пытаясь отдышаться.

Минут через десять мужчина повернулся к Джозефу, протянул ладонь и сказал:

– Джон Рендалл, твой должник.

– Джозеф Эшлер, – представился он, – с долгами разберемся потом.

Джон согласно кивнул. Ему с трудом, но удалось сесть. Он осмотрелся и покачал головой.

– Где мы?

– Понятия не имею, – честно признался Джозеф. – В состав Соломоновых островов входит девятьсот девяносто два острова – и ты хочешь, чтобы я сказал тебе, на каком из них мы находимся? Одно могу сказать с уверенностью, это не Гуадалканал.

– Я оставил на берегу жену. – В голосе Джона была не просто тревога, а паника. – Тина не справится одна!

– Моя Сьюзен тоже осталась на берегу. Не переживай. Она способна присмотреть и за собой, и за твоей Тиной.

На самом деле Джозеф не чувствовал такой уверенности, но, успокаивая Джона, успокаивался сам.

– Давай лучше думать, как будем отсюда выбираться, – предложил Джозеф.

Но им не пришлось ни строить плот, ни добираться от острова к острову вплавь. Через пару часов после окончания шторма над островом показался вертолет спасателей. И уже через час Джозеф и Джон, продрогшие и уставшие, обнимали заплаканных и испуганных Сьюзен и Тину.

Поздно вечером того же дня Джозеф стоял на террасе отеля и смотрел на чистое небо, полное звезд. Сьюзен быстро успокоилась и уснула, как только Джозеф закончил повествовать о своих приключениях, и теперь он мог остаться один и позволить нервному напряжению вылиться. Джозеф и сам не осознавал, как сильно боялся за Сьюзен, но, увидев ее, заплаканную, с искусанными губами, почувствовал себя последним негодяем. Как только он мог совершить такую глупость – погрузиться в одиночку? Да, он отличный дайвер, Джон, судя по всему, тоже хороший аквалангист, но даже самый лучший аквалангист полностью зависит от своего акваланга. Что было бы, не встреть Джозеф Джона? Или если бы у самого Джозефа во время погружения отказал акваланг? Он мог из-за минутной прихоти сделать жену вдовой, а своего не рожденного еще ребенка сиротой. А если бы Джон не вытащил его, когда его тело свело судорогой?

– Эй, можно я постою с тобой?

Джозеф так погрузился в свои мысли, что не заметил, как Джон подошел к нему. Он сделал шаг в сторону, освобождая место.

– Мы с Тиной в долгу перед вами. Если бы не ты, моя жена, скорее всего, даже не смогла бы похоронить меня. И если бы не твоя Сьюзен, не знаю, как бы она пережила бурю.

– Ты тоже сегодня спас мне жизнь, – ответил Джозеф.

– Да, но если бы не я…

– Давай не будем говорить о том, что могло бы быть, – предложил он.

На несколько минут они замолчали.

– Знаешь, – медленно сказал Джон, – я тут подумал, я ведь обязан тебе жизнью, теперь получается, что ты как бы мой отец…

– Прямо уж и отец! – усмехнулся Джозеф. Он повернулся к Джону и посмотрел ему в глаза. Тропическая ночь была темной, но в глазах своего нового друга Джозеф мог читать как в открытой книге днем. – Мы сегодня спасли друг другу жизнь. Если бы мы были викингами, нам бы стоило сейчас вскрыть вены и стать кровными побратимами. Я предлагаю более гуманный способ, к тому же не стоит пугать наших жен, они и так сегодня натерпелись.

Джозеф улыбнулся и протянул Джону руку. Он неуверенно пожал ее. Джозеф сильнее сжал пальцы друга и сказал:

– Теперь мы с тобой братья, и связывает нас не общая кровь, а общая жизнь.

– Я всегда мечтал о таком брате, как ты, Джозеф.

– И я. Кстати, если у нас родятся разнополые дети, можно будет породниться официально.

– Отличная идея! – воскликнул Джон. – Тогда мы все станем одной большой и счастливой семьей! Кстати, я тут думал о том, чтобы перепрофилировать туристическое агентство моего тестя. Не хочешь стать моим партнером на правах брата? Вы ведь давно хотели заняться туристическим бизнесом.

– Сьюзен уже все разболтала Тине! – понял Джозеф.

– А как ты думал? В большой семье все именно так и происходит! – рассмеялся Джон. – Так ты согласен?

Джозеф наконец решился на то, о чем мечтал уже несколько лет. Может быть, потому, что понимал: Джону он может доверить свою жизнь, не то что день

,, ги.

– А что? По рукам!

В начале октября у Тины родился мальчик, как и предсказывал ей сон. Крепыша назвали Дэниелом. Теперь Джон и Джозеф с волнением ждали конца октября. Получится ли у них породниться семьями, чтобы их внуки носили общую фамилию?

Акушерка, вышедшая к измучившемуся от ожидания Джозефу, не разочаровала их. На свет появилась очаровательная малышка Джоанна.

Молодые отцы были счастливы.

За двадцать лет скромная туристическая фирма отца Тины превратилась в огромную империю Джона Рендалла и Джозефа Эшлера. Не было ни одного курорта на всем побережье Австралии, где не располагалось бы представительство «Экстрим-тура». Свою бурную деятельность Джон и Джозеф развили не только на Зеленом континенте. Самые популярные в среде дайверов, альпинистов, любителей горных лыж курорты, скалы, заливы пустыни и прочие природные зоны были оккупированы туристическим агентством. «Экстрим-тур» был известен далеко за пределами Австралии, а у подданных королевы Елизаветы II пользовался заслуженным доверием. «Мы покажем вам другой мир!» – обещали партнеры и свое слово держали. Им доверяли, зная, что в свое время Джон Рендалл и Джозеф Эшлер погружались, поднимались и спускались везде, куда только успела дотянуться рука туристического агента.

Конечно, со временем от экстремальных вылазок пришлось отказаться: дела разросшегося бизнеса требовали неусыпного внимания, да и возраст иногда давал о себе знать. Но каждый год, хотя бы на неделю, обе семьи отправлялись на Соломоновы острова.

Пока дети были маленькими, они с удовольствием ездили с родителями. Джон и Джозеф не могли нарадоваться, глядя, как дружны их дети. До тринадцати лет казалось, что Джоанна и Дэниел – друзья неразлейвода. Но в один замечательный солнечный день все изменилось. Дэниел так и не признался родителям, что же такое он сказал Джоанне, что она, недолго думая, ударила приятеля в нос и разбила его до крови. Можно было бы посмеяться над этой историей и забыть ее, но гормональная система подростков начала давать сбои, и эта ссора стала первой в череде бесчисленных обид.

Джоанна и Дэниел как второго пришествия ждали момента окончания школы, чтобы отправиться каждый в свой университет и видеться хотя бы раз в год на летних каникулах. Джоанна уже давно решила, что будет учиться на родине тети Тины в Великобритании, а для Дэниела отец выбрал Сиднейский университет. Родители все четко продумали: через пять лет Джоанна должна была получить степень бакалавра юридических наук, а Дэниел стать управленцем высшего звена. Джон и Джозеф были уверены, что такому тандему можно спокойно вручить бизнес и отправиться на покой. Дети были в курсе их планов, но по юношеской беспечности полагали, что отцы еще могут передумать.

Сьюзен и Тина прекрасно понимали, что творится в головах их детей, но отговорить мужей отказаться от мысли породниться даже не пытались. Джон и Джозеф были одинаково упрямы, и их жены понимали, что любая попытка поговорить на эту тему приведет к скандалу. Пока дети росли, они предпочитали не обсуждать эту тему. Но настало время, когда молчать больше не было никакой возможности.

В зеленом саду дома Рендаллов было прохладно и тенисто. Бешеной жары австралийской зимы здесь почти не ощущалось. Солоноватый запах моря приятно пощипывал ноздри, а тихое журчание фонтанов услаждало слух.

Две пусть и не молодые, но очень красивые женщины сидели в плетеных креслах в самом тенистом месте сада и неспешно потягивали лимонад.

Тина поправила широкополую шляпу и обмахнулась платком. В платье из льна, пусть даже самой тончайшей выделки, было жарко. Она с завистью посмотрела на подругу, безмятежно подставившую рассеянному солнечному свету тело, лишь в самых интимных местах прикрытое купальником. На взгляд Тины, такой купальник больше подошел бы Джоанне, а не ее матери. Тина вздохнула и несколько раз взмахнула руками, пытаясь запустить под рукава хоть чуть-чуть свежего воздуха. Она так и не привыкла к палящему австралийскому солнцу.

– Бедняжка, – посочувствовала ей Сьюзен. – Тебе еще месяц мучиться.

– Чем старше я становлюсь, тем хуже моя кожа реагирует на ультрафиолет, – призналась Тина. – Боюсь, мне теперь придется всю зиму ходить замотанной в тряпки, словно я мусульманка!

– Джону следовало бы относиться к тебе с большим вниманием. Почему бы вам не проводить зимой хотя бы несколько недель в северных странах?

– Ты же знаешь Джона! – Тина махнула рукой. – Он ни за что не сможет оторваться от «Экстрим-тура», тем более сейчас, когда у них самый сезон.

– А когда у них не сезон? – поинтересовалась Сьюзен.

Женщины переглянулись и улыбнулись.

– Может быть, когда Дэниел и Джоанна займутся делами фирмы, Джон согласится пережидать самый жаркий сезон в Великобритании, – предположила Тина. – Но шансы на это крайне малы. Я уже почти смирилась со шляпами и закрытыми платьями. Они мне даже нравятся.

– Ты думаешь, есть шансы, что Дэниел и Джоанна займутся делами «Экстрим-тура»? – серьезно спросила Сьюзен.

Они с Тиной предпочитали не затрагивать этот вопрос, ведь его обсуждение неизбежно сводилось к проблеме брака между молодыми людьми. А Тина и Сьюзен понимали, что на данном этапе жизни их детей такой брак невозможен. Дэниел и Джоанна и слышать не хотели друг о друге!

– Беда в том, что Джон и Джозеф ни за что не отдадут детям фирму, пока они не поженятся, – прямо сказала Тина. – А с этим, боюсь, у нас возникнут серьезные трудности.

– Они могут заставить детей пожениться.

Тина усмехнулась.

– Ты можешь представить, чтобы твою Джоанну заставили что-то сделать? – поинтересовалась она. – Да и Дэниел через пару лет вполне может превзойти отца в упрямстве.

– И что же нам делать? – спросила Сьюзен.

Обычно она руководила Тиной, ненасильственными методами, просто еще с первой встречи на пустом берегу Гуадалканала Тина привыкла к тому, что Сьюзен берет на себя решение всех общих проблем. Но сейчас она явно была в растерянности.

– Понятия не имею! – честно призналась Тина.

– Да уж, одно несомненно: семейный скандал нам обеспечен! – мрачно сказала Сьюзен. – Ладно, ты подготовила список приглашенных на этот ежегодный прием?

– Конечно. Сто восемьдесят пять человек.

– С каждым годом их становится все больше и больше, – проворчала Сьюзен. – Даже не знаю, где мы всех будем размещать!

– На вилле Санта-Морена достаточно места, – предложила Тина.

– Я уже думала о ней, но ведь вилла довольно далеко от Брисбена.

– Значит, дорогим гостям придется выехать пораньше. Неужели ты думаешь, что кто-то откажется приехать на наш прием только потому, что это далеко?

Сьюзен усмехнулась.

Ежегодные приемы Эшлеров и Рендаллов славились в Брисбене, куда Рендаллы переехали почти сразу после знакомства с Джозефом и Сьюзен. Это было одно из самых популярных событий года в жизни высшего света. Где-то на уровне рождественского бала у генерал-губернатора провинции. Многие мечтали попасть на этот прием: получить приглашение означало быть признанным одним из самых влиятельных людей в туристическом бизнесе Австралии.

Джон Рендалл и Джозеф Эшлер были для многих примером для подражания. Всего-то двадцать лет назад о них никто и не знал. Они построили свою империю практически с нуля и теперь были одними из самых уважаемых и богатых людей Австралии, наравне с владельцами крупных горнодобывающих компаний.

Конечно, этот прием был важен не только для приглашенных, но и для владельцев «Экстрим-тура». Это был показатель положения в обществе. К тому же на этом приеме можно было перевести кое-какие полезные знакомства из разряда деловых в разряд дружеских.

Вот только Сьюзен и Тина не слишком любили это мероприятие: у них оно отнимало так много сил, что к самому приему они с трудом держались на ногах.

– Да, вариантов нет, – чуть подумав, сказала Сьюзен. – Только вилла Санта-Морена.

– Это значит, что нам с тобой придется организовывать не только ужин, но и два завтрака и обед, – с ужасом сказала Тина.

– Представляю, во что нам это встанет!

– Я уже созвонилась с поварами и несколькими фирмами, предоставляющими услуги обслуживающего персонала. Ни в одной фирме нет такого количества официантов.

– Нужно еще нанять горничных, чтобы привести гостевые комнаты в порядок. И хорошо бы сразу узнать, кто будет оставаться на ночь…

– Понятия не имею, как это сделать, – призналась Тина. – Не писать же в приглашении рядом с просьбой ответить просьбу сообщить, готовить ли комнату!

– Да, будет глупо, – согласилась Сьюзен. Она поболтала в стакане с лимонадом кусочки льда. – Я знаю! Мы попросим узнать об этом секретарей и помощников приглашенных. Неофициально, разумеется!

– Но как минимум четыре комнаты нам приготовить нужно. – Тина ласково улыбнулась: на этот прием должны были приехать их дети. – Я не видела Джоан.

– Да и Дэниел нас не балует своим вниманием. – Сьюзен тоже ласково улыбнулась. Их дети выросли вместе, она уже давно привыкла думать о Дэниеле, как о своем сыне. – Где он сейчас?

– Покоряет какую-то вершину. Я уже даже устала волноваться за него. – Тина обреченно махнула рукой.

– Джон должен радоваться, что сын так похож на него! – заметила Сьюзен.

– Джон рвет и мечет: ты же знаешь, он считает, что Дэниелу нужно ответственнее подходить к своим обязанностям. Конечно, все задачи, которые ставят перед ним Джон и Джозеф, он решает, но методы!..

Молодой Дэниел Рендалл слыл несерьезным, но очень одаренным молодым человеком. Им восхищались, его любили, однако Джон понимал, что, если вдруг с ним и Джозефом что-то случится, не многие захотят иметь дело с легкомысленным Дэниелом. Лучше уж тогда у руля компании встать чересчур серьезной Джоанне.

Сьюзен улыбнулась и покачала головой.

– Дайте ему время, и он возьмется за ум.

– Сколько же ему нужно времени? – спросила Тина. – Ты ведь знаешь, что он с трудом окончил университет. И не потому что не хватает ума, чтобы учиться, ума как раз с избытком. Дэниел то сорвется нырять с аквалангом в поисках какого-то мифического корабля, то отправится на Эверест фотографировать эдельвейсы… Как он вообще получил диплом, ума не приложу!

– Но получил же! – Сьюзен спокойнее всех относилась к чудачествам Дэниела. – Я бы предпочла, чтобы и Джоанна хоть немного была похожа на отца. Мне вообще иногда кажется, что она твоя дочь, Тина.

– Это еще почему?

– Слишком серьезная для своих лет. Ты знаешь, что ей предложили остаться при университете на должности преподавателя, чтобы она в ближайшие пять лет защитила докторскую степень?

– Докторскую?! – поразилась Тина.

Сьюзен кивнула.

– Я еще не говорила об этом Джозефу. Он будет вне себя от ярости.

– Джоанна хочет остаться в Англии?

– Еще бы! Это ведь такой шанс.

– Джозеф ни за что не позволит ей, – уверенно сказала Тина.

– Я понимаю. И просто не знаю, что мне делать в этой ситуации! С одной стороны, Джоанну отправили туда учиться, чтобы потом она могла возглавить «Экстрим-тур», но, с другой стороны, такой шанс выпадает только раз в жизни. Нельзя его упустить.

– И что ты будешь делать?

– Как всегда буду буфером между Джоанной и ее отцом. – Сьюзен развела руками. – Уж лучше бы она ныряла с аквалангом! Это увлечение Джозеф, по крайней мере, способен понять.

– Джоанна умная и хорошая девочка…

– Конечно, умная и хорошая! Но я бы предпочла, чтобы она была чуть-чуть глупее и хуже. Шансы умной женщины выйти замуж ничтожно малы!

– То есть? – не поняла Тина.

– Все просто: умная женщина способна заранее представить, чего можно ожидать от мужчины. Тот Джон, с которым ты встречалась до свадьбы, очень похож на Джона, с которым ты живешь уже почти двадцать пять лет?

– Не очень, – честно призналась Тина.

– Если я тебя сейчас спрошу, вышла бы ты за него замуж, если бы знала, какой он на самом деле, ты, конечно, ответишь «да».

– Да. Каким бы он ни был, я люблю его. Конечно, у нас были трудности, но у кого их нет?

– А теперь представь, что тебе двадцать с небольшим лет и ты заранее знаешь, с чем тебе предстоит столкнуться.

Тина замолчала. Через несколько секунд она удивленно посмотрела на подругу и сказала:

– Я бы долго думала. Наверное, все же согласилась бы, но…

– В том-то и проблема! – наставительно сказала Сьюзен. – А ко всему прочему Джоанна еще и очень хорошая, как ты правильно заметила. И из-за этого Джоанна даже не погуляет в юности как положено. Руку даю на отсечение, что она ни разу не была в ночном клубе.

– Мне кажется, ты перегибаешь палку, – мягко возразила ей Тина. – Джоанна одна, очень далеко. Наверняка у нее есть друзья и знакомые, которые вытащит ее из-за книг на какую-нибудь вечеринку.

– Джоанну невозможно заставить сделать что-то, чего ей делать не хочется. Вечеринки вне ее сферы интересов.

– Да, они с Дэниелом совершенно разные люди, – согласилась Тина.

– Понятия не имею, как Джон и Джозеф представляют себе их брак, – вздохнула Сьюзен.

– Но, может быть, подростковые обиды уже забылись? Они ведь взрослые люди. Думаю, когда они встретятся, все будет по-другому.

Сьюзен усмехнулась.

– Не хочется спорить, да еще и по такому поводу, но не пройдет и пяти минут с момента их встречи, как они сразу же начнут ссориться! Эта парочка не может спокойно существовать рядом. Мне иногда даже кажется, что они друг друга ненавидят.

– Может быть, они просто еще не понимают, что на самом деле чувствуют друг к другу? – предположила Тина.

– Увидишь на приеме, – повторила Сьюзен.

Джоанна скучающе посмотрела на свое отражение в зеркале. К чему весь этот маскарад? Неужели мама не понимает, что все это смотрится на ней как на корове седло? Хрупкую Джоанну вряд ли кто-нибудь назвал бы коровой, но вечерние платья носить она не умела, как ни старалась Сьюзен. Лучше всего Джоанна выглядела в потертых джинсах и бесформенных свитерах. В них, по крайней мере, она была естественна.

Невыразительные черты лица, бледная кожа, волосы до плеч – темные, но с каким-то странным сероватым оттенком, глаза светло-карие: конечно, Джоанну нельзя было назвать коровой, но вот серой мышью вполне.

Сьюзен очень старалась сделать из дочери если не писаную красавицу, то хотя бы очаровательную девушку. Она долго подбирала платье и аксессуары, но сейчас поняла, что все зря. Атласное платье нежно-кремового цвета приятно сочеталось с бледной кожей Джоанны, цвет глаз мог бы стать глубже, а убранные в высокую прическу волосы отливать платиновым оттенком, нужно было совсем немного, чтобы Джоанна захотела стать красивой. Но ей было совершенно безразлично, как она выглядит.

– А когда Маи вернется из отпуска? – спросила Джоанна, пытаясь справиться со шпильками. Она очень скучала по родителям, но не меньше скучала и по меланезийке Маи, которая работала в доме Эшлеров сколько Джоанна себя помнила.

– Обещала через пару недель. Она очень расстроилась, что не сможет встретить тебя, но сама понимаешь, болезнь брата – дело серьезное.

– Конечно! – Шпильки категорически отказывались повиноваться Джоанне. – Мам, давай больше не будем пытаться сделать из меня фарфоровую куклу, – попросила она, устав от этой борьбы.

– Но, милая, – скорее для виду попыталась поспорить с дочерью Сьюзен.

– Ты ведь знаешь, что из этого ничего не получится.

– Может быть, ты еще потребуешь вернуть тебе эти ужасные джинсы? Сколько лет назад ты их купила? Десять?

– Мамуль, не начинай снова. – Джоанна поморщилась. Она поправила прическу, смотревшуюся просто глупо, и неумело взялась за тюбик с помадой.

– Возьми-ка лучше блеск, – предложила Сьюзен. – Все равно ты не сможешь как следует положить помаду на губы. Да и не нужно это…

Джоанна с благодарностью посмотрела на мать.

– Скажи, разве тебе никогда не хотелось быть красивой? – спросила Сьюзен.

– Я всегда знала, что далеко не красавица, и ты это знала, – ушла от ответа Джоанна.

– Макияж, хороший парикмахер и удачно подобранная одежда может превратить любую женщину в красавицу. Твоя беда в том, что ты этого не хочешь.

– Разве это беда?

– Так же упряма, как и отец! – Сьюзен в отчаянии всплеснула руками, уже затянутыми в длинные, до локтя, перчатки.

Всегда яркая и ухоженная, рядом с Джоанной она выглядела сестрой, а не матерью. Шелковое платье в пол насыщенного винного оттенка, перчатки, идеальная укладка и легкий корректирующий макияж. Никто бы никогда не сказал, что этой женщине уже давно за сорок.

Ну почему дочь пошла не в нее?!

– Кстати об отце. Ты уже говорила с ним о моей карьере? – спросила Джоанна.

Сьюзен нахмурилась.

– Конечно же нет! Это ты приехала, махнула хвостом и уехала обратно в свой Лондон, а мне с ним жить под одной крышей. И потом, может быть, ты подумаешь?

– О чем, мама?! Мне сделали предложение, от которого ни один нормальный человек не откажется! Или ты думаешь, что остаться при университете предлагают каждому выпускнику?

– Нет, конечно, милая, но ведь папа всегда мечтал, что ты продолжишь его дело…

– Его дело может продолжить Дэниел. Или он слишком занят в походах и погружениях? – язвительно спросила Джоанна.

– Зачем ты так? – укорила ее мать. – Дэниел хороший мальчик. Веселый, умный, находчивый, с ним всегда интересно…

– Мама, я и сама догадываюсь обо всех неоспоримых достоинствах Дэниела Рендалла, – прервала ее Джоанна. – Но меня они не привлекают ни капельки.

– Интересно было бы знать, какие мужчины тебя привлекают… – сердито пробормотала Сьюзен. – Ты вообще хоть с кем-то, кроме престарелых профессоров, встречалась?

– Мам! И вовсе они не престарелые… – Джоанна покраснела.

– Ясно, сидела днями и ночами над книгами, когда все нормальные студенты тусили в клубах.

– Откуда такие слова?! – Джоанна была шокирована.

– О современном мире я знаю больше тебя. – Сьюзен тяжело вздохнула и посмотрела на часы. – Твой отец будет с минуты на минуту. Ничего пока ему не говори, он придет в ярость. Лучше я сама сегодня вечером с ним поговорю. Есть шанс, что он не сразу же убьет тебя, а сначала подумает, как бы скрыть следы преступления. Не хочу встретить старость без дочери и с сидящим в тюрьме мужем.

– Спасибо, мамочка! – Джоанна чмокнула мать в щеку и обняла.

– И все же присмотрись к Дэниелу. Раз уж у тебя нет никого в Лондоне, почему бы и не попробовать? Скучно тебе не будет.

– Это точно! – Джоанна рассмеялась.

Под руку с матерью они спустились в холл. Сьюзен как всегда рассчитала четко: как раз у дверей остановился роскошный «бентли». Из него вышли Джозеф, Джон, Тина и Дэниел. Джоанна закатила глаза и застонала.

Все они, как и Джоанна с матерью, были уже готовы к приему гостей. Тина была безукоризненно элегантна. Рядом со Сьюзен она смотрелась как изысканная лилия с прекрасной розой, и Джоанна задумалась, кто из этих двух самых близких ей женщин сегодня вызовет больше восхищенных взглядов.

Но от мыслей о родных ее отвлек возглас отца:

– Доченька!

Только крепкая хватка матери удержала Джоанну от того, чтобы броситься к отцу на шею и измять роскошное платье.

– Потом будете обниматься! – заявила Сьюзен.

Джозеф поцеловал дочь и жену.

– Как я рад, что ты вернулась, Джо! – воскликнул он. – Не нужно было мне отпускать тебя в Лондон. Как хорошо, когда вся семья вместе!

Следом за отцом к Джоанне и Сьюзен поднялись Джон и Тина. Они осторожно обняли Джоанну. Последним подошел Дэниел. Он не стал выражать никаких теплых чувств и к руке Джоанны склонился в почтительном поцелуе, хотя «тетушку Сьюзен» буквально за секунду до этого нежно обнял и расцеловал.

– Климат в Англии не изменился, ты все такая же бледная, – вместо приветствия сказал Дэниел.

– А тебя под этим слоем загара и не узнать! – ядовито сказала Джоанна. – Солярий?

– Ну что ты, загар местный, – отмахнулся Дэниел, как будто и не понял насмешки. – Мы здесь и не знаем, что такое солярий.

– А вот и гости! – радостно сообщила Сьюзен. Слишком радостно, на взгляд Джозефа, но нужно же было хоть как-то пресечь эту перебранку!

– Дети только встретились, а уже ругаются, – чуть не плача сказала Тина шепотом мужу.

– Ничего, милые бранятся, только тешатся.

– Так то милые… – пробормотала Сьюзен так, чтобы услышала только Тина.

Но уже через секунду угрюмое выражение сменила радушная улыбка, и Сьюзен на правах хозяйки вечера начала приветствовать гостей.

Как только стало возможным уйти с лестницы, Джоанна сразу же постаралась исчезнуть из поля зрения Дэниела. Благо он был совсем не против. Ему тоже не хотелось устраивать перебранку на глазах у гостей.

Словно потерянная Джоанна бродила среди гостей, внимательно слушала разговоры, в которых почти ничего не понимала, отвечала на вежливые вопросы об учебе в Англии, о туманах и последних лондонских новостях.

Наконец в саду она нашла спокойный уголок, где можно было насладиться тишиной и подумать о том, как лучше сообщить отцу новость. Джоанна уже передумала поручать это щекотливое дело матери. Все же ей не пять лет, и речь идет не о разбитой чашке.

Просто скажу ему, что приняла такое решение! Я имею право жить там и делать то, что мне хочется!

– Опять сбежала? – раздался над ее ухом знакомый с первых дней жизни голос.

– Дэниел, ты меня испугал! – возмущенно сказала Джоанна. – Что за дурная привычка?!

– У меня множество дурных привычек.

– Кому об этом знать, как не мне? – Джоанна ядовито улыбнулась.

– Когда язвишь, ты становишься почти красивой! – Дэниел знал, как можно ее уколоть больнее.

Джоанна спокойно говорила о своей заурядной внешности, но намеков от Дэниела по этому поводу не терпела. Много лет родители сравнивали ее с красавцем Дэниелом и, как Джоанна подозревала, тайком вздыхали, что их дочь получилась не такой привлекательной и коммуникабельной. А точнее говоря, серой мышью со всеми задатками книжного червя. Так что намеки Дэниела казались ей оскорбительными до такой степени, что хотелось, как и в тринадцать лет, дать ему в нос.

– А когда ты язвишь, ты становишься почти умным! – не осталась она в долгу.

Ни один мускул не дрогнул на лице Дэниела, но Джоанна хорошо знала его, чтобы понять: удар попал в цель.

Дэниела тоже многие годы родители сравнивали с Джоанной, но в отличие от Сьюзен и Джозефа прямо говорили, что ему стоит брать пример с умницы Джоанны.

– Отцы просили нас прийти к ним, – спокойно сказал он. – Они хотят сказать что-то очень важное.

Дэниел согнул руку в локте и предложил ее Джоанне. Джоанна кивнула, но его жест проигнорировала и пошла на полшага впереди. Дэниел лишь пожал плечами: хочется ей изображать из себя эмансипированную особу – пожалуйста! Ему-то какое дело?

Джоанна с облегчением выяснила, что большая часть гостей уже разъехались, а те, кто остался на вилле, разошлись по своим комнатам. Бок о бок с Дэниелом она поднялась по широкой лестнице на второй этаж, где находился кабинет Джозефа Эшлера.

Дэниел постучал в дверь, дождался разрешения, отворил ее и галантно пропустил вперед Джоанну. В комнате уже собрались все члены обеих семей.

Или одной семьи? – подумала Джоанна.

– А вот и дети! – обрадованно воскликнул Джон. – Садитесь.

Джоанна села в указанное кресло и сразу же почувствовала себя препаратом под микроскопом. Дэниел садиться не стал и остался в более выгодной со стратегической точки зрения позиции – за спиной Джоанны.

– Раз мы все в сборе, пора бы и начать, – сказал Джозеф.

Джон кивнул ему, словно предоставляя право сказать все, что они хотели.

– Мы уже в том возрасте, когда пора потихоньку отходить от дел, – начал Джозеф. – Пройдет совсем немного времени, и мы уже будем не в силах справляться со всеми делами «Экстрим-тур». Вы выросли, получили достойное образование и теперь можете занять наше место.

– А не рановато ли вы решили отправиться на пенсию? – поинтересовался Дэниел.

– А кто тебе сказал, что мы отправляемся на пенсию? – в тон ему отозвался его отец. – Мы просто хотим ввести вас в курс дела. Хватит валять дурака, пора заняться настоящей работой.

– Ну, я уже давно в деле…

Джоанна бросила на Дэниела сердитый взгляд. Выглядело это так, что он, ныряя с аквалангом или взбираясь на вершину, занимался делом, а она, просиживая часами над пыльными книгами, получала удовольствие!

– Если считать мелкие поручения, то да, – согласился Джон, – ты уже давно занимаешься кое-какими делами «Экстрим-тура», но ты до сих пор не имеешь ни малейшего представления о том, как все это работает в общем и целом. Ты видел хоть один договор нашей фирмы? Хоть с простыми туристами, я уже молчу о договорах с отелями…

Дэниел сразу же стушевался и опустил глаза. Джоанна выпрямила спину. С тех пор как на третьем году ее учебы выяснилось, что юрист «Экстрим-тур» нечист на руку, она лично составляла «скелет» ко всем документам фирмы и раз в неделю связывалась через Интернет с юридическим отделом фирмы, чтобы проконтролировать их деятельность.

– Думаю, Дэниел не в курсе. Иначе ребята из юридического сказали бы мне, – заявила она.

– Джоанна! – рыкнул на нее Джозеф. – Ты тоже не знаешь и половины. Ты можешь сказать, чем дайвинг в Красном море отличается от дайвинга в Коралловом море?

Джоанна поняла, что лучше замолчать.

– Итак, – восстановив порядок, продолжил Джозеф, – мы решили, что пора бы вам наконец разобраться в том, чем занимается наша фирма. Для этого вам придется научиться работать в команде. Это поможет вам и в будущем, когда вы поженитесь.

– Папа! – возмутилась Джоанна.

– Дядя Джозеф! – в кои-то веки поддержал ее Дэниел.

– Поженитесь! – поддержал друга Джон и стукнул кулаком по столу. – Мы решили это еще до вашего рождения, и по-другому быть не может.

– Если ты забыл, мы живем в двадцать первом веке, а не в шестнадцатом и даже не девятнадцатом, – сердито напомнил отцу Дэниел.

– Я об этом помню, сын. Но все будет так, как мы сказали.

– Мы не желаем делить наш бизнес на две части, – поддержал его Джозеф. – Вы должны получить одно целое, а для этого и сами стать одним целым.

– Ничто не мешает нам управлять бизнесом, если мы и не будем состоять в браке, – осторожно предложила Джоанна.

– Вы не можете провести рядом и пяти минут, чтобы не поругаться, где гарантия, что после нашей смерти вы не разругаетесь и не разбежитесь, поделив все на два? – поинтересовался Джон.

– А где гарантия, что мы не разведемся? – поинтересовался Дэниел.

– Вы идеально подходите друг другу, словно две половинки одного целого: ум и уравновешенность Джоанны и твоя способность творчески мыслить и радоваться жизни. Вам будет хорошо вместе в семейной жизни, и бизнес будет процветать. Я хочу, чтобы мой внук получил все, а не половину! – решительно сказал Джозеф.

Джон согласно кивнул.

– Есть еще одна проблема: я не люблю Джоанну, – как бы между прочим напомнил Дэниел.

– Значит, тебе придется ее полюбить! – решительно заявил его отец. – Поживете пару лет вместе, сначала привыкнете, потом родятся дети, а лет через десять будете смеяться сами над собой и думать, зачем только сопротивлялись.

– Это уже слишком! – возмутилась Джоанна. – Я никогда не буду спать с этим напыщенным и самовлюбленным павлином!

– Джоанна! – прикрикнул на нее отец.

– Полностью согласен с молодой леди! – заявил Дэниел. – К сожалению, мисс Эшлер не вызывает у меня никаких эмоций. Боюсь, даже если этот брак и состоится, он останется бесплодным.

– Дэниел! – не выдержал Джон.

Джозеф стащил с побагровевшей шеи «бабочку» и расстегнул верхнюю пуговицу.

– Значит, так, – решительно сказал он. – О вашей помолвке объявим сразу после Рождества. Свадьба через год.

– Нет! – хором сказали Джоанна и Дэниел.

– Да! – сердито бросил Джон. Он взял со стола какую-то бумагу. – Мы предполагали такой отпор с вашей стороны, поэтому подготовились. Это наше завещание. Вам все достанется, лишь если вы сочетаетесь законным браком и не позже чем через год. Если нет – вы ничего не получите!

Джоанна решительно встала. Этот фарс ее совершенно не устраивал. Не хватало ей еще и завещания с таким условием! Она даже в суде не сможет его оспорить – не потому, что не сможет выиграть этот процесс, нет, любой суд признает такое условие незаконным, а значит, завещание не будет иметь силы. Просто она не сможет прилюдно рассказывать о том, как отец пытался силой заставить ее выйти замуж за человека, которого она ненавидит больше десяти лет.

– Лично мне ничего не надо, – заявила Джоанна. – Я никогда не выйду замуж за Дэниела. Я не смогу жить вместе с человеком, не способным хранить мне верность, легкомысленным и беспутным. Я возвращаюсь в Лондон немедленно. Мне предложили место при кафедре. Через пять лет я смогу получить степень доктора юридических наук. Этого мне хватит с лихвой.

– Ты никуда не поедешь! – не менее решительно заявил Джозеф.

– Поеду!

Сьюзен закусила губу. Она не решалась вмешиваться в этот спор, понимая, что ничем не поможет.

– Не поедешь! Если будет нужно, я запру тебя и выпущу только к алтарю.

– Не стоит, дядя Джозеф! – попытался остановить его Дэниел. – Я никогда не женюсь на Джоанне. Я уже сказал, она как женщина меня не привлекает.

– Тебя я тоже запру! – пообещал сыну Джон. – А сначала выпорю как следует.

– Только попробуй! – Дэниел выпрямился во весь свой немаленький рост и сердито уставился на отца.

– Ты мне угрожаешь?! – возмутился Джон.

– Ты первый начал мне угрожать!

– Джозеф! – закричала Сьюзен и бросилась к мужу.

Лицо Джозефа было ярко-малинового цвета. Он хватал ртом воздух и медленно оседал на пол.

– Папа! – Джоанна сразу же забыла о том, что собиралась уходить навсегда.

– Джозеф! – в один голос закричали Дэниел и Джон.

– Вы все с ума тут сошли! – набросилась на них Тина. Только сейчас они заметили, что у нее заплаканное лицо. – Вы его довели до инфаркта!

Пока Тина набирала номер «скорой помощи», Сьюзен расстегнула рубашку на груди мужа и уложила его на пол.

– Это ты во всем виноват! – Джоанна подняла на Дэниела заплаканные злые глаза.

– Не я же собирался уходить из дому!

– Не сейчас! – прикрикнула на них Тина.

Все удивленно посмотрели на нее. Никто не помнил, чтобы Тина хоть раз на кого-то повысила голос.

– Вы оба – вон из комнаты и попробуйте только продолжить в коридоре! – приказала она детям. – Встречайте «скорую помощь».

Джоанна захлебывалась рыданиями, и Дэниелу силой пришлось уводить ее из комнаты. Без особенного труда он приподнял Джоанну и вынес ее в коридор.

– Убери руки! – кричала Джоанна. – Это ты во всем виноват! Ну зачем только ты появился в моей жизни?! Ты животное, грязное похотливое животное!

Дэниел не обратил на ее слова ни малейшего внимания. Джоанна была не первой женщиной, обозвавшей его животным.

– Ты видишь в девушке только кусок мяса, который можно использовать, чтобы удовлетворить свою похоть!

Не обратил он внимания и на этот выпад. Дэниел видел, что у Джоанны самая настоящая истерика, и решил привести ее в чувство единственным доступным способом: вынес из дома и опустил в фонтан с ледяной водой.

Джоанна уже исчерпала свой запас ругательств и пошла по второму кругу, как вдруг задохнулась от холода и удивленно посмотрела на возвышающегося над ней Дэниела.

– Лучше? – участливо поинтересовался он.

Джоанна кивнула. Дэниел взял ее за талию и рывком вытащил из бассейна. Мокрое платье противно липло к телу, и Джоанна начала дрожать – то ли от холода, то ли от нервной реакции. Облепленная тканью, с расплывшейся косметикой и уничтоженной прической, она была такой жалкой, что Дэниелу стало стыдно. Он снял пиджак и набросил его на плечи дрожащей девушки.

– Прости, но я должен был освежить тебя. Ты слишком переживаешь из-за отца, – прошептал он. – С Джозефом все будет в порядке, он бывал в переделках и похуже. Ты же помнишь, как наши родители познакомились?

Джоанна кивнула головой и разрыдалась, уткнувшись в плечо Дэниелу. Сквозь ее рыдания он с трудом сумел уловить:

– Что же нам теперь делать? Не жениться же!

– Не переживай, мы что-нибудь придумаем! – ободрил ее Дэниел. – И потом, почему бы и не пожениться?

Джоанна подняла на него удивленные заплаканные глаза. Только сейчас Дэниел вспомнил их удивительный янтарный цвет.

– Как же так? Жениться? – переспросила Джоанна.

Дэниел хитро улыбнулся, но не успел рассказать о своем замысле – на подъездной дорожке появилась машина «скорой помощи».

Только через три дня врачи пустили семью к Джозефу Эшлеру. Инсульт не слишком сильно повлиял на его способности. Врачи обещали, что речь и моторика полностью восстановятся через несколько месяцев, если, конечно, Джозеф будет выполнять все их предписания и тренироваться. От родных и близких требовалось только одно: обеспечить ему уют и спокойствие.

Ни о каком возвращении Джоанны в Лондон речи быть не могло. Она прекрасно это понимала и не пыталась вновь поднять эту тему в разговоре с матерью. Джоанна даже смирилась с тем, что ей придется задержаться в Брисбене на несколько месяцев, пока отец окончательно не поправится.

Не могла она сейчас уехать еще и потому, что ощущала свою вину перед отцом. Если бы они с Дэниелом не стали устраивать истерику, ссориться и хамить друг другу, инсульта можно было бы и избежать.

На этот раз Джоанна услышала тихие шаги Дэниела задолго до того, как он сам появился в палате Джозефа Эшлера. Когда Дэниел вошел в палату, Джоанна повернулась и приложила палец к губам. Жестом она предложила Дэниелу выйти из палаты. Перед уходом Джоанна поправила на отце одеяло и погладила его по руке.

– Папа спит, ты сможешь прийти к нему позже, – тихо сказала она Дэниелу, как только они вышли из палаты.

– Я пришел не к дяде Джозефу, то есть и к нему тоже, но…

Джоанна удивленно смотрела на запинающегося и краснеющего Дэниела. Всего пару дней назад она многое отдала бы за это зрелище!

– В общем я пришел к тебе, чтобы попросить прощения. Я вел себя просто отвратительно. Это еще можно было бы понять и простить в подростковом возрасте. Джоанна, можешь торжествовать, я признаю, что вел себя просто по-свински.

– Мне совсем не хочется торжествовать. – Она грустно усмехнулась. – Я тоже была совсем не образцом поведения.

– Мир? – предложил Дэниел и протянул Джоанне руку.

– Мир. – Она пожала сильную ладонь. – Составишь мне компанию в кафетерии? Глаза просто слипаются, мне необходима чашка горячего кофе.

– Как Джозеф себя чувствует сегодня? – спросил Дэниел, когда они с максимально возможным удобством расположились за пластиковым столиком с бумажными стаканчиками в руках.

– Гораздо лучше. – Джоанна тепло улыбнулась. – Даже пытался выяснить, когда мы объявим о помолвке.

– Значит, он почти здоров, – резюмировал Дэниел. – Мой отец тоже постоянно спрашивает меня, когда я собираюсь мириться с тобой. Мне кажется, у них просто пунктик какой-то на этой теме.

– Ты же сам не раз слышал историю нашего рождения. Точнее, рассказ о событиях, предшествовавших ему. – Джоанна пожала плечами. – Если честно, мне очень не хочется говорить сейчас отцу, что мы с тобой не собираемся жениться ни при каких условиях. Врачи сказали, что ему нужен полный покой, чтобы восстановиться, а мое сообщение может спровоцировать новый приступ. Давление у него точно поднимется, когда он начнет орать.

Дэниел понимающе кивнул. Ему самому приходилось каждый день выдерживать давление со стороны отца. Джон постоянно твердил сыну, что, если бы не их с Джоанной упрямство, многих проблем, в том числе и болезни друга (даже не друга, а брата), можно было бы избежать. Больше всего на свете Дэниелу хотелось сбежать от нападок отца в свою маленькую квартирку в тихом районе Брисбена и не высовывать оттуда нос, пока все не уляжется. Но он не мог бросить Джозефа в такой момент. Да и за своего отца серьезно волновался: с болезнью друга Джон сильно сдал сам. Тина шепотом сказала сыну, что боится, как бы отец не занял место рядом с Джозефом. Дэниел видел, как беспокоится мать, видел, как осунулось и сразу же постарело лицо Сьюзен, да и Джоанна выглядела не лучшим образом: все это время она практически не отходила от постели отца и спала урывками прямо в его палате. Дэниел просто не мог бросить их всех и сбежать в такой напряженный момент, как бы ему самому этого ни хотелось.

– Нужно что-то делать с этой ситуацией! – отчаянно сказала Джоанна. – Ну еще день или два я смогу уводить разговор с отцом от болезненной темы нашего брака, а что потом? Новый инсульт?

– Да, мы должны что-то решить, – согласился с ней Дэниел.

Он уже все решил, но нужно было сделать так, чтобы Джоанна призналась, что она не видит никакого решения. Тогда у нее не будет повода отказаться от предложенного им выхода. Дэниел хорошо знал упрямство Джоанны и потому решил подстраховаться.

– Единственное, что мы можем сделать, – честно сказать о том, что не собираемся вступать в брак, – рассуждала она. – Может быть, если мы все будем говорить спокойно и уверенно, как о деле уже решенном, все обойдется?

– Ты сама в это веришь? – поинтересовался Дэниел.

Джоанна сразу же вспыхнула.

– Ты только критикуешь! – возмутилась она. – А сам ничего придумать не можешь или не хочешь!

– У меня уже давно созрела одна идея, но я тебе не скажу, если ты мне не дашь слово сначала подумать, а уж потом кричать.

Джоанна сердито посмотрела на Дэниела и мрачно поинтересовалась:

– Что это за торг?

– Или ты даешь мне слово, что сначала сосчитаешь до ста, а потом ответишь мне, или я ничего тебе ничего не скажу – и выкручивайся как хочешь! Ты же у нас звезда юриспруденции.

– При чем здесь юриспруденция? И вообще я не виновата, что природа наделила меня умом. Может быть, конечно, немного и было позаимствовано у тебя…

Дэниел открыл рот, чтобы сказать очередную колкость, но тут же захлопнул его и хитро улыбнулся.

– Тебе не удастся втянуть меня в очередную перепалку, – решительно сказал