Диагностика в транзактном анализе

Слово «диагноз» — греческого происхождения. Оно подразумевает выбор правильной гипотезы. Диагностика — важный этап действий для каждого, кто желает решить проблему или справиться с неприятной ситуацией. В медицине важно отличить одну болезнь от другой, чтобы назначить верное лечение. Однако слово «диагноз» используют не только врачи. Механики проводят диагностику, чтобы определить, какая деталь автомобиля требует починки или замены. Психологи пользуются этим словом, говоря об идентификации эмоциональных нарушений или «душевных болезней» с помощью психологических тестов. Я буду использовать это слово, имея в виду идентификацию жизненного сценария человека.

Во-первых, хочу заявить, что я возражаю против традиционной процедуры диагностики «психопатологии».

В случае поломки автомобиля после ряда проб можно объявить, что требуются новые свечи зажигания, а не ремонт карбюратора. Здесь проба — единственный путь диагностики, так как задать машине вопросы невозможно. Поэтому нужно заменить свечи и проверить, не исчезла ли проблема. Диагност в области техники может проверить свое предположение, спросив мнение другого специалиста или даже двух независимых экспертов. В случае совпадения мнений диагноз можно считать верным, но, сколько бы специалистов ни поддержало диагноз, последнее слово всегда остается за фактами: приведет ли замена названной детали к устранению поломки. Аналогично поступают специалисты по соматическим заболеваниям, когда диагностируют физический недуг.

На мой взгляд, психологи и психиатры злоупотребляют своим правом ставить диагноз. Во-первых, научная литература по психологии, рассматривая проблему тестирования, сходится во мнении, что диагностика с помощью проективных методик (наиболее частая в психиатрической и психологической практике) приводит у разных специалистов к неодинаковым заключениям, то есть крайне ненадежна. Причем, даже если четыре психиатра поставят пациенту один и тот же диагноз, скажем, невроз тревожных состояний, они все равно не смогут прийти к единому мнению в вопросе о том, как его следует лечить.

Так как интерпретация результатов психологического тестирования не совпадает у разных психологов, они не склонны сверять свои гипотезы друг с другом. Я часто видел, как два диагноста, говоря об одном и том же случае, изо всех сил старались не вступать в конфронтацию, преуменьшая свои различия во взглядах. В такие моменты психологи очень похожи на политиков, которые в душе считают свои различия во взглядах важными, но «для прессы» всегда готовы пожать друг другу руки в знак согласия.

Я против того, как проводится диагностика в психиатрии и психологии, так как эта процедура полностью игнорирует мнение человека, которому ставят диагноз. На мой взгляд, заключив, что пациент страдает от «истерического невроза диссоциативного типа» или «шизофрении шизоаффективного типа с депрессивными проявлениями», психиатр должен узнать мнение пациента на этот счет. Традиционно диагноз ставится втайне от клиента, в некоторых кругах сообщение клиенту диагноза считается нарушением профессиональной этики. Этот абсурд оправдывается рационализациями на тему того, что «больной» неправильно поймет диагноз и что он ему не понравится. И это истинная правда. Во-первых, большинство людей не в состоянии понять психиатрический сленг (даже я никогда не понимал его до конца, хотя несколько лет заучивал его и еще несколько лет сам ставил диагнозы). Во-вторых, большинство диагнозов звучит оскорбительно для нормального человека (представьте, что вас назвали пассивно-агрессивным или неадекватной личностью!) и имеет свойство прилипать, наподобие клички. Именно поэтому они и не нравятся «больным».

Лично я считаю некоторые «диагнозы» оскорбительными настолько, что, если бы кто-то посмел поставить его мне или одному из моих друзей, я бы повел себя так же, как если бы меня назвали идиотом или тупицей. Я часто говорю, что тот, кто назовет моего друга больным шизофренией, будет иметь дело со мной и я заставлю его извиниться за нанесенное оскорбление.

Диагноз транзактного аналитика может быть так же оскорбителен, как и любой другой. Услышать, что у вас — трагический сценарий неудачника, основанный на том, что ваша злая мать запретила вам думать, и поддерживаемый игрой «Дурачок», ничуть не лучше, чем узнать, что у вас «хроническая недифференцированная шизофрения».

Диагностика сценариев в транзактном анализе становится гуманной и полезной благодаря тому, как она проводится и как сообщается конечный результат.

При диагностике сценария, запретов, предписаний, времени решения или телесного компонента информация берется из следующих источников.

1. Заключение диагноста. Оно, как правило, является результатом интуитивной переработки информации о клиенте, собранной Взрослым. (Именно этот процесс использовал Эрик Берн, когда угадывал профессию демобилизованного, и именно он позже стал центральным в диагностике эго-состояний; его осуществляют Маленький Профессор и Взрослый диагноста.)

Реакция субъекта на диагноз. Это важнейшая составляющая в диагностике сценария. Независимо от того, насколько диагност убежден в верности своей гипотезы, единственный и окончательный критерий точности диагноза — мнение клиента о том, подходит ли ему диагноз и имеет ли он смысл в контексте его жизни.

Реакция других участников терапевтической группы. Этот этап диагностической процедуры отличает транзактный анализ от других разновидностей психотерапии. Окончательная формулировка диагноза принимается совместно терапевтом, субъектом и остальными участниками группы.

Сравните два диалога.

Джедер. Мне часто бывает не по себе, потому что я обманываю ожидания других людей. Я обещала дочке сводить ее в цирк. Мама ждет, что я сделаю ремонт в гостиной. Я пообещала Мэри помочь ей свести баланс. Я чувствую, что не в состоянии сдержать данное слово.

Терапевт. Это происходит потому, что ваша мать внушила вам запрет: «Никогда не отказывай».

Джедер. О нет, мне нетрудно сказать «нет» другому человеку. Я легко добиваюсь дисциплины от Джонни, а когда в мою дверь стучится коммивояжер, я наотрез отказываюсь покупать у него что-либо.

Терапевт. Я не хочу с вами спорить. Это мое личное мнение, и вы можете согласиться с ним или отклонить его.

Джедер. Ну, возможно, вы и правы…

Сравните этот диалог со следующим.

Джедер. Мне часто бывает не по себе, потому что я обманываю ожидания других людей. Я обещала дочке сводить ее в цирк. Мама ждет, что я сделаю ремонт в гостиной. А еще я обещала Мэри помочь ей свести баланс. Я чувствую, что не в состоянии сдержать данное слово.

Терапевт. У меня есть предположение относительно того, каков ваш сценарный запрет. Вы хотите его услышать?