Помутнение

Филип Кинред Дик

Помутнение

Классическая и современная проза –

Дик Филип Кинред

Помутнение

Филип К.Дик

Помутнение

Известный американский писатель Филип Киндред Дик родился в Чикаго в 1928 году. Большая часть его жизни прошла в Калифорнии, где он некоторое время учился в университе те, а позднее читал там лекции. Помимо литературных занятий, у Филипп К. Дика было серьезное увлечение - музыка, и он даже вел программу классической музыки на радио. Дик был не только замечательным писателем фантастом, удостоенным многих наград, автором 31 романа, но и человеком с активной общественной позицией; не скрывал своих антифашистских взглядов, занимался реабилитацией наркоманов. Умер в 1982 году.

Глава 1

Жил на свете парень, который целыми днями вытряхивал из волос букашек. Терпя от них неслыханные мучения, он простоял как-то раз восемь часов под горячим душем - и все равно букашки оставались в волосах и вообще на всем теле. Через месяц букашки завелись в легких.

Будучи не в силах ничего другого делать и ни о чем другом думать, он начал исследования жизненного цикла букашек и с помощью энциклопедии попытался определить, какой конкретно тип букашек его одолевает. К этому времени они заполнили весь дом. Он проработал массу литературы и наконец решил, что имеет дело с тлей. И с тех пор не сомневался в своем выводе, несмотря на утверждения знакомых: мол, тля не кусает людей...

Бесконечные укусы превратили его жизнь в пытку. В магазине 7-11, одной из точек бакалейно-гастрономической сети, раскинутой почти по всей Калифорнии, он купил аэрозоли " Рейд" и " Черный флаг" и " Двор на замке". Сперва опрыскал дом, затем себя. " Двор на замке" подействовал лучше всего.

В процессе теоретических поисков он выделил три стадии развития букашек. Во-первых, они были специально, с целью заражения занесены к нему теми, кого он называл " людьми-носителями". Последние не осознавали своей роли в распространении букашек. На этой стадии букашки не обладали челюстями, или мандибулами (он познакомился с этим словом в результате многонедельных академических изысканий - весьма необычное занятие для парня, работавшего в мастерской " Тормоза и покрышки" на смене тормозных колодок). Люди-носители, таким образом, не испытывали неприятных ощущений. У него появилась привычка сидеть в углу своей гостиной и с улыбкой наблюдать за входящими людьми-носителями, кишащими тлей в данной " некусательной" стадии.

- Ты чего скалишься, Джерри? - спрашивали они. А он просто улыбался. На следующей стадии букашки отращивали крылья. Во всяком случае, появлялись какие-то функциональные отростки, позволяющие им роиться. Джерри старался не вдыхать их.

Больше всего ему было жаль собаку, потому что букашки наверняка уже завелись у нее в легких. Очевидно, она тоже терпела адские мучения. Иногда он брал собаку под душ, стараясь отмыть и ее. Но душ не приносил облегчения. У Джерри сердце разрывалось от мук животного. Может быть, это было самое тяжелое - страдания бессловесной твари.

- Какого черта ты торчишь под душем с проклятой собакой? - спросил однажды его приятель Чарлз Фрек.

- Я должен извести тлей, - сказал Джерри, втирая в шерсть пса детский крем и тальк, По всему дому валялись баллончики аэрозолей, бутылки талька и банки крема.

- Я не вижу никаких тлей, - заметил Чарлз.- Что такое тля? - В конце концов она тебя прикончит, - мрачно буркнул Джерри, - Вот что такое тля. Ее полно в моих волосах, и на коже, и в легких. Боль невыносимая- мне, наверное, придется лечь в больницу.

- Как же это я их не вижу? Джерри отпустил собаку, закутанную в полотенце, и встал на колени перед ворсистым ковриком.

- Сейчас покажу, - пообещал он. Коврик кишел тлей; они повсюду скакали и прыгали - вверх-вниз, вверхвниз, одни повыше, другие пониже. Джерри искал самую крупную особь, так как его гости почему-то с трудом могли их рассмотреть.Принеси мне бутылку или банку. Там, под раковиной. Потом я отволоку ее доктору, чтобы он взял их на анализ.

Чарлз Фрек принес банку из-под майонеза. Джерри продолжал поиски, и наконец ему попалась тля, подпрыгивающая по крайней мере на четыре фута, длиной в дюйм. Он поймал ее, бережно опустил в банку, завернул крышку и торжествующе спросил:

- Видишь?! - У-У-У, - протянул Чарлз Фрек, широко раскрыв глаза.- Ну, здоровая...

- Помоги мне отловить еще, - попросил Джерри. - Само собой, - сказал Чарлз и тоже опустился на колени. За полчаса они набрали три полные банки букашек. Фрек, хоть и новичок в таких делах, поймал, пожалуй, самых крупных.

Все это происходило в одном из дешевых домов, давным-давно брошенных добропорядочными. Джерри еще раньше покрыл окна металлической краской, чтобы не проникал солнечный свет. Комнату освещали горящие круглосуточно яркие лампы. Ему нравилось это; он не любил следить за ходом времени.

- А что мы получим? - спросил позже Чарлз Фрек.- Док отвалит монету? Мой долг - найти способ лечения, - сказал Джерри. Боль, не ослабевавшая ни на минуту, стала невыносима. Он почувствовал непреодолимое желание принять душ.

- Эй, ты, - выдохнул Джерри, разгибая спину.- Продолжай ловить их, а мне надо облиться.

- Ладно, - сказал Чарлз. А потом добавил неожиданно: - Джерри, эти букашки... они меня пугают. Я не хочу оставаться здесь один.

- Трусливый ублюдок, - задыхаясь от боли, выдавил Джерри, остановившись на секунду на пороге ванной.

-А ты не мог бы... - Я должен облиться! - Он захлопнул дверь и пустил воду. - Мне страшно! - донесся приглушенный голос Чарлза Фрека. - Тогда уматывай! - заорал Джерри и ступил под душ. На кой черт нужны друзья, с горечью подумал он. - Эти сволочи кусаются? - закричал под дверью Чарлз. Да! - ответил Джерри, втирая в волосы шампунь, - Я так и думал.Пауза.Можно, я помою руки и подожду тебя?

Дрянь паршивая, с горькой яростью подумал Джерри, но не ответил, а продолжал мыться. Ублюдок не заслуживает ответа...

Чарлз Фрек позвонил одному типу, у которого, как он надеялся, мог быть запас.

- Можешь дать мне десяток смертей? - У меня хоть шаром покати, самому позарез нужно. Ты свистни, если набредешь на что-нибудь.

Чарлз повесил трубку и по пути от телефонной будки - никогда не делай закупочных звонков из дома - до машины быстро прокрутил один глюк. В этой фантазии он ехал мимо аптеки Трифти и увидел колоссальную витрину: бутылки медленной смерти, банки медленной смерти, склянки и канистры, и бидоны, и цистерны медленной смерти, миллионы таблеток и капсул, и доз медленной смерти, медленной смерти, смешанной с " рапидами", и барбитуратами, и психоделиками - и гигантская вывеска: " НИЗКИЕ-НИЗКИЕ ЦЕНЫ, САМЫЕ НИЗКИЕ В ГОРОДЕ".

На самом деле в Трифти никогда ничего не было, одна дрянь. Но готов поспорить, думал он, выезжая со стоянки на Портовом бульваре, что там. в кладовке за семью замками, лежит медленная смерть - чистая, ни с чем не смешанная... Пятидесятифунтовый мешок.

Любопытно, когда и как они доставляют пятидесятифунтовые мешки препарата С... и бог знает откуда - может, из Швейцарии, а может, вовсе с другой планеты, где у ребят башка варит... Должно быть, привозят товар рано поутру- с вооруженной лазерными винтовками охраной зловещего вида. Только попробуй посягнуть на мою медленную смерть, подумал он, представив себя на месте охранника, и я тебя испепелю.

На Чарлза напала хандра, потому что в его загашнике остались всего триста таблеток медленной смерти. Зарыты на заднем дворе. Только недельный запас. А что потом?

Черно-белые что-то явно заподозрили. Они выехали со стоянки и держались рядом, пока без мигалки и сирены, но... Распроклятые легавые меня засекли. Хотел бы я знать как.

Фараон: - Фамилия? - Фамилия? (НИКАК НЕ ПРИХОДИТ В ГОЛОВУ!..) - Не знаешь собственной фамилии? - Фараон подмигивает своему напарнику.- Этот парень совсем забалдел.

- Не расстреливайте меня здесь! - взмолился Чарлз Фрек в своем глюке, вызванном видом черно-белой машины.- По крайней мере отвезите меня в участок и расстреляйте там, подальше от глаз!

Чтобы выжить в этом фашистском полицейском государстве, подумал он, надо всегда знать фамилию, свою фамилию. При любых обстоятельствах. Первый признак, по которому они судят, что ты наширялся, - если не можешь сообразить, кто ты, черт подери, такой!

Вот что, решил Чарлз, я подъеду к первой же стоянке, сам подъеду, не дожидаясь, пока начнут сигналить, а когда они остановятся, скажу, что у меня поломка.

Им это дико нравится. Когда ты отчаиваешься и сдаешься. Валишься на землю, словно выдохшаяся зверюга, и подставляешь свое беззащитное брюхо. Так я и сделаю.

Так он и сделал. Принял вправо и остановился у тротуара. Патруль проехал мимо. Чарлз выключил зажигание. Посижу-ка я так, решил он, дам волю альфа волнам, поброжу по разным уровням сознания. Или понаблюдаю за девочками. Изобрели бы биоскоп для возбужденных. К черту альфа - секс-волны! Сперва коро-отенькие, потом длиннее, длиннее, длиннее... пока не зашкалит.

Надо пополнить запас. Надо пополнить запас, не то я скоро полезу на стену. И вообще ничего не смогу делать. Даже сидеть вот так. Не только забуду, кто я такой, но и где я, и что происходит.

Что происходит, спросил он себя. Какой сегодня день? Если б знать, какой день, все было бы нормально. Среда, деловая часть Лос-Анджелеса. Впереди - один из тех гигантских торговых центров, окруженных стеной, от которой отскакиваешь, словно резиновый мячик, если у тебя нет кредитной карточки и ты не можешь пройти в электронные ворота. Толпы людей входили и выходили, но, рассудил Чарлз, большинство наверняка просто поглазеть. Не может такого быть, чтобы столько народу имело монету или желание покупать...

Мимо прошла девушка - в легкой блузочке, на высоких каблуках, волосы серебристые, вся наштукатурена. Хочет выглядеть постарше, отметил он. Еще небось школу не окончила. После нее не было ничего стоящего, и Чарлз снял резинку, закрывающую бардачок, достал пачку сигарет и включил радио. Раньше у него был кассетник, но однажды, изрядно нагрузившись, он оставил его в машине. Естественно, когда вернулся, того и в помине не было. Сперли. Вот к чему приводит безалаберность. Осталось только радио.

Когда-нибудь и его стянут. Ничего, можно достать другое, подержанное, практически за так. Да и все равно машине пора на слом - маслосъемные кольца ни к черту, компрессия упала.

Проплыла девушка, невольно обращавшая на себя внимание. Черные волосы, хорошенькое личико, открытая рубашка и застиранные белые брючки. Э, да я ее знаю, подумал он. Это подружка Боба Донна.

Чарлз вылез из машины. Девушка окинула его взглядом и зашагала d`k|xe. Он пошел за ней.

На перекрестке он догнал ее и окликнул: - Донна! Она продолжала идти. Разве ты не подружка Боба? - спросил он, забежав вперед, чтобы заглянуть ей в лицо.

- Нет, - отрезала она.- Нет.- И пошла прямо на него; а он попятился и отступил, потому что в ее руке появился короткий нож, он был нацелен ему прямо в живот, Уже вернувшись к машине, Чарлз заметил, что девушка остановилась, сразу выделившись из толпы пешеходов, и молча смотрит на него.

Он осторожно приблизился. - Как-то ночью, - начал он, - я, Боб и еще одна цыпочка слушали старые записи Саймона и Гарфункеля, а ты...

...Она набивала капсулы высококлассной смертью. Эль Примо. Нумеро Уно. Смерть. И мы закинулись, вместе, кроме нее. " Я только продаю, - объяснила она.- Если я начну глотать их сама, то проем весь доход". - Я думала, что ты собираешься сбить меня с ног и изнасиловать, - сказала девушка.

- Нет, просто хотел подвезти... Прямо на дороге? - спросил он ошарашено.- Среди бела дня?

- Ну, может, в подъезде. Или затащишь в машину... Я тебя не узнала. У меня близорукость. - Тебе надо носить линзы, - посоветовал Чарлз. У нее очаровательные большие, темные, теплые глаза, подумал он. Значит, она не сидит на дозе.Так подбросить?

- Ты станешь приставать. - Нет, - сказал он.- У меня в последнее время не получается. Наверное, что-то подмешивают в травку. Какую-то химию.

- Ловко придумано. Но меня не проведешь. Все меня насилуют, призналась она.- Во всяком случае, пытаются. Такова наша доля.

Они сели в машину. - У тебя есть что-нибудь на продажу? Только закидывать - я не ширяюсь.

- Ладно, - задумчиво произнесла она.- Но немного. Послезавтра, если свяжусь с одним парнем, - Почем?

- Шестьдесят за сотню. - Черт, - сказал он.- Обдираловка. - Это суперкласс. Я брала у него раньше. Совсем не то, к чему ты привык. Тебе еще повезло, - добавила Донна, - через час я должна встретиться с одним типом, и он, наверное, возьмет все, что я смогу достать. Твой счастливый день.

- Хорошо бы поскорее, - попросил Чарлз. - Постараюсь...- Она открыла сумочку и вытащила маленькую записную книжку и ручку.- Как мне с тобой связаться? Да, я забыла, как тебя зовут.

- Чарлз Б. Фрек. Он продиктовал ей номер телефона - не своего, разумеется, а одного друга из добропорядочных, который передавал ему подобные послания. С каким трудом она пишет, отметил он. Еле царапает. Но хорошенькая. Едва умеет читать или писать? Плевать! Что важно у цыпочки, так это грудь.

- А ты вроде парень ничего, - сказала Донна.- Будешь потом брать еще? Спрашиваешь, - ответил Чарлз Фрек. Счастье, подумал он. это знать, что у тебя есть травка.

Людские толпы, солнечный свет и вся дневная суета скользили мимо него, не касаясь, - он был счастлив.

Только посмотрите, на что он случайно нарвался - совершенно неожиданно новый источник препарата С. Чего еще просить у жизни?.. Его сердце возликовало, и он ощутил на мгновение врывающийся в окна машины дурманящий аромат весны.

- Поедешь со мной к Джерри Фабину? Я отвожу ему шмотки в федеральную клинику 3; его забрали вчера ночью.

- Лучше мне с ним не встречаться, - сказала Донна.- Джерри думает, что именно я заразила его букашками.

- Тлей. - Тогда он не знал, что это тля... Все дело в рецепторных зонах его мозга - по крайней мере, я так думаю. И в правительственных бюллетенях так объясняют.

- Это лечится? - Нет. - В клинике обещали свидание. Они говорят, что он, пожалуй, мог бы...- Чарлз повел рукой.- Ну, не то чтобы...- Он снова сделал жест рукой; трудно было сказать такое о своем друге.

Донна бросила на него подозрительный взгляд. - Уж не поврежден ли у тебя речевой центр? В твоей... как там ее... затылочной доле.

- Нет.- ответил он энергично. - А вообще какие-нибудь повреждения? Она постучала себя по голове. - Нет. Просто, понимаешь, я ненавижу эти чертовы клиники... - Смотри, впереди один из тех новых " порше" с двумя двигателями! - Она возбужденно указала пальцем.- Ух ты!

- Я знал парня, угнавшего такой " порше", - сказал Чарлз.- Вывел его на Риверсайд, разогнался до семидесяти пяти - и в лепешку. Не вписался в поворот. Думаю, он его и не заметил.

У него немедленно пошел глюк: он сам за рулем " порше", но поворот замечает, замечает вообще любые повороты.

И все на шоссе - Риверсайд в час пик, - безусловно, замечают его: такой стройный, широкоплечий, неотразимый парень в новеньком " порше", делающем двести миль в час, - и полицейские беспомощно разевают вслед рты.

- Ты дрожишь, - сказала Донна и опустила руку на его локоть. Успокаивающую, нежную руку.- Притормози.

- Я устал, - пожаловался Чарлз.- Две ночи и два дня я считал букашек. Считал и засовывал в банки. А когда мы готовы были сняться и отнести их доктору на анализ, там ничего не оказалось. Пустые банки, - Теперь он сам почувствовал свою дрожь, увидел, как тряслись руки на руле.- Ничего ни в одной. Никаких букашек, И тогда я понял, я понял, черт побери. До меня дошло, что Джерри испекся. Ошизел.

Воздух больше не пах весной. Мучительно потянуло принять дозу препарата С.

Глава 2

- Достопочтенная публика! - взвыл человек с микрофоном.- Сегодня нам представилась удивительная возможность послушать и расспросить тайного агента отдела по борьбе с наркоманией!

Он просиял, этот человек в дешевом костюме, широком желтом пластиковом галстуке и ботинках из искусственной кожи. Чересчур толстый, чересчур старый и чересчур радостный, хотя радоваться было нечему. Глядя на него, тайный агент чувствовал тошноту, - Вы, безусловно, обратили внимание, что наш гость как бы расплывается перед глазами. Это происходит потому, что он носит то, что называют " костюм-болтунья".

Публика, как две капли воды отражавшая все черты ведущего, сосредоточенно обозревала агента в костюме-болтунья.

- Этот человек, которого мы будем называть Фред, ибо таково его кодовое имя, под которым он сообщает собранную информацию, находясь в костюме-болтунья, не может быть опознан по внешнему виду или голосу. Он похож на расплывчатое пятно и ни на что больше, не правда ли, друзья?

Ведущий изобразил лучезарную улыбку. Слушатели, разделяя его чувство юмора, тоже улыбнулись.

Костюм-болтунья был изобретением некоего сотрудника " Лабораторий Белла" по фамилии С. А. Пауэрс. Экспериментируя с возбуждающими веществами, действующими на нервные клетки, как-то ночью он сделал себе инъекцию препарата IV и испытал катастрофическое падение мозговой активности. После чего его субъективному взору на стене спальни предстали пылающие образы, которые, как он со временем стал полагать, являлись калейдоскопическим монтажом произведений абстрактной живописи.

На протяжении шести часов С. А. Пауэрс зачарованно наблюдал тысячи картин Пикассо, сменяющих друг друга с фантастической скоростью. Затем он просмотрел работы Пауля Клее, причем больше, чем художник написал за всю свою жизнь. Когда наступила очередь шедевров Модильяни, С. А. Пауэрс пришел к выводу (а в конце концов все явления нуждаются в разъясняющей теории), что его гипнотизируют розенкрейцеры. Но потом, когда его стали изводить Кандинским, он решил, что с ним пытаются вступить в телепатический контакт русские.

Утром Пауэрс выяснил, что резкое падение мозговой активности нередко сопровождается подобными явлениями. Но идея костюмаболтунья уже родилась. В основном костюм состоял из многогранных кварцевых линз, соединенных с микрокомпьютером, который содержал в памяти полтора миллиона физиономических характеристик. Каждую наносекунду компьютер передавал на сверхтонкую мембрану, окружавшую носителя костюма, всевозможные оттенки цвета глаз, волос, формы носа, расположения зубов, конфигурации лицевых костей и т. д. Таким образом, попытки описать носителя - или носительницу - костюма были совершенно бессмысленны и заранее обречены на провал. Нет нужды говорить, что С. А, Пауэрс ввел в банк памяти и свои собственные данные, и, захороненный в головоломном сплетении характеристик, лик изобретателя всплывал на одну наносекунду в каждом костюме... в среднем, как он подсчитал, раз в пятьдесят лет. Это была его заявка на бессмертие.

- Давайте же послушаем расплывчатое пятно! - громко подытожил ведущий, и публика захлопала.

Фред, он же Роберт Арктор в костюме-болтунья, простонал и подумал: " Это ужасно".

Раз в месяц каждый агент по борьбе с наркоманией должен был выступать на подобном сборище. Сегодня была его очередь. Глядя на публику, он с новой силой осознал, насколько отвратительны ему добропорядочные. Они в восторге. Их развлекают.

- Но, выполняя свое задание, - добавил ведущий, отодвигаясь от микрофона, чтобы дать место Фреду, - он, разумеется, не носит этот костюм. Он одевается, совсем как вы и я, или в так называемую одежду хиппи, среди которых вынужден вращаться согласно велению долга.

Фреду - Роберту Арктору - приходилось выступать уже шесть раз, и он прекрасно знал, что надо говорить и что ему уготовано: идиотские вопросы и пустая трата времени, плюс раздражение и злость, и всякий раз чувство тщетности...

- Увидев меня на улице, - сказал он в микрофон, когда стихли аплодисменты, - вы бы решили: " Вот идет псих, извращенец, наркоман". Вы бы почувствовали отвращение и отвернулись.

Молчание. - Я не похож на вас, - продолжал он.- Я не могу себе позволить быть похожим на вас. От этого зависит моя жизнь.

На самом деле не так уж он от них отличался. Просто имелся сценарий речи, от которого нельзя было отклоняться.

- Я не собираюсь рассказывать вам, чем мне приходится заниматься в качестве тайного агента, выслеживая распространителей наркотиков и источники нелегального товара. Я хочу рассказать вам о том...- Он сделал паузу, как его учили в академии на занятиях по психологии.-...О том, чего я боюсь.

Это сразило их; все глаза были прикованы к нему. - Я боюсь, - произнес он, - за наших детей. За ваших детей и моих...Он снова замолчал.- У меня их двое, - Затем очень тихо: - Юные, совсем малыши...- И тут же страстно повышая голос: - Но уже достаточно большие, чтобы расчетливо прививать им пагубную привычку к наркотикам - ради выгоды тех, кто уничтожает наше общество. Мы пока еще не знаем...- более спокойным голосом, - кто эти люди, точнее, звери, которые сосут соки из наших ближних, словно обитают в диких джунглях. Ради своей наживы они продают мерзость, уничтожающую мозг, и ежедневно ее глотают, курят или вкалывают миллионы мужчин и женщин - вернее, те, кто когда-то были мужчинами и женщинами. Нам пока неизвестны имена распространителей. Но, клянусь богом, рано или поздно мы их узнаем, всех до единого!

Голос из публики: - Мы им устроим! Другой голос: - Изловим коммунистов! Бурные аплодисменты. Роберт Арктор молчал. Смотрел на них, на этих добропорядочных, и думал: " Препарат С не может выжечь им мозги. У них просто нет мозгов".

- Каждый день эта страшная болезнь вырывает новые жертвы из наших рядов. В конце каждого дня деньги текут...- Он остановился. И никакая сила не могла заставить его продолжать речь, вызубренную и тысячи раз повторенную на занятиях.

Все замерли. - А вообще-то дело не только в наживе, - произнес он.- Вы сами видите, что происходит.

Нет, они ничего не видят. Они не замечают, что я отошел от шаблона, говорю самостоятельно, без помощи суфлеров из Центра. Ну и что? Разве их что-нибудь волнует? Их огромные квартиры охраняют вооруженные наемники, готовые открыть огонь по любому торчку, который лезет по обнесенной колючей проволокой стене, чтобы засунуть в пустую наволочку их часы, их бритву, их магнитофон... Он лезет, чтобы добыть себе косяк; если не добудет, то запросто может сдохнуть от боли и шока воздержания. Но если ты живешь в роскошном доме и твоя охрана вооружена - зачем об этом думать?

- Если бы вы страдали диабетом и у вас не хватало денег на укол инсулина, что бы вы стали делать? Крали бы? Или просто-напросто сдохли?

Молчание. В наушниках его костюма-болтунья зазвучал тонкий голосок: Вам лучше вернуться к приготовленной речи, Фред. - Я забыл ее, - сказал Фред, Роберт Арктор, невидимому суфлеру. - Повторяйте за мной: "...новые жертвы из наших рядов. В конце каждого дня деньги текут..." Тут вы остановились.

- Я не могу. - "...а куда они текут, мы скоро выясним, - не обращая внимания, продолжал суфлер.- Тогда последует возмездие.

И в тот момент ничто на свете не заставит меня поменяться с ними местами".

- Знаете, почему я не могу? - спросил Арктор.- Потому что именно из-за такой жизни люди ищут спасения в наркотиках.

Да, подумал он, вот почему ты сбегаешь и садишься на дозу... сдаешься...- из отвращения.

Но потом он снова посмотрел на публику и понял, что это бесполезно. Он обращается к ничтожествам, к дебилам. Им нужно все разжевывать, как в первом классе: " А - это арбуз"...

- " С", - сказал он публике, - это препарат С. " С" - это бегство, бегство ваших друзей от вас, вас - от них, всех - друг от друга, это разделение, одиночество, ненависть и взаимные подозрения. " С" - это слабоумие. " С" - это смерть.

Медленная смерть, как называем ее мы...- Он осекся.- Мы, наркоманы... Он с трудом прошел к своему стулу и сел. В тишине. - Вы провалили встречу, сказал суфлер-начальник.- Когда вернетесь, зайдите ко мне в кабинет. Комната 430.

На него смотрели так, словно он только что прямо у них на глазах помочился на сцену.

Арктор поднялся, снова подошел к микрофону и, опустив голову, тихо произнес:

- Вот еще что. Не надо плевать им вслед лишь потому, что они сели на дозу. Большинство из них не знали, на что садятся или что садятся вообще. Просто постарайтесь удержать их... Понимаете, они растворяют красненькие в стакане вина - толкачи, я имею в виду. Дают выпить цыпочке, какой-нибудь несовершеннолетней крошке, и та вырубается, и тогда ей впрыскивают смесь героина и препарата С...- Он замолчал.- Спасибо за внимание.

- Как нам остановить их, сэр? - спросил мужчина. - Убивайте толкачей, сказал Арктор и побрел к стулу. Он взглянул на часы: два тридцать. Пора звонить Донне. Судя по всему, он сможет достать через нее тысячу таблеток препарата С.

Естественно, он передаст их на анализ и последующее уничтожение. Или что уж там с ними делают... Может, сами закидываются. Или продают. Почем знать... Но он покупал у Донны не для того, чтобы взять ее за посредничество. Цель операции - выйти на более крупного поставщика.

Поэтому Арктор заказывал все большие количества, вынуждая Донну свести их вместе, его и поставщика. Разумеется, у него было еще несколько нитей, кроме Донны. Но потому что она была его девушкой - то есть он хотел этого добиться, - ему легче работать с ней. Навещать ее, разговаривать по телефону, проводить вместе вечера доставляло ему удовольствие. Это было, в некотором смысле, линией наименьшего сопротивления. Если вам приходится шпионить, так уж лучше за людьми, с которыми вы все равно встречаетесь. Это менее подозрительно и более приятно.

Он вошел в телефонную будку и набрал номер. - Алло, - ответила Донна. Все телефонные автоматы прослушиваются. Записи разговоров передаются в центральный пункт и в среднем раз в два дня проверяются офицером, которому даже не надо выходить из кабинета, а стоит лишь нажать кнопку. Большинство разговоров безобидны. Обязанность офицера - выделять небезобидные. В этом заключается его искусство.

За это ему платят. - Как дела? - спросил Арктор.- Я могу что-нибудь у тебя взять? - Сколько тебе надо? - Десять. Они договорились, что один - это сотня. Таким образом, он просил тысячу. Среди дельцов вообще принято крупные суммы заменять мелкими, чтобы разговаривать по телефону, не привлекая внимания.

- Десять...- раздраженно пробормотала Донна.- Через три дня. - Не раньше? - Нет. Я заскочу. - Хорошо. Когда? Она прикинула. - Около восьми вечера. Да, чуть не забыла. Ко мне сегодня заходили оба твои жильца: Эрни... как там его... и этот Баррис. Искали тебя.

- Что стряслось? - спросил Арктор. - Цефалохромоскоп, что обошелся тебе в девятьсот долларов... Они хотели включить его, а он не работал. Ну, они взяли и отвернули днище.

- Черт побери! - возмущенно воскликнул Арктор. - Там вроде кто-то ковырялся, испорчена вся схема. Баррис попробует... - Я немедленно еду домой, - сказал Арктор и повесил трубку. Самое лучшее, что у меня есть. Самое дорогое. Если этот кретин Баррис начнет копаться... Но я не могу сейчас ехать домой, опомнился он. Сперва надо побывать в " Новом пути"; это приказ.

Глава 3

Чарлз Фрек тоже подумывал о " Новом пути" - так на него подействовала участь Джерри Фабина. Он сидел с Джимом Баррисом в маленьком кафе и уныло перебирал засахаренные орешки.

- Решиться не просто. Там страх что творят. Сидят с тобой день и ночь, чтобы ты не наложил на себя рук или не откусил палец, и совсем ничего не дают для облегчения.

Баррис посмеивался. - Если ты согласишься на лечение, то испытаешь ряд неприятных ощущений в области головного мозга. В первую очередь я имею в виду катехоламины, такие, как норадреналин и сератонин. Видишь ли, все происходит следующим образом: препарат С - вообще все наркотические вещества, но препарат С особенно - взаимодействует с катехоламинами на подклеточном уровне, и устанавливается биологическая контрадаптация. Раньше считалось, что это происходит только с алкалоидными наркотиками, такими, как героин.

К столику подошла симпатичная официантка в желтом халатике, светловолосая и с высокой дерзкой грудью.

- Привет, - сказала она.- Все в порядке? Чарлз Фрек испуганно поднял взгляд. - Как тебя звать, милая? - спросил Баррис. Она ткнула в табличку на правой грудке. - Бетти. Интересно, как зовут левую, подумал Чарлз Фрек. - У нас все отлично, - сказал Баррис. Чарлз увидел исходящий из головы Барриса круг, как на карикатуре, в котором совершенно голая Бетти молила о ласке.

- У кого угодно, только не у меня, - заявил Чарлз Фрек. - У всех свои проблемы, - рассудительно заметил Баррис.- Этот мир непристойно болен, и с каждым днем ему становится все хуже.

Картинка над его головой тоже стала более непристойной. - Желаете заказать десерт? - улыбаясь, предложила Бетти. - Например? - подозрительно спросил Чарлз Фрек. - У нас есть свежий клубничный пирог. Мы сами печем. Нет, не надо нам никаких десертов! - сказал Чарлз Фрек.- Эти пироги для старушек, - добавил он. когда официантка отошла, - В " Новом пути" тебе первым делом вырежут селезенку, - предупредил Баррис.

- Что?.. Вырежут... А она зачем, эта селезенка? - Помогает переваривать пищу. - Как? - Удаляет целлюлозу. - Значит, потом... - Только бесцеллюлозная пища. - И сколько так можно протянуть? Баррис пожал плечами. - А сколько селезенок обычно у человека? - Фрек знал, что почек, как правило, две.А-а... да ты меня разыгрываешь!

Баррис рассмеялся. У него какой-то странный смех, подумал Чарлз. Неестественный, как будто что-то рвется.

- Откуда такое решение? - Джерри Фабин. Баррис махнул рукой. - Джерри особый случай. Однажды у меня на глазах Джерри пошатывается и падает, испражняется под себя, не соображая, где находится, умоляет спасти... Ему подсунули какую-то гадость, сульфат таллия, скорее всего... Сульфат таллия используют в инсектицидах и в крысиной отраве... Кто-то устроил подлянку. Я могу назвать десяток ядов, которые...

- И другая причина, - сказал Чарлз Фрек.- У меня кончается запас, и я не в силах это выдержать - постоянно сидишь на нуле и не знаешь, достанешь еще или нет.

- Ну, если на то пошло, мы не можем быть уверены, что доживем до завтрашнего дня.

- И еще - меня, наверное, обкрадывают. Запас буквально тает; кто-то пользуется моим загашником.

- Сколько ты закидываешь в день? - Очень трудно определить. Но не так много. - Знаешь, ведь можно привыкнуть... - Конечно, но не настолько же. Я больше не выдержу. С другой стороны...- Он подумал.- Похоже, я набрел на новый источник. Та цыпочка, Донна, подружка Боба.

- Увы, он так и не забрался ей под юбку. Только мечтает. - Она надежна? - В каком смысле? В плане, даст ли... или...- Баррис поднес руку ко рту и сделал вид, что глотает.

- Это еще что за вид секса? - изумленно начал Фрек, и тут до него дошло.- А-а. Последнее, разумеется.

- Вполне надежна. Легкомысленна немного, ну, как все цыпочки, особенно темненькие.

Чарлз Фрек подался вперед. - Арктор никогда не спал с Донной? А говорит... - Таков Боб Арктор. Он много чего говорит. Не всему надо верить. - Как же так? У него с этим проблемы? Баррис задумчиво созерцал бутерброд. Проблемы у Донны. Вероятно, она сидит на какой-то отраве. Полностью потерян интерес к сексу, до отвращения к физическому контакту... Не только с Арктором, но и...- Он раздраженно нахмурился.-...с другими мужчинами.

- То есть она просто не хочет. - Захочет, - отрезал Баррис.- Если с ней правильно обращаться. Например...- Он принял таинственный вид.- Я могу научить тебя. как добиться Донны за 98 центов.

- Да не нужно мне это! - Чарлз Фрек чувствовал себя не в своей тарелке. В Баррисе постоянно было что-то такое, от чего у него неприятно холодело в животе.- Почему за 98 центов? Разве она берет деньги?

- Деньги пойдут не ей непосредственно, - нравоучительно произнес Баррис.- Донна употребляет коку. Для каждого, кто даст ей грамм, она, безусловно, раздвинет свои ножки, особенно если по строго научной методике, которую я разработал, в коку добавить определенные труднодоступные химикаты.

- Ты бы лучше не говорил так.- попросил Чарлз Фрек.- О ней. В любом случае грамм коки стоит больше сотни долларов. Где взять такие башли?

Ухмыляясь, Баррис заявил: - Я могу извлечь грамм чистого кокаина из ингредиентов общей стоимостью менее одного доллара.

- Чушь. - Готов продемонстрировать. - Откуда берутся эти ингредиенты? Из магазина 7-11. У меня дома оборудована лаборатория - временная, пока не смогу создать лучшей. Ты увидишь, как я извлеку грамм чистого кокаина из широко распространенных общедоступных материалов, купленных открыто, меньше чем за один доллар. Идем! - Баррис был очень возбужден.

- Ну! - подхватил Чарлз Фрек. Чертов болтун, думал он. А впрочем... Сколько он делает всяких химических опытов, и вечно читает в библиотеке... Как же на этом можно заработать, обалдеть!

Они оставили машину на стоянке и пошли в магазин. - Что мы здесь берем? - спросил Чарлз у Барриса, беспечно прогуливавшегося вдоль стоек с товарами.

- Баллон " Солнечного". - Средство для загара? - Чарлз Фрек никак не мог поверить в реальность происходящего.

Они купили " Солнечный", и Баррис в два счета, не обращая внимания на дорожные знаки, домчался до дома Боба Арктора.

Выйдя из машины, Баррис достал с заднего сиденья опутанные проводами предметы. Среди груды электронных приборов Чарлз Фрек узнал вольтметр и паяльник.

- Зачем это? - спросил он. - Предстоит долгая и трудная работа, ответил нагруженный Баррис, подойдя к двери. Он передал Чарлзу ключ.- И. наверное, мне за нее не заплатят. Как обычно, Чарлз Фрек отомкнул дверь. К ним тут же, преисполненные надежды, бросились два кота и собака, но Чарлз и Баррис. осторожно оттеснив их ногами, прошли на кухню, Первым делом из кучи хлама возле раковины Баррис вытащил пластиковую миску и опорожнил туда аэрозоль.

- Я. наверное, сплю...- пробормотал Чарлз Фрек. - Знай. что на производстве кокаин умышленно смешивают с маслом.бодро комментировал свои действия Баррис.- таким образом, что извлечь его невозможно. Одному мне доподлинно известно, как это сделать.- Он обильно посолил клейкую, густую массу и вылил ее в стеклянную банку.Теперь охлаждаем, - продолжал Баррис, довольно ухмыляясь, - и кристаллы кокаина поднимаются наверх, так как они легче воздуха. То есть масла, я имею в виду. Конечная стадия, разумеется, мой секрет, но скажу, что она включает в себя сложный процесс фильтрования.

Баррис открыл холодильник и аккуратно поставил банку в морозильную камеру.

- Сколько там ее держать? - спросил Чарлз Фрек. - Полчаса. Баррис закурил самодельную сигаретку и уставился на кучу электронных приборов, задумчиво потирая бородатый подбородок.

- Но даже если ты получишь целый грамм чистого кокаина, я не могу использовать его на Донне, чтобы... ну, залезть ей под юбку. Я вроде как покупаю ее, вот что получается.

- Это обмен, - наставительно поправил Баррис.- Ты ей делаешь подарок, а она тебя одаривает... самым ценным, что есть у женщины. Кокаин - эротоген, добавил он вполголоса, перенося приборы к цефалохромоскопу, - Она нанюхается и будет счастлива дать себе волю.

- Чушь! - решительно заявил Чарлз Фрек.- Ты говоришь о подружке Боба Арктора. Он - мой приятель и человек, с которым вы с Лакменом живете под одной крышей.

Баррис немедленно поднял свою косматую голову и некоторое время не сводил с Чарлза Фрека глаз.

- Ты очень многого не знаешь о Бобе Аркторе. Да и мы все. Твой взгляд наивен и упрощен. Ты ему слишком веришь.

- Он парень что надо. - Безусловно.- Баррис кивнул и улыбнулся.- Вне всякого сомнения. Один из самых лучших в мире. Но я начал замечать в нем мы начали замечать в нем, те, кто наблюдает за Арктором пристально и внимательно, - определенные противоречия.

- Что ты имеешь в виду? Глаза Барриса за темными очками заплясали. Танец твоих глаз мне ничего не говорит, - заявил Чарлз Фрек.- А что случилось со скопом?

- Загляни, - предложил Баррис, поставив шасси на торец. - Провода обрезаны, - проговорил Чарлз Фрек, - И еще, похоже, кто-то устроил несколько коротких замыканий... Чья это работа?

Веселые и всезнающие глаза Барриса заплясали с особым удовольствием. Эти твои намеки - сплошное дерьмо, - после напряженного молчания сказал Чарлз Фрек.- Пожалуй, отправлюсь я в " Новый путь" и сдамся на воздержание, и буду лечиться и жить с простыми парнями. Это лучше, чем иметь дело с такими загадочными шизиками, как ты, которых я никак не могу понять. Ты думаешь, что Боб сам это сделал? Испортил самую дорогую свою вещь? Что ты хочешь сказать? Лучше бы я жил в " Новом пути", где мне не пришлось бы выслушивать бессмысленные, бредовые речи. А это мне приходится делать каждый день - если не твои, то речи какого-нибудь другого вконец ошизевшего торчка вроде тебя!

- Я всерьез сомневаюсь, что скоп повредил Эрни Лакмен, - задумчиво проговорил Баррис.

- Я всерьез сомневаюсь, что Эрни Лакмен вообще что-нибудь повредил в своей жизни, если не считать того случая, когда он накололся на плохой кислотке и вышвырнул в окно кофейный столик. Обычно у него котелок варит лучше, чем у всех нас. Нет, Эрни не станет ломать скоп.

Это запросто мог сделать ты, грязный сукин сын, подумал Чарлз Фрек. И умения у тебя хватает, и мозги твои устроены черт знает как...

- Тому, кто это сделал, место в лечебнице или на кладбище. Предпочтительно последнее. Для Боба эта штука значила все. Я видел, как он ее включает; включает, едва вернется домой с работы. У каждого есть что-то, чем он особенно дорожит. У Боба был скоп.

- Это-то я и имею в виду. - Что это ты имеешь в виду? - Меня давно уже интересует, кто такой Боб Арктор и где он работает на самом деле.

Нет, Баррис мне не нравится, подумал Чарлз Фрек. Внезапно он испытал сильное желание оказаться отсюда далеко-далеко. Может, смыться?.. Но потом он вспомнил про банку в холодильнике.

- Послушай, когда там будет готово? Мне кажется, ты меня дурачишь. Зачем же продавать " Солнечный" за гроши, если в нем грамм кокаина? Какой им от этого кайф?

- Они закупают оптом, - объяснил Баррис. У Чарлза Фрека немедленно пошел глюк: грузовики с кокаином подкатывают к заводу (где уж он там, может, в Кливленде), вываливают тонны и тонны девственно чистой, высококачественной коки во двор, потом коку смешивают с маслом, инертным газом и прочей дрянью и разливают по маленьким ярким жестянкам. Стоит только остановить грузовичок, размышлял он, забрать груз - семьсот или восемьсот фунтов чистого... Да нет, черт подери, гораздо больше! Сколько в грузовике помещается кокаина?

Баррис принес пустой баллон " Солнечного" и указал на этикетку, где были перечислены все ингредиенты.

- Видишь? Бензокаин. Только отдельные эрудиты знают, что под таким названием в торговле маскируют кокаин. Если бы писали прямо " кокаин", рано или поздно народ бы просек. У людей просто не хватает образования. Такой научной базы, как у меня.

- Что ты собираешься делать со своим образованием? - поинтересовался Чарлз Фрек.- Кроме возбуждения Донны?

- Напишу бестселлер, - уверенно сказал Баррис.- Учебник для середнячков. " Как, не нарушая закона, получить наркотик у себя на кухне". Понимаешь, бензокаин официально разрешен. Я справлялся в аптеках - он содержится в уйме препаратов.

- Здорово! - уважительно сказал Чарлз Фрек и посмотрел на часы. Ждать оставалось недолго.

Глава 4

Из костюма-болтунья одно расплывчатое пятно, называющее себя Фредом, смотрело на другое расплывчатое пятно, известное под именем Хэнк.

- Итак, это все о Донне, Чарлзе Фреке и Джимми Баррисе, - Хэнк сделал пометку в лежащем перед ним блокноте.- Дуг Уикс, по вашему мнению, мертв или переместил свою деятельность в другой район.

- Или завязал, - добавил Фред. - Вам говорит что-нибудь имя Граф, или Арт де Винтер? - Нет. - Как насчет пары негров - братья, лет по двадцать? Работают с фунтовыми порциями героина.

- Фунтовыми? Фунтовыми порциями героина? Нет, такое я бы запомнил.Фред покачал головой.

Хэнк покопался в фотографиях. - Так, этот сидит... Этот мертв... А вы не думаете, что Джора темнит? Джоре Каджас было только пятнадцать. Она жила в Бриа, в районе трущоб, на верхнем этаже полуразвалившегося холодного домишка.

- Если подтвердится, дайте мне знать. Мы привлечем ее родителей. Хорошо. - Была вчера у нас одна - выглядит на все пятьдесят. Свалявшиеся серые волосы, выпавшие зубы, иссохшее тело... Мы спросили, сколько ей лет, и она ответила: " Девятнадцать". Проверили - точно. " Знаешь, на кого ты похожа? Посмотри в зеркало". Та посмотрела в зеркало и заплакала. Я спросил, давно ли она ширяется.

- Год, - предположил Фред. - Четыре месяца. А рассказать, как она села на препарат С? Ее братья, оба посредники, вошли к ней как-то ночью, заломили руки, сделали укол и изнасиловали. Так сказать, ввели ее в новую жизнь.

- Милые ребятки. - А вот это вас проймет наверняка. Слыхали, в фейерфилдовской больнице есть три младенца, которым надо каждый день вкалывать дозу. Сестра попробовала...

- Меня проняло, - механическим голосом перебил Фред.- Вполне достаточно, благодарю.

Хэнк продолжал: - Когда представишь себе новорожденного, который не может прожить без героина, потому что...

- Достаточно, спасибо, - повторило расплывчатое пятно по имени Фред.Иногда мне хочется сойти с ума. Но я позабыл как.

- Это утраченное искусство, - сказал Хэнк.- Возможно, со временем выпустят инструкцию.

Всякий раз, сидя напротив Хэнка и докладывая, Фред испытывал в себе глубокую перемену. О ком бы ни шла речь, что бы ни происходиловсе теряло смысл.

Сперва он приписывал это действию костюма-болтунья. Потом пришел к выводу, что дело не в костюме, а в самой ситуации. Хэнк по профессиональной привычке проявлял полное безразличие: ни любви, ни ненависти, никаких сильных эмоций. Какая польза от чувства вовлеченности, когда ты обсуждаешь преступления, совершенные людьми близкими и даже, как в случае Донны и Лакмена, дорогими? Надо нейтрализовать себя: они оба сделали это - Фред в большей степени, чем Хэнк. Они говорили в нейтральных тонах, они нейтрально выглядели, они стали нейтральными.

Потом чувства нахлынут... А пока, сидя за столом, Фред ничего не ощущал. Он мог описать все увиденное с полным безразличием. И что угодно выслушать от Хэнка. Например, он мог запросто сказать: " Вчера Донна наширялась низкопробным заменителем ЛСД, и половина кровеносных сосудов в ее мозгу полопалась". О своей любимой... Или: " Донна мертва". И Хэнк спокойно запишет это и, может быть, спросит: " У кого она купила дозу? " или: " Где будут похороны? Надо выяснить номера машин и фамилии присутствующих", - и он будет хладнокровно это обсуждать.

Превращение вызывалось необходимостью беречь чувства. Пожарные, врачи и гробовщики вели себя так же. Невозможно каждую секунду восклицать и рыдать сперва изведешь себя, а потом всех окружающих, У человека есть предел сил.

- Как насчет Арктора? - поинтересовался Хэнк. Фред, находясь в костюме-болтунья, естественно, докладывал и о себе. Иначе его начальник - и весь полицейский аппарат - знал бы, кто такой Фред.

- Арктор ведет себя тише воды, ниже травы, - как всегда сообщил Фред.Закидывает пару таблеточек смерти каждый день...

- Сомневаюсь.- Хэнк взял со стола листок.- Мы получили сигнал, что у Арктора водятся большие деньги.

- Так...- протянул Фред, понимая, что " большие деньги" - это то, wrn ему платили в полицейском управлении.

- По данным нашего информатора, - продолжал Хэнк.- Арктор в самые неурочные часы исчезает, причем под разными предлогами и ненадолго.Хэнк взглянул на Фреда.- Вы замечали что-нибудь подобное? Можете подтвердить?

Что это значит? - Скорее всего его цыпочка, Донна, - сказал Фред. - Хм. " скорее всего"... Вы обязаны знать. - Донна, точно. Но я проверю и сообщу. Кто информатор? Не навет ли это из мести?

- Имя неизвестно. Телефонный звонок - через какое-то самодельное искажающее голос устройство.

- Боже! - возмутился Фред.- Так это же вконец ошизевший торчок Джим Баррис! Баррис еще в армии занимался всякой электроникой. Как информатору я бы ему ни на грош не верил.

- Мы не знаем, Баррис ли это, и, так или иначе, Баррис - не просто вконец ошизевший торчок. Им особо занимаются несколько людей... С сегодняшнего дня все побочные задания отменяются. Главный объект наблюдения - Боб Арктор. У него есть второе имя? Он употребляет инициал...

Фред издал сдавленный звук. - Постлэтуэйт. - Как это пишется? - Понятия не имею. - Национальность? - Валлиец, - ответил Фред. Он едва слышал, в глазах расплывалось. - Установим новую голографическую систему. Вы будете осуществлять контроль и наблюдение.

- Постараюсь, - пробормотал Фред. Он чувствовал, что отключается, и мечтал: скорей бы все кончилось... И еще: закинуться бы парой таблеток...

Напротив него бесформенное пятно что-то писало и писало. заполняя бланки и требования на оборудование, с помощью которого Фред должен будет установить круглосуточное наблюдение за своим собственным домом, за самим собой.

...Вот уже больше часа Баррис возился с самодельным глушителем, смастеренным из подручных средств стоимостью одиннадцать центов. Он почти добился цели, располагая лишь алюминиевой фольгой и куском пористой резины.

В ночном мраке заднего двора дома Боба Арктора, среди кустов и мусорных ящиков, Баррис готовился произвести пробный выстрел.

- Соседи услышат, - беспокойно проговорил Чарлз Фрек. Он опасливо косился на освещенные окна окрестных домов; должно быть, смотрят себе телик или покуривают травку...

- Зачем тебе глушитель? - спросил Лакмен, держась в стороне.Глушители ведь запрещены.

- В условиях нашего вырождающегося общества и бесправия личности каждый стоящий человек должен быть постоянно вооружен, - мрачно заявил Баррис.- Для самообороны.

Он закрыл глаза и выстрелил. Раздался дикий грохот, на время оглушивший всех троих. Вдали залаяли собаки. Баррис с улыбкой стал разворачивать алюминиевую фольгу. Ему, казалось, было забавно.

- Вот так глушитель...- выдавил Чарлз Фрек, ожидая появления полиции. Десятка полицейских машин.

- В данном случае звук скорее усилился, - объяснил Баррис, показывая Лакмену кусок прожженной резины.- Но в принципе я прав.

- Сколько стоит этот пистолет? - спросил Чарлз Фрек. Он никогда не держал пистолета. Несколько раз у него были ножи, но их вечно крали.

- Пустяки, - ответил Баррис.- Около тридцати долларов, подержанный.Он протянул пистолет Фреку, и тот с опаской попятился.- Я продам его тебе, пообещал Баррис.- Ты обязательно должен иметь оружие, чтобы защищаться от обидчиков.

- Их хоть пруд пруди, - иронично вставил Лакмен.- Видел на днях объявление в " Таймс". Предлагают транзисторный приемник тому, кто удачнее всех обидит Фрека.- Лакмен повернулся к Баррису.- Я думал, ты корпишь над цефаскопом. Уже сделал?

- Работа очень сложная, - наставительно сказал Баррис.- Мне нужно отдыхать.- Он отрезал перочинным ножиком еще кусок пористой резины, - Этот будет совершенно бесшумным.

- Боб думает, что ты работаешь над цефаскопом, - пробормотал Лакмен.Лежит сейчас в постели и думает, а ты лупишь из пистолета...

С меня довольно, думал Боб Арктор. Он лежал в темной спальне, слепо глядя в потолок. Под подушкой был его полицейский револьвер; он автоматически достал его из-под кровати и положил поближе, когда услышал выстрел в заднем дворе. Чисто машинальное действие, направленное против любой и всяческой опасности.

Но револьвер не защитит от такого изощренного коварства, как порча самой дорогой и ценной вещи. Вернувшись домой после доклада Хэнку, он сразу же проверил остальное имущество. Что бы ни происходило, кем бы ни был таинственный враг, следует быть готовым ко всему. Какой-то ополоумевший торчок старается ему нагадить, не попадаясь на глаза. Даже не человек, а скорее ходячий и укрывающийся симптом их образа жизни.

А ведь было время, когда он жил не так. Не надо было прятать под подушкой револьвер, и лунатик не стрелял ночью во дворе бог знает с какой целью: а другой псих (может быть, и тот же самый) не ломал невероятно дорогой цефаскоп, который всем приносил радость... В те дни жизнь Роберта Арктора текла иначе: у него была жена, как все жены, две маленькие дочурки, приличный дом... Но однажды, вытаскивая из-под раковины электропечь, Арктор ударился головой об угол кухонной полки. И совершенно неожиданно прозрел. Внезапно он осознал, что ненавидит не полку - он ненавидит жену, дочерей, задний дворик с газонокосилкой, гараж, центральное отопление, все и всех в своем собственном доме. Он захотел уйти, он захотел развода. И получил, что хотел. И вступил постепенно в новую жизнь, где всего этого не было.

Возможно, ему следовало сожалеть о своем решении. Но сожаления он не испытывал. Та жизнь была слишком скучна; слишком предсказуема, слишком безопасна. Все элементы, ее составляющие, находились прямо перед глазами, и ничего неожиданного случиться не могло. Словно пластиковая лодка, которая будет держаться на плаву вечно, пока наконец не затонет ко всеобщему облегчению.

Но в том мрачном мире, где он обитал теперь, в кошмарных menfhd`mmnqru, и странных неожиданностях, и, крайне редко, приятных неожиданностях недостатка не было.

Например, варварская порча цефалохромоскопа. Рассуждая здраво, совершенно бессмысленная. Но очень мало из того, что происходило долгими темными вечерами, можно было бы назвать здравым. Загадочный акт мог совершить кто угодно и по самой невероятной причине. Любой человек, которого он знал или встречал. Любой из восьми дюжин свихнувшихся параноиков. Вообще любой, совершенно незнакомый псих, выбравший наугад фамилию из телефонной книги.

Или ближайший друг. Может быть, Джерри Фабин. У него были абсолютно выгоревшие, отравленные мозги. Однако вряд ли Джерри сумел бы снять нижнюю панель. Скорее всего он до сих пор торчал бы здесь, откручивая и закручивая один и тот же винт. Или попросту разбил бы все молотком. Так или иначе, будь это дело рук Джерри Фабина, кругом бы валялись яйца букашек... Против воли Боб Арктор криво улыбнулся. Поделиться с Хэнком? Но чем они смогут помочь? В такой работе риск неизбежен.

Она не стоит того, эта работа, подумал Арктор. Не стоит всех денег на проклятой планете. Но дело все равно не в деньгах. " Как вы решились? " спросил однажды Хэнк.

А что человек знает об истинных мотивах своих поступков? Может быть, скука, стремление действовать. Тайная неприязнь ко всем окружающим. Или кошмарная причина: наблюдать человеческое существо, которое ты глубоко любишь, которое ты обнимал и целовал и, главное, которым ты восхищался, видеть, как это теплое живое существо выгорает изнутри, от сердца. Пока не защелкает, как насекомое, без конца повторяя одно и то же предложение. Запись. Замкнутая петля пленки. "...если бы мне дали еще одну дозу..." Ему представилась картина: мозг Джерри Фабина в виде исковерканной схемы цефалохромоскопа - погнутые, перекушенные, спаленные провода, оторванные концы, вьющийся дымок и едкий запах. И кто-то сидит с вольтметром, замеряет цепи и бормочет: " Да-а, надо менять почти все конденсаторы и сопротивления..." И наконец от Джерри Фабина пойдет один только фон. И с ним бросят возиться.

Однажды они придумали историю (точнее, Лакмен придумал, у него это лихо получается) - психиатрическое объяснение помешательства Джерри на тле. Разумеется, истоки лежат в его детстве. Понимаете, приходит однажды Джерри первоклашка домой, зажимая под мышкой свои маленькие книжечки, а в гостиной рядом с его матерью сидит этакая здоровенная тля, и мать с обожанием на нее смотрит.

- Что происходит? - спрашивает крошка Фабин. - Перед тобой твой старший брат, - говорит мать.- Теперь он будет жить с нами. Его я люблю больше, чем тебя. Он способен на такое, что тебе и не снилось.

И с тех пор родители Джерри Фабина постоянно сравнивают его с братом-тлей и унижают как могут. По мере того, как они оба растут, у Джерри вырабатывается комплекс неполноценности - что вполне естественно. Окончив школу, брат получает направление в институт, а Джерри идет работать на бензоколонку. Потом брат-тля становится знаменитым врачом или ученым; ему присуждают Нобелевскую премию. Джерри протирает ветровые стекла. Наконец. Dfepph убегает из дома. Но подсознательно он убежден в превосходстве тли. Сперва он воображает себя в безопасности, но потом...

Теперь история вовсе не кажется смешной. Теперь - когда по просьбе своих же друзей Джерри посреди ночи забрали. Они сами - все, кто был тогда с Джерри, - так решили; иного выхода не оставалось. Той ночью Джерри забаррикадировал дверь своего дома, навалил фунтов девятьсот всякого хлама, включая диван, и стулья, и холодильник, и телевизор, и сообщил, что снаружи его поджидает гигантская сверхразумная тля с иной планеты, а сейчас она собирается ворваться и наложить на него лапы. Прилетят и другие, даже если с этой он расправится. Внеземные тли гораздо умнее людей и, если потребуется, пройдут прямо сквозь стены, тем самым обнаруживая свои тайные способности. Чтобы уберечь себя как можно дольше, ему придется залить дом цианистым газом. И он готов к этому.

Каким образом? Он уже законопатил все окна и двери и теперь откроет воду в ванной и на кухне. Оказывается, водяной бак в гараже заполнен цианидом, а не водой. Он давно это знал и берег на крайний случай. Они все погибнут, но по крайней мере не пустят сверхразумных тлей.

Его друзья позвонили в полицию. Полиция взломала дверь, и Джерри забрали в клинику. В последний момент Джерри сказал: " Принесите мне мою новую куртку с застежками сзади". Он только что ее купил, она ему очень нравилась. Практически единственная вещь, которая ему нравилась, - все остальное он считал зараженным.

Нет, подумал Боб Арктор, теперь это не кажется забавным. Непонятно, как это вообще могло вызывать смех.

Может быть, из страха, кошмарного страха, который все они чувствовали в те последние недели. Порой Джерри целыми днями бродил по дому с ружьем, ощущая присутствие врага. Готовый стрелять первым.

А теперь, думал Боб Арктор, враг появился у меня. Во всяком случае, я напал на его след, на оставленные им знаки.

Стук в дверь. Сжав револьвер под подушкой: - Кто там? Ответил голос Барриса. - Входи, - сказал Арктор и включил ночник. В комнату, щурясь, вошел Баррис. - Еще не спишь? - Я видел сон.- сказал Арктор.- Религиозный. Оглушительный раскат грома, ни с того ни с сего небеса раскалываются. и появляется Господь Бог, и голос Его гремит... Что Он там наплел, черт побери?.. Ах, да. " Я раздосадован, сын мой". Бог ухмыляется. Я дрожу во сне и поднимаю взор вверх. " Что я натворил, Господи? " А Он отвечает: " Ты опять не завернул тюбик с зубной пастой". И тогда я понимаю. что это моя бывшая жена.

Баррис сел, опустил руки на свои кожаные штаны, покачал головой и посмотрел прямо на Арктора. Судя по всему, у него было превосходное настроение.

- Ну, - деловито сообщил он, - я приготовил в первом приближении кое-какие теоретические выводы о личности, виновной в порче твоего цефаскопа, от которой, кстати, можно ждать в дальнейшем подобных же действий.

- Если ты хочешь сказать, что это Лакмен... - Слушай, - возбужденно раскачиваясь, перебил Баррис.- Что если я скажу тебе, что я давно предвидел серьезное повреждение какогонибудь нашего домашнего имущества, особенно дорогого и трудно поддающегося ремонту? Моя теория требовала того! И сейчас, таким образом, я получил доказательство!

Арктор не сводил с него глаз. Медленно осев в кресле, Баррис вновь принял спокойный и насмешливый вид.

- Ты...- сказал он, указав пальцем. - Это сделал я?..- проговорил Арктор.- Пережег свой собственный, незастрахованный цефаскоп...- В нем закипели отвращение и ярость. Уже поздняя ночь, надо спать...

- Нет-нет, - быстро возразил Баррис, болезненно сморщившись.- Ты смотришь на виновного. На того, кто испортил твой цефаскоп. В этом-то я и хотел признаться, но мне не позволяли открыть рта.

- Это сделал ты? - ошарашено спросил Арктор, глядя на Барриса, чьи глаза сверкали каким-то неясным торжеством.- Зачем?

- Точнее, теория утверждает, что это я, - сказал Баррис.- Очевидно, принуждаемый постгипнотическим внушением. И блокировка памяти, чтобы ничего не помнил.- Он начал смеяться.

- Позже, - рявкнул Арктор и выключил свет. Баррис поднялся. - Неужели ты не понимаешь?.. Я разбираюсь в электронике и имею доступ - я тут живу. Единственное, чего я не могу понять, - это мои мотивы.

- Ты это сделал, потому что ты псих, - сказал Арктор. - Возможно, меня наняли тайные силы...- недоуменно бормотал Баррис.Но что ими движет? Какова цель? Посеять среди нас подозрение и тревогу, вызвать разлад и антипатию, настроить друг против друга, чтобы мы не знали, кому доверять, кто враг...

- Тогда они добились успеха, - заметил Арктор. - Но зачем им это? воскликнул Баррис, подойдя к двери; его руки дрожали.- Столько хлопот...

Скорей бы установили следящую систему, подумал Арктор. Он прикоснулся к револьверу и почувствовал прилив уверенности. Мелькнула мысль - не стоит ли проверить магазин? Впрочем, тогда, спохватился Арктор, я стану сомневаться, не заклинило ли барабан, не стерся ли ударник, не высыпался ли порох из патронов, и так до бесконечности, одержимо, как маленький мальчик, пересчитывающий трещины на тротуаре, чтобы совладать со страхом. Маленький Бобби Арктор первоклашка, возвращающийся домой со своими маленькими учебничками, перепуганный до смерти лежавшей впереди неизвестностью.

Подавшись вбок, он зашарил пальцами под кроватью, пока не нащупал наклеенную полоску скотча. Не обращая внимания на Барриса, он отодрал ее, и в ладонь упали две таблетки препарата С. Арктор закинул их в рот, проглотил без воды и, вздохнув, бессильно упал на подушку.

- Свали, - сказал он Баррису. И заснул.

Глава 5

Бобу Арктору надо было на некоторое время покинуть дом, чтобы там установили подслушивающую и подсматривающую аппаратуру. Обычно за домом следили до тех пор, пока из него не уходили все проживающие, причем таким образом, что можно было предположить их длительное отсутствие. Порой приходилось ждать неделями. В конце концов, если ничего так и не получалось, жильцов удаляли под каким-нибудь предлогом. Например, в связи с травлей тараканов.

Но в данной ситуации подозреваемый Роберт Арктор послушно уехал, прихватив жильцов на поиски дешевого цефалохромоскопа. Позже из подходящего места - телефона-автомата на бензоколонке - Фред доложил, что до конца дня в доме определенно никого не будет.

Это предоставляло властям удобную возможность пошарить по закоулкам более тщательно, чем удавалось их тайным агентам. Нужно было отодвинуть шкафы и проверить, не приклеено ли чего сзади. Нужно было развинтить торшеры и посмотреть, не посыплются ли сотни таблеток. Нужно было заглянуть в туалетный бачок - нет ли там маленьких, автоматически смываемых пакетиков. Нужно было проверить холодильник, не лежат ли в упаковках от жареной картошки и фасоли замороженные наркотики. А тем временем устанавливалось хитрое оборудование. Расположить голокамеры было чертовски трудно. Техникам хорошо платили, потому что, если они давали промашку и камеру потом находили жильцы, эти жильцы сразу просекали, что находятся под колпаком, и прекращали деятельность. А иногда просто снимали следящую систему и продавали ее с потрохами. Полиция в таких случаях даже ничего не имеет права сделать, разве что придраться к какому-нибудь пустяку.

Интересно поведение толкачей в подобной ситуации. Арктор припомнил случай, когда один посредник, желая убрать цыпочку, запрятал в ручку ее утюга два пакетика героина, а потом сделал анонимный звонок в отдел " МЫ СООБЩАЕМ". Получилось так, что девушка сама нашла героин и продала его. Полиция, естественно, ничего не обнаружила и по записи голоса арестовала толкача за дезинформацию властей. Освободившись под залог, толкач ночью заявился к цыпочке и избил ее до полусмерти. На вопрос, почему он выбил ей глаз и сломал обе руки и парочку ребер, пойманный толкач ответил, что она продала принадлежавшие ему два пакетика высокопробного героина и не взяла его в долю.

Арктор высадил Лакмена и Барриса в отдаленном районе - искать подходящий цефаскоп. Таким образом, они не могли внезапно вернуться домой и застукать техников, а Арктору представлялась возможность повидать одного человека, которого не встречал больше месяца. Цыпочка вроде держалась ничего, кроме " смеси" и улицы, чтобы заработать на дозу. Она жила с толкачом. Обычно Дан Манчер днем дома не сидел. Тип он был свирепый и жестокий, непредсказуемый и опасный. Чудо, что местная полиция не привлекала его за нарушение порядка. Может, откупался. А скорее всего им просто было наплевать: в районе трущоб жили одни старики да нищета.

Арктор остановил машину у пропахшего мочой подъезда и поднялся к двери " Г". Перед дверью валялась полная банка " Драно", и он машинально ее поднял, подумав при этом: " Сколько детей с ней играло?.." И на миг вспомнил своих собственных детей...

Арктор заколотил банкой в дверь. Щелкнул замок. Дверь приоткрылась, и из-за цепочки выглянула девушка, Jhlaepkh Хокинс.

-Да? - Здорово. Это я. Боб. Вялым движением она сняла цепочку: голос ее тоже был вялым, апатичным. Под глазом красовался синяк, разбитая губа опухла. Арктор заметил, что окна маленькой грязной квартиры разбиты. Осколки стекла валялись на полу вместе с перевернутыми пепельницами и бутылками из-под кока-колы.

- Ты одна? - спросил он. - Да. У нас была ссора, и Дан ушел. Девушка наполовину мексиканка, маленькая, болезненного вида - безжизненно смотрела вниз.

- Он тебя избил. Арктор поставил банку " Драно" на полку с несколькими замусоленными порнографическими журналами.

- Слава богу, у него не было ножа.- Кимберли опустилась на стул с торчащими из него пружинами.- Чего тебе, Боб?

- Хочешь, чтобы он вернулся? Она пожала плечами. Арктор подошел к окну и выглянул на улицу. Дан Манчер, безусловно, объявится рано или поздно. Девушка была источником денег, а Дан знал, что ей понадобится доза, как только кончится запас.

- Надолго тебе хватит? - Еще на день. - Ты не можешь достать в другом месте? - Могу, но не так дешево. - Что у тебя с голосом? - Простуда. Ветер задувает.- Она прислушалась.- По-моему. машина Дана. Красный форд " Торино-79".

Арктор кинул взгляд на захламленную стоянку. Туда въезжал побитый " Торино", выпуская из обеих выхлопных труб клубы черного дыма.

- Да. Кимберли заперла дверь: два дополнительных замка. - Он, наверное, с ножом. - У тебя есть телефон? - Нет. - Нужно поставить. Она снова пожала плечами. Через минуту они услышали шаги, а затем раздался стук в дверь. В ответ Кимберли закричала, что не одна.

- Ну, ладно! - высоким голосом завопил Дан.- Я проколю тебе шины! Он помчался вниз. Арктор и девушка увидели из разбитого окна, как Дан Манчер тощий, коротко остриженный, похожий на гомосексуалиста, - размахивая ножом, подбежал к машине, при этом продолжая орать так, что слышно было по всей округе.

- Я порежу твои шины, твои сучьи шины! А потом зарежу тебя! Он нагнулся и проколол сперва одну, а потом вторую шину старенького " доджа".

Кимберли внезапно очнулась, прыгнула к двери и стала рвать замки. - Я должна остановить его! Машина не застрахована! Арктор схватил ее за руки. Револьвер он, разумеется, не носил, а у Дана был нож.

- Шины не главное... - Мои шины! - Исступленно крича, девушка п