Договор - дело добровольно-принудительное

В администрации Всеволожского района считают, что Р.М. Устинова, говоря по-простому, блажит. И в ответ прикрываются фактом подписания ею договора. Вот цитата из письма исх. №У2627/11-10-24 от 20 декабря 2011 года: «Договор социального найма жилого помещения является добровольным волеизъявлением обеих сторон. Вами подписан договор социального найма, тем самым Вы выразили свою волю получить данную квартиру, что является свидетельством о добросовестном исполнении полномочий со стороны администрации МО «Всеволожский муниципальный район».

Объективно чиновники правы, ведь под текстом договора действительно стоит подпись уважаемого ветерана. Но если бумага стерпит все, то человек отличается от прочих божьих созданий главным образом тем, что у него есть совесть или, по словам Иммануила Канта, «нравственный закон». И все мы прекрасно понимаем, что если человеку показывают и обещают квартиру в одном доме, а выписывают ордер на совершенно другую, то это и называется обманом.

Если бы этот случай был единичным, то его можно было бы как-то оправдать или списать на обстоятельства. Но кроме свидетельства Риммы Макаровны, редакция располагает и другими историями о том, как люди получали свое злополучное жилье в социальных домах, построенных в деревне Лесколово.

Антону Макконену сейчас 22 года. Родителей своих он никогда не видел. Знает только из дела, хранившегося в интернате для детей-сирот, что родился в Гатчине. Да, судя по фамилии, имеет финские корни. Вот и вся поддержка семьи. По закону, как сирота, он имеет право на получение от государства отдельной квартиры, площадью 33 кв. метра. Однако воспользоваться этим правом он смог не с 18 лет, как положено, а только спустя три года. Где все это время жил? Где придется: у знакомых, бывшей нянечки из детдома и т.д. Впрочем, в нашем обществе это мало кого волнует, жив, не в тюрьме, значит молодец. Чиновники из комитета по социальным вопросам МО «Всеволожский муниципальный район», во главе с Вышемирской Людвигой Альбертовной, именно на социальную неустроенность гражданина Макконена и давили. Формально, он тоже совершенно добровольно подписал договор социального найма, по которому согласился вместо положенной отдельной квартиры получить комнату в коммуналке, площадью 15, 1 кв. м., вдвое меньше обещанной Законом.

«Меня вызывали в администрацию, уговаривали, расхваливали дома в Лесколово», - рассказывает Антон. – «Ну и пугали, конечно. Мол, не согласишься на то, что дают, будешь еще неизвестно сколько лет на улице жить. Я согласился».

Согласился и подписал договор. Теперь он живет в деревне Лесколово, в одном из 8 социальных домов, а в ответ на любое недовольство чиновники смело могут показать любому уполномоченному органу его копию с подписью гражданина Макконена. Все по правилам. Не человеческим, а чиновничье-бюрократическим.

Алексею Опарину, соседу Антона Макконена по квартире, в жизни повезло меньше. Ему 20 лет, он тоже сирота и уже дважды успел побывать в местах лишения свободы. Алексей себя не оправдывает, но считает, что второй раз был осужден именно из-за того, что не имел крыши над головой и вел бродячий образ жизни.

«Если бы мне, как положено, дали жилье в 18 лет, я возможно и не сел бы», - рассказывает он. Алексей тоже получил комнату в коммуналке в одном из лесколовских домов и сегодня живет там со своей девушкой, надеясь найти приличную работу и иметь полноценную семью. Тем, что вместо отдельной квартиры он живет в коммуналке, ему тоже нужно благодарить расторопных всеволожских чиновников, которые «уговорили» его добровольно согласиться на худшие жилищные условия.

«Я в это время в Обухово сидел, в колонии для малолеток», - делится со мной Алексей. – «Они приезжали в колонию, меня вызывали в оперативку и там, в присутствии надзирателей, настойчиво предлагали: будешь комнату брать? Нет, значит, ничего не дадим. А что мне было делать? Дело к освобождению шло, жить мне негде было, я согласился».

Как говорят ученые, один раз – случайность, два – совпадение, три – закономерность. Полагаю, другие жильцы восьми лесколовских социальных домов, с легкостью дополнят эти грустные истории своими.