Примечания. 1) Это обращение рейхсминистр д-р Геббельс зачитал 22 июня 1941 год в 5,30 утра в специальной передаче Великогерманского радио.

1) Это обращение рейхсминистр д-р Геббельс зачитал 22 июня 1941 год в 5, 30 утра в специальной передаче Великогерманского радио.

Одновременно Фюрер отдал приказ солдатам восточного фронта, почти буквально совпадавший с данным обращением, который заканчивался словами:

«Немецкие солдаты! Вы вступаете теперь в жестокую борьбу и на вас лежит тяжелая ответственность, ибо судьба Европы, будущее Германского Рейха, бытие нашего народа лежит отныне только в ваших руках. Да поможет вам в этой борьбе Господь Бог!»

2) Это сказал председатель Совета министров Франции Жорж Клемансо во время парижской мирной конференции в 1919 году в интервью одному французскому корреспонденту.

3) Британские гарантии были даны в 1939 году Польше (31 марта), Греции и Румынии (13 апреля), а также Турции (12 мая).

4) Председателем совета министров Литвы был бригадный генерал Ионас Церниус.

5) Мирное предложение было сделано 6 октября 1939 года.

6) Председателем министров Румынии был Георге Татареску (с 25 ноября 1939 года).

7) Нарком иностранных дел Молотов заявил на 6-й сессии Верховного Совета 29 марта 1940 года: «Между Советским Союзом и Румынией нерешенной и спорной проблемой остается бессарабский вопрос. Советское правительство никогда не признавало аннексию Бессарабии Румынией (весной 1920 года), но никогда и не высказывалось против с какими-то конкретными обязательствами».

8) Что касается финско-советского мирного договора от 12 марта 1940 года, по которому Финляндии пришлось уступить СССР большие части своей территории, то позже, как сказал финский президент Ристо Рюти в своей речи по радио 26 июня 1941 года, «представители Советского Союза выражали мнение, что этот договор гарантирует безопасность Ленинграда, для защиты которого Советский Союз предпринял военные действия. Советские делегаты на переговорах заверяли также, что этот мирный договор гарантирует безопасность мурманской железной дороги к северо-востоку от Ладоги, которую Советский Союз считал важной коммуникацией». Но советское правительство дезавуировало и эти заявления.

9) Соглашение о проливах, заключенное в Монтрё 20 июня 1936 года, регулировало прохождение торговых и военных судов через Дарданеллы.

10) Попытка путча в Румынии была предпринята «Железной гвардией» 23-24 января 1941 года.

11) Югославия присоединилась к Тройственному пакту 25 марта 1941 года.

II) Переворот в Югославии произошел 27 марта 1941 года. Правительство Цветковича было свергнуто.

13) Договор о дружбе между СССР и Югославией был заключен 5 апреля 1941 года.

14) В коммюнике германского Вермахта от 9 апреля 1941 г. сообщалось: «Мобильные войска и пехотные дивизии под командованием генерал-фельдмаршала Листа, выступив из Болгарии, прорвали югославскую оборону на границе, несмотря на трудные условия горной местности продвинулись на 100 км вглубь долины Ускюб (Скопле) и форсировали реку Вирдар, отрезав тем самым югославские войска от греко-английских».

15) Коммюнике Вермахта от 10 апреля 1941 г.: «Продвигающиеся из Югославии по долине реки Вирдар танковые части заняли Салоники».

16) Об этом говорилось в румынской ответной ноте на британский ультиматум от 30 ноября 1941 года, опубликованной 7 декабря: «После первых успехов агрессии СССР против Румынии (в июне 1940 года) провокации советского правительства не прекратились, в чем выразилось намерение СССР продолжать свою экспансию. Доказательством служат непрерывные вторжения русских самолетов, которые с апреля по июнь 1941 года, несмотря на все протесты Румынии, от двух до семи раз в день залетали на румынскую территорию, что свидетельствовало о подготовке военных операций, а также о сосредоточении огромных сил на северной и юго-восточной границе Румынии с явно наступательными целями. Имели место и постоянно провоцировавшиеся разведывательными отрядами конфликты. Советские вооруженные силы, стянутые на границу Румынии, насчитывали 30 пехотных дивизий, 8 кавалерийских дивизионов и 14 моторизованных бригад».

17) Генерал горнострелковых войск Эдуард Дитль, горный корпус которого с сентября 1940 по май 1941 года находился в Северной Норвегии, а позже в районе Киркинеса. 29 июня 1941 года этот корпус вступил в бой с советскими войсками. После того, как 15 января 1942 года Дитлю были починены все немецкие и финские войска в Северной Финляндии, Фюрер во время своего визита в Финляндию по случаю 75-летия маршала Маннергейма произвел его в генерал-полковники.

19) Барон Карл Густав Маннергейм, — его, как главнокомандующего финской армией, по случаю взятия Выборга 30 августа 1941 года. Фюрер в тот же день наградил рыцарским крестом, который по поручению Фюрера был вручен ему генералом Йодлем 4 сентября. В день 75-летия (4 июня 1942 года) Фюрер лично поздравил его и вручил ему большой золотой крест Ордена германского орла, высшую германскую награду.

20) О предыстории германо-советского конфликта Гитлер рассказал в речи перед своими старыми соратниками в пивной Лёвенбройкеллер в Мюнхене 8 ноября 1941 года:

«Когда мы вели наступление на Западе, Советская Россия начала наступление на Востоке. Был момент, когда мы имели в Восточной Пруссии три дивизии, тогда как Россия мобилизовала в прибалтийском регионе 22. И они усиливались из месяца в месяц. От нас это не укрылось. Мы могли точно установить, где, как и когда передвигается каждое отдельное соединение и делали это почти каждый месяц. С, этцм была связана огромная работа на нашем фронте, что тоже не осталось без внимания. На протяжении нескольких месяцев русские начали строить и частично уже построили не сто, а 900 аэродромов. Нетрудно было понять, с какой целью происходит такое гигантское, выходящее за пределы воображения, массовое сосредоточение русских ВВС. Плюс к этому началось создание базы для наступления, базы столь мощной, что по одному этому можно было судить о масштабах готовящегося наступления. Параллельно в неслыханных размерах увеличилось производство вооружений. Строились новые заводы, о которых вы, товарищи, не имеете представления. Там, где два года назад была деревня, сегодня стоит завод, на котором работают 65.000 человек. Рабочие живут в землянках, только заводские корпуса и административные здания ГПУ спереди выглядят как дворцы, а сзади это тюрьмы с камерами для самых жестоких пыток. Параллельно с этим шла переброска войск к нашей границе не только изнутри страны, но даже с Дальнего Востока этой мировой империи. Число дивизий превысило 100, потом 120, 140, 150, 170.

Находясь под впечатлением этих данных, я пригласил тогда Молотова в Берлин. Вы знаете результаты берлинских переговоров (12-14 ноября 1940 года). Они не оставили никакого сомнения в том, что Россия решила начать наступление самое позднее осенью этого года, а, может быть, уже летом. От нас требовали, чтобы мы сами, так сказать, мирно открыли ворота для этого наступления. Но я не принадлежу к тем людям, которые, как скот, сами идут на бойню. Поэтому я тогда в Берлине быстро распрощался с Молотовым. Мне стало ясно, что жребий брошен и что события неизбежно примут самый трагический оборот.

Это подтверждалось деятельностью Советской России, прежде всего, на Балканах, той подпольной деятельностью, которую мы в Германии хорошо знаем по собственному опыту. Повсюду большевистские агенты, повсюду новые евреи и подрывная литература. Началась подпольная работа, которую вскоре уже нельзя было больше скрывать, да ее и не хотели скрывать. И у нас начали вести новую пропаганду. Правда, она не имела успеха — сказалась эффективность проделанной национал-социалистами работы.

Наконец, настал момент, когда о завершении русской подготовки к наступлению можно было судить по тому, что, за исключением пары дивизий вокруг Москвы, которые явно держали для защиты от собственного народа, и нескольких дивизий на Востоке, все остальные были на западном фронте. К тому же в Сербии разразилось организованное Россией известное вам восстание 27 марта 1941 года — путч, затеянный большевистскими агентами и английскими эмиссарами, и сразу же, 5 апреля 1941 года, был заключен пакт о дружбе между Россией и Сербией. Тогда г-н Сталин был убежден, что эта кампания, может быть, задержит нас на целый год и что тогда скоро наступит момент, когда он сможет, наконец, выступить на сцену, используя не оружие, а свой гигантский людской резервуар. Но сегодня я могу впервые сказать: мы знали об этом кое-что еще.

В 1939 году 4, 9 и 30 июля 1940 года в Лондоне состоялись несколько т.н. закрытых заседаний британской Палаты общин, и на этих закрытых заседаниях г-н Черчилль, накачавшись виски, выражал свои мысли, свои надежды и в конце концов своё убеждение в том, что Россия дрейфует в сторону Англии и что он имеет абсолютно достоверные сведения от мистера Криппса, что максимум через год-полтора Россия выступит на сцену, поэтому нужно продержаться еще год-полтора. На этом основывалась непонятная тогда смелость этого господина. Но мы всё время были в курсе.

Я сделал из этого соответствующие выводы. Во-первых, нужно было освободиться на юго-восточном фланге. Сегодня, зная всё, что произошло, мы можем лишь поблагодарить Муссолини за то, что он еще 28 октября 1940 года вскрыл этот гнойник. Нам удалось еще весной за несколько недель окончательно решить эту проблему с помощью поддерживающих нас европейских государств (Венгрии, Румынии и Болгарии) и блестяще закончить кампанию занятием Крита 1 июня 1941 года, заперев тем самым Дарданеллы.

Я уже много говорил об успехах нашего Вермахта. В ходе этой кампании как сухопутные войска, так и авиация покрыли себя славой.

После этого я стал следить за каждым движением нашего великого противника на Востоке. С апреля по май я, можно сказать, непрерывно находился на наблюдательном пункте и отслеживал все процессы, исполненный решимости в любой момент, как только мне станет ясно, что противник готовится к наступлению, в случае необходимости опередить его на 24 часа.

В середине июня признаки стали угрожающими, а во второй половине июня не осталось никаких сомнений в том, что речь идет о неделях или даже днях. И тогда я отдал приказ выступить 22 июня. Поверьте мне, старые товарищи, это было самое трудное решение за всю мою жизнь, решение, о котором я знал, что оно втянет нас в очень тяжелую борьбу, но надеялся, что шансы выиграть ее тем больше, что быстрый мы опередим другую сторону.

Какова была тогда ситуация? Не Западе мы обеспечили свою безопасность. При этом я хотел бы сразу предупредить. В лагере наших противников есть гениальные политики, которые говорят теперь, что я знал, что на нас не нападут с Запада, поэтому осмелился начать наступление ва Востоке. Этим гениям я могу только сказать: они недооценивают мою осторожность. Я провел такую подготовку на Западе, что они могут начать в любой момент. Если господам англичанам захочется предпринять наступление в Норвегии, на побережье Германии, в Голландии, Бельгии или во Франции, мы можем только сказать: «Давайте! Вы уйдете еще быстрей, чем пришли». Мы привели сегодня эти побережья в иное состояние, нежели то, в каком они были еше год назад. Работа там была проведена с национал-социалистической основательностью. Руководил большей частью этой работой — достаточно назвать лишь одно имя — наш товарищ Тодг.

Разумеется, работы там продолжаются непрерывно. Вы знаете меня со времени основания партии. Я никогда не успокаиваюсь, и если где-нибудь стоят десять батарей, то к ним из предосторожности добавляются еще пять, а там, где стоят 15 — ещё пять и ещё, благо наши противники поставляют нам достаточное количество батарей.

Мы оставили везде достаточно сил, чтобы быть готовыми в любой момент отразить нападение. Его не произошло? Тем лучше. Я против кровопролития. Но если они придут, то, как уже сказано, уйдут еще быстрее. В этом мы уверены.

На Балканах мы также себя обезопасили. В Северной Африке нам также удалось совместными усилиями установить стабильный порядок. Финляндия изъявила готовность выступить на нашей стороне, Румыния тоже. Болгария также осознавала опасность и не делала ничего, что могло бы причинить нам вред. Венгрия тоже поняла, что наступает великий исторический час и приняла героическое решение. Так что, когда настало 22 июня, я, осознавая свою ответственность перед собственной совестью, решил предупредить нависшую угрозу, может быть, с опережением всего на несколько дней».