Глава 2. Пора попытаться описать, как проходила работа над записью альбомов Queen и сольных альбомов Фредди, потому что без записанного в студии материала не с чем

Пора попытаться описать, как проходила работа над записью альбомов Queen и сольных альбомов Фредди, потому что без записанного в студии материала не с чем было бы ехать на гастроли, не на что было бы снимать клипы, и над обложкой ломать голову тоже было бы не надо. Мне хотелось показать, что вкладывали в запись четыре исполнителя и композитора и какие требования предъявляла к ним работа в студии.

Hot Space» стал первым альбомом Queen, в записи которого мне довелось участвовать. Это было действительно потрясающее время, потому что запись альбома предполагала длительное проживание за границей, а не просто гастрольные разъезды, когда нашим местом жительства все равно оставалась Англия. Многолетнее пребывание за границей тогда означало существенные налоговые преимущества.

В то же время сохранялись определенные послабления: живя за границей, раз в месяц можно было приезжать на родину на один день. В общем, хотя я и не убегал за границу из-за налогов, все же мне удалось воспользоваться ситуацией: зарплату мне платили в Англии, а на житье я тратился за границей, что позволило мне сберечь большую часть жалованья.

Альбом «Hot Space» записывался в Монтре и Мюнхене. К тому моменту Queen уже приобрела студию Mountain в комплексе «Casino», расположенном на берегу озера в Монтре. Студия была и вложением денег, и позволяла работать там самим. В итоге именно студия в Монтре стала источником дохода, поскольку чаще всего там записывался кто-то другой, например Дэвид Боуи. Каждый год на две недели студию занимали для записи всемирно известного джазового фестиваля в Монтре.

К началу работы в студии инструменты и звуковая аппаратура уже были на месте. Необходимое оборудование привозилось гастрольной командой из Лондона за несколько дней до приезда группы. В Лондоне же аппаратура хранилась в специальном помещении на Уильям-роуд. Запись рок-н-ролльного альбома — это вам не обычная работа с девяти до пяти с понедельника по пятницу, но все-таки и ее, как большую часть мероприятий, проходящих по графику, логично начинать с понедельника, хотя традиционные выходные зачастую не были таковыми. К записи приступали тогда, когда участники группы были в соответствующем настроении.

Большинство групп приходят в студию, имея хотя бы какое-то представление о том, что они хотели бы записать. Но в случае с Queen такое случалось очень редко, если вообще когда-нибудь было. Они садились в студию и просто смотрели, что придет им в голову. Сроки записи любого альбома и дата его выхода зависели от договоренностей группы с Джимом Бичем. Понятно, что группа должна была выполнять все обязательства, предусмотренные контрактом с EMI и компаниями-распространителями музыкальной продукции, с которыми подписывались лицензионные соглашения. В графике группы на запись нового альбома отводилось как минимум полгода, что позволяло измученным ребятам расслабиться и проветрить голову между напряженными н зачастую мучительными студийными сессиями. В ту пору условия для записи альбомов у Queen были необычайно роскошными: никакая другая группа или исполнитель не могли появляться на студии до окончания срока действия договора Queen с этой самой студией... То есть шесть, девять месяцев. Или целый год.

Поначалу я удивлялся тому, что уже в то время участники группы редко собирались в студии все вместе. А если и собирались, то часто по причине общего собрания группы. Мы шутили, что Queen, должно быть, единственная группа в мире, которая выкладывает тысячу фунтов за то, чтобы провести собрание всех своих участников. Не самой ли дорогой в мире получалась встреча? Несмотря на то что у группы имелась отличная штаб-квартира, шансы одновременно усадить всех участников группы за стол для совещаний были еще меньше, чем застать их всей компанией в студии.

Джим Бич был редким гостем в студии у Queen, он приходил разве что на общие собрания, хотя жил и работал в Монтре. А вот Пол Прентер, тогдашний личный менеджер группы, крутился в студии все время. Кроме того, в студии обычно находился я, бойфренд Фредди на тот момент, друзья остальных участников группы и какое-то обязательное количество прихлебателей. В общем, набиралось больше десятка человек. Никакого распределения во время креативных сессий не было, то есть ребята не договаривались, что сегодня в студию приходят, скажем, Фредди и Роджер, а завтра — Брайан и Фредди. Появление тех или иных участников группы в студии днем напрямую зависело от того, насколько интенсивной была работа накануне. Это уже режиссер или инженер звукозаписи и оператор, следивший за магнитофонной пленкой, сами решали приходить к началу записи в два часа и садиться за пульт. О чем можно было говорить с уверенностью, так это о приходе в студию звукозаписывающей команды, которой оставалось ждать прибытия своих подопечных. Режиссером и инженером звукозаписи во время работы над альбомом «Hot Space» был Рейнгольд Мак. Он жил в Мюнхене и часто работал с Джорджио Мородером в мюнхенской студии Musicland, принадлежавшей Мородеру.

Хотя работать в студии участники группы обычно начинали часа в два дня, закончить они могли когда угодно. Иначе говоря, сессия могла затянуться далеко за полночь — до раннего утра следующего дня. Часто именно так и получалось. В зависимости от результата рабочая неделя могла продолжаться полных семь дней без выходных. Ребята настолько втягивались в запись, что оторвать их от процесса было так же сложно, как выводок утят от воды, хотя сочинить новую песню им было не проще, чем выдавить кровь из камня. По этой причине, вопреки многим ожиданиям, на полках в студиях залежалось не так уж много неизвестных треков Queen.

Поскольку рождение новых песен проходило в муках, а запись нередко шла со скрипом, предсказать продолжительность сессий было невозможно. Так, например, первая из двух сессий, в ходе которой записывалась песня «Under Pressure», заняла сутки, а вторая, состоявшаяся пару недель спустя и за четыре тысячи километров от Монтре в Нью-Йорке, — восемнадцать часов. За это время Фредди и Боуи завершили работу над треком в студии Power Station.

Песня «Under Pressure» появилась на свет совершенно неожиданно. Боуи, который жил тогда в Монтре, услышал о приезде Queen и просто заглянул на студию. У Роджера и Боуи всегда хорошо получалось работать вместе, хотя текст и идея песни стали плодом совместного творчества Фредди и Дэвида.

Этот незапланированный джем-сейшн и вылился в двадцатичетырехчасовой марафон. Я очень обрадовался, когда в Нью-Йорке Фредди согласился с моим советом снизить вокал на две октавы. Я заметил, что этот прием был весьма успешно использован в одной из песен в стиле диско, попавшей тогда в хит-парады.

Не все песни сочинялись так же быстро, как «Under Pressure». Зато можно сказать, что чаще всего новая песня рождалась у Фредди именно так, то есть неожиданно, хотя, как и у любой группы, в творческом процессе у Queen и у Фредди были свои исключения. В качестве примера можно привести творческий поиск, благодаря которому появилась на редкость автобиографичная песня «Life Is Real». Так вот, сочинение этой песни началось на высоте тридцати тысяч футов во время нашего перелета через Атлантику.

Мы возвращались из Нью-Йорка в Лондон, чтобы оттуда отправиться в Швейцарию. Ничего особого, что могло бы обратить на себя внимание, не случилось, но Фредди вдруг повернулся ко мне и спросил:

— У тебя далеко ручка и бумага? Мне в голову только что пришли кое-какие слова.

Где бы мы ни были, я всегда должен был иметь при себе ручку и бумагу, необходимые как раз при таком внезапном осенении.

— Давай, — сказал я Фредди.

— Щелка пачкает мою подушку, — сказал он sol to voce с нехорошей ухмылкой.

Должно быть, лицо у меня все-таки вытянулось, потому что Фредди опять повернулся и спросил:

— Думаешь, это слишком? Может, тогда сперма пачкает мою подушку? — предложил он.

На что я ответил:

— Дальше!

И получил в ответ смешок:

- О да! Вот это точно уже слишком.

Я так и вижу, как мы сидим, откинувшись в креслах первого класса в носовой части самолета. Он подумал над фразой еще пару минут и в конце концов выдал то, что стало классикой:

— Виной испачкана моя подушка!

На протяжении следующего часа Фредди сочинял строчки, необязательно рифмовавшиеся друг с другом, но выстраивавшиеся вокруг этой идеи. В Монтре мы высадились с кучей страниц, исписанных не связанными между собой строчками некой песни, оставшейся пока без названия. Фредди сам нередко набрасывая строки, приходившие ему на ум. В моем блокноте есть страница, где его рукой написано: «Прошу, ощути себя свободным, // Вытяни из меня всю мою любовь...»

Насколько мне известно, Фредди благоразумно запомнил это двустишие, чтобы использовать его в дальнейшем...

Когда мы наконец добрались из аэропорта до студии, Фредди сел за фортепьяно и сразу начал играть. Его пальцы бегали по клавишам до тех пор, пока не родилась мелодия, которой Фредди был доволен. Чтобы не упустить что-нибудь стоящее, в студии всегда крутилась магнитофонная пленка. Фредди мог просто наигрывать какие-то аккорды, а потом на их основе сочинять отрывки мелодии. Ритм задавался чувством и настроением, заложенным в текст песни, а знаки при ключе для размера и такт зависели от стихотворного размера главных строк в тексте. У каждой песни имелось рабочее название, хотя окончательно оно определялось в самом конце. Свои названия песен предлагали все. Оставляли лишь самые подходящие.

Подобрав мелодию, Фредди начинал работать с тем, что он определял как «сложную часть» песни, вставляя текст в понятную музыкальную структуру, благодаря чему уже появлялся какой-то смысл. Нередко случалось так, что, если я не слышал вес, что происходило на студии в тот день, Фредди заявлялся домой в пять часов утра и говорил мне: «Пошли. Послушаешь!»