Дело было в четверг

Дело было в четверг. Антуанетта сидела на лавочке в парке, где росли в основном акации, белые акации. Они цвели и сладким, томным на вкус был воздух в парке. Антуанетта в красном платье с пышными юбками, в перчатках и шляпке с вуалью думала так, поглядывая на проходящих мимо мужчин: «Неужели они не замечают как идёт мне это платье, как прекрасно подобрана к нему моя шляпка и как, как…»

- Мадмуазель… Мне кажется мы где-то встречались… - молодой человек в офицерском мундире с блестящими на весеннем солнце пуговицами стоял напротив.

- И вовсе я не в печали, и почему Вы решили, что я не замужем?

- Извините, Ваше лицо показалось знакомым, на балу… Впрочем неважно, наверное я отвлёк…

- Нет-нет, - она поспешно взяла его за руки и усадила рядом. – Напротив, Вы меня развлекли. Тем более сегодня четверг и…

- Корнет Градов. Володя Градов.

Он улыбнулся, обнажив золотую фиксу – второй за передним зуб. Голову корнет имел небольшую, заметно приплюснутую сзади: даже длинные волосы цвета вороного крыла, падающие ему на погоны, не смогли скрыть этот значительный недостаток. Карие глаза корнета смотрели открыто, но в то же время немного загадочно.

«Интересно, какая у него грудь? Волосатая или голая? Хочу чтобы волосатая, как у обезьянки!» - подумала Антуанетта и сжала колени. По всему её телу прошёл сладкий ток.

- Да-да, - сказала она рассеянно.

- Когда я был мальчишкой, строго раз в неделю отец лупил меня. Ремнём. И всегда пряжкой, пряжкой! А всё потому, что я не захотел остричь свои волосы. Мама плакала и жалела меня. Украдкой совала кусочки сахара мне в рот и гладила по головке. Она расчёсывала меня своей деревянной расчёской и напевала грустные песни… Однажды отец увидел это и, разъярённый, вышвырнул нас на улицу. Вам нравятся мои волосы? – неожиданно спросил Градов и схватил Антуанетту за руки. Антуанетта высвободила правую руку и дотронулась до его волос. На ощупь волосы были мягкие.

- Да, - прошептала Антуанетта, - я живу в 2-х кварталах отсюда. Мы можем пройтись пешком.

- Но сейчас лужи на улицах! Позвольте я поймаю извозчика! – воскликнул корнет и ринулся сквозь акации по влажной траве туда, где шумела улица. Тем временем Антуанетта проверила на месте ли ключ от квартиры (в складках платья у неё был потайной карманчик – ни один вор не найдёт). Антуанетта оглянулась и увидела корнета, который махал ей, а возле него велосипед с двухместной коляской. Извозчик, рыжий и бородатый, нетерпеливо притопывал. Неторопливо, она встала с лавочки, оправила платье и пошла по дорожке в обход как и полагается порядочной даме.

В коляске они целовались и неумелые руки корнета пытались под корсетом нащупать грудь Антуанетты. Наконец она оттолкнула его:

- Подождите! Вы форсируете события!

- Остановите здесь! – крикнула она извозчику.

Они вышли возле двухэтажного дома. Первый этаж был из красного кирпича, второй из крашеных брёвен. Возле двери с медным кольцом, торчащим из пасти медного льва вместо ручки, ошивалась собачонка на тоненьких ножках с глазами как две луны. Собачонка подбежала к Антуанетте и встала на задние лапки, смешно наклонив голову.

- Сейчас, Борис, подожди.

Она нашла кармашек в складках и достала ключ.

Первый этаж дома – огромная пустая зала с толстым слоем пыли на полу и дорожкой, протоптанной к лестнице, ведущей наверх.

- Я живу наверху, - она взяла Градова за руку и потянула к лестнице. Впереди подпрыгивал на тоненьких ножках Борис.

- Прислуга давно сбежала, мебель пришлось продать… Я живу здесь одна, - объясняла по дороге Антуанетта. Она торопилась, будто в пустом зале могло быть что-то опасное.

Наверху оказалась целая анфилада комнат. Они располагались друг за другом вдоль коридора словно в отеле. Дощатый пол поскрипывал под ногами.

- Подождите здесь, - бросила ему Антуанетта и скрылась в третьей комнате справа, захлопнув за собой дверь. Корнет Градов стоял посредине: справа окно выходило на пыльный двор; слева на улицу, оживлённую пирамидальными тополями. Корнет нервничал, потому что никогда раньше не имел дела с женщинами, да к тому же снизу, из пустого зала, ему почудились звуки, похожие на хруст перемалываемых костей. Отчётливые звуки на фоне тишины, воцарившейся в доме. Тем более Борис, противная облезлая собачонка, скрылся в комнате вместе с хозяйкой… «Вообще она какая-то странная. Она сумасшедшая. Ну и пусть, всё равно мне негде приткнуться в городе», - решил корнет. Да и форма сослужила свою службу. Форму он украл в одном секонд-хенде.

Корнет характерным жестом откинул волосы и дотронулся рукой до задней части черепа, заметно приплюснутой. Ему нравилось ощущать ровную плоскость без бугорков и шишек. Частенько он фантазировал, что такая форма черепа – особенный знак отличия, признак избранности или же чужеродности. Возможно, он пришелец с другой планеты! Кто знает? И в этот раз, размышляя так, корнет прошёлся к левому окну и остановился возле него, невидящим взором пронзая верхушки пирамидальных тополей, увязая в их кроне, спускаясь вниз, к ровной дороге с бетонным покрытием, по которой туда и сюда шныряли извозчики на велосипедах, все поголовно отрастившие бороды по последней моде, одетые в длинные мужицкие косоворотки различных цветов. В колясках сидели парочки, тесно прижавшись друг к другу. Редкие пешеходы прижимались к стенам домов, потому что тротуаров не было, а тополя были рассажены хаотично, исключая возможность даже приблизительной планировки.

Вздрогнув от скрипа, корнет обернулся: у раскрытой двери стояла Антуанетта. Она переоделась в очень короткий халатик с капюшоном – на белом фоне оранжевые собачки с глазами как две луны спаривались в различных позах, более подходящих для человечков.

- Ну, – сказала Антуанетта, - теперь ты можешь войти. Решительным шагом корнет приблизился к ней и, грубо обхватив за талию, прижал к себе. Он был уверен, что именно так должен вести себя настоящий мужчина, но на самом деле он ужасно конфузился и представления не имел, что же следует сделать дальше. Однако Антуанетта решительно оттолкнула корнета:

- Подожди! Какой ты нетерпеливый! – она улыбнулась и слегка пожала плечами, - Грубиян! Мы должны поговорить и серьёзно весьма, потому что эта форма… - она заботливо оправила на нём мундир, - это форма моего покойного мужа! На той неделе я сдала её в секонд-хенд на Бройлерной. Может пора объясниться, негодный мальчишка!

И она несильно ударила его по щеке, покрасневшей от стыда. Разоблачённый лжекорнет действительно чувствовал себя мальчишкой, пойманным в чужом саду за воровством яблок. Ему хотелось одного – кинуться прочь вниз по лестнице и, поймав первую попавшуюся коляску, ехать куда глаза глядят. Прочь! Прочь, подальше от этого дома – места его позора! Он даже сделал невольное движение в сторону, но Антуанетта поймала его за руку, её рука оказалось неожиданно цепкой.

- Нет уж! Я приготовила джин.

Она почти втащила Володю за собой в комнату и громко захлопнула дверь.

В маленькой комнатке не было мебели, только в углу стоял массивный сундук изумрудного цвета с навесным замком. Пол устилал пушистый леопардовый ковёр, выцветший в некоторых местах. Сквозь окно, пробитое в крыше, падал солнечный свет прямо на оранжевую циновку, где стояли старинный медный кувшин и медный бокал, инкрустированные драгоценными камнями различных цветов. «Подделка», - решил корнет. На огромном блюде горкой лежали фрукты, а на стене напротив, висел деревянный лик индейца с выпяченными трубочкой толстыми губами, с отверстием, в которое была вставлена трубка. Трубка дымила, и в комнате пахло чем-то приторно-сладким, слегка будоражащим. «И даже не слегка», - отметил про себя корнет, успевший уже заметить все эти особенности интерьера.

- Да. Вот так я живу, - с вызовом в голосе сообщила Антуанетта и жестом указала гостю на ковёр возле циновки.

- Присаживайся. О, боже, хватит конфузиться, ты ведь не девушка.

После этих слов смущение у корнета как рукой сняло. Или же так подействовал дым, поднимающийся к потолку из трубки и, в лучах солнца, играющий то сизым, то нежно-розовым, то мягко-зелёным цветом. Засмотревшись на дым, он мысленно сосчитал до семи и дотронулся до ушей, которые всё ещё горели. Потом решительно сел по-турецки возле циновки. И даже взял кувшин, и разлил напиток по бокалам.

- Прежде чем выпить, подумай! Этот напиток развяжет язык даже разведчику. Я могу узнать самое сокровенное, - Антуанетта улыбнулась одной из своих самых очаровательных улыбок. Тёмные волосы рассыпались по плечам, один непокорный локон упал на лицо, и она не убрала его. Она стояла перед корнетом почти вплотную. Какая-то невероятная сила исходила из неё. Её ноги, слегка загоревшие, с нежной кожей, с ногтями (она была босиком), окрашенными в чёрный цвет и с иероглифами, выведенными белым на чёрном фоне на больших пальчиках, подняли внутри корнета такую волну, что преодолеть желание броситься к её ногам и целовать их, стоило корнету невероятного усилия воли. Он только и смог, что поднять бокал и осушить его залпом. Содержимое напоминало сироп с привкусом неизвестных трав, поэтому корнет взял апельсин с блюда и принялся торопливо очищать его. Антуанетта рассмеялась и сделала из бокала один ма-аленький глоточек.

- Его пьют понемножку, глупенький, вот так, - и она ещё раз осторожно отхлебнула из бокала. Потом чуть приоткрыла рот, словно для поцелуя. Он отломил от апельсина дольку и аккуратно поднёс к её рту, но тот же момент отдёрнул руку, вскрикнув от боли.

- Ты, ты… больно

Антуанетте стало необыкновенно весело оттого, что она укусила мальчишку так неожиданно, что тот уж совсем растерялся.

- Я занимаюсь растлением малолетних. Я очень, очень плохая женщина, - сказала она себе, но почему-то от этой мысли, от этого ощущения себя в роли совратительницы, роковой и бессовестной, ей стало сладостно, и она даже зажмурилась от удовольствия.

- Прежде чем ты расскажешь, мы должны совершить небольшой обряд. Не боишься?

Корнет почувствовал вдруг тепло и уверенность, такое совсем забытое чувство… Он испытывал это чувство в детстве, когда в своей комнате забирался под одеяло с головой и смотрел на светлые дырочки, похожие на звездочки в темноте. Уютно, тепло и уверенно, как один дома, словно никто на тебя не смотрит, не оценивает твоё поведение, и ты можешь делать всё, что вздумается. Не стесняясь делать многие вещи…. Например, поковыряться в носу, почесаться и покривляться, строить всякие рожи. Он мотнул головой и положил руку на заднюю часть черепа.

Антуанетта встала и сняла со стены кинжал в ножнах, который висел как раз возле индейца, кинжал ранее не замеченный корнетом. Корнет ничуть не удивился, потому что теперь чувствовал к ней доверие. Теперь он вспомнил, что когда увидел её одну, такую печальную, но красивую, на лавочке, подумал невольно: «Это моя девушка, та самая…»

Она вытащила кинжал, взяла его руку и сделала надрез возле кисти. Он не успел почувствовать боли – таким острым был этот кинжал.

- Теперь, - сказала Антуанетта, – подержи руку над кувшином. Пусть кровь попадёт туда.

И снова нехорошее предчувствие, словно тоненький страх кольнул Володю Градова в самое сердце: «Что у неё на уме? Кажется надо». Но тут же волна сладости подкатила к горлу и неприятные мысли погасли.

- Хватит, - она поднесла его руку к губам и облизала кровь, - Ну и где же ты стырил мундир? Отвечай!

- Как ты узнала? Ну да, несложно догадаться. Я в затруднительном положении. Очень трудно рассказывать о таких вещах…. Мама нашла работу в одном придорожном трактире, а я слонялся целыми днями без дела. Выпрашивал у неё деньги и покупал себе старые книги. Я только и делал, что читал с утра до вечера, забравшись подальше в поля, чтобы никто не видел, чем я там занимаюсь, чтобы не стать посмешищем. Ведь сейчас считается, что книги читают только неудачники, идиоты, не способные купить себе достойное современное развлечение. Ну, я имею ввиду все эти виртуальные симы. Книгами торгуют старьевщики из давно заброшенных деревень. Сейчас книги совсем ничего не стоят. Какая- то пара слимов, неважно, о чём книга и кем она была написана. А ведь я хотел стать писателем! Я сочинил несколько стихотворений и записал их в блокноте. Мама, узнав о моих фантазиях, горько заплакала. Целый день она проводила в беготне, выполняя заказы извозчиков, выслушивая их сальные шуточки в свой адрес. А вечером она мыла велосипеды. Жили мы в каморке на заднем дворе трактира. А я оказался ни на что не годным, белоручкой. Она слишком жалела меня, слишком заботилась. В конце концов я решил бежать в город. Мне осточертела такая жизнь. Ранним утром осторожно отцепил коляску от велосипеда, и давай крутить педали. В общем я бродяга, а мундир действительно украл в секонд-хенде только вчера.

- Неужели ни разу?! Ни разу ты не пользовался виртуальными симами? – прошептала Антуанетта в недоумении. Сквозь воцарившуюся тишь проскочили отчётливые звуки снизу, напоминающие хруст перемалываемых костей.

- Ладно. Сейчас у нас нет больше времени. Слушай внимательно. Меня оно не тронет. Одну. Но вдвоём мы погибнем. Ты должен уйти… Стой! Выпей напитка, он придаст тебе силы.

Антуанетта быстро наполнила из кувшина оба бокала и подала Володе. Тот, не задумываясь, осушил бокалы. Напиток стал жидким и кислым, а ещё приобрёл рубиновый оттенок. «Видимо произошла какая-то химическая реакция», - пронеслось у него в голове. Антуанетта распахнула дверь, он подошёл к выходу и увидел, что пол за дверью кончается, да и вообще весь дом кончается. Внизу, и во все стороны клубился белёсый туман. Из тумана, откуда-то сбоку, слышались сопенье и скрежет.

- Прыгай! – крикнула Антуанетта, - Прыгай! – и толкнула корнета. Корнет споткнулся и всем телом неуклюже упал в туман. А в комнату вошёл человек в чёрной рубашке навыпуск, с чёрными волосами, расчёсанными на прямой пробор и тонкими усиками на бледном и злом лице.

- Сегодня четверг, - сказал человек, - а ты до сих пор не собрана. В чём дело Ани? По-моему критические дни у тебя в середине месяца. Он язвительно усмехнулся и вдруг с размаху ударил жену по лицу ладонью.

- Порно симы!.. Ах ты, сучка! – он поднял оранжевый шарик с пола и швырнул его в стену. Хрупкий шарик разлетелся вдребезги. Антуанетта села на ковёр и взяла с блюда розовый персик.

- По крайней мере, я не ищу таких развлечений в нашем континиуме. Прекрати этот цирк с переодеванием и пойди накорми Бориса. Твой мундир я отдала в химчистку. На кухне борщ и котлеты. Да, Римма с Вадимом собирались зайти сегодня. Нужно купить джину.

Она подошла к рассерженному человеку и обняла его сзади. Потом забралась рукой к нему под рубашку и царапнула грудь. Грудь у него была волосатая.

Когда туман рассеялся, корнет увидел, что вокруг него лес и день солнечный, но прохладный. «Что же это…Она… ка…», - мысли корнета обрывались, будто срабатывал механизм у него в голове и намеренно прекращал их. Когда остались только высокие сосны, мокрый светло-зелёный мох под ними и лёгкий запах грибов, Антон вспомнил, зачем приехал сюда.

Никто не верил, что такое возможно. Даже матёрые автостопщики говорили: «Втроём вас никто не возьмёт. Подвозят в основном дальнобойщики, а им разрешено не более одного пассажира. Антон, брось ты это, тем более с ребёнком». Ну, обыватели естественно крутили пальцем у виска и строили умные рожи, а родственники сокрущённо вздыхали. Однако втроём, с женой и дочкой, всего за сутки они покрыли расстояние от Ростова-на Дону до Москвы исключительно стопом. И потом, передохнув с недельку у матери, рванули в Питер. Конечно же Антон знал, что где-то здесь под Питером растут псилоцибиновые грибочки. Он нашёл любительские фотографии этих грибов в Интернете и, предварительно изучив их внешность, выбрался на сборы. Почти всю ночь они пили пиво на квартире у друга. Проворочавшись часик без сна, Антон тихонько, чтобы не разбудить ближних, выбрался из квартиры. Было около пяти утра, сентябрь, всё мокрое после ночного дождя. Он зашёл в пустой супермаркет с единственной целью – купить пакетик мускатного ореха. Отделов было много, приправы лежали в разных местах, поэтому пришлось прибегнуть к помощи сонной кассирши. В итоге мускатный орех нашёлся. Зацепив в придачу бутылку минералки, Антон расплатился. У него осталась какая-то мелочь на метро и билет на одну станцию. Охранник на выходе остановил Антона и устроил настоящий обыск. Конечно, человек, который в 5 утра, обойдя несколько раз весь магазин, покупает какую-то мелочь, вызовет подозрение у любого охранника. В общем, всё обошлось.

На перроне Антон проконсультировался у очень интеллигентного старичка с бородой, похожего на профессора на пенсии, о местонахождении лесов нехоженых, нетронутых, насколько это возможно в современном мире. Старичок отвечал туманно, и, в конце концов, Антон решил, что проехать около часа на электричке вполне достаточно.

По дороге, кривясь от горечи, он ел коричневый порошок, слизывая его прямо с ладоней, и запивал минералкой. Под конец его чуть не вырвало. И так ведь подташнивало после 3 литров пива, выпитых за ночь, после бессонной ночи. Но он всё равно упорно мучил свой организм, надеясь на волшебный эффект порошка, о котором рассказывали многие. Ещё почему-то Антон решил, что порошок, вернее изменённое состояние сознания, поможет ему отыскать полянку с кочками, на которой имеют обыкновение расти псилоцибины.

Высокие сосны и мокрый мох. Лёгкий запах грибов и солнечный свет. Лес был прекрасен. Антон прошёл километры, прежде чем оторваться от бесконечных оград, заборов, за которыми скрывались санатории, дома отдыха, виллы, прежде чем последняя пластиковая бутылка, последняя банка из-под паштета с изображением петуха звякнула у него под ногой. Он стоял на холме, и внизу лес заметно сгущался, там, внизу хвоя смешивалась с листвой. До сих пор он не нашёл ни одного гриба, даже простецкого подберёзовика. Спустившись вниз, он стал находить их один за другим. Ноги в мягких кроссовках промокли насквозь, через чащу журчал ручеёк. Возле этого ручейка как раз таки и росли грибы. Антон забирался всё глубже и глубже в лес и уже потерял всякую надежду найти заветную полянку. Тем более с полными пакетами съедобных грибов продолжать поиски было лень. И тут закралось к нему в душу неприятное чувство. Он остановился, прислушался. Звуки цивилизации утонули в мягкой и моховой земле. Далёкий привычный рокот оказался вне зоны. Где-то щёлкнула шишка. «Заблудился», - понял Антон.

Человек в чёрной рубашке вышел в коридор, хлопнув дверью. И тут же сердитое выражение исчезло с его лица, будто снял он ненужную больше маску. С добродушной, даже немного глуповатой улыбкой он посмотрел в одну, в другую сторону, выбирая себе направление. Потом, вспомнив что-то, кинулся вниз по лестнице. В зале, в пустом пыльном зале, упираясь хребтом в потолок, нагнув голову с раззявленной пастью, сияя глазищами величиной с человечью голову, на ножках, стройных как молодые дубки, стояло чудовище. Слюна, стекающая с высунутого языка, расползлась зловонной лужей по полу. В эту-то лужу и плюхнулся с размаху человек в чёрной рубашке, неуклюже взмахнув руками.

- Борис! Борис!! – отчаянно крикнул он и захрипел, потому что выросший до невероятных размеров Борис наступил ему лапой на горло. Быстро, быстро, словно накручивая педали велосипеда, человек болтал ногами с минуту и застыл в неподвижности. Тогда пёс передвинул лапу и одним движением челюстей откусил человеку голову. Вонючая лужа окрасилась в бурый цвет. И, с замиранием сердца, Антуанетта, притаившаяся в своей комнате, услышала знакомый звук, напоминающий хруст перемалываемых костей.

А ровно через час раздался звонок. Антуанетта спустилась вниз, пересекла пустой зал по тропинке, вытоптанной в пыли, и отперла, немного повозившись с замком. За порогом стояла девочка, очень худенькая, с блёклым личиком и белыми волосами, остриженными под мальчика. На вытянутых руках она держала аккуратно уложенную офицерскую форму.

- Из химчистки. Пожалуйста, распишитесь, - сказала девочка хриплым сердитым голосом.

Однако Антуанетта, извинившись в изысканных выражениях, попросила девочку доставить форму по адресу, который она быстро начертала на блокнотном листочке. ТО был адрес известного секонд-хенда на Бройлерной.

- Слушай, а какой сегодня день? Что-то я совсем отстала от времени…

- Вторник, - буркнула девочка и хлопнула дверью.

Что теперь? Оставалось только идти наугад, то и дело прислушиваясь. Кроссовки чавкали, лёгкая осенняя куртка промокла насквозь, грибы норовили то и дело выпрыгнуть из пакета. Не было ни одного сухого места в лесу. Куда бы ни ступала нога Антона, всегда она попадала в лужу, искусно замаскированную моховой травой. Вдали он увидел небольшую прогалину, в центре которой торчал обломок гнилого дерева. Сверху, точно шапкой волос, обломок накрылся сухой травой. Невольно остановившийся Антон услышал вдалеке слабый шум, похожий на рокот автомобиля. «Вот те на! Заходил на ЖЭДЭ, выхожу на проезжую! Что ж, посмотрим…». Но сперва он решил посмотреть на обломок сухого дерева, который стоял как живой. И действительно. Приблизившись, Антон обошёл обломок и встретил спокойный взгляд глаз, прячущихся в гнилом и мшистом дереве. Теперь уже не было никакого сомнения, что перепутанные пучки сухой травы – волосы лесного существа, больше всего походившего на кикимору. «Посмотри вниз», - сказало существо у него в голове. Антон посмотрел и увидел красный мухомор средних размеров. «Возьми и съешь его!». «Да! Надо съесть непременно. Ничего, что сырой».

Однажды, ещё будучи студентом, Антон, начитавшись произведений Пелевина, набрал в лесу мухоморов и разложил их на газетах у себя под кроватью в комнате общежития. Когда мухоморы высохли, он вместе со своим однокурсником Максом тщательно измельчил грибы и залил кипятком. Потом они взяли в баре на первом этаже пива. И, после третьей бутылки, Антон решился и хлебнул отвару. Отвар напоминал грибной бульон, а сухие мухоморы так вообще вкусняшка – настоящие чипсы. Но, то ли мухоморов было мало, то ли нельзя было смешивать их с пивом, эффект оказался скучным. Антон протрезвел, а пиво стало сладким на вкус.

Сейчас он не чувствовал страха. Лесное существо казалось дружелюбным, не способным причинить вред. А невинное предложение съесть мухомор было скорее конструктивным, чем деструктивным. Антон аккуратно вытащил гриб, достал из кармана пакетик с мускатным орехом и посыпал шляпку приправой. Потом откусил кусочек, ещё один. Оказалось терпимо. Съев мухомор, он взглянул на кикимору. Та выглядела одобрительно и всем своим видом предлагала человеку задержаться немного, не уходить пока. В голове прояснилось.

- Вы, наверное, знаете, молодой человек, что электромагнитное поле является универсальным информационным носителем. Виртуальные симы – это генераторы электромагнитного поля с заданными параметрами. Функции таких приборов могут быть различными, но принцип действия один и тот же. Поле прибора контактирует с собственным биополем человека и, таким образом, вносит определённые коррективы, либо фокусирует психические процессы в заданном направлении. Возможно также простое считывание записанной информации, просмотр фильма с активным участием в действии, комплексное обучение и мн. др.. Виртуальные симы используются в настоящее время человечеством, существующем в так называемой Антивселенной. До сих пор контакт двух континиумов казался чем-то недостижимым. Обратное течение времени, минус-энергия, тёмный свет – все эти факторы являются непреодолимым препятствием для путешественника, выбравшего своей целью, к примеру, Антиземлю. Однако, используя электромагнитное взаимодействие в системе Земля-Антиземля, можно наладить прямой виртуальный контакт. Тут открываются колоссальные возможности. Виртуальные симы только игрушки. Каждый человек – обладатель личного электромагнитного поля, каждый человек в состоянии сам настраивать его осознанно, определённым образом. И поэтому каждый человек может синхронизироваться с биополем Земли для получения нужной ему информации. А информация эта – из первых рук. То, что мы получаем в школах, университетах посредством исторических документов – интерпретации, порою весьма неточные. Подключаясь к электромагнитному полю Земли, мы узнаём всё о прошлом, подключаясь к электромагнитному полю Антиземли, мы можем узнать наиболее вероятные варианты будущего. Вы называете это ясновидением и относите к разряду сверхъестественных явлений, что свидетельствует только о вашем невежестве, но… - тут кикимора улыбнулась Антону, обнажив гнилые и редкие зубы. - В данный момент актуально другое. Где цветочки – там грибочки. 8 раз обернись, 9 раз наклонись. Шаг, шум, гх-ррр, гхррр.

Проделав нужные упражнения, Антон шагнул вперёд и прислушался. Где-то вдали грохотал грузовик. Антон подхватил пакеты с грибами и двинулся в направлении шума, оглядываясь то и дело на обломок сухого дерева, с которым только что вёл столь интересную, продолжительную беседу. «Всё-таки зацепило! Однако он поздняковый», - подумал Антон, поглядывая на солнце, скатившееся по небосклону.

Шум немного усилился и впереди показался просвет. На полянке, усыпанной красными, золотыми цветами, торчали чахлые ёлки, зелёные кочки. Хлюпнуло, и правая нога Антона погрузилась в чёрную жижу. Болото. По рассказам опытных грибников Антон знал, что псилоцибины растут в местах болотистых, возле кочек, на красивых, ярких полянках. Болото цвело и было красивым. Из болота часто торчали кочки. По всему выходило, что грибов здесь должно быть видимо-невидимо. Антон оставил возле дерева свои пакеты и, подобрав длинную палку двинулся вперёд, прощупывая дорогу. Оказалось неглыбко. И, прыгая с кочки на кочку, идти было совсем легко. Вскоре обнаружились первые грибочки. Они напоминали маленькие поганки. Увидев их, Антон остановился и положил руку на заднюю часть головы. Почему-то череп там оказался невероятно плоским и рука его соскользнула несколько раз, пока он не догадался нагнуть шею.