Глава 10. Джемайме не хочется вылезать из постели

Джемайме не хочется вылезать из постели. Гораздо приятнее лежать и вспоминать вчерашний вечер. Свидание с Беном Уильямсом.

К сожалению, все получилось немного не так, как ожидала Джемайма. Но почти. Бен проводил ее домой, наклонился и поцеловал – в щеку.

Джемайма залилась краской. Поблагодарила бога, что было темно и Бен не заметил ее смущения. «Увидимся завтра», – крикнул он, шагая вниз по дороге. Джемайма молча кивнула с порога, не в силах проронить ни слова от счастья.

Вчера вечером у нее не было времени помечтать – пиво ударило в голову. Она выпила три бутылки. Как только голова коснулась подушки, она моментально отключилась. Но сейчас, утром, у нее есть время вспомнить и посмаковать каждую деталь, каждое слово, каждый нюанс.

Есть время подумать о том, что случилось, что могло бы случиться и случится в будущем. По крайней мере, Джемайма надеется.

И во всех фантазиях о будущем Джемайма представляет себя худенькой, как тростинка.

Она слишком долго лежит в постели. Когда смотрит на часы, оказывается, она уже опаздывает на работу. Джемайма бежит в ванную – и совершенно забывает съесть свои хлопья.

Она ждет, пока наполнится ванная, и вдруг решает сделать то, чего не делала уже многие месяцы. Она встает на весы. Затаив дыхание, медленно балансирует на цыпочках, не осмеливаясь взглянуть на весы, пока не замрет на месте.

Наконец смотрит – и расплывается в улыбке. Джемайма Джонс похудела на пять килограммов. Всего чуть‑ чуть, но Джеральдина права, начало уже положено. Ей наконец‑ то удалось похудеть!

Джемайма еще немного стоит на весах. Потом опирается на сушилку для полотенец и наблюдает, как стрелка быстро падает. Чем сильнее она опирается, тем меньше показывают весы. Хочу быть стройной, думает Джемайма. И стану стройной, решает она.

Только она собирается залезть в ванную, как слышит голоса внизу. Софи и Лиза не ушли на работу. Она смотрит на часы. 9.10. Обычно в это время их уже нет. Они же опоздают.

– Джемайма, – зовет Софи через дверь.

Выныриваю из‑ под воды.

– Ты почему дома? Опоздаешь на работу, – читай между строк: ты – злобная корова, оставь Бена в покое не хочу с тобой разговаривать.

– Знаю. Мы уходим. Мы проспали.

– Повеселились вчера? Как новый клуб? – изо всех сил стараюсь говорить повежливее. Разумеется, молчу о том, что их видела и догадалась, что они задумали.

– Потрясающе, – отвечает Софи. – А как твое свидание?

– Великолепно, – я улыбаюсь.

– Это тот самый Бен, о котором ты рассказывала?

– Да.

Долгое молчание.

– Он красавчик.

Улыбаюсь еще шире.

– Может, пригласишь его на ужин как‑ нибудь? – спрашивает Софи с мольбой в голосе. Мечтай!

– Может, и приглашу, – только через мой труп, пока я жива, Бен будет держаться подальше от Софи и Лизы.

– Хорошо, нам пора. Приятного дня. ' Лежу в ванной и слушаю, как их каблучки цокают к входной двери. Они шепчутся и хихикают.

Бедные Софи и Лиза. Неужели они думают, я такая дура, что сама кину Бена в их лапы? Не дождутся.

– Как провела вечер? – Джеральдина вплывает в комнату, потягивая капучино из пластмассового стаканчика, который купила по дороге на работу.

– Хорошо, – пытаюсь сдержать улыбку, чтобы не выдать себя.

– Вы ходили в компьютерное кафе? – Джеральдина высовывает тонкий язычок и облизывает шоколадную пенку на верхней губе.

– Нет, Бену пришлось задержаться на работе. Потом мы пошли в бар.

– О здорово, – Джеральдина пристально смотрит меня

– Джемайма? Ты покраснела!

– Нет, – быстро отвечаю я. Слишком быстро. Чувствую как краска заливает лицо и шею.

– Джемайма! Ты покраснела! – она понижает голос и спрашивает: – Тебе нравится Бен?

– Нет! – почему я всегда так сильно краснею?

– Нравится! – произносит Джеральдина. – Я же вижу.

Краска постепенно сползает с моего лица.

– Джеральдина, – решительно заявляю я. Бог знает, откуда у меня взялась уверенность. – Это же совершенно бессмысленно. Даже если бы Бен мне нравился, а это не так, он никогда, никогда в жизни не смог бы ответить мне тем же. Зачем тратить время зря? У меня нет ни малейшего шанса.

Джеральдина, конечно, правильно угадала. И меня это смутило. Но мои доводы столь убедительны, что ей ничего не остается, как поверить.

– Хорошо, – отвечает она. – Я тебе верю. Просто он такой красавчик. Он всем нравится. Кроме меня, конечно, – добавляет она со вздохом. – Мне хватает проблем в личной жизни.

– Как Дмитрий?

– Просто кошмар. Он каждый вечер приезжает ко мне и умоляет вернуться. Я пробовала просто игнорировать его, но он стоит внизу и кричит под окном или часами колотит в дверь. Соседи уже жалуются. Не знаю, что и делать.

– Может, тебе переехать? – с улыбкой предлагаю я.

– Наверное, придется, – улыбается Джеральдина и оглядывает комнату. – О‑ о, – произносит она. – вспомнишь его, он и появится.

– Привет, – к нам подходит Бен. – О чем сплетничаете?

– Джемайма как раз рассказывала, как ты опозорился в постели.

– Мне показалось, тебе понравилось, Джемайма или ты притворялась?

Я смеюсь и изо всех сил пытаюсь не думать о том что он сказал. Только бы не покраснеть. Только бы не покраснеть.

– Хотел сказать спасибо за вчерашний вечер. Я отлично провел время.

– У меня полно работы, – щебечет Джеральдина. – Увидимся, – и направляется к своему столу.

– Еще хотел поблагодарить, что помогла с письмом. Мне так надо было с кем‑ то поговорить. Я знал, что тебе можно доверять.

– Целиком и полностью, – отвечаю я. – Под пытками не проговорюсь.

– Надо будет как‑ нибудь повторить, – произносит Бен, отвлекшись на шум из информационного отдела.

Повторить тот поцелуй. Обязательно.

Размечталась.

– Хорошо! – успокойся, Джемайма, успокойся. – Может, на следующей неделе?

– Конечно, – он смотрит на меня и улыбается. – На следующей неделе можем пойти в Интернет‑ кафе.

Разве можно работать, когда ты влюблена? Конечно нет. Весь день мне не удается сосредоточиться. Я витаю в облаках, где‑ то очень далеко отсюда. Делаю несколько скучных телефонных звонков и узнаю много нового. Чтобы сереющее белье снова стало белоснежным, нужно замочить его в порошке «Биотекс». Никогда нельзя открывать дверцу духовки, если готовите суфле. Светлые волосы полезно ополаскивать ромашковым чаем.

Каждый раз, когда я смотрю на Бена, у меня земля уходит из‑ под ног.

В 16.35 я вспоминаю, что Брэд обещал послать мне по электронной почте. Разумеется, мысли о Бене важнее. Но мне так скучно, что я соединяюсь с Интернетом и смотрю, что он прислал. Из динамиков раздается голос с американским акцентом: «У вас новое сообщение». На экране появляется маленькое окошко с конвертиком, на котором написано: «1». Я нажимаю на конверт, и открывается письмо.

«Привет, Джей‑ Джей! Решил написать письмо прямо после нашего разговора – не смог дождаться завтрашнего дня. У меня для тебя маленький сюрприз. Посылаю тебе свою фотографию. Она сделана всего пару месяцев назад. С тех пор я совсем не изменился. Только подстригся.

На фотографии я на пляже в Санта‑ Монике со своей собакой, Пене. Это шнауцер. Я ее просто обожаю, но пришлось отправить ее к родителям, потому что у меня нет времени, чтобы за ней ухаживать. Надеюсь, я тебе понравлюсь. Не терпится увидеть твое фото. Может, пришлешь мне с письмом? Нужно отсканировать фотографию и приложить к письму. Уверен, у тебя получится. Если будет время, давай встретимся в пятницу. Хочется узнать твое мнение обо мне!

Надеюсь, вчера ты хорошо провела время. И вела себя хорошо – ведь ты должна беречь себя для меня:).

Крепко обнимаю. Бред. ххх».

Умираю от любопытства! Нажимаю мышкой на кнопку «открыть». Письмо Бреда исчезает. Вместо него появляются контуры фотографии. Сам снимок загружается медленно. Сначала в самом верху появляется голубое небо. Потом океан. И наконец – золотиста шевелюра.

Фотография продолжает постепенно загружаться. Я в изумлении затаила дыхание. Когда наконец картинка появилась полностью, я издаю возглас восхищения.

Это самый красивый мужчина, которого я видела в жизни!

Он сидит на корточках, слегка щурясь в камеру потому что солнце светит ему прямо в глаза. Одной рукой обнимает собаку, другая лежит на песке. Он очень загорелый, с золотистыми волосами и смеющимися голубыми глазами. По сравнению с его белоснежными, ровными зубами, зубы Бена – хуже, чем у старой бабки.

На нем зеленая рубашка‑ поло и потертые джинсы – как он и говорил! Его сильные и мускулистые руки покрыты тоненькими золотистыми волосами. Он похож на героя рекламного ролика. Типичный житель Калифорнии. Он настолько идеален, что на минуту я сомневаюсь: может, он вырезал эту картинку из журнала? Но фотография похожа на настоящую, и собака точно такая, как он описывал. Джемайма Джонс, ну тебе и повезло!

– О‑ о‑ о‑ о, – тянет Джеральдина, заглядывая мне через плечо, – кто это?

– Брэд, – я даже не смотрю на нее. Я слишком поглощена его неземной красотой.

– Какой еще Брэд?

– Тот парень, с которым я познакомилась по Интернету.

– Ты не говорила, что с кем‑ то познакомилась.

– Мы встретились в «Кафе Лос‑ Анжделес». Помнишь, сайт виртуальных знакомств, который ты нашла?

Джеральдина кивает.

– Он красавчик. Таких в природе не существует. Откуда ты знаешь, что это он?

– Я и не знаю. Он описал свою внешность, но, полностью с тобой согласна, он слишком идеален. Но это фотография, а не вырезка из журнала.

– И что ты дальше будешь делать?

Джеральдина не может поверить, что из всех мужчин, с которыми Джемайма могла бы познакомиться в «Кафе Лос‑ Анджелес», ей достался именно этот, похожий на древнегреческого бога.

– Боже, – я в ужасе понижаю голос до шепота. – Это кошмар. Он хочет, чтобы я послала ему свою фотографию.

– О, – только и может вымолвить Джеральдина.

Она, конечно, очень милая, но тоже не верит, что я могу кому‑ то внешне понравиться. Больше она ничего не говорит. Да и не нужно.

– Вот именно, – вздыхаю я. – О.

– Может, вырежешь фотографию из журнала? Какая разница, он все равно никогда не узнает.

Отрицательно качаю головой:

– Я так не могу. Сама знаю, что мы, наверное, никогда не встретимся. Но это нечестно.

– Придумала! – Джеральдина кричит и хлопает в ладоши. – Придумала! Придумала!

– Что?

– Так. В картотеке есть твоя фотография?

– С ума сошла? Фотография отвратительная. Я на ней на пудинг похожа!

– Увидишь, что получится, когда я над ней поработаю, – с улыбкой произносит Джеральдина. – Точнее, когда Пол над ней поработает.

Пол – художник из графического отдела. Молодой, застенчивый, милый. Всему офису известно, что он по уши влюблен в Джеральдину. Пол – один из немногих на работе, кто мне действительно нравится, мы не очень хорошо знакомы, но он всегда по‑ доброму ко мне относится и находит время, чтобы спросить, как у меня дела. Все постоянно покрикивают на него «сделай то, сделай это, форматируй страницы, вставляй заголовки, рисуй картинки». Когда какой‑ нибудь счастливчик находит более престижную работу и увольняется из «Килберн Геральд», Пол сочиняет для него потрясающую прощальную открытку. Другими словами, Пол – гений и просто хороший парень.

– Звони в картотеку, – приказывает Джеральдина, – пусть присылают фотографию.

Через десять минут курьер приносит папку с моей кошмарной фотографией. При виде ее меня начинает тошнить: двойной подбородок, огромные, оплывшие щеки.

– Еще рано смотреть, – говорит Джеральдина и берет фотографию. – Зайду попозже.

Джеральдина бежит выполнять свою миссию. Обнимает Пола за шею и начинает ворковать с ним. Он моментально тает, как снег.

– По‑ о‑ о‑ ол, – томно тянет она, – можешь мне помочь?

– Конечно, – Пол в эту минуту достать луну с неба готов для нее.

– Джемайме нужно похудеть.

Пол озадачен.

– Смотри. Видишь это фото? – Пол смотрит и кивает. – Ты же такой умный, можешь сделать так, чтобы она казалась худенькой? Закрасить подбородки и оттенить щеки.

Пол улыбается.

– Для тебя, Джеральдина, все, что угодно. Когда тебе нужна фотография?

– Ну‑ у‑ у‑ у, – она широко раскрывает свои большие голубые глаза. – Ты не мог бы сделать это прямо сейчас?

Пол счастливо вздыхает. Он готов сделать что угодно, лишь бы подольше побыть рядом с Джеральдиной. Он садится и сканирует фотографию Джемаймы. Она появляется на экране компьютера. Несколькими щелчками мышки Пол убирает двойной подбородок.

– Потрясающе, – шепчетДжеральдина. – А щеки?

Пол делает лицо Джемаймы зрительно уже и выбирает на палитре цвет, точно совпадающий с цветом ее кожи. С невероятной точностью он осторожно накладывает тени на щеки, пока у Джемаймы не появляются скулы. Идеальные, красивые, четко очерченные скулы.

– Боже, – восклицает он, уставившись на экран.

– Боже, – восклицает Джеральдина.

– Если бы она похудела, стала бы настоящей красавицей. Посмотри на ее лицо. Она невероятно красива. Кто бы мог подумать.

Мы, конечно, знаем, что Джемайма могла бы стать красавицей. Но Пол и Джеральдина и не подозревали, что скрывается под ее лишним весом.

– Мне не нравится ее мышиный цвет волос. Может, слегка осветлить их, добавить золотистые блики?

– Ты что, думаешь, я волшебник? – смеется Пол.

Клик, клик, – и у Джемаймы появляются медово‑ золотистые блики в волосах.

– А помада? Можно поменять цвет? Эта красная помада слишком яркая.

– Какой цвет ты хочешь? – Пол открывает палитру цветов на экране. Джеральдина выбирает естественный розовато‑ коричневый.

– Вот! – она показывает пальцем на маленький квадрат.

Джемайма на экране компьютера выглядит абсолютно потрясающе. Но Джеральдине этого мало.

– Подожди, – просит она Пола. – Мы еще не закончили. Вернусь через две секунды.

Джеральдина бежит к своему столу и достает огромную стопку глянцевых журналов. «Вог»? Слишком претенциозно. «Элль»? Слишком экстравагантно. «Космополитен»? В самый раз.

Она хватает «Космополитен» и бегом возвращается к Полу, на ходу листая страницы.

– Нашла! – кричит она, останавливаясь на странице с изображением девушки на велосипеде. У нее свежая, бархатистая кожа, идеальное тело. На ней коротенькие велосипедные шортики и маечка. Волосы того же цвета, как у Джемаймы на экране. Она стоит рядом с велосипедом, одна нога на педали, и смотрит в камеру, слегка наклонившись вперед. Смеющаяся девушка не похожа на модель. Просто случайный снимок красивой девушки, которая отправилась на велосипедную прогулку в летний день.

– Ты знаешь, чего я хочу? – с улыбкой говорит Джеральдина.

– Знаю, – отвечает Пол.

Он берет фотографию и сканирует ее. Вырезает и добавляет. Щелкает мышкой и оттеняет. И Джемайма предстает перед ними во всей красе. Стройная, обворожительная Джемайма Джонс стоит рядом с велосипедом, положив одну ногу на педаль. Пол сохраняет картинку на дискете и распечатывает на принтере. Протягивает готовый снимок Джеральдине. Надо признаться, он действительно гений.

– Ты – гений, – говорит Джеральдина и целует его в щеку.

– Ты умеешь убеждать, – улыбается Пол. – Иди, у меня полно работы.

Джеральдина как на крыльях летит к Джемайме. Та говорит по телефону. Джеральдина молча кладет перед ней на стол распечатанную фотографию.

– Извините, – говорю я в телефонную трубку. Джеральдина прыгает взад и вперед перед моим столом и корчит рожи. – Можно, я перезвоню?

Я кладу трубку и беру листок бумаги, который она тычит мне в лицо.

– И что? – спрашиваю я. – Я же говорила, что не буду посылать ему фотомодель из журнала. Это нечестно.

– Это не модель, дурочка, – смеется Джеральдина – Это ты.

– Что значит, это ты… – я всматриваюсь в снимок и от изумления открываю рот и таращу глаза. – О, – шепотом произношу я. – О боже.

– Знаю, знаю, – говорит Джеральдина. – Ты красавица, правда?

Молча киваю: от изумления не могу произнести ни слова. Провожу пальцем по своим точеным скулам, четко очерченному подбородку.

– Как ты это сделала? Когда успела? Как…

– Это все Пол, – отвечает Джеральдина, – я тут ни при чем. Я просто посоветовала добавить золотистые прядки, поменять цвет помады. И нашла твое новое тело. Нравится?

– Я и не подозревала, – клянусь, я и не подозревала, что могу так выглядеть. От фотографии просто не оторваться. Мне хочется увеличить снимок и наклеить себе на лицо. Показать всем, какая я красивая, какая на самом деле, под слоем жира.

– Давай скорей пошлем фото, – в нетерпении щебечет Джеральдина. – Наш ответ красавчику Брэду. Он с ума сойдет.

Джеральдина стоит позади меня. Снова связываюсь с Интернетом и стучу по клавишам.

«Дорогой Брэд. Получила твое фото. Ты – настоящий красавчик, похож на модель. Может, ты вырезал свою фотографию из журнала?

Я попросила ребят из графического отдела отсканировать мою фотографию…»

Бросаю на Джеральдину вопросительный взгляд

– Что придумать, когда был сделан снимок?

– Скажи, летом. Напиши, что каталась в Парке с друзьями.

– Хорошо.

Я продолжаю.

«Снимок сделан в Гайд‑ Парке. Летом мы катались на велосипедах с друзьями. Надеюсь, тебе понравится. Это не самая удачная фотография».

Хихикая, смотрю на Джеральдину. Она тоже хихикает.

«Сегодня я опять ужинаю с друзьями. Но можем встретиться завтра (в пятницу) в то же время, в том же месте. Пока. Джей‑ Джей. ххх».

– Джей‑ Джей? – удивленно спрашивает Джеральдина.

– Он так меня называет. Джемайма Джонс.

– Джей‑ Джей. Мне нравится это прозвище. Можно, я тоже буду тебя так называть?

Вставляю дискету со своей фотографией, нажимаю кнопку «присоединить файл» и потом кнопку «отослать». Появляется сообщение: «Ваше письмо отправлено». Я вздыхаю с облегчением и виновато смотрю на Джеральдину.

– Только бы он не захотел со мной встретиться. Это будет кошмар!

– Не говори глупости. Он в миллионе миль от тебя. Ты в полной безопасности. Пойдем выпьем по чашке чая.

– Твоя мама звонила, – кричит Софи из спальни, как только я вхожу в квартиру. – Сказала, чтобы ты перезвонила ей, когда вернешься.

– Спасибо, – я бегу вверх по лестнице. Слава богу, есть предлог не обсуждать с ними, как прошел день. Захожу в гостиную и звоню матери в Хертфордшир.

– Привет, мам, – здороваюсь я, услышав ее чопорное «алло». – Как дела?

– Неплохо, – отвечает она. – А у тебя?

– Хорошо. На работе все отлично.

– Как твоя диета? Ты похудела?

Ну вот, началось.

– Да, мам, похудела на пять килограммов за две недели, – первый раз в своей жизни говорю правду. Надеюсь, она останется довольна.

Но нет, видно, я хочу слишком многого.

– Будь осторожна, – говорит она. – Нельзя худеть слишком быстро, потом в два раза быстрее потолстеешь. Почему бы тебе не вступить в клуб для желающих похудеть, как я?

В молодости моя мать была стройной и красивой. Королева бала – так она сама себя называет. На старых черно‑ белых фотографиях она похожа на Одри Хепберн – обворожительная, элегантная, с какой‑ то особенной изюминкой.

Но это было до замужества. Когда отец ушел от нас шестнадцать лет назад, она резко начала набирать вес. После сорока, когда жизнь замедлила свой темп и стала скучной, она раздулась до размеров воздушного шара. Но моя мать не опускает руки – она превратила свой лишний вес в целое событие. Вступила в клуб желающих похудеть, завела кучу новых друзей, таких же, как она, полных женщин, мечтающих о плоских животах и стройных бедрах. Похудение стало целью всей ее жизни, и теперь она спит и видит, как бы осуществить свою мечту.

– Говорю тебе, Джемайма, это лучший способ похудеть. На этой неделе я уже сбросила два фунта. Ты бы знала, сколько у меня появилось новых друзей! Мне кажется, тебе бы это пошло на пользу.

– Хорошо, мам, – устало отвечаю я. – Я поищу такой клуб у себя в районе.

Конечно, я не собираюсь этого делать. Клуб для толстушек, уж лучше попасть в ад.

Но разговоры Джемаймы с матерью проходят по одному и тому же сценарию. Мать никогда не спрашивает ее о работе, друзьях, личной жизни. Она интересуется только ее весом. И Джемайма тут же занимает оборонительную позицию, устало вздыхает и защи – щается от нападок матери.

Понимаете, матери Джемаймы кажется, что она желает своей дочери только добра, но на самом деле она думает только о себе. Она хочет, чтобы ее дочь была стройной красавицей – на зависть соседям, хочет пройтись с Джемаймой по магазинам и лопаться от гордости за дочь, когда та втиснется в леггинсы восьмого размера, ловить восхищенные взгляды и самой восхищаться красотой дочери, хочет повернуться к продавщице и самодовольно произнести: «Ох уж эта молодежь. Так любят все облегающее».

Но это всего лишь мечты. Она любит свою дочь, но стыдится ее.

Сейчас мать Джемаймы ни за что на свете не пошла бы с дочерью по магазинам. Ей пришлось бы ощущать жалостливые взгляды, испытывать унижение, оттого что приходится ходить в специальные магазины для полных, и желание провалиться сквозь землю от насмешливых взглядов людей на улице.

Мать Джемаймы любит ее, любит по‑ настоящему, как только способна мать любить свою дочь. Но она мечтает, чтобы Джемайма выглядела иначе. Если бы она видела фотографию, смонтированную Джеральдиной, она бы заплакала.

– Как твоя личная жизнь? – наконец спрашивает мать.

Стоит ли рассказывать ей, что вчера я ходила на свидание с самым потрясающим мужчиной в мире и о спасателе Малибу из Калифорнии, с которым я познакомилась по Интернету? И о фотографиях?

– Отлично, – наконец отвечаю я. – Отлично.

– Какие еще новости? – Так она обычно заканчивает разговор.

– Никаких, мам, – так я обычно отвечаю. – Я тебе позвоню на следующей неделе.

– Хорошо. Молодец, что похудела. Не нарушай диету.

Кладу трубку и достаю свое фото из сумки. Только бы Софи и Лиза не увидели. Готовлю чай на троих. Потом поднимаюсь наверх, ложусь на кровать и долго любуюсь своей фотографией.